Честной бастион

Честной бастион

Третий бастион

Бастион, построенный в 1854 г., прикрывал подступы к Южной бухте и центру города. Он входил в третью дистанцию оборонительной линии, которой командовал вице-адмирал А. И. Панфилов (1808—1874). Союзники придавали большое значение овладению «Большим реданом», как они называли третий бастион. Всю осаду напротив него находились позиции англичан.

5 октября 1854 г. защитники «Большого редана» с гарнизоном города приняли боевое крещение. Трижды менялась на бастионе артиллерийская прислуга. Командира бастиона капитана 2 ранга К. Е. Попандопуло ранило осколком бомбы, но он, перевязав рану, остался на месте. Вскоре был смертельно ранен его сын, сражавшийся рядом. Получившего второе ранение командира бастиона отнесли в госпиталь, где он успел проститься с сыном. Командование принял капитан-лейтенант Е. И. Лесли. Вскоре вражеская бомба попала в пороховой погреб бастиона. Взрыв огромной силы принес страшные разрушения. Из двадцати двух орудий только два остались неповрежденными. Получил серьезную контузию начальник артиллерии капитан 1 ранга Л. А. Ергомышев, погиб капитан-лейтенант Лесли.

Но недолго молчал бастион: восстановили разрушенные укрепления, в сторону противника направили жерла новых орудий. «Большой редан» пользовался заслуженной славой у защитников, назвавших его «честным бастионом». В течение всей осады англичане не смогли захватить это укрепление.

С третьего бастиона совершались многочисленные вылазки. В «Журнале донесений о военных действиях в Крыму» говорится, что со 2 октября по 24 июля только с третьего бастиона защитники произвели 38 вылазок. В эти ночные рейды «охотники» разрушали вражеские укрепления, захватывали в плен солдат и офицеров, портили орудия. Вылазки изматывали противника, своей удалью и лихостью поднимали моральный дух защитников. Фридрих Энгельс в те дни в статье «Борьба в Крыму» писал, что «пока вылазкам не может быть положен конец, всякая мысль о штурме является абсурдной; если осаждающий не в состоянии запереть осажденного в стенах самой крепости, то тем более не может он рассчитывать взять эту крепость в рукопашном бою»[50].

Вся Россия узнала имена участников вылазок: Н. А. Бирилева[51], Н. Я. Астапова, отважного матроса Петра Кошку… Его имя стало символом яркого народного характера, олицетворением лучших качеств русского воина: исключительной храбрости и мужества, находчивости, ловкости, личной инициативы.

Он родился в 1828 г. в старинной деревне Замятинец Гайсинского уезда Каменец-Подольской губернии (ныне село Ометинцы Немировского района Винницкой области).

Сын крепостного крестьянина Марка Кошки, он с детства познал тяжесть подневольного труда, нужду, бесправие, деспотизм помещицы Докедухиной, рос энергичным, непокорным. И помещица постаралась избавиться от дерзкого крепостного, сдав его в мае 1849 г. в рекруты[52]. В августе этого же года Петр Кошка впервые ступил на севастопольскую землю и был определен в 30-й флотский экипаж матросом 2 статьи. В дни обороны его назначили на батарею № 15. По словам бывшего его начальника — боцмана Рыбакова, Кошка «был молодец редкой отваги», он участвовал в 18 вылазках и, кроме того, часто действовал в одиночку: проникал во вражеские траншеи, захватывал штуцера, добывал ценные сведения.

В одну из вылазок, хорошо зная местность, он незаметно подкрался к неприятельскому оцеплению и, взяв в плен трех французов, привел в бастион. В начале января 1855 г. Петр Кошка совершил подвиг, который сделал его знаменитым. Находясь в дозоре, поручик Московского полка Голубев послал Петра Кошку за обедом в казармы. По дороге тот надумал заглянуть в ближайшие английские траншеи, где увидел, что англичане врыли в землю погибшего накануне его товарища и используют как цель для стрелков. Петр Кошка решил избавить тело от поругания и принести его на бастион. Незаметно подкравшись к убитому, он вырыл его, взвалил себе на спину и на глазах изумленных англичан пополз и благополучно добрался до третьего бастиона.

За это Петра Кошку произвели в квартирмейстеры. Еще ранее, в ноябре 1854 г., начальник гарнизона Д. Е. Остен-Сакен вручил ему знак отличия Военного ордена.

О Петре Кошке заговорили газеты и журналы; художник В. Ф. Тимм написал его портрет, а императрица прислала «крест благословления». Позже П. Кошку дважды представляли к наградам, но представления «затерялись». Он по-прежнему проникал в расположения противника и, как правило, удачно. Ранен был дважды, но легко. В конце января 1855 г. Н. И. Пирогов писал в письме: «Теперь в госпитале на перевязочном пункте лежит матрос Кошка… его хватили на вылазке штыком в брюхо, но, к счастью, штык прошел только под кожей…»[53].

