Глава четвертая Хлебозаготовки 1932/33 г. и тактический маневр сталинского руководства

Глава четвертая Хлебозаготовки 1932/33 г. и тактический маневр сталинского руководства

Вскоре после принятия «либерального» постановления «О принудительном обобществлении скота» (26 марта 1932 г.) ЦК ВКП(б) и СНК СССР принимают б мая 1932 г. постановление «О планах хлебозаготовок из урожая 1932 г. и развертывании колхозной торговли хлебом»[200].

В постановлении утверждалось, что благодаря осуществлению политики партии, «на основе победы колхозной и совхозной системы хозяйства над системой единоличного хозяйства и разгрома кулацких элементов в деревне» СССР в последние два года достиг такого развития зернового хозяйства, что вместо 660 млн пудов зерна, заготовленных от урожая 1928 г. на основе единоличного хозяйства, — в 1930 г. заготовлено 1350 млн пудов, а в 1931 г., несмотря на засуху, — 1400 млн пудов.

В связи с этим Советская власть получила возможность, наряду с методом государственных хлебозаготовок, практиковать метод торговли хлебом самими колхозами и колхозниками. Это позволяет несколько сократить государственные хлебозаготовки по крестьянскому сектору и увеличить одновременно заготовки по совхозному сектору.

Согласно этому постановлению план хлебозаготовок на 1932 г. уменьшался на 264 млн пудов по сравнению с 1931 г. На самом деле это уменьшение было значительно меньшим, так как сюда не входил гарнцевый сбор (90%) в размере 100 млн пудов и возврат семенной и продовольственной ссуды — 80 млн пудов. Фактически, таким образом, уменьшение хлебозаготовок на 1932 г. составило только 84 млн пудов, т. е. в три раза меньше[201].

Из общего плана хлебозаготовок (без ссуд и гарнца) Украина должна была заготовить 356 млн пуд., Северный Кавказ — 136 млн пуд., ЦЧО — 116 млн пуд., Нижняя Волга— 77 млн, Средняя Волга — 72 млн, Западная Сибирь — 62 млн, Урал — 48 млн, Казахстан — 38 млн и т. д. Эти районы должны дать около 80% плана.

Выполнение плана заготовок из урожая 1932 г. необходимо было закончить к 1 января 1933 г., а образование семенных фондов — к 15 января 1933 г. и только после этого разрешалось колхозам и колхозникам продавать свой хлеб (излишки) на базарах и рынках и в своих колхозных лавках.

В секретном постановлении ЦК ВКП(б) от 7 июля 1932 г. предлагалось «учесть все достижения и ошибки прошлой кампании, с тем, чтобы, устранив допущенные ошибки, по-большевистски организовать и провести предстоящие хлебозаготовки»[202].

Устанавливались предельные сроки доведения до районов плана хлебозаготовок — от 20 июля до 25 августа, а для колхозов и единоличных хозяйств в 10-дневный срок с момента доведения плана до района.

Разбивка плана хлебозаготовок по районам должна производиться с обязательным участием секретарей райкомов и председателей райисполкомов, а доведение планов до колхозов и единоличников — с участием председателей колхозов и сельсоветов.

Комитету заготовок при СТО предлагалось представить на утверждение ЦК ВКП(б) разбивку планов хлебозаготовок по секторам и культурам с заключением обкомов, крайкомов и ЦК нацкомпартий. Предусматривался и ряд других мер по организации хлебозаготовок: завоз в деревню промтоваров (ткани, обувь, трикотаж, мыло, махорка, швейные изделия), подготовка технической базы (элеваторов, складов, инвентаря ит.д.), расширение сети пристанционных и пристанских пунктов для приема хлеба.

В заключение подчеркивалось, что, несмотря на победу колхозно-совхозного строя в деревне, «наличие остатков кулацких элементов и кулацкого влияния на единоличные хозяйства и на отдельные прослойки колхозников указывает на неизбежность сопротивления кулацких элементов делу хлебозаготовок и необходимость для партийных организаций быть готовыми сломить это сопротивление и во что бы то ни стало выполнить утвержденный план хлебозаготовок»[203].

Дело выполнения плана хлебозаготовок, говорилось в постановлении ЦК, требует от партийных организаций решительной борьбы как с правооппортунистическими демобилизационными настроениями, так и с левацкими перегибами в подходе к крестьянским массам. «В особенности ЦК ВКП(б) обращает внимание парторганизаций Украины на борьбу с этими оппортунистическими настроениями и требует мобилизации всех сил для полного выполнения плана хлебозаготовок»[204].

После принятия постановлений ЦК ВКП(б) о хлебозаготовках в 1932 г. уже в ходе уборки урожая нажим на зерновые районы, особенно Украину, Северный Кавказ, ЦЧО, Поволжье и др. усилился. Крестьяне, колхозники и единоличники, учитывая печальный опыт 1931/32 г., когда многие районы оказались «в состоянии разорения и голода», заняли выжидательную позицию, не спешили сдавать хлеб.

14 августа 1932 г. секретарь Северо-Кавказского крайкома ВКП(б) Б.П.Шеболдаев и председатель крайисполкома И.Н.Пивоваров сообщали секретарю ЦК ВКП(б) Л.М.Кагановичу, что «несмотря на массовую работу по хлебозаготовкам, в единоличном секторе встречается большое сопротивление и отказ от выполнения плана». Поэтому они просили ЦК санкционировать следующие меры:

а) проводить совместный обмолот хлеба вместе с единоличниками под контролем местных советов;

б) лишать не выполняющих хлебосдачи права покупки промышленных товаров;

в) привлекать к судебной ответственности по ст. 61 Уголовного кодекса РСФСР за невыполнение плана хлебозаготовок.

На телеграмме северо-кавказцев заместитель председателя Комитета заготовок М.А.Чернов написал: «Можно принять пп. в) и б), а) — нецелесообразно. Чернов»[205].

