Послесловие Куба в моем сердце…

Послесловие

Куба в моем сердце…

Москва встретила нас дождливым осенним ненастьем, резко контрастировавшим с благодатным климатом тропического острова в Карибском море. После ярких красок тропической природы родная столица показалась серой и неуютной. Согревала только теплая встреча с домашними, родными и близкими. Всего несколько дней пролетело с момента нашего отъезда на конференцию, однако за это время произошло столько событий и встреч, мы получили столько информации и впечатлений, что, казалось, минуло полгода.

Я счастлив, что судьба свела меня с Кубой. Остров свободы вошел в мою жизнь и остался в моем сердце навсегда. Этот благодатный островок под тропическим небом и его гордые, смелые, красивые люди – это как первая любовь, которая живет в глубине души человека всю жизнь. Проходят годы, сменяются эпохи, но сердцем всегда тянешься к воспоминаниям прошлого…

Мне довелось много раз посещать эту удивительную страну. Каждая встреча с Кубой запоминается надолго, придает мощный заряд бодрости и энергии. И все же новогодняя поездка 1999 года осталась в моей памяти, пожалуй, самым сильным впечатлением…

По приглашению министра РВС Кубы генерала армии Рауля Кастро Рус мы с Эммой Евгеньевной 29 декабря года вылетели в Гавану. Огромный Ил-96 был почти весь заполнен пассажирами, спешащими встретить Новый год в экзотических условиях. На часах было 4 часа ночи. Самолет плавно взмыл вверх и взял курс на Кубу. Путь предстоял далекий – почти 11 тысяч километров, и это расстояние наш лайнер должен был преодолеть без посадки.

Стюардесса с приветливой улыбкой порекомендовала нам устроиться поудобнее в мягких креслах и пообещала скрасить длительный полет завтраками, обедами и прохладительными напитками.

Однако через час стюардесса уже без улыбки объявила:

«Ветер встречный, заправки до Кубы не хватит. Будет промежуточная посадка в Шенноне в Ирландии».

Нельзя сказать, что эта новость кого-либо обрадовала или расстроила. Ветер есть ветер, ему не прикажешь дуть в паруса. Свет в салоне авиалайнера притушили, и пассажиры начали дружно отходить ко сну.

В Шенноне сели благополучно. По селекторной связи объявили: «Стоянка будет один час, самолет никому не покидать».

Но вот прошел час. Затем – второй, третий… Вдруг объявление: «По техническим причинам вылет задерживается, можно выйти в здание аэровокзала».

В аэропорту жизнь кипит круглые сутки. Пассажиры с нашего рейса разбрелись по буфетам и магазинам, а кое-кто сел поближе к выходу. Время тянулось медленно, заставляя пассажиров нервно посматривать на часы. После пяти часов пребывания в Шенноне объявили посадку в самолет на рейс Москва-Гавана. С энтузиазмом мы заняли свои места, предвкушая скорую встречу с Кубой.

Заработали мощные двигательные установки, лайнер вздрогнул и после недолгого руления вышел на взлетно-посадочную полосу. Секундная пауза, двигатели взревели, и наш самолет начал свой разбег.

И вдруг где-то посредине взлетной полосы один из наших двигателей загорелся. Эмма Евгеньевна сидела около иллюминатора и видела все своими глазами. «Смотри, горит», – потянула она меня за руку, показывая в иллюминатор. Пассажиры даже не успели среагировать – сработала система автоматического тушения пожара, а самолет тем временем, прекратив разбег, тихонько подрулил к посадочному рукаву аэровокзала.

Над салоном пронесся вздох облегчения и одновременно возмущения. Столь сложное чувство было понятно. Пережив минуты стресса, пассажиры были рады, что все обошлось благополучно, двигатель загорелся на земле, а не в воздухе над океаном. Однако нерадивость обслуживающего персонала, за пять часов так и не подготовившего самолет к дальнему перелету, вызывала законное возмущение. Рухнули планы тех, кто надеялся быть в Гаване уже 29 декабря. По внутренней сети лайнера было объявлено, что этот самолет дальше не полетит, вместо него из Москвы вызывается новый лайнер. Пассажирам было заявлено, что на ночь всех разместят в гостинице в 20 километрах от Шеннона, куда их доставят автобусами.

Надо отдать должное нашим временным хозяевам: переезд и размещение в гостинице были осуществлены быстро и четко. За окнами автобуса зеленели поля, дул теплый ветерок. Даже не верилось, что на календаре был декабрь месяц.

Разместившись в гостинице, мы попытались лечь спать. Но около 2 часов ночи теперь уже 30 декабря всех пассажиров злополучного рейса разбудила новая команда: «По автобусам!»

Без приключений добрались до аэропорта и в 4 часа ночи по московскому времени – ровно через сутки с момента взлета в Москве – благополучно взлетели. Пассажиры, несмотря на все приключения сохранившие способность шутить, сделали практический вывод: «Если и дальше будем двигаться до Кубы с такой же скоростью, то до Гаваны еще двое суток пути…»

К счастью, эти прогнозы не сбылись. Десять часов полета, и мы – в Гаване. Над кубинской столицей только что прошел сильный ливень, и мокрая взлетно-посадочная полоса на ярком солнце блестела серебром. Под бурные овации измученных пассажиров командир корабля безупречно посадил лайнер в аэропорту имени Хосе Марти.

В гаванском аэропорту меня уже ждали. Подполковник Хосе Рамон Родригес, выполнявший функции переводчика, помог нам быстро пройти все формальности, и мы оказались в объятиях встречающих. Мы обнялись с генерал-лейтенантом Валерием Григорьевичем Стрельниковым, нашим старшим военным советником, и российским военным атташе генерал-майором Михаилом Марковичем Макаруком. Кубинскую сторону представляли генерал-лейтенант Рамон Педро Герра и группа кубинских старших офицеров.

По кубинскому обычаю нас пригласили в гостевой зал, где предложили кофе, соки, ром. Хозяином, как я понял, был Рамон Педро Герра, который сразу же после знакомства обратился ко мне с вопросом: «Вы меня не помните?» Мне и самому с первой минуты встречи лицо кубинского генерала показалось знакомым. «Где-то мы с вами когда-то встречались, но сейчас – не припомню», – отвечал я. И тогда Рамон Педро Герра напомнил мне обстоятельства нашей первой встречи. В далеком 1963 году он в звании капитана командовал танковым батальоном и принимал у моего полка перед убытием на Родину боевую технику. Теперь же он – заместитель министра РВС Кубы, и ему лично Рауль Кастро поручил встретить меня.

После небольшого отдыха в аэропорту в 10 часов утра по гаванскому времени мы поехали в Гавану. Наш гид и переводчик Хосе успел сообщить нам, что все руководство Кубы находится в городе Санта-Клара, где происходит церемония торжественного захоронения останков революционеров во главе с легендарным Че Геварой, погибших в Боливии.

Через несколько минут мы уже были в Эль-Лагито, где нас разместили в домике для гостей. Туда же вскоре доставили и наш багаж в полуразбитых при неоднократных перегрузках коробках. Было жаль разбитых бутылок и промокших шоколадных конфет, которые мы везли в качестве новогодних подарков нашим друзьям. Однако все это было ерундой по сравнению с возможной катастрофой.

Устроившись в номере, мы с Эммой Евгеньевной вышли в парк. Кругом все благоухало. Хосе подвел нас к озеру покормить фламинго. Среди этих удивительно красивых птиц сновали шустрые утки, выхватывавшие из клюва грациозных фламинго крошки белого хлеба. Не отставали от