Глава IV На пороге нефтяной эры

Глава IV

На пороге нефтяной эры

1

По мере развития своего государства менялся и сам король. Внешне он по-прежнему оставался в глазах своих подданных воплощением идеала бедуина: высокий, сильный, мужественный, великодушный к побеждённым, защитник ислама, покровитель слабых, щедрый к друзьям. Его гостеприимством пользовались ежедневно сотни кочевников, приезжавших в эр-Рияд по каким-либо делам или с прошением; они получали еду от короля, а в конце своего пребывания в столице — королевский подарок. Это было обременительно, но таков уж установился образ жизни в новой Аравии. Абдель Азиз не считал денег, он говорил, что его дело — их тратить, а наполнять казну — дело министра финансов Абдаллы Сулеймана. Это нравилось бедуинам. Также по душе им была и простота главы государства, который любил, когда к нему обращались не с официальным титулом короля, а без титула: ибн Фейсал — в память его деда, или Аху Нура (брат Нуры) — старшей, почитаемой и любимой его сестры.

Не претерпело изменений и окружение короля. Абдель Азиз настороженно относился к незнакомым людям и предпочитал сохранять возле себя тех, кто был ему известен и кому он доверял. Он с великолепным гостеприимством и истинным дружелюбием принимал официальных представителей разных стран, деловых людей и журналистов, которые всё чаще стали заглядывать в пустынное королевство, но действительно приблизиться к нему было очень трудно. Не все члены рода Саудидов (исключая сыновей и родных братьев) были настолько же близки к нему, как министры, ставшие друзьями — Хафез Вахба и Абдалла Сулейман, или англичанин Джон Филби. Филби ушёл с государственной службы, в 1925 г. переехал в Аравию, принял ислам с именем Абдалла, женился на молоденькой арабской красавице и занялся бизнесом, но все в Джидде знали, что он не просто деловой человек, а много больше — друг короля.

Внешне Абдель Азиз в то время стал лишь чуть больше сутулиться, всё чаще опирался на палку (болела старая рана, полученная в одном из боёв), стал постоянно носить очки. Но он изменился внутри. Иными стали мировоззрение Абдель Азиза, его взгляд на мир и подходы к решению встававших задач. Оставаясь настоящим бедуином и ревностным мусульманином, он опередил свой народ и раньше своего государства включился в современную жизнь. Вот почему так огорчали его неудачи в ходе реформ.

Король очень надеялся на созданный бюрократический аппарат, но когда встречался со злоупотреблениями, то боролся с ними, насколько хватало сил. В Хиджазе несколько чиновников высшего и среднего уровня были уволены за взяточничество и ряд тёмных операций, совершённых во время отсутствия в Джидде короля и его наместника. Основанием для возникновения дела послужило коллективное обращение потерпевших мекканцев с жалобой к самому Абдель Азизу. Ранее торговцы пытались пройти к эмиру Фейсалу, но его стражниками командовали те, на кого приносились жалобы, и торговцев к эмиру не допустили. Король передал обращение торговцев на рассмотрение созданной особой комиссии — комитету по реформам. Комиссия вскоре вынесла решение: лиц, причастных к злоупотреблению властью, уволить, лишив их права на продолжение службы в государственном аппарате. Король решение утвердил.

О скором и правильном суде широко говорили на базарах и в мечетях, чего и желал Абдель Азиз, и находили решение вполне справедливым. В народе толковали, что королю чужды тщеславие и жажда наживы.

Уволенные чиновники, оскорблённые и обиженные, ибо они не делали ничего сверх того, чем занимались все чиновники во всех восточных (и не только восточных) странах, пустились в авантюру. 6 августа 1927 г. газета «Умм аль-кура» выпустила экстренный выпуск. В нём сообщалось, что группа чиновников, уволенных за коррупцию, занялась противоправительственной деятельностью и арестована во время своего нелегального собрания. То было неудивительно. Слишком много недовольных было во всех слоях аравийского общества. Подпитка оппозиции шла из Ирака, Кувейта, Трансиордании и Египта, а её вдохновителем оставалась Великобритания. С такой и такого рода оппозицией королю приходилось бороться буквально каждый день.

В октябре 1927 г. Абдель Азиз распорядился провести проверку в департаменте здравоохранения, карантинном, таможенном и финансовом управлениях. Директор карантина едва избежал ареста за недобор налогов. Ревизоры обнаружили по документам нехватку 640 фунтов. Директор объяснил, что по издавна существующему обычаю бедные паломники при соответствующем обращении консулов пропускались без взимания карантинных сборов. Король был возмущён таким откровенным подрывом казны и потребовал полностью возместить всю сумму. В департаменте здравоохранения ревизоры обнаружили недостачу в 4 тысячи фунтов. Король потребовал разъяснений от директора, а тот находчиво ответил, что указанная сумма была им послана на помощь сирийским повстанцам в их благородной борьбе против империалистического гнёта. Некоторых крупных чиновников (руководителя таможни, начальника королевской канцелярии и ряд других) Абдель Азиз всё же снял и увёз с собою в Неджд, что означало для них ссылку.

Всё большее внимание король обращал на проблемы внешней политики, выстраивая свою систему ценностей и приоритетов. Первой и самой важной его заботой была защита национальных интересов Саудовской Аравии. На втором месте стояли интересы братских арабских стран и всего исламского мира. Тем не менее, отношения с Западом не были на периферии внимания Абдель Азиза. Западные страны лидировали в мире, поэтому отношения с ними были важны, анализ их устремлений, их внутренних противоречий был необходим.