Не прошло и недели, как 20 августа Шеболдаев обращается к Сталину, но уже в связи с отношением колхозников к хлебозаготовкам. Он писал, что «колхозники работают в это лето лучше прошлого года, но имеется обостренная настороженность в отношении к хлебозаготовкам». Основное недовольство колхозников идет по линии:

а) критики плохого руководства сельским хозяйством («сеете четыре года пшеницу по пшенице»), напряженности работ, администрирования;

б) почти везде крестьяне открыто выражают опасения, что «в крае будет то же, что и на Украине» (голод. — Авт.);

в) отсутствия или недостатка промышленных товаров (одежды и др.) в деревне.

В этих условиях районное руководство отказывается доводить план хлебозаготовок до колхозов ввиду его напряженности — не останется зерна ни на фураж, ни на продовольствие. На этой почве колхозники отказываются от принятия плана хлебозаготовок, возникают волнения, отказ от работы.

Б.П.Шеболдаев просил И.В.Сталина снизить план хлебозаготовок и заменить заготовку 5 млн пудов пшеницы на рожь и кукурузу[206].

20 августа 1932 г. Политбюро ЦК ВКП(б) по телеграммам из Северного Кавказа от 14 и 20 августа приняло постановление, разрешавшее применение ст. 61 УК РСФСР к единоличникам за невыполнение плана хлебосдачи, а также лишать их промтоваров.

Политбюро ЦК разрешило Северному Кавказу заменить 5 млн пудов пшеницы на рожь и кукурузу.

Что касается просьбы о снижении плана хлебозаготовок, то в этом Б.П.Шеболдаеву было отказано, как свидетельствующей о пессимистическом отношении к выполнению плана, и потребовало принять меры по обеспечению плана хлебозаготовок[207].

22 августа Сталин писал Шеболдаеву:

«Вашу записку получил и отослал в ЦК. Поддержать Вас не могу ввиду плохой работы края по хлебозаготовкам. Если пережившая засуху Средняя Волга сдала в третьей пятидневке 4 млн пуд., а Ваш край не сдал и 2-х, то это значит, что крайком сдрейфил перед трудностями и сдал позиции апостолам самотека, либо крайком допломатчивает и старается ЦК вести за нос. Согласитесь, что я не могу поддержать в таком роде работе»[208].

Трудности с выполнением хлебозаготовок на Северном Кавказе объясняются рядом причин, в том числе и тем, что хлебозаготовительный план был установлен, исходя из предварительных данных о более высоком урожае, чем он был в действительности. Предполагалось, что в 1932 г. с каждого гектара удастся собрать по 7,3 ц зерна. Фактически он был намного ниже, чем предполагалось. По сообщениям секретарей райкомов партии, на Кубани, Дону и в Ставрополе урожай колебался от 1 до 6 центнеров с гектара, т. е. почти в два раза меньше предполагавшегося.

Интересные сведения содержатся в одной из спец-сводок ОГПУ по Северному Кавказу об определении урожайности районными организациями и пробными обмолотами. Так, в станице Нижне-Стеблиевской урожай был определен районом в 9 ц с га, а пробный обмолот дал 4 ц, Нижне-Николаевской, соответственно: 7 и 2,3 ц, Ивановской — 9,5 и 3,7 ц и т. д.

Для выяснения положения с планированием хлебозаготовок на Северном Кавказе любопытен такой документ — заявление 20 единоличников Кропоткинского района прокурору, в котором они писали: «Настоящим просим прокурора наше заявление рассмотреть о том, что мы, группа единоличников, обмолотили свой хлеб и у нас не хватает выполнить план: Мирошников намолотил с гектара 3,5 ц, а требует 6 ц, Дуланина намолотила с га 1,72 ц, требуют 6 ц, Мирошников Н. намолотил с 2 га 7,31 ц, требуют 14 ц, Каширин намолотил с 1,5 ц 7,22 ц требуют 9 ц и т. д. А поэтому просим хлебозаготовки с нас снять»[209].

Однако при планировании хлебозаготовок эти обстоятельства не учитывались. По данным известного историка-аграрника Е.Н.Осколкова, валовое производство зерна в 1932 г. составило 35,5 млн ц (213 млн пуд.) против 69,7 млн ц (418,2 млн пуд.) в 1931 г.[210] План хлебозаготовок на 1932 г. был установлен согласно постановлению СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 6 мая 1932 г. в размере 154 млн пуд. или 63,8% от валового сбора, в то время как в 1931 г. при валовом сборе в 418,2 млн пуд. план хлебозаготовок составлял 154 млн пуд. или 36,8%.

Все это говорит о том, что план хлебозаготовок был нереальным и невыполнимым.

Подчиняясь решению Политбюро, крайком партии 21 августа 1932 г. в телеграмме сельским райкомам ВКП(б) категорически потребовал безусловного выполнения хлебозаготовительного плана и применения репрессий к тем работникам, которые не обеспечивают выполнения заданий по хлебозаготовкам. В другой телеграмме давалось указание применять репрессии к единоличникам, не выполнявшим план заготовок зерна. Несмотря на это, план хлебозаготовок на август был выполнен лишь на 32%, сентябрьский план — на 65%, а к 20 октября в крае было заготовлено 18% месячного задания.

В сентябрьской спецсводке ОГПУ, посланной И.В.Сталину, В.М.Молотову, Л.М.Кагановичу, П.П.Постышеву, Я.Э.Рудзутаку (ЦКК), отмечалось тяжелое положение с хлебозаготовками на Северном Кавказе. Объяснялось это неудовлетворительным планированием хлебозаготовок, организационно-хозяйственными недочетами, наличием «сопротивленческих антихлебозаготовительных тенденций среди части низовых организаций, колхозов и совпартколхозного актива», а также «рваческими настроениями колхозников (расхищение урожая), бойкотом хлебозаготовок со стороны единоличников» и, разумеется, «активизацией кулацких и антисоветских элементов»[211].

В качестве примера неудовлетворительного планирования хлебозаготовок в сводке Секретно-политического отдела ОГПУ приводились данные по Славянскому району Кубани Северо-Кавказского края об определении урожайности, валового сбора и размера хлебозаготовок по ряду станиц района. Урожайность зерновых культур с гектара и валовый сбор определялся МТС, районными организациями и пробными обмолотами.