Участник обороны художник Н. Берг оставил нам описание внешности героя: «Ко мне вошел, широко шагая, матрос, среднего роста, сухощавый, но крепкий, с выразительным скуластым лицом. На нем была черная куртка с галунами; белые брюки, на шее свисток, в петлице Георгий»[54]. Формулярный список, хранящийся в Российском государственном архиве военно-морского флота (РГАВМФ) в Санкт-Петербурге сообщает: «росту 2 аршина 4 вершка, лицом малорябоват, волосами рус, глаза серые… грамоту не знает»[55].

После оставления защитниками Южной стороны Севастополя Петра Кошку в октябре 1855 г. «уволили за раною в продолжительный отпуск». К пяти годам службы ему прибавилось «десять лет, шесть месяцев и пятнадцать дней» за время обороны. (В оборону Севастополя месяц службы считался за год).

Старожил села Ометинцы стотрехлетний Гавриил Иванович Грищенко, знавший Петра Кошку, вспоминал в 1955 г., что герой Севастопольской обороны с первых дней столкнулся с нуждой, так как земельного надела не имел. Бывший матрос подряжался ходить с обозами в Херсон, Николаев, Одессу, работал в лесничестве. Народная память сохранила черты характера Кошки: справедливый и прямой, он всегда приходил на выручку попавшим в беду.

В 1863 г. военные чиновники, вспомнив, что отпуск квартирмейстера Петра Кошки затянулся, приказали ему вернуться на службу и зачислили в 8-й флотский экипаж Балтийского флота.

В это время в Петербурге жил другой герой Севастопольской обороны генерал-лейтенант С. А. Хрулев. К нему и явился Петр Кошка, напомнив, что до сих пор не получил знаков отличия Военного ордена высших степеней, к которым был дважды представлен в период обороны. Хрулев принял живое участие в судьбе защитника Севастополя. Хлопоты генерала через несколько месяцев увенчались успехом: Петра Кошку наградили знаком отличия Военного ордена II степени. Во флотский экипаж, где он служил, пришло разъяснение, данное самим царем, в ношении награды: «разрешено квартирмейстеру Кошке, при второй степени, носить пожалованный ему знак за первое отличие, т. е. четвертой степени»[56].

Прослужив несколько лет, кавалер знаков отличия Военного ордена II и IV степеней и двух медалей окончательно вернулся в родное село. Умер он 1 февраля 1882 г. пятидесяти четырех лет от роду и похоронен на местном сельском кладбище.

Несколько раз с третьего бастиона Петр Кошка ходил в вылазки под командованием лейтенанта Н. А. Бирилева, имя которого пользовалось особой популярностью не только среди защитников, но и у противника. Один из французских офицеров с уважением писал: «Ночные стычки происходят под руководством Бирилева, он действительно выказывает храбрость и неустрашимость выше всякой похвалы; вот почему, несмотря на весь вред, который он нам наносит, он пользуется большим уважением между всеми французскими офицерами и даже солдатами. Если бы мне случилось встретиться с Бирилевым в траншее, я бы желал вступить с ним в смертный бой один на один, но если я его встречу вне поля брани, то буду счастлив пожать ему руку»[57].

В ночь на 20 января 1855 г. отряд из 250 человек под командованием лейтенанта Бирилева отправился на вылазку в район четвертого бастиона. Во время ночного боя матрос 30-го флотского экипажа Игнатий Шевченко, заметив, что несколько французов прицелились в командира, заслонил его грудью.

В приказе главнокомандующего русской армией о подвиге Игнатия Шевченко говорилось: «Товарищи! Каждый день вы являете себя храбрыми и стойкими русскими воинами; каждый день поступки ваши заслуживают и полного уважения, и удивления; говорить о каждом отдельно было бы невозможно, но есть доблести, которые должны навсегда остаться в памяти нашей…»[58]. В те дни газеты писали: «Каждый рядовой в городе — это Игнатий Шевченко, каждый офицер был лейтенант Бирилев».

20 августа 1874 г. в Николаеве по проекту художника М. О. Микешина воздвигли первый в России памятник «нижнему чину» — матросу И. В. Шевченко.

В 1902 г. памятник перевезли в Севастополь, установив его на Корабельной стороне напротив казарм 30-го флотского экипажа. На чугунном пьедестале был установлен бюст матроса Шевченко, отлитый из трофейных чугунных орудий. На монументе надпись: «Матросу Игнатию Владимировичу Шевченко слава». С другой стороны: «Во время осады Севастополя находился на 3 бастионе, 20 января 1855 г. убит, спасая жизнь своего начальника. На службу поступил в 30 флотский экипаж в 1850 г.»

Во время Великой Отечественной войны памятник был разрушен. Восстановлен по проекту скульптора А. Р. Сухой на бастионе, с которого матрос Игнатий Шевченко шагнул в бессмертие. К сожалению, надписи на памятнике изменены и в них допущены ошибки.