В 1928 и 1932 годах эмир Фейсал по его указанию посещает страны Западной Европы — Великобританию, Францию, Германию, Советскую Россию. Помимо дипломатических переговоров, осмотра промышленных предприятий, военных объектов и достопримечательностей, сын короля имел важное поручение: искать финансовую помощь. В мае 1932 г. эмир Фейсал в Москве беседовал об этом с главой правительства СССР В.М. Молотовым, но и здесь надежды саудовцев не оправдались.

2

Между тем, экономическое положение государства Саудидов становилось критическим. Мировой экономический кризис ударил не только по развитым странам Запада, но отразился и на слабом Востоке. Резко сократилось число паломников, со 129 тысяч человек в 1927 г. до 29 тысяч в 1932 г. — а это был основой источник пополнения казны; упал объём торговли, в том числе реэкспортной; несколько засушливых годов привели к заметному сокращению стад верблюдов и овец; Великобритания сократила свои субсидии. А деньги постоянно требовались — на нужды двора и семьи, на приём королевских гостей, на субсидии шейхам племён и ихванам, на содержание армии и закупку вооружений, на выплату жалованья чиновникам, на школы и ещё на многое другое. Экономическими трудностями воспользовались внутренние враги Абдель Азиза, которые попытались поднять некоторые племена против его власти.

Абдалла Сулейман провёл переговоры с представителями нескольких западных банков о займах, но получил твёрдый отказ. Он предложил королю вначале сократить оклады чиновникам на 10%, но потом правительство прекратило их выплачивать вовсе. Абдель Азиз дал распоряжение: без громкой огласки выплачивать жалованье только военным и врачам. Не получая жалованья по 6-9 месяцев, прочие государственные чиновники были вынуждены отказываться от службы.

В то время богатые паломники, выехавшие из Джидды в Мекку на автомобилях, нередко возвращались из Мекки пешком с посохами в руках. Доходы от хаджа были, но, поскольку государство обязано было обеспечивать средствами бедных паломников, а таких приходилось три или четыре на одного богатого, то и прибыль сходила на нет.

Джидда мертвела. Улицы были пустынны, торговля замерла, и базары опустели. Некоторые торговцы мануфактурой дошли до того, что передавали посреднику куски тканей с просьбой продать тому, кто даст больше, — для пропитания на сегодняшний день. Возле дворца шерифа днями напролёт сидела унылая кучка людей — шофёров, которых правительство уволило, не выплатив причитавшегося им жалованья. Бедняги не имели средств для возвращения домой. Уныние царило в городе, и лишь постоянно жизнерадостные африканцы сверкали белозубыми улыбками, не страшась даже голодной смерти.

«Где же взять деньги?» — обратился король в конце 1931 г. с риторическим вопросом к Абдаллаху-Джону Филби. «Дайте концессию западным компаниям, — посоветовал тот. — Ваши соседи в Кувейте отлично живут, пока западные геологи ищут в их недрах нефть». «Я дам любую концессию, если мне взамен предложат 1 миллион фунтов! — воскликнул Абдель Азиз. — Но после неудачных опытов к нам никто не хочет идти». «Сумма слишком велика, — мягко заметил Филби. — Тем не менее, можно поискать желающих рискнуть…»

К тому времени нефть была обнаружена в Иране и Ираке. Абдель Азиз искренне позавидовал королю Фейсалу, когда узнал о «чуде в Баба Гур». 30 июня 1927 г. на севере Ирака, в местечке Баба Гур близ Киркука ударил нефтяной фонтан такой высоты, что струю нефти можно было видеть за 20 км. Нефть с шумом вырывалась из скважины с невероятной скоростью — по 12,5 тонн в день и заливала все окрестности. Месторождение оказалось одним из богатейших в мире. Правда, королю вскоре сообщили, что британская компания отказалась выполнить просьбу иракской стороны о предоставлении Ираку 20% акций в компании. Участие иракского правительства ограничивалось получением 4 шиллингов в золоте за каждую добытую тонну нефти. Но и этого было более чем достаточно, для любого арабского правителя такие платежи означали гораздо большее богатство, чем он мог ожидать.

Энергичный новозеландец майор Фрэнк Холмс был уверен, что нефть наверняка есть и южнее, в странах Аравийского полуострова. Холмс был геологом-самоучкой. Во время Мировой войны он занимался закупками мяса для английских войск в Месопотамии и заинтересовался нефтяными пятнами на Бахрейне. После войны ему удалось вместе с несколькими дельцами создать компанию для получения нефтяных концессий в районе Залива.

Великобритания стремилась не только не допустить в «своё озеро» (каким англичане считали Персидский залив) другие страны, но и ограничить там деятельность любых слишком энергичных людей. Сэр Чарльз Гринуэй из Англо-Иранской нефтяной компании говорил откровенно на заседании управляющих компании в сентябре 1924 г.: «Хотя геологические данные, которыми мы располагаем в настоящее время, не дают оснований для больших надежд на обнаружение нефти в Бахрейне или Кувейте, мы, как я считаю, все согласны с тем, что, даже имея только один шанс из ста, должны пойти на него, чтобы не допустить в Персидский залив других, которые будут создавать для нас всякого рода трудности».

Стоит заметить, что не все аравийские правители приветствовали западных геологов. Относительно преуспевающий эмир Кувейта Ахмад ибн Джабир считал непривлекательной перспективу нефтяной концессии. Он доверял больше своим торговцам, которые убеждали, что концессия обеспечит местным рабочим постоянную занятость и отвлечёт тем самым рабочую силу от добычи жемчуга.