Вот данные в центнерах с гектара[212]:

Как видим, разброс — от 32,9% до 84,9%, но прослеживается одна и та же тенденция: районы завышали урожайность по сравнению с данными пробных обмолотов. А из этого исходили районы при определении валовых сборов зерна и планов хлебозаготовок. Об этом свидетельствуют следующие данные (в ц)[213]:

Это значит, что даже при некотором завышении МТС урожайности и валового сбора зерновых, план хлебозаготовок устанавливался в основном от 65,7 до 119,2% валового сбора (исключение составляла только Н.-Николаевская станица — 41,0%). С учетом же пробного обмолота, контраст размеров валового сбора и планов хлебозаготовок будет еще большим.

Естественно, что в этих условиях отношение колхозников к хлебозаготовкам было резко отрицательным. Как отмечалось в сводке ОГПУ, в колхозе «Верный путь» «вся масса колхозников, поддерживаемая правлением, настроена против хлебозаготовок. Некоторые члены правления и бывшие красные партизаны заявляют: «Хлеба мы вывозить не дадим, пусть сажают в ГПУ, но Украину (голод. — Авт.) у себя не допустим»[214].

На почве хлебозаготовок в мае-августе 1932 г. на Северном Кавказе (русские районы) произошло 184 крестьянских выступления, в которых приняли участие свыше 13 тыс. человек.

Для форсирования хлебозаготовок и борьбы с «саботажем» и «контрреволюционными» и «антисоветскими элементами» полномочное представительство ОГПУ по Северному Кавказу дало указание оперсекторам и райотделениям ОГПУ на местах об организации заслонов, создании бригад по охране урожая и его транспортировке, были посланы в 45 решающих по хлебозаготовкам районов оперативные работники ОГПУ для «нанесения удара по активному контрреволюционному кулацкому элементу». Одновременно с этим дана санкция на арест («изъятие») «саботажников» хлебозаготовок, в результате только за 20 дней августа было арестовано 2793 человека, в том числе 334 колхозника, 1120 единоличников, 298 должностных лиц, 80 рабочих. В числе арестованных единоличников было 193 бедняка, 583 середняка, 325 зажиточных. Арест «саботажников» производился в Донском, Кубанском, Ставропольском, Терском и Шахтинско-Донецком бывшим округам Северного Кавказа[215].

Сведения о неудовлетворительном выполнении плана хлебозаготовок поступали с Украины, Нижней Волги, Сибири, Казахстана и других районов СССР. Это не на шутку встревожило сталинское партийно-государственное руководство.

22 октября 1932 г. Политбюро ЦК ВКП(б) принимает постановление: «В целях усиления хлебозаготовок командировать на две декады полномочные комиссии под руководством т. Молотова на Украину и под руководством т. Кагановича — в Северо-Кавказский край»[216].

Комиссии Политбюро не случайно посылались на Украину и Северный Кавказ, так как на них приходилось почти половина заготавливаемого в зерновых районах хлеба.

В состав комиссии ЦК во главе с Кагановичем вошли: А.И. Микоян (Наркоматснабжения),М.А.Чернов (Комитет заготовок), Т.А.Юркин (Наркомат совхозов), Я.Б.Гамарник (Политуправление Красной армии), М.Ф.Шкирятов (ЦКК ВКП(б)), Г.Г.Ягода (ОГПУ), А.В.Косарев (ЦК ВЛКСМ).

Прибыв в край, Л.М.Каганович и А.И.Микоян телеграфировали 1 ноября Сталину, что комиссия приняла участие в заседании бюро крайкома партии, на котором были заслушаны сообщения членов бюро крайкома, вернувшихся из деревни, о настроениях «части низового актива и колхозников, показали неуверенность и растерянность при выполнении плана». Выступавшие на заседании бюро крайкома «подтвердили, что часть деревенских коммунистов (особенно в Кропоткинском, Тихорецком, Армавирском районах) возглавляют кулацкие настроения». «Бюро мы покритиковали, — сообщали Сталину Каганович и Микоян, — указали на конкретные ошибки и выделили комиссию для разработки предложений о планах по районам, о занесении 3-5 кубанских станиц на черную доску с лишением их промтоваров, запрещением колхозной торговли в них, чистке аппаратов, партийцев, комсомольцев.

Краевые работники просят о снижении плана хлебозаготовок еще на 22 млн пуд. Окончательные решения примем 2 ноября после совещания с секретарями 22 кубанских райкомов, после чего передадим полный текст»[217].

2 ноября 1932 г. состоялось заседание бюро Северо-Кавказского крайкома ВКП(б), на котором обсуждался вопрос о выполнении плана хлебозаготовок в крае. В постановлении бюро крайкома отмечалось, что исходя из того, что ЦК ВКП(б) «вследствие сравнительно неблагоприятных природных условий снизил сокращенный в сравнении с прошлым годом план хлебозаготовок на 59 млн пуд., принять к неуклонному и безусловному исполнению окончательный годовой план хлебозаготовок по колхозно-крестьянскому сектору в размере 97 млн пуд...»[218]

В связи с этим предлагалось прекратить всякие дискуссии и так называемые расчеты, «являющиеся не чем иным, как орудием кулацкого срыва выполнения хлебозаготовок»[219]. (Заметим, что при подготовке этого постановления Каганович прямо заявил: «Мы не можем пойти на скрупулезные расчеты баланса хлеба, это будет означать отказ от хлебозаготовок»[220].)

Для усиления хлебозаготовок в 32 район направлены сроком не менее, чем на месяц уполномоченные крайкома и крайисполкома.

4 ноября бюро Северо-Кавказского крайкома ВКП(б) с участием комиссии ЦК во главе с Кагановичем приняло постановление «О ходе хлебозаготовок и сева на Кубани», которое предварительно отредактировал Сталин, рекомендовав опубликовать его в местной печати (газете «Молот»).

