Введение

Введение

Литература, касающаяся возникновения названий созвездий, весьма обширна, но часто даваемые там объяснения происхождения названия того или иного созвездия не могут не вызвать возражения астронома. Возьмем, к примеру, часто встречающееся объяснение созвездия Тельца: «за 4000 лет до нашей эры это было созвездие, в котором Солнце находилось в день весеннего равноденствия[6] в это время природа оживала и люди назвали его в честь мощного быка…».[7] Я попробовал забыть курс общей астрономии и поставить себя на место какого-нибудь разглядывающего небо жителя долины Нила времен Древнего царства и пришел в некоторое замешательство: ведь наш далекий предок так рассуждать не мог. Для упомянутого выше утверждения нужно иметь достаточно развитую астрономию: нужно твердо знать, что звезды днем не исчезают, а лишь теряются в синеве неба; нужно знать, что Солнце, помимо суточного, обладает годичным движением, и наконец, нужно научиться делать хотя бы простейшие измерения угловых расстояний между звездами. Кроме того, для всего этого весьма полезно ввести понятие небесной сферы… Нет, по-видимому, говорить об определении точного положения Солнца среди звезд в сороковом веке до нашей эры было рановато. Ведь из истории астрономии известно, что раньше всех годовой путь Солнца среди звезд проследили, по-видимому, вавилоняне в VI в. до н. э. В Греции первым астрономом, составившим календарь, где указывалось ежедневное перемещение Солнца по небу, был Метон (середина V в. до н. э.), который нашел также точное соотношение между солнечным и лунным годом. Разумеется, многие народы изобрели календари гораздо раньше; они пользовались при этом фазами Луны, иногда исправляя счет месяцев по восходам определенных звезд или созвездий. С другой стороны, не вызывает сомнения (и тому есть археологические доказательства), что некоторые созвездия были выделены еще в бронзовом веке. Конечно, даже в древнейшие времена люди не могли не обращать внимания на усыпанное звездами небо и внимательно рассматривали это красивейшее зрелище, даже ничего не зная о движении светил.

И не вызывает сомнений, что у наших еще не знакомых с астрономией далеких предков возникла попытка увидеть на небе какое-нибудь изображение того, с чем они встречались в повседневной жизни. Среди людей бронзового века были великолепные рисовальщики с необузданной фантазией — свидетельством тому являются наскальные рисунки этой эпохи. Помню, с каким интересом сотрудники отдела радиоастрономии Государственного астрономического института им. П. К. Штернберга (ГАИШ) рассматривали книгу Анри Лота[8] с прекрасными изображениями доисторических фресок, обнаруженных в урочище Тассили в Алжирской Народной Республике. Наиболее горячие головы видели в некоторых из стилизованных человеческих фигур космических пришельцев в скафандрах, но скептики не поддавались и говорили, что в фресках Тассили можно насчитать по крайней мере полдюжины различных стилизаций, на космонавтов не похожих, а иногда, наоборот, очень похожих на изображения богов древнего Египта с головами птиц и животных. Но вот изображения животных в Тассили нигде не стилизованы; древние художники работали над ними особенно тщательно. Известный астрофизик И. С. Шкловский, у которого я проходил тогда аспирантуру, сам неплохой рисовальщик, обратил мое внимание на то, что первобытный художник изображал животных (кажется, каменных козлов) одинаково легко как в движении слева направо, так и справа налево, а это, — говорил он, признак очень хорошего владения техникой рисунка.

Таким образом, художественные таланты наших далеких предков сомнений не вызывали; звездное небо было перед ними каждый ясный вечер; оставалось сообразить, какие же созвездия были сформированы ими первыми. С большой степенью уверенности мы можем утверждать, что это были созвездия зодиакального пояса,[9] так как их отмечала в своем движении по небу Луна.