Правитель Бахрейна эмир Хамад ибн Иса ожидал от майора Холмса помощи в обеспечении острова пресной водой. Когда из артезианских колодцев в декабре 1925 г. забила вода, эмир был настолько рад, что предоставил Холмсу исключительное право на добычу нефти, имевшей в его глазах намного меньшее значение, чем вода. В мае 1932 г. на Бахрейне ударил первый нефтяной фонтан. Холмс получил от арабов имя Абу аль-Нафт — Отец нефти. Он тут же отправился в Кувейт, уверенный, что и там есть нефть.

В это время произошёл крах жемчужных промыслов. Некий японец Кокичи Микимото, торговец лапшой, посвятил много лет выработке технологии выращивания жемчуга искусственным путём. Он добился больших успехов, и к 1930 г. искусственный японский жемчуг заполонил мировой рынок драгоценностей. Спрос на натуральный жемчуг резко упал. Это существенно обострило экономический кризис в Кувейте (как и в восточной провинции Саудовской Аравии), но британцы не были заинтересованы в новых нефтяных разработках в этих районах.

К тому же все знали, что первый саудовский опыт оказался неудачен. В мае 1923 г. Абдель Азиз предоставил концессию на поиски нефти Англо-Иранской нефтяной компании. Условия концессии были почти грабительскими: компания получала исключительное право на обнаруженные запасы нефти и других минералов, на использование территории концессии в своих интересах, свободное использование всех портов страны, освобождение от налогов и земельной арендой платы, право экстерриториальности представителей концессии. Тем самым, государство лишалось всех прав на территорию концессии и на полезные ископаемые в её недрах, а компания могла стать «государством в государстве». Абдель Азиз получал 20% акций данной компании и платежи в размере 3 тысячи фунтов золотом в год. Разведка продолжалась около трёх лет и оказалась безрезультатной. В 1927 г. компания отказалась от концессии, уплатив всего 4 тысячи фунтов.

С тех пор и возникло убеждение, что недра королевства пусты. Один из руководителей Англо-Иранской нефтяной компании Джон Кэдмен прямо заявил, что Саудовская Аравия «лишена всяких признаков нефти», и более перспективна в этом отношении Албания. Уж если не нашли нефти британские геологи, кто другой решится да ещё в условиях мирового кризиса, рассуждали пессимисты в окружении саудовского короля.

Было и другое осложнение, препятствовавшее поискам нефти в королевстве. В октябре 1927 г. ведущие западные нефтяные компании подписали совместное соглашение, так называемое соглашение «О красной черте». На карте Ближнего Востока красным карандашом был очерчены границы бывшей Османской империи. Ведущие мировые компании, подписавшие соглашение, взяли на себя обязательство не вести самостоятельно, без согласия партеров, каких бы то ни было работ по разведке и добыче нефти на этой территории, куда входил и весь Аравийский полуостров. Участники соглашения были вполне удовлетворены объёмом добываемой нефти и боялись перенасыщения рынка в случае появления новых месторождений.

В то время, после длинной полосы лет, когда компании наживали огромные прибыли, они внезапно столкнулись с необходимостью нести огромные убытки. В начале 30-х годов после открытия «Чёрного гиганта» — крупнейшего месторождения в Техасе, цены на нефть в США упали с 1,85 долларов за баррель в 1926 г. до 15 и даже 6 центов за баррель в 1931 г. Все заговорили о кризисе мировой нефтяной промышленности. Многие американские компании, особенно небольшие, отказались от заграничных операций. Крупнейшие нефтяные компании были преисполнены решимости жёстко контролировать рынок нефти. Помимо них мало кто решался действовать. Положение, казалось, было безвыходным, но выход нашёлся.

3

В феврале 1931 г. в Джидде появился сотрудник правительственной комиссии США Чарльз Крейн. Он быстро нашёл выход на известного британского мусульманина, а Филби ввёл его в королевский дворец. Американца развлекали роскошными ужинами и танцами, ему подарили множество ковров, кинжалов и двух породистых скакунов, но не это было главным. После переговоров Крейна с королём, в начале 1932 г. в Аравию была отправлена из США небольшая геологическая экспедиция во главе с Карлом Твитчелом. Проведя изыскания, тот нашёл геологическое строение восточной части Аравии многообещающим в отношении нефти. Вопрос теперь стоял за тем, кто решится вложить огромные деньги в поиски нефти в песках «абсолютно бесперспективной Аравии».

Твитчел отправился в США. «Тексас ойл» и «Галф корпорейшн» отказались от возможности получить концессию в пустынном королевстве. Руководители компаний не верили данным американского геолога, но, кроме того, не хотели нарушать соглашение о «красной линии». Согласилась рискнуть лишь «Стандард Ойл Компании оф Калифорниа», обычно называемая «Сокал».

Узнав об этом, англичане тут же решили составить конкуренцию — не ради новых месторождений (они были уверены в бесперспективности Аравии), а для недопущения американцев в зону своего влияния. Представитель Англо-иракской компании Лонгридж поспешил обратиться за поддержкой к соотечественнику, пользующемуся влиянием в королевстве. Лонгридж откровенно сказал, что «нефть нам больше не нужна, поскольку мы нашли её уже так много, что не знаем, что с ней делать. Но мы жизненно заинтересованы в том, чтобы не пустить к ней конкурентов». Филби уже принял на себя обязанности советника «Сокал» (с жалованьем в 1 тысячу фунтов в месяц), но не афишировал это. Он согласился консультировать и британскую компанию.