В постановлении крайкома «ввиду особо позорного провала плана хлебозаготовок и озимого сева на Кубани» ставилась задача — «сломить саботаж хлебозаготовок и сева, организованного кулацким контрреволюционным элементом, уничтожить сопротивление части сельских коммунистов, ставших фактическими проводниками саботажа, и ликвидировать несовместимую со званием члена партии пассивность и примиренчество к саботажникам.

Обеспечить быстрое нарастание темпов, полное и безусловное выполнение плана сева и хлебозаготовок, тем самым добиваясь сплочения партийных рядов и укрепления колхозов».

Далее следовали репрессивные меры в отношении саботажников сева и хлебозаготовок:

1. Занести на черную доску станицы: Ново-Рождественскую (Тихорецкого района), Медведовскую (Тимашев-ского района) и Темиргоевскую (Курганенского района).

Применить к ним:

а) немедленное прекращение подвоза товаров и полное прекращение кооперативной и государственной торговли на месте и вывоз из кооперативных лавок наличных товаров;

б) полное запрещение колхозной торговли, как для колхозов, колхозников, так и единоличников;

в) прекращение всякого рода кредитования и досрочное взыскание кредитов и других финансовых обязательств;

г) проверку и отчистку органами РКИ в колхозных, кооперативных и государственных аппаратах от «всякого рода чуждых и враждебных элементов»;

д) изъятие органами ОГПУ «контрреволюционных элементов, организаторов саботажа хлебозаготовок и сева».

Предупредить жителей станиц, занесенных на черную доску, что в случае продолжения саботажа будет поставлен вопрос перед правительством о выселении их из пределов края в северные области.

2. В качестве последнего предупреждения отстающих районов: Невинномысского, Славянского, Усть-Лабинского, Кропоткинского, Брюховецкого, Ст.-Минского, Кущевского, Павловского, Кропоткинского, Ново-Александровского и Лабинского полностью прекратить завоз товаров, а в отношении Ейского, Краснодарского, Курганенского, Кореновского, Отрадненского, Каневского, Тихорецкого, Армавирского, Тимошевского и Ново-Покровского не только прекратить завоз, но и вывезти также товары и направить их в другие сельские районы, успешно выполнившие планы сева и хлебозаготовок.

3. В отношении единоличников, отказывающихся от земли и сева (ввиду отсутствия семян. — Авт.), лишить их также и приусадебной земли; просить правительство выселить их в северные области, передав их орудия производства и тягло колхозам; в отношении «злостно невыполняющих план хлебозаготовок» применять взыскания по ст. 61 Уголовного кодекса.

4. Ввиду того, что декрет от 7 августа 1932 г. об охране общественной собственности «крайне неудовлетворительно» проводится в крае, предложить крайпрокуратуре и крайсуду рассмотреть «в ускоренном порядке» все дела по расхищению колхозного и государственного имущества, применив к виновным «все меры суровых наказаний», предусмотренных декретом (расстрел и 10-летний срок концлагерей. — Авт.), с тем, чтобы в 5-дневный срок было рассмотрено не менее 20 дел с опубликованием в печати приговоров осужденным»[221].

В тот же день, 4 ноября, ЦК и ЦКК ВКП(б) приняли постановление «О проведении чистки сельских парторганизаций Северного Кавказа», в котором говорилось: «В целях укрепления сельских парторганизаций, поднятия боеспособности их рядов и мобилизации парторганизаций и широких трудящихся масс на выполнение стоящих перед партией задач (хозяйственное укрепление колхозов, выполнение хлебозаготовок, сева и т. д.) признать необходимым провести чистку сельских парторганизаций Северного Кавказа, в первую очередь районов Кубани. Чистка должна освободить партию от людей чуждых делу коммунизма, проводящих кулацкую политику, разложившихся, неспособных проводить политику партии в деревне. Вычищенных выслать, как политически опасных».

Утверждалась для чистки комиссия в составе: М.Ф.Шкирятова (председатель), С.А.Новоселова, А.Ф.Горкина, Л.В.Ивницкого и Христенко[222].

Тогда же Л.М.Каганович и А.В.Косарев просили ЦК ВКП(б) санкционировать и чистку комсомольских организаций края.

В ноябре 1932 г. на Кубани было исключено из партии 43% коммунистов и более 5 тыс. человек арестовано. Всего же на Северном Кавказе в то время было арестовано 15 тыс. человек[223].

21 ноября Каганович и Шеболдаев посылают Сталину постановление бюро Северо-Кавказского крайкома ВКП(б) о выселении «саботажников» из края и просят его утвердить. В постановлении предлагалось «в двухнедельный срок выселить 2000 кулацко-зажиточных и единоличных хозяйств Кубани, отказывающихся от обработки земли и срывающих сев».

22 ноября Сталин телеграфирует в Ростов: «Сообщается постановление ЦК (особая папка) от 21 ноября:

«Принять предложение Шеболдаева и Кагановича о выселении из районов Кубани в двухдекадный срок двух тысяч кулацко-зажиточных семей, злостно срывающих сев. Районы выселения определить совместно Северо-Кавказскому крайкому и ОГПУ.

Секретарь ЦК ВКП(б) И.Сталин»[224].

Выселение производилось из 45 станиц 14 районов Кубани; 1000 хозяйств подлежало выселению в Северный край, 1000 — на Урал. Отбор для выселения производился по каждой станице специальными тройками (председатель райисполкома, секретарь райкома партии и уполномоченный ОГПУ). Окончательное утверждение списков для выселения возлагался на краевую тройку. «Кулацко-зажиточные элементы» были отнесены ко второй категории кулацких хозяйств, у них конфисковывались орудия и средства производства в пользу колхозов, а их самих высылали на Север. Единоличники также выселялись, но они не лишались гражданских прав. В отличие от первой группы выселяемых, единоличники могли иметь продовольствие на три месяца, две головы мелкого скота, две единицы простейшего инвентаря, инструмент и вещи, но не свыше 70 пудов.

Вместо выселяемых, на их место вселялись хозяйства из засушливых районов Ставрополья (красноармейцы, переменный состав, сельские коммунисты и комсомольцы)[225].