И действительно, каждому мало-мальски внимательному наблюдателю довольно быстро становится ясно, что, во-первых, Луна в своем движении по небу проходит лишь определенные звездные конфигурации и, во-вторых, в определенное время года данная фаза Луны (например, первая четверть или полная Луна) наблюдается в одном и том же участке неба. Остается найти участок неба в зодиакальном поясе, через звезды которого можно было бы без особого напряжения фантазии провести очертания чего-нибудь знакомого, часто встречающегося в повседневной жизни. У меня не вызывает сомнения, что для жителей северного полушария Земли этим местом является участок неба, где мы видим теперь созвездия Ориона, Тельца и Большого и Малого Псов. Конфигурация звезд, впоследствии ставшая созвездием Ориона, позволяет без всякого труда представить себе стоящего человека, замахнувшегося камнем или дубиной на что-то, угрожающее ему с правой стороны. Угроза эта вполне реальна; на охотника, наклонив рога и задрав хвост, мчится бык — голова его находится в Гиадах, а хвост — в Плеядах.[10] Но наш охотник не одинок: за ним следуют две его верные собаки. Как это могло выглядеть в представлении живописца тех далеких времен, мы видим на рис. 1.

Рис. 1. Созвездия Орина, Большого Пса и Малого Пса, каким его мог увидеть художник бронзового века

Итак, начало положено. Далее без труда мы формируем на небе Скорпиона с огромными клешнями (рис. 2; во II в. до н. э. эти клешни пришлось укоротить, чтобы образовать двенадцатое и единственное «неживое» зодиакальное созвездие — Весы). Кстати, полная Луна видна в созвездии Скорпиона в начале лета, когда эти ядовитые существа оживляются после зимней спячки и покидают свои норы в поисках добычи. В это время их укусы особенно болезненны. По-видимому, не вызывала у первобытных художников сомнений и звездная конфигурация, ставшая впоследствии созвездием Льва (рис. 3). И единственное, что остается непонятным в изложенной только что гипотезе формирования первых созвездий, — это отсутствие пещерных рисунков на астрономические темы; но, может быть, рисовать священные небесные картины было запрещено…

Рис. 2. Созвездие Скорпиона

Таким образом, зодиакальный пояс, отмеченный постоянным присутствием в нем Луны и планет, движущихся относительно звезд, начал заполняться созвездиями, и возникшая с незапамятных времен традиция требовала, чтобы эти созвездия изображали живые существа. Постепенно появились и другие созвездия; наверное, внимание первобытных астрономов привлекли незаходящие звезды вблизи северного полюса небосвода, позволившие образовать современные Большую и Малую Медведиц и Дракона, самая яркая звезда которого указывала направление на север 5000 лет тому назад.

Рис. 3. Созвездие Льва в представлении первобытного художника

Следовательно, период фундаментальных, не связанных с практикой исследований в проблеме деления неба на созвездия закончился довольно давно. Результаты этой работы не заставили себя ждать: выяснилось, что деление небесной сферы на созвездия может принести большую практическую пользу. Появление Сириуса — ярчайшей звезды созвездия Большого Пса (да и всего неба) в лучах утренней зари предвещало разливы Нила; по такому его появлению можно было исправлять примитивные лунные календари первых земледельческих народов, приводя их в соответствие со сменой времен года, а это было важно и для подготовки к тем или иным земледельческим работам, и для своевременного сбора налогов. Моряки средиземноморских стран сообразили, что, плывя с Крита в направлении на ковш Малой Медведицы (из-за прецессии[11] он был гораздо ближе к Полюсу мира, чем сейчас), можно было попасть в Афины; пастухи долины Тигра и Евфрата гнали свои стада в этом же направлении, чтобы спастись от летней жары на обильных кормом прохладных горных пастбищах.

Но перейдем от гипотез к фактам. Первый греческий поэт, упоминаемый в истории, — Гесиод жил в VII в. до н. э.