Таким образом, Филби и Абдалла Сулейман сообщали королю новости со всеми подробностями. Абдель Азиз изначально был настроен в пользу американцев. Он опасался проникновения Великобритании в свою страну в условиях, когда почти весь Ближний Восток был подконтролен Лондону. Присутствие США в виде нефтяной компании, полагал он, в какой-то мере уравновешивало влияние англичан в регионе.

Переговоры начались в декабре 1932 г. С саудовской стороны участвовал Абдалла Сулейман, с американской — представитель «Сокал» Ллойд Гамильтон. Саудовская сторона, используя опыт своей первой нефтяной концессии, поставила на этот раз следующие условия: 1) правительство сдаёт в аренду необходимый компании район, за что компания ежегодно выплачивает ему 5 тысяч фунтов золотом авансом; 2) правительство получает 30% чистой прибыли от добычи и продажи нефти; 3) до начала работ компания предоставляет правительству заём в размере 100 тысяч фунтов золотом.

Абдалла Сулейман был не слишком заинтересован в том, есть ли нефть в недрах королевства. Главным для него было обеспечение финансовых потребностей короля и государства. Этот маленький, худощавый человек, афганец по национальности, начавший свою карьеру помощником арабского торговца в Бомбее, стал самым влиятельным и могущественным правительственным чиновником. Он выполнял невероятный объём работы и лично контролировал дела не только с финансами, но и с торговлей, обороной, паломничеством. Министр финансов имел широкие полномочия благодаря доверию короля, однако все принципиальные вопросы он непременно обговаривал с Абдель Азизом.

Серьёзные переговоры с Англо-иранской нефтяной компанией и Англо-иракской компанией даже не начинались. Британская сторона была готова заплатить не более 10 тысяч фунтов, что было много меньше запрошенного саудовцами аванса, и потому вскоре отступила. Однако и с американцами переговоры заходили в тупик, те предлагали лишь пятую часть просимой саудовцами суммы. Абдалла Сулейман требовал, а Филби советовал американцам «пойти навстречу пожеланиям короля». Наконец, после обсуждения и обдумывания компромиссного варианта Абдель Азиз разрешил министру подписать судьбоносный документ.

Соглашение о концессии было подписано 29 мая 1933 г. «Сокал» получила право на разведку и добычу нефти на территории площадью 932 тыс. кв. км сроком на 66 лет. Компания получила право на разведку, добычу и экспорт нефти и её производных в районе концессии; компания получила права экстерриториальности и освобождалась от налогов на ввоз оборудования. В то же время, Абдалла Сулейман сумел настоять на включении в текст концессии обязательств компании о возвращении неиспользуемых земель, строительстве нефтеперерабатывающего завода, максимально широком использовании местной рабочей силы и невмешательстве компании в административные, политические и религиозные дела в Саудовской Аравии. Тем самым, было выполнено важное требование короля, указавшего на важность интеграции западной компании в хозяйственную жизнь королевства. Пункт о «невмешательстве» должен был успокоить улемов, хотя работы предполагалось проводить далеко от священных городов, в восточной провинции эль-Хаса.

7 июля Абдель Азиз подписал декрет №1135, гарантирующий концессию. В финансовом плане это не было «золотым дождём», обрушившимся на иракского короля Фейсала. Платежи были определены в 4 золотых шиллинга за тонну нефти; компания предоставляла первоначальный заём в размере 30 тысяч фунтов золотом в 1933 г., а второй заём — два года спустя в размере 20 тысяч фунтов. С 1933 г. до открытия нефти выплачивалась рента в размере 5 тысяч фунтов ежегодно. По факту обнаружения нефти компания выплачивала ещё 100 тысяч фунтов золотом. Условия концессии были менее выгодными, чем в соседнем Ираке, но в то время ни у кого не было острой заинтересованности в саудовской нефти, а Абдель Азизу были крайне нужны деньги.

4

Прежде начала геологоразведочных работ руководители «Сокал» должны были решить непростую проблему: где взять столько золота, чтобы уплатить Абдель Азизу? США отказались от золотого стандарта, и там получить золото оказалось невозможным. В конце концов, смогли договориться с Лондонским монетным двором. 35 тысяч золотых соверенов в семи ящиках отправили в королевство на военном корабле. Позаботились даже о том, чтобы на монетах был изображён английский монарх-мужчина, а не королева Виктория, дабы не нарушать традиции бедуинского общества.

Главная контора американской нефтяной компании расположилась в деловой столице королевстве, в Джидде, в высоком здании со множеством балконов и собственной электростанцией. Это был дом Филби.

А на другом конце страны, в городе Джубайле два американских геолога поселились в доме местного торговца Хамада аль-Гусейби. В сентябре 1933 г. они приступили к работам. Из уважения к местным обычаям, американцы отрастили бороды, надели абы и покрыли головы куфиями.

28 сентября, на второй день работы, они вышли к холмам, которые давно увидели издали. Куполообразный холм в районе Даммама походил на многообещающую геологическую структуру. Бурение началось там летом 1934 г. Работы шли очень трудно не только из-за климата.

Жара на побережье Персидского залива трудна для европейцев, температура 10 месяцев в году составляет 40-45 градусов, однако она переносится легче, чем на берегу Красного моря благодаря меньшей испаряемости вод залива. Осенью и зимой некоторое облегчение приносил сильный южный ветер, вызывавший опасные для мореходов штормы. Питание оказалось крайне примитивным, но вкусным: им подавали только что выловленных окуней, тунцов, иногда деликатес — акульи плавники. Несколько раз американцы отправлялись на экскурсии, полюбоваться на большие колонии розовых фламинго, пеликанов и белых цаплей. Птицы расхаживали по отмелям в поисках корма и довольно близко подпускали людей. Больше всего геологи боялись змей, потому что укус рогатой гадюки и кобры, которых много водилось в тех местах, считался смертельным для человека.