В декабре 1932 г. Б.П.Шеболдаев в справке в ЦК ВКП(б) о ходе хлебозаготовок и сева на Северном Кавказе сообщал, что к 5 декабря по всем секторам (колхозному, совхозному и единоличному) заготовлено 80% годового плана хлебозаготовок. Достигнуто это в результате применения жестких (скорее — жестоких!) мер воздействия. Так, на Кубани 70-75% низовых руководящих работников получили взыскания, всего же около половины (47%) коммунистов, прошедших чистку, подверглись партийным взысканиям. Исключено из партии в крае 1193 человека, в том числе в ноябре — 536 человек. Краевые судом и его выездными сессиями в течение ноября только по декрету от 7 августа 1932 г. осуждено 949 человек, из них 175 приговорено к высшей мере наказания (приговоры приведены в исполнение). Показательно, что в числе осужденных кулацко-зажиточные элементы или отнесенные к ним составляли 15%, остальные 85% — колхозники и должностные лица.

Народными судами осуждено по 68 районам края (из 83) 6206 человек по закону от 7 августа 1932 г. и по ст. 61 УК РСФСР. По социальному положению более двух третей являлись колхозниками и единоличниками.

Б.П.Шеболдаев просил Политбюро ЦК ВКП(б) разрешить дополнительно выселить и переселить 5 тыс. семей, а также чистку колхозов от «кулацких элементов» (2-3%) с высылкой «наиболее злостных»; чистку колхозного, совхозного и кооперативного аппарата; командировать в дополнение к ранее посланным в деревню 1500 человек еще 150 работников в МТС, райземотделы, совхозы и 50 работников районного масштаба в счет спецмобилизации ЦК ВКП(б).

23 декабря 1932 г. Политбюро приняло предложение Шеболдаева «о выселении 5000 семейств, в том числе 2000 из ст. Полтавской»[226].

В спецсводке Секретно-политического отдела ОГПУ о выполнении плана хлебозаготовок в Северо-Кавказском крае отмечалось, что план хлебозаготовок по 13 решающим районам Кубани выполнен на 69%, сева — на 65,4%. На 4 декабря 1932 г. в крае арестовано 13803 человека (без задержанных заслонами), в том числе на Кубани — 4760 человек. Изъято 69,5 тыс. ц зерна, из них 36,5 тыс. ц на Кубани.

За время «операции» осуждено судами 6007 человек, приговорено к расстрелу 285 человек. В связи с репрессиями и изъятием «под метелку» хлеба настроение населения подавленное, наблюдается тенденция к выезду из края. Из станиц Кореновского, Ново-Покровского, Павловского, Славянского и др. районов имело место массовое бегство крестьян. Из станицы Бейсугской, например, только за 10 дней ушел 321 человек; в Азовском районе 30 ноября бежало «41 хозяйство единоличников вместе с семьями» и т. д.

«В ряде колхозов Обливского района, — говорится в сводке ОГПУ, — в связи с арестом за оппортунизм и саботаж председателей колхозов и членов правлений руководящие должности остаются не занятыми, так как выбираемые или назначенные на эти должности отказываются их занимать.

На хуторе Нужном колхозники категорически отказались идти в состав правления на место б приговоренных к расстрелу»[227].

Показателен в этом отношении рассказ писателя А.Авдеенко о разговоре с одним из заключенных, бывшим председателем колхоза Северо-Кавказского края, осужденным за «саботаж» хлебозаготовок. На вопрос писателя, за что он попал на строительство канала Москва-Волга, бывший председатель колхоза ответил: «Преступно предерживал, сказали, валютное зерно, не хотел продавать государству по твердой цене, чтобы сбыть втихомолку на базаре. Сказали, что создавал дутые, обманные фонды, втрое больше чем надо для прокорма людей и скотины. Сказали, что открыто восхваляю колхозы, а тайно, тихой сапой, создавал в колхозе контрреволюционное гнездо «Колхозы без коммунистов». Читали статью товарища Сталина... извиняюсь, гражданина Сталина «О работе в деревне»? Все плохое из этой статьи судья мне припечатал. Персонально! Старого кулака-зверюгу, с лошадиными зубами, с толстой шеей, всем видимого, плакатного кулака, как сказал гражданин Сталин, мы извели начисто. Теперь есть новый куркуль, «тихий», сладенький, почти святой. Вот и меня, когда я попал под горячую руку, зачислили в тихие и сладенькие...

Верно, я сдал не весь хлеб, не дотянул немного до сверхплановой нормы... Почему, спросите, не дотянул? Дорого дюже. Накладно. Колхозников без хлеба, а скот без кормов надо было оставить. Совесть не позволила морить людей голодом. Не саботажник я, а голова колхоза, доверенное лицо хлебороба... Вот так и загремел «непрозорливый» деревенский работник, незакаленный и переоцененный, как сказал гражданин Сталин. И теперь вот на лагерной наковальне перековываюсь, прозорливости набираюсь»[228].

14 декабря 1932 г. ЦКВКП(б) и СНКСССР принимают постановление «О хлебозаготовках на Украине, Северном Кавказе и в Западной области», в одном из пунктов которого говорилось, что «злейшим врагом партии, рабочего класса и колхозного крестьянства являются саботажники хлебозаготовок с партбилетом в кармане, организующие обман государства, организующие двурушничество и провал заданий партии и правительства в угоду кулакам и прочим антисоветским элементам. По отношению к этим перерожденцам и врагам Советской власти и колхозов, все еще имеющим в кармане партбилет, ЦК и СНК обязывают применять суровые репрессии, осуждение на 5-10 лет заключения в концлагерь, а при известных условиях — расстрел»[229].

Всех исключенных за саботаж хлебозаготовок и сева коммунистов предлагалось выселять в северные области наравне с кулаками.

В целях борьбы с «саботажниками» ЦК ВКП(б) и СНК СССР предписывали ОГПУ и Северо-Кавказскому крайкому «выселить в кратчайший срок в северные области СССР из ст. Полтавской, как наиболее контрреволюционной, всех жителей, за исключением действительно преданных Советской власти и не замешанных в саботаже хлебозаготовок колхозников и единоличников, и заселить эту станицу добросовестными колхозниками-красноармейцами, работающими в условиях малоземелья и на неудобных землях, передав им все земли и озимые посевы, строения, инвентарь и скот выселяемых»[230].