К 50-летию первой обороны на территории третьего бастиона был открыт памятник «Героям вылазок». Проект выполнили А. М. Вейзен, Ф. Н. Еранцев и Г. Н. Долин при участии художника К. В. Маковского. Позже комитет по восстановлению памятников Севастопольской обороны поручил О. И. Энбергу переработать проект. Вскоре на вершине Бомборской высоты встал обелиск. В центре — меч, обрамленный лавровым венком. На монументе надпись: «Героям вылазок 1854—1855 гг.»; ниже — составленный П. Ф. Рербергом перечень вылазок, совершенных с третьего бастиона.

Памятник был уничтожен в годы второй мировой войны. Восстановлен в 1979 г. (архитектор А. Шеффер, Н. Калинкова). Он представляет собой 13,5-метровый обелиск, увенчанный сидящем на шаре бронзовым орлом. От обелиска уходит вниз полуовальная подпорная стена, оформленная в виде пандусов, в основании которых сооружен фонтан с маскароном в виде головы льва, из пасти которого вода стекала в бассейн.

На подпорной стене с юго-западной стороны бастиона на чугунных досках надпись: «Дальше оборонительная линия шла в южном направлении к обрыву Лабораторной балки и там находились: батарея Попандопуло, батарея Зубова, батарея Швейковского, батарея Никонова, батарея Волынского, батарея Артюхова, батарея Яновского, батарея Десятова, Московский пехотный полк, Селенгинский полк, Якутский пехотный полк, 45-й флотский экипаж, корабль „Варна“, фрегат „Мидия“».

Сквер обнесен чугунной литой оградой на бетонном цоколе. Решетка — один из немногих в городе образцов чугунного художественного литья. Эскиз декоративной решетки разработал инженер производственного объединения «Севастопольский морской завод имени Серго Орджоникидзе» Г. У. Максименко.

В центре секций ограды вмонтирован грифон — герб дореволюционного Севастополя, морская символика — цепи и якоря, дата «1854—1855» и надпись: «Защитникам 3-го бастиона».

У третьего бастиона после Крымской войны англичане установили два обелиска. Цокольная часть одного из них сохранилась и находится на участке дома № 3 (ул. Даши Севастопольской).

В сквере — уютные скамейки, тянутся к небу тонкие березки. Тот, кто хоть однажды побывает здесь, надолго запомнит и неповторимый вид, открывающийся с Бомборской высоты: белоснежные высотные здания, синь севастопольских бухт, центральную часть города и среди зелени Исторического бульвара — купол всемирно известной панорамы.

Слева остается памятник матросу П. Кошке, открытый 26 мая 1956 г. (архитектор В. П. Петропавловский). Бюст выполнен скульпторами — старшими матросами срочной службы Иосифом и Василием Кейдуками. Они служили в части, располагавшейся на территории бывших Лазаревских казарм. Их корпуса в монументальных формах ампира видны над восточным берегом Южной бухты. Построены в 40-х годах XVIII века по приказу адмирала М. П. Лазарева (архитектор Джон Уптон). Перед одним из зданий в 1867 г. был открыт памятник Лазареву (скульптор Н. С. Пименов), снесенный в 1928 г. как монумент, «не имеющий исторической значимости». Одна из казарм — трехэтажное здание — передана Черноморским флотом Российской Федерации для организации в нем филиала Московского государственного университета.

Здесь же справа еще один памятник — подводникам-черноморцам. Первоначально проект должен был выполнить скульптор Л. Е. Кербель — бывший подводник-черноморец — при участии инженер-подполковника А. А. Гокадзе, но осуществлен был иной творческий замысел.

Авторы существующей архитектурно-скульптурной композиции — заслуженный художник Украины С. А. Чиж, заслуженные архитекторы Украины А. И. Баглей и А. Л. Шеффер. На мемориальных плитах отлиты имена 984 подводников Черноморского флота, погибших в годы второй мировой войны.

Справа остается здание железнодорожного вокзала, восстановленное после войны по проекту архитектора В. П. Богоявленского в 1948—1950 гг., и Южная бухта. Свое название она получила при основании Севастополя. Второй ее топоним — Гавань, так как отводилась для торгового порта. В бухте были построены несколько пристаней и устричный завод. Одна из пристаней — Царская, сооруженная в 1899—1900 гг., предназначалась для императорских яхт «Штандарт» и «Полярная звезда».

В центре Севастополя находится одна из основных старейших площадей города, возникшая в XVIII веке — Ушакова. К 200-летию основания Севастополя у подножия Исторического бульвара, у здания Матросского клуба, построенного в 1954 г. (архитекторы Н. И. Богданов, Л. Т. Киреев), сооружен памятник великому русскому флотоводцу Ф. Ф. Ушакову. Памятник открыт 29 июня 1983 г. по проекту скульптора, заслуженного художника Украины С. А. Чижа, архитекторов А. С. Гладкова и Г. Г. Кузьминского. В работе участвовали каменотесы Г. И. Коваленко и Н. И. Гармаш.