Главной трудностью оказалась организация работ. Каждую вещь, необходимую инженерам, геологам и рабочим, от клещей и гвоздей до лабораторного оборудования приходилось доставлять из Лос-Анджелеса через Атлантический океан до порта Хубар. Верблюдов заменили грузовики, на которых перевозили для различных отрядов экспедиции снаряжение и питание.

Вопреки первоначальному оптимизму, первые шесть скважин, пробурённые в куполе Даммама, оказались либо сухими, либо давали лишь небольшие признаки нефти.

На следующий год приехали другие геологи. Центром экспедиции стал Хуфуф, в котором тот же Хамад аль-Гусейби предоставил свой дом для американцев. Они расходились по пустыне в стороны от Даммама, передвигаясь на верблюдах в сопровождении охранников и проводников. Расстояния они измеряли не в милях или километрах, а в днях пути на верблюде. Забираясь далеко от Джубайла, американцам приходилось самим охотиться на газелей и птиц или покупать у встреченных кочевников овец по 1,35 доллара за штуку.

Работа шла планомерно по всей огромной территории концессии. День за днём вылетал на аэрофотосъёмку одномоторный самолёт с вырезанным днищем. Снимали на термостойкую плёнку, специально созданную фирмой «Кодак». Самолёт летал по прямой параллельными курсами. Геологи фотографировали и зарисовывали рельеф местности. Признаки нефти были, но — только признаки.

К концу 1936 г. в районе Даммама работало 62 американца и больше тысячи саудовских рабочих. Первая скважина Д-1 так и не дала ничего. Д-2 давала воды вдесятеро больше, чем нефти. Из Д-3 с трудом выкачивали 100 баррелей тяжёлой нефти с примесью воды. Д-4 оказалась сухой, как кость, пролежавшая лето под солнцем, Д-5 — такой же. Д-6 на глубине 1380 метров дала небольшое количество нефти вперемешку с водой.

Когда прошли год, второй и третий, на совещаниях совета директоров «Сокал» всё чаше звучал вопрос: «Не отказаться ли от аравийской концессии? Не лучше ли сейчас списать несколько миллионов долларов в убытки, чем через несколько лет понести убытки много большие?» Не менее сложным был и другой вопрос: «Что делать, если мы найдём в Аравии нефть?» Дело в том, что у «Сокал» в восточном полушарии не было своей сбытовой сети, а конкуренты сами страдали от избыточного предложения. Ясного ответа на второй вопрос также не было.

Пока совет директоров дал согласие на бурение седьмой скважины. Скважина Д-7 была заложена 7 декабря 1936 г. Работы шли там трудно, рвались цепи, терялись буры, многочисленные поломки вынуждали приостанавливать работу. Через десять месяцев на глубине свыше 1 тысячи метров появились первые признаки нефти, но к этому времени возможности компании и терпение её хозяев почти иссякли.

5

Король Абдель Азиз знал от Филби о возникавших у американцев трудностях в работе и сомнениях. Его это не слишком беспокоило. Платежи поступали аккуратно, и таким образом было достигнуто некоторое финансовое благополучие. Он вновь мог позволить себе покупать новые модели американских, французских и итальянских автомобилей. Его гараж насчитывал несколько десятков автомобилей, и ему нравилась эта коллекция.

В эти годы всё большее внимание король стал уделять внешней политике. Он подписал договоры о дружбе и добрососедских отношениях с Кувейтом в 1930 г., с Ираком в 1931 г., с Трансиорданией в 1933 г. Развивались связи и с западными странами. В 1929 г. был подписан договор о дружбе с Германией, в 1933 г. с Италией.

Беспокойство возникло из-за волнений на юго-западе страны. В Асире, от окончательного присоединения которого Абдель Азиз некогда отказался под давлением Великобритании, поднял мятеж бывший эмир Хасан аль-Идриси. Он провозгласил независимость Асира, попытался поднять некоторые племена Хиджаза и Неджда против власти, а после поражения укрылся в соседнем Йемене. Имам Йемена Яхья вновь выдвинул свои притязания на эти земли, его воины захватили Наджран.

Подавить выступление мятежников теперь не представляло проблемы для саудовского короля, но война с Йеменом была совсем иным делом. Имамат был слаб и отстал в своём развитии от всего мира на сотни лет, но и Абдель Азиз и Яхья вместе боролись против турок, в одно время объединяли свои страны в единое целое, жители Йемена были столь же горды и воинственны, как жители Неджда, так зачем было одним арабам проливать кровь других? Король знал, что за спиной имама стояла Италия, заинтересованная в сохранении своей опоры по обе стороны Красного моря — в Абиссинии и в Йемене. Знал он и то, что к агрессии имама подстрекал Лондон, стремившийся отвлечь внимание Яхьи от своей колонии Адена, на южной оконечности Аравии. Король решил действовать осторожно и проявил доброжелательность. По инициативе саудовской стороны в конце февраля — начале марта 1934 г. в Абхе прошла встреча двух сторон. Абдель Азиз пошёл на уступки, отказавшись от притязаний на Наджран, но йеменцы уклонились от определённого ответа.

Судьба Йемена казалась решённой. Саудовцы обладали подразделениями регулярной армии, имевшей современное оружие. Горцы с кинжалами и кремневыми ружьями не могли им противостоять. Король отдал приказ о наступлении.