К 19 декабря 1932 г. из 13 районов Кубани в Северный Казахстан было веселено 1992 семьи (9442 человека), а к 27 декабря, сообщал Г.Г.Ягода И.В.Сталину, «операция по выселению станицы Полтавской» была закончена: 2158 семей (9187 человек) погрузили в пять эшелонов и отправили на Урал[231].

Репрессии в связи с хлебозаготовками и озимым севом на Северном Кавказе приняли массовый характер. Арестовывали не только зажиточную часть деревни, но и колхозников, середняков и бедняков-единоличников. Так, за ноябрь — 10 дней декабря 1932 г. было арестовано 16864 человека, в том числе 3130 колхозников, 6955 бедняков и середняков, 1896 должностных лиц и т. д. Спасаясь от репрессий крестьяне бежали из станиц в города и в промышленные центры. Менее чем за месяц (с 15 ноября по 10 декабря) по 45 районам края учтено до 5000 единоличных хозяйств (семей) бежавших из деревни, в том числе 1500 из районов Кубани. За это время одним Черноморским оперсектором ОГПУ было задержано 2279 человек[232].

Бюро Северо-Кавказского крайкома ВКП(б) 16 декабря, обсудив ход хлебозаготовок в крае, принял ряд организационных выводов. Так, «за оппортунистическую линию в руководстве, потакание кулацкому саботажу, срыв хлебозаготовок» были сняты с работы и исключены из партии секретари Леоно-Калитвенского, Невинномысского, Армавирского и Ейского райкомов ВКП(б); снят с работы, исключен из партии и предан суду председатель Невинномысского райисполкома, снят с работы, исключен из партии и выслан за пределы края председатель Кущевского райисполкома.

Директора Березинского совхоза и совхоза им. Сталина были сняты с работы и отданы под суд. Понесли партийное наказание и уполномоченные крайкома в Вешенском и Верхне-Донском районах.

Руководство 17 других районов было предупреждено за невыполнение своих обязательств по хлебозаготовкам.

В связи с тем, что станицы Темиргоевская и Ново-Рождественская выполнили план хлебозаготовок, крайком принял решение снять их с черной доски, но обязал их продолжать заготовку хлеба до выполнения районом плана в целом.

Вместе с тем, крайком партии устанавливал дополнительный план хлебозаготовок для Мечетинского, Шахтинского и Ремонтненского районов общим объемом более 600 тыс. пуд.[233]

Однако дело этим не ограничилось. 31 декабря 1932 г. бюро крайкома вновь обсуждало вопрос о выполнении годового плана хлебозаготовок. В постановлении крайкома ВКП(б) отмечалось, что наряду с 45 районами и областями, выполнившими план хлебозаготовок, 19 районов (Старо-Минский, Ейский, Каневский, Верхне-Донской, Вешенский и др.) «сорвали выполнение к установленному сроку (1 января 1933 г.) плана хлебозаготовок». Устанавливался новый срок — 10 января — окончания хлебозаготовок всеми районами (как имеющими дополнительные задания, так и не имеющими).

Крайком констатировал, что меры, вытекающие из занесения на черную доску в отношении станиц Уманской, Урупской, Ладожской, Старо-Деревянковской и Мешковской, «проводятся недостаточно». Дополнительно заносились на черную доску станицы: Ст.-Щербиновская, Боковская и Платнировская.

«За саботаж проведения мероприятий партии и защиту классового врага» крайком снял с работы и исключил из партии прокурора Усть-Лабинского района. Был снят с работы и исключен из партии председатель райисполкома этого же района, а также снят с работы председатель Армавирского райисполкома.

Секретари райкомов ВКП(б) 10 районов «в последний раз» были предупреждены, что если они не обеспечат немедленного перелома и окончания к 10 января планов хлебозаготовок, то «вопрос о них будет обсуждаться особо». И, пожалуй, впервые заносились на черную доску персонально руководители крайзернотреста, крайсортсемтреста и директора трех совхозов края[234].

Такие же методы хлебозаготовок применялись и в других районах страны (Украина, Нижняя Волга, Казахстан).

* * *

В комиссию Политбюро ЦК ВКП(б) по хлебозаготовкам на Украине вошли: В.М.Молотов (председатель), М.И.Калманович (Наркомат совхозов), С.А.Саркисов (секретарь Донецкого обкома партии), А.М.Маркевич (бывший председатель Трактороцентра) и др. Прибыв на Украину, В.М.Молотов 29 октября телеграфировал Сталину о ходе обсуждения на заседании Политбюро ЦК КП(б)У с участием секретарей обкомов плана хлебозаготовок: «Пришлось жестко покритиковать Украинскую организацию и особенно ЦК КП(б)У за крайнюю демобилизованность в хлебозаготовках, наличие которой члены ЦК полностью подтвердили»[235].

На заседании Политбюро ЦК КП(б)У обсуждался вопрос о дополнительном снижении плана хлебозаготовок, кроме ранее (2 сентября) сниженного на 40 млн пудов. (Винницкой области— 9 млн пуд., Киевской— 11 млн, Харьковской — 8 млн, Днепропетровской — на 4 млн, Одесской — 2 млн, Донецкой — 5 млн и АМССР — 0,5 млн и 0,5 млн пуд. — резерв). С.В.Косиор предлагал снизить на 50 млн пуд., секретарь ЦК и Днепропетровского обкома М.М.Хатаевич — на 70 млн пуд. Секретари обкомов предлагали снижение по своим областям в сумме 77 млн пуд. В.М.Молотов назвал цифру снижения плана хлебозаготовок от 60 до 70 млн с тем, чтобы «оставшийся план в 165— 175 млн пуд. вместо 235 млн пуд. был выполнен безусловно полностью».

В связи со снижением общего плана по Украине Молотов просил Сталина разрешить ему совместно с ЦК КП(б)У пересмотреть ноябрьское задание в 110 млн пуд., несколько снизив его.