Рис. 4. Венера вблизи звезды альфа Льва. (Обсерватория Санглок Такжикской ССР)

Поссорившись из-за наследства с братом, он написал поэму «Труды и дни», где уговаривает его жить честным трудом. Кроме того, он дает в ней советы, касающиеся земледелия и мореплавания. В поэме Гесиод упоминает яркие звезды Сириус и Арктур (? Большого Пса и ? Волопаса[12]), хорошо видимые невооруженным глазом звездные скопления Плеяд и Гиад, а также созвездия Ориона и Большой Медведицы. Живший примерно в это же время величайший поэт древности Гомер рассказывает в «Одиссее», как хитроумный царь Итаки управляет своим кораблем, сверяя путь по звездам, и говорит о созвездиях Волопаса, Ориона, Большой Медведицы, а также о скоплении Плеяд, которое в те времена считалось отдельным созвездием.

Древнегреческий историк Геродот (V в. до н. э.), друг знаменитого политического деятеля Афинского государства Перикла и драматурга Софокла, рассказывает, что один из семи мудрецов античной Греции Фалес Милетский (VI в. до н. э.) уже знал причину солнечных и лунных затмений и предсказал одно из них затмение 28 мая 585 г. до н. э. Он также сформировал созвездие Малой Медведицы и рекомендовал мореплавателям определять направление на север по нему. Познания Фалеса были разносторонними; он не был также чужд политики и иногда давал своему городу удачные советы.

Созвездия были хорошо известны древнегреческому астроному Евдоксу Книдскому (IV в. до и. э.); он уже умел определять положение звезд на небесной сфере. Сама же небесная сфера была по преданию изобретена Хироном для аргонавтов за одно поколение до Троянской войны. Поэт Арат из Солоя (310–245 до н. э.) работал при дворах царя Македонии Антигона и сирийского властителя Антиоха I. В своем знаменитом труде «Феномены» («Небесные явления») он дал стихотворное описание небесной сферы по Евдоксу и ее созвездий; приводит он и объясняющие возникновение созвездий легенды, а также приметы перемен погоды. «Феномены» комментировал Гиппарх и переводили Цицерон римский оратор и писатель I в. до н. э. и полководец и литератор начала I в. до н. э. Цезарь Германик. Во многих университетах труд Арата был долгое время (по-видимому, до начала XVII в.) учебником астрономии.

Рис. 5. Наказание Сизифа

Работавший на острове Родос и в городе Александрин, расположенном у впадении Нила в Средиземное море, Гиппарх окончательно определил во II в. до н. э. годовой путь Солнца среди звезд. Он составил каталог 1022 звезд, расположенных в 48 созвездиях, «решившись, — как говорит Плиний Старший (живший в I в. н. э. римский писатель, историк и государственный деятель, автор энциклопедического труда «Естественная история»), — сосчитать звезды и назвать их для потомства, выполнив при этом задачу, смелую даже для божества». Но Плиний недооценил Гиппарха, который, кроме того, определил также расстояние до Луны и обнаружил по своим наблюдениям прецессию.

Живший в начале I в. н. э. вольноотпущенник императора Августа, учений и поэт, друг знаменитого римского поэта Овидия, Кай Юлий Гигиний писал о географии, древностях и религии. Ему приписывают «Fabulae» («Сказания») — сборник мифов и сказаний о созвездиях, весьма популярный в средние века.

Иногда труд астронома, пытающегося понять происходящее в глубинах космоса, уподобляют бессмысленному занятию, на которое за свои прегрешения по воле богов был обречен в загробном мире царь древнегреческого города Коринфа Сизиф. Он должен был вкатить на вершину горы огромный камень, но это ему не удавалось — как только он приближался к цели, камень скатывался к подножию горы, и работу приходилось начинать сначала.[13]

Но на самом деле положение астрономии даже в Древней Греции не было столь безнадежным: именно тогда, когда создавался печальный миф о Сизифе, астрономия вышла на дорогу, с которой не сходит до наших дней. Анализируя наблюдения небесных тел с помощью земных наук и прежде всего математики Евклида, греческие мудрецы научились определять форму небесных тел, их расстояние друг от друга и их взаимное расположение в пространстве. Астрономы Эллады стали не только регистрировать, как это делали до них, происходящее на небе, но и пытаться понять его причины. В отличие от сизифова труда работа астрономов античной Греции была осмысленной и результативной.