Войска двигались двумя колоннами. Через горы с глубокими скалистыми обрывами и узкими тропами шла колонна под командованием эмира Сауда ибн Абдель Азиза. Каждое селение в горах становилось крепостью и, после захвата Наджрана, продвижение колонны замедлилось. Колонна под командованием эмира Фейсала ибн Абдель Азиза шла по узкой прибрежной полосе Тихаме и без боя заняла йеменский порт Ходейда. Путь на столицу Сану был открыт, но король ответил отказом сыну на просьбу о продолжении наступления.

Чем дальше углублялись саудовцы в Йемен, тем труднее было вести боевые действия и сложнее становилось снабжать войска. К Ходейде подошли английские, французские и итальянские военные корабли, а итальянцы даже высадили на берег десант. Абдель Азизу стало ясно, что ни Ходейды, ни тем более всего Йемена ему присоединить не позволят. Он был реалистом и отступил.

15 мая 1934 г. эмир Фейсал ибн Абдель Азиз и ближайший помощник имама Абдалла аль-Вазир подписали перемирие и согласовали условия мирного договора. Договор декларировал установление мирных и дружественных отношений между двумя народами арабской нации, предусматривал присоединение Асира к Саудовской Аравии и вывод саудовских войск с занятых ими территорий. Имам обязывался выплатить 100 тысяч фунтов золотом в качестве контрибуции.

Эхо йеменской войны прозвучало через год, в мае 1935 г., когда во время хаджа три йеменца с кинжалами в руках бросились на короля Абдель Азиза. Его заслонил собой сын, эмир Сауд, получивший три раны в спину и плечо. Покушавшихся убили на месте телохранители короля.

6

В 30-е годы менялась ситуация на Арабском Востоке и во всём мире.

В Египте, находившемся под полуколониальным господством англичан, правил король Фарук, действовал парламент. Там быстро развивалось национально-освободительное движение, центром которого стала не главная политическая партия Вафд, а египетская армия. Именно поэтому британские власти запретили парламенту Египта принять закон о реформировании армии. Патриотические настроения в армии подогревались также прозападной ориентацией короля, слишком явно проводившего в своей политике указания Лондона (в частности, и в отношении Саудовской Аравии). При внешнем спокойствии атмосфера в египетском обществе оставалась напряжённой.

Столь же стремительно развивалась общественная жизнь и в Ираке. После смерти короля Фейсала на трон вступил король Гази, принуждённый также выбирать между проанглийским и антианглийским направлениями, представленными и в парламенте и в армии. Вплоть до своей гибели в автомобильной катастрофе в 1939 г., король принуждён был лавировать между этими наиболее сильными течениями в политической жизни страны.

В Палестине вопреки возражениям арабов всё более развивалась еврейская колонизация. Лондон пытался твёрдо проводить курс на управление подмандатной Палестиной. Ответом на него стали арабские восстания 1929 г. и 1933 г. Короля Абдель Азиза беспокоила деятельность сионистских кругов и активная роль в событиях откуда-то появившейся там коммунистической партии.

В соседних Трансиордании, Йемене, Кувейте, Бахрейне, Катаре, Адене всё более укреплялось господство англичан, чьё влияние распространялось на экономическую и политическую жизнь этих стран, а также определяло их внешнеполитический курс.

В самой Великобритании возникали немалые проблемы (экономический спад, отказ от золотого стандарта фунта стерлингов, переход к политике протекционизма, в социальной жизни — рост безработицы и забастовочного движения), но это мало сказывалось на её роли ядра Британской империи. Отношения между двумя странами оставались дружественными, в 1935 г. король Абдель Азиз был награждён высоким британским орденом Бани. На коронацию Георга VI в 1937 г. Абдель Азиз послал в Лондон двух сыновей — эмира Сауда и эмира Мухаммеда; оба вернулись со сложным чувством к европейскому образу жизни, столь же притягательному, сколь и отталкивающему.

На следующий год королевство посетила принцесса Алиса, племянница короля и внучка великой королевы Виктории. Принцессу поместили в гостевом дворце Бадия на окраине эр-Рияда. Знатная гостья старательно выполняла все предписанные исламскими нормами поведения, носила чёрную одежду и закрывала лицо. Она встретилась с жёнами Абдель Азиза и полюбовалась на его маленьких детей.

Принцесса поинтересовалась работами британских нефтяников. Спохватившиеся англичане в 1936 г. получили от короля концессию в Хиджазе и начали работы по разведке нефти. Результаты поисков оказались неутешительными, и, израсходовав большие средства на экспедицию и на платежи в саудовскую казну, «Иракская нефтяная компания» была вынуждена отказаться от концессии.

Гостью свозили на восточное побережье, где она пожелала осмотреть район нефтепромыслов. Она смогла увидеть буровые вышки, посёлок американских нефтяников — типичный американский городок с неизменной «Главной улицей», почтой и отделением банка, а рядом — посёлок арабских рабочих, в котором вокруг белой мечети с двумя минаретами рядом стояли современные домики из сборных конструкций, привезённые из Калифорнии, и чёрные палатки бедуинов.

В поисках возможной альтернативы Абдель Азиз обращал взоры к США, Германии, России. В США президент Франклин Рузвельт энергично проводил свой «новый курс», в котором твёрдое отстаивание интересов американского крупного капитала гибко сочеталось с уступками в рабочем вопросе. Масштабность и решительность политики Рузвельта привлекали внимание саудовского короля столько же, сколько действия правителя Советской России Сталина, жестокими мерами создававшего в некогда отсталой стране развитую промышленность. Правда, Абдель Азиз ясно сознавал чужеродность коммунистического атеистического режима, однако ему был интересен советский опыт проведения ускоренной индустриализации. Создание промышленных предприятий повлекло бы за собой появление пролетариата — совершенно нового для Аравии явления, но король был открыт для того нового, которое представлялось ему полезным.