На следующий день, 30 октября, он сообщал Сталину о том, что окончательное дополнительное снижение плана хлебозаготовок для Украины установлено в 70 млн пуд., в том числе: для колхозов — 39 млн, для единоличников — 18,9 млн и совхозов — 12,1 млн пуд. На ноябрь план был уменьшен на 20 млн пуд. (90 млн пуд. вместо 110 млн). Для усиления хлебозаготовок необходима посылка из Москвы 50-70 товарищей с партийным опытом, «вроде секретарей губкомов-окружкомов».

В тот же день ЦК КП(б)У, обсудив совместно с Молотовым положение с хлебозаготовками, принял постановление «О мерах усиления хлебозаготовок», в котором отмечался ход хлебозаготовок «исключительно неудовлетворительным» и намечались меры по безусловному выполнению сниженного плана хлебозаготовок. Чтобы избежать возможных ошибок и просчетов при снижении плана, в каждой области зарезервировать 10% от всей суммы уменьшения плана для колхозов в распоряжении области, а при снижении плана единоличникам определить резерв для районов в размере 20% от объема уменьшения хлебозаготовок.

Это значит, что колхозам план хлебозаготовок снижался не на 39 млн пуд., а на 35,1 млн пуд., а единоличникам не на 18,9 млн, а на 15,1 млн пуд. В целом же по колхозно-крестьянскому сектору план хлебозаготовок снижался не на 57,9 млн пуд., а на 50,2 млн пуд.

Для оказания помощи в хлебозаготовках Политбюро ЦК КП(б)У командировало в Одесскую область С.В.Косиора, в Днепропетровскую — В.Я.Чубаря и Н.А.Скрыпника, Киевскую — В.П.Затонского и С.А.Саркисова, Винницкую — П.П.Любченко и К.И.Сухомлина, Черниговскую — Н.П.Голода и К.М.Карлсона, в Донецкую — Г.И.Петровского, Харьковскую — М.М.Хатаевича, в АМССР — Ф.И.Зайцева.

В целях поощрения районов и колхозов, «успешно борющихся за выполнение плана хлебозаготовок, усилить им отпуск промтоваров за счет сокращения отпуска промтоваров» отстающим районам и колхозам[236].

4 ноября секретарь ЦК КП(б) Украины М.М.Хатаевич внес предложение (на имя С.В.Косиора, В.Я.Чубаря) об усилении отгрузки промтоваров селу в целях стимулирования хлебозаготовок. Его предложение заключалось в следующем:

1) Немедленно прекратить отгрузку товаров городам до выполнения ноябрьского плана хлебозаготовок.

2) Просить ЦК ВКП(б) о немедленной отгрузке селу мануфактуры на 16,5 млн руб., калош — на 2,5 млн, платков — на 2 млн руб.

3) Пересмотреть план завоза промтоваров по областям и районам в соответствии с измененным планом хлебозаготовок.

4) Сократить завоз промтоваров районам, плохо выполняющим хлебозаготовки (Одесская обл., 7 районов Днепропетровской области — совсем прекратить отпуск товаров).

5) 10% лучших дефицитных товаров продавать ударникам обмолота и хлебосдачи (Харьковская, Киевская, Донецкая обл.).

В ответ на эти предложения В.М.Молотов на телеграмме Хатаевича написал: «Считаю своевременным активизацию дела снабжения промтоварами как рычага хлебозаготовок. Имею возражения по отдельным пунктам. Надеюсь Вас видеть сегодня в Харькове и договориться по всем вопросам. Молотов»[237].

Форсирование хлебозаготовок на Украине, как и на Северном Кавказе, не ограничивалось мерами массово-разъяснительных работ и материальным стимулированием. В ходе хлебозаготовительной кампании широко применялись административно-репрессивные методы воздействия на колхозы, колхозников и единоличников. В телеграмме обкомам партии от 5 ноября 1932 г. М.М.Хатаевич и В.М.Молотов указывали, что по сообщениям органов ОГПУ, имеют факты расхищения и разбазаривания колхозного хлебы «при участии и под руководством» правлений колхозов и коммунистов. ЦК КП(б)У решительно потребовал «немедленных и решительных мер борьбы с этими явлениями с обязательным и быстрым проведением судебных репрессий и беспощадной расправы с преступными элементами в правлениях колхозов» на основе декрета от 7 августа 1932 г. с освещением этих фактов в печати. «Пассивность в этом деле обкомов и райкомов и не доведение до конца соответствующих репрессий... ЦК КП(б)У будет рассматривать как худший вид гнилого либерализма, нетерпимого в большевистской партии»[238].

Одновременно с этим Политбюро ЦК КП(б)У разослало директиву всем обкомам, горкомам и райкомам партии и копию НКЮ и Прокуратуре УССР об усилении помощи в хлебозаготовках органов юстиции[239].

ЦК КП(б)У обязал органы юстиции вне очереди рассматривать дела по хлебозаготовкам, как правило выездными сессиями судов, «с применением суровых репрессий». Для этого в каждой области организовать не менее 5-10 добавочных разъездных судебных сессий. Судебный разбор дел и «применение строжайших репрессий должны сопровождаться широким развертыванием массовой работы» вокруг этих процессов.

Административные органы обязывались быстро проводить все меры взыскания к «злостным несдатчикам хлеба».

НКЮ и Прокуратуре Украины предлагалось немедленно дать органам юстиции соответствующую директиву об активизации их участия в хлебозаготовках.

В первой декаде ноября С.В.Косиор разослал всем обкомам и райкомам партии грозную телеграмму с требованием обеспечить резкий скачок в хлебозаготовках во вторую и третью пятидневки по всем секторам (колхозному, совхозному, единоличному), в противном случае ЦК КП(б)У «будет вынужден поставить вопрос о применении более решительных мер воздействия к районам, своей безобразной работой срывающим хлебозаготовки»[240].