США и Россия, будучи державами мирового уровня, могли бы стать союзниками королевства в качестве альтернативы Великобритании, но они были далеко, заняты внутренними проблемами и мало заинтересованы в аравийских делах. В Вашингтоне так и не удосужились установить полномасштабные дипломатические отношения с Саудовской Аравией (они были установлены формально в 1931 г., но лишь в 1942 г. появилось американское посольство в Джидде). Советская Россия, напротив, вдруг отозвала уважаемого Абдель Азизом посла Хакимова (в СССР начались массовые репрессии против руководящих кадров, и одной из жертв оказался замечательный советский дипломат). После выражения королём своего удивления по этому поводу, была отозвана и вся миссия, ибо в то время Аравия находилась на периферии внимания Сталина. Отношения между двумя странами были приостановлены. Но ещё была Германия.

Эта европейская страна также привлекала внимание саудовского короля сильной и активной ролью фашистского государства во всей общественной жизни и хозяйстве. Чем дальше, тем больше во внешней политике Гитлера просматривалось стремление стать новой силой в мире, силой противостоящей как «традиционным европейским демократиям и американской плутократии», так и «еврейско-коммунистическому режиму в СССР». Абдель Азиз знал о возросшей активности новой германской дипломатии в Египте и Ираке.

В политике нет вечных друзей и вечных противников. Если в годы Мировой войны немцы были противниками арабов, так как действовали вместе с турками, теперь они могли стать союзниками арабов в деле достижения всеми арабскими народами национального самоопределения. Эти и другие вопросы Абдель Азиз обдумывал сам, обсуждал с сыном Фейсалом, с Филби и другими своими советниками.

Он не знал, что Аравия привлекала в те годы внимание могущественного диктатора в качестве района, стратегически важного для борьбы с Великобританией, а также благодаря нефтяным ресурсам. Захват Италией в октябре 1935 г. Абиссинии стал возможен лишь благодаря тому, что Франция сорвала попытки Лиги наций ввести против агрессора нефтяные санкции, это признал в разговоре с Гитлером итальянский диктатор Муссолини. Гитлер отнёсся к этому опыту чрезвычайно серьёзно.

Став канцлером Германии и добившись полной власти, Гитлер начал проведение кампании автомобилизации страны. Сеть автобанов (автострад без ограничения скорости) должна была покрыть страну. Был создан «народный автомобиль» — «Фольксваген».

Германия готовилась к большой войне и нефть ей была крайне необходима. Правда, сразу после прихода к власти диктатор оказал помощь компании «ИГ Фарбен» в разработке синтетического бензина, дабы сократить зависимость страны от нефтяного импорта, но это не уменьшило его интереса к планам налаживания сотрудничества с арабскими странами. К 1940 г. производство синтетического топлива обеспечивало 46% потребностей общих поставок нефти, а остальное давала Румыния. Потребность в нефти была одним из основных мотивов Гитлера при решении о нападении на СССР, и с захватом Бакинских нефтяных промыслов фашистский «новый порядок» должен был стать неуязвимым. А блокирование доступа Великобритании к нефтяным ресурсам Ближнего Востока помогло бы ему, наконец, поставить на колени упрямого «британского льва».

Таким образом, некогда забытая всеми Аравия выдвигалась на важное место в системе международных экономических и военно-политических отношений. Возникал новый интерес к Саудовской Аравии, однако все ожидали ответа на важнейший вопрос: есть ли в Аравии большая нефть?

7

В марте 1938 г. главный геолог аравийской экспедиции Макс Штейнеке был вызван в Калифорнию. На заседании совета директоров «Сокал» он вновь рассказал о проведённых изысканиях. На вопрос, уверен ли он, что заложенная скважина Д-7 даст нефть, Штейнеке честно ответил: «Полной уверенности нет. Всё зависит от сочетания различных обстоятельств. Но мы где-то рядом с нефтяным горизонтом». «Итак, расходы приближаются к десяти миллионам долларов, а перспективы обнаружения нефти остаются туманными!» — прозвучал голос одного из директоров компании. «Господа, в недрах Аравии имеется копия бахрейнского месторождения. Нам просто немного не везёт!» — уверял главный геолог.

Штейнеке был настоящим специалистом. Он был уверен в будущем саудовской нефти, ведь в нескольких ранее сделанных скважинах нефть имелась, и потому решил приложить все старания, чтобы не допустить прекращения финансирования работ. Но он также понимал и уязвимость своей позиции.

16 марта решался вопрос о сокращении или полном прекращении ассигнований ввиду бесперспективности работ в районе Даммама. Штейнеке не был допущен в зал заседаний, но он сам ворвался туда с листом бумаги. Обычно хладнокровный немец находился в состоянии крайнего возбуждения. «Есть нефть!» — торжествующе крикнул он и бросил на стол только что полученную из Саудовской Аравии телеграмму. В ней сообщалось: Д-7, пробуренная до глубины 1440 метров, дала нефть.

В первый день скважина дала всего 2130 баррелей, затем всё больше и больше, 21 марта — 3372 барреля. Возобновлённые работы на Д-2 и Д-4 также дали хорошие результаты. Стало ясно: открыт новый нефтеносный слой, в Аравии есть большая нефть.

Очень показательна вспышка острого интереса к Саудовской Аравии со стороны Германии, Японии и Италии. По мнению экспертов, страны Оси прилагали совместные усилия для получения там прав на нефтяную разведку. Японцы тут же открыли в королевстве дипломатическое представительство и предложили намного большую плату за концессию в Нейтральной зоне. Германия поспешила аккредитовать своего посла Гроббу в Багдаде также в Саудовской Аравии, и открыла там свою дипломатическую миссию. Известный разведчик Гробба приехал в Джидду в надежде добиться для Германии концессии на добычу нефти. Он предложил также провести переговоры о крупных поставках вооружений для нужд саудовской армии. Представители Италии также активно хлопотали о концессии.

Обдумывая предложения внезапно возникших претендентов на нефть, Абдель Азиз принимал во внимание многие обстоятельства. Американцы уже зарекомендовали себя богатыми и надёжными партерами, США в отличие от европейских стран, никогда не вмешивались во внутренние дела ближневосточных народов — и это было главным. Кроме того, в соответствии с секретным приложением к договору 1933 г. американская компания имела имущественные права на огромную территорию в 1139,2 тыс. кв. км, составлявшую две трети Саудовской Аравии или одну шестую часть континентальной Америки. Другим места просто не оставалось. Причём американцы платили миллионы долларов, а значит, были заинтересованы в будущем своих аравийских вложений. Выбор был окончательно сделан. Так незаметно для современников король заложил основу для будущих особых отношений королевства с США в течение многих десятилетий.

К тому времени «Сокал» смогла решить и вторую свою проблему со сбытом нефти. В начале 1936 г. президент компании К. Кингсбери во время деловой поездки в Нью-Йорк встретился с руководством крупной американской нефтяной компании «Тексако». Оказалось, что эта компания, обладая обширной торговой сетью в Азии и Африке, не имела в восточном полушарии собственной сырой нефти для продажи через эту систему, и была вынуждена доставлять нефть морем из США. Без получения запасов нефти на Ближнем Востоке «Тексако» была обречена либо на большие убытки, либо на потерю своих рынков. Стало очевидным, что самое выгодное — «поженить» обе компании.

После длительных переговоров было решено создать новое крупное предприятие. Обе компании объединяли все свои активы в Азии и каждая получала равную долю в новом калифорнийско-техасском предприятии, получившем название «Калтекс». Забегая немного вперед, скажем, что с 31 января 1944 г. объединённая компания стала называться «Арабиен Америкен Ойл Компании» — Арамко.

8

Открытие на скважине Д-7 стала началом новой эры в королевстве, хотя первые массированные проявления нового уклада жизни стали видны лишь в районе нефтепромыслов. В Дахране ускорилось строительство промышленных объектов, стали возводиться уже не временные, а настоящие административные и жилые здания, и в центре пустыни возник новый, «американский оазис». Вначале нефть вывозилась на Бахрейн, на котором в 1936 г. был построен нефтяной терминал и нефтеперерабатывающий завод. Были начаты работы по прокладке нефтепроводов от района промыслов к побережью; в районе Рас-Таннура, в наиболее удобной с точки зрения близости судоходных глубин части побережья, было выбрано место для строительства морского нефтяного терминала. Американцы разворачивались всерьёз и надолго.

Король Абдель Азиз и в зрелые годы сохранил любознательность, пытливость, интерес к новому. Ему захотелось увидеть знаменитую скважину, сыгравшую столь важную, поворотную роль в судьбе его страны. Представители компании предложили немного отложить поездку в восточную провинцию, чтобы приурочить её к знаменательному событию, и король согласился.

В апреле 1939 г. огромная процессия из 400 автомобилей «Кадиллак», «Форд», «Шевроле» и иных марок пересекла пустыню и прибыла в Дахран. Вместе с королём прибыли старшие сыновья, приближённые, жёны, слуги. Возле одного из оазисов было разбито 350 палаток, в которых разместились многочисленные гости.

С большим интересом Абдель Азиз ездил по пустыне, осматривая первый очаг будущей нефтяной промышленности королевства. Он впервые в жизни видел нефтяную скважину и нитки нефтепровода; ему дали посмотреть колбы с пробами нефти, и, разглядывая тёмную маслянистую жидкость, он с радостью уверился в том, что Аллах милостив к ним и даровал взамен жёлтого — иное, «чёрное золото».

1 мая 1939 г. Абдель Азиз в торжественной обстановке сам повернул вентиль нефтепровода, и первая саудовская нефть потекла в трюм американского танкера. Танкер «Д. Дж. Скофилд» был водоизмещением всего 8 тысяч тонн, но скоро много большие танкеры один за другим будут приходить в Рас-Таннуру…

Абдель Азиз покинул Дахран в великолепнейшем расположении духа. Наконец он обрёл большой и надёжный источник пополнения казны, ведь нефть пользовалась всё возрастающим спросом на мировом рынке. Отныне можно было быть уверенным в финансовом будущем королевства.

Вскоре из Дахрана пришли в эр-Рияд обнадёживающие вести. Новая поисковая скважина свидетельствовала о возможном наличии в этом месте очень больших запасов нефти. Саудовская Аравия становилась обладателем одного из богатейших нефтяных месторождений мира. В 1936 г. было добыто 24 тысячи тонн, в 1938 г. — 66,7 тысяч тонн, в 1939 г. — уже 536,4 тысяч тонн. На обустроенных месторождениях добыча в 1940 г. достигла уже 20 тысяч баррелей в день. Платежи за нефть достигали феноменальных сумм… Но началась Вторая мировая война.