В отношении единоличников Политбюро ЦК КП(б)У рекомендовало сельсоветам придерживаться следующего порядка:

а) в первую очередь добиться быстрого выполнения плана хлебозаготовок членами сельсоветов, комиссий содействия хлебозаготовкам (комсоды). Невыполняющих план исключать из состава сельсовета, комсодов, правлений сельских единых потребительских обществ (СельЕПО) и т.п. и применять к ним репрессии как к злостным несдатчикам;

б) к единоличникам, злостно уклоняющимся от выполнения хлебозаготовок, немедленно применять репрессии в судебном порядке;

в) к тем единоличникам, которые продавали хлеб на рынке, дополнительно к мерам бесспорного взыскания применять штрафы в размере рыночной стоимости не-сданного хлеба (без освобождения от сдачи зерна);

г) единоличников, которые не только злостно уклоняются от выполнения планов хлебозаготовок, но и ведут подрывную работу против заготовок, лишать земельных наделов, в том числе и усадебной земли, выселять из пределов района и области;

д) хозяйствам, уклоняющимся от выполнения хлебозаготовок, должен быть немедленно прекращен отпуск промтоваров;

е) к единоличным хозяйствам, не выполняющим обязательств по сдаче хлеба, должна быть усилена работа по взысканию обязательных платежей: сельхозналога, страховки, самообложения, кредитов и проч., применяя меры бесспорного взыскания.

Органы суда и прокуратуры обязаны рассматривать дела по хлебозаготовкам вне очереди и заканчивать в течение 5-8 дней выездными сессиями нарсудов на месте, непосредственно в селе.

В отношении кулацких хозяйств в случае невыполнения ими твердых заданий по хлебосдаче применять «наиболее жесткие и суровые» меры, в том числе продажа всего имущества, арест и выселение за пределы области[241].

18 ноября 1932 г. Политбюро ЦК КП(б)У с участием Молотова приняло новое постановление «О мерах по усилению хлебозаготовок», совершенно исключительное по своим мерам воздействия на колхозы и крестьян.

Запрещалось расходование всех натуральных фондов колхозов, неудовлетворительно выполняющих хлебозаготовки. Предлагалось организовать «строжайшую проверку всех этих фондов, действительных их размеров, место их хранения, лиц, ответственных за их сохранность» под контролем райисполкомов и райкомов партии.

Предоставлялось право райисполкомам перечислять в фонд хлебозаготовок все натуральные фонды, созданные в колхозах, невыполняющих план хлебозаготовок.

Допускалась с санкции облисполкомов сдача в счет хлебозаготовок семенных фондов колхозов.

Запрещалась выдача каких-либо натуральных авансов. В колхозах, неудовлетворительно выполняющих план хлебозаготовок и раздавших сверх установленных натуравансов хлеб для общественного питания, дополнительной выдачи отходов и т.п., «немедленно организовать возвращение незаконно розданного хлеба» в счет выполнения хлебозаготовок. Председателей правления этих колхозов привлечь к строгой ответственности за растрату колхозного хлеба с изъятием хлеба, в первую очередь у членов правлений колхозов, счетоводов, кладовщиков, полеводов и т. д.

Во всех районах немедленно организовать изъятие у колхозников и единоличников хлеба, «разворованного при уборке, молотьбе, перевозке, из амбаров и прочее...» В отношении колхозников, имеющих посевы зерна на приусадебных участках, полностью засчитать весь урожай «в счет натуральной выдачи по трудодням с изъятием излишне выданного хлеба на выполнение плана хлебозаготовок».

В колхозах, допустивших разворование хлеба и срывающих хлебозаготовки, применять натуральные штрафы в виде дополнительного задания по мясозаготовкам «в размере 15-месячной сдачи мяса, как по общественному, так и по индивидуальному скоту колхозника».

Для единоличных хозяйств, «срывающих хлебосдачу», также устанавливались натуральные штрафы в размере 15-месячной сдачи мяса и годичной нормы сдачи картофеля, не освобождая их от полного выполнения хлебозаготовительного задания.

В целях преодоления «кулацкого влияния» в колхозах и сельских парторганизациях ЦК КП(б)У постановил установить занесение на черную доску колхозов с вытекающими отсюда последствиями (как на Северном Кавказе).

Из других организационных мер по усилению хлебозаготовок отметить такие, как мобилизация на срок до 1 января 1933 г. 600 коммунистов из промышленных центров — Харькова, Донбасса, Днепропетровска, Одессы и Киева, а также организация 1100 бригад активистов колхозов, успешно выполнивших или выполняющих хлебозаготовки.

В целях укрепления сельских парторганизаций ЦК КП(б)У признал необходимым произвести чистку в Снегиревском и Фрунзенском районах Одесской области, Солонянском, Васильковском и Больше-Лепетихском районах Днепропетровской области[242].

Не прошло и трех недель, как 6 декабря 1932 г. СНК УССР и ЦК КП(б)У приняли постановление о занесении на черную доску 6 сел Днепропетровской, Одесской и Харьковской областей «за явный срыв плана хлебозаготовок и злостный саботаж, организованный кулацкими и контрреволюционными элементами». В тот же день С.В.Косиор и В.Я.Чубарь телеграфируют в Днепропетровск секретарю обкома В.А.Строганову, в Одессу — М.М.Майорову и в Харьков — Р.Я.Терехову с распоряжением немедленно обеспечить полное проведение в жизнь постановления ЦК и СНК о занесении на черную доску сел названных областей. Предлагалось организовать отклик на это постановление со стороны колхозов и сел этих и соседних районов и общественное с их стороны воздействие на села, занесенные на черную доску[243].

Следует отметить, что невыполнение плана хлебозаготовок в подавляющем большинстве случаев происходило не из-за саботажа и расхищения хлеба, а из реальных возможностей.

Валовый сбор зерновых на Украине в 1932 г. был 780,8 млн пуд., а план хлебозаготовок — 356,0 млн пуд, т. е. 45% от валового сбора, в то время как в 1931 г. валовый сбор составлял 1079,7 млн пуд., а план— 434,0 млн пуд (40,2%), а фактически хлебозаготовки в 1931/32 г. составили 415,4 млн пуд или 38,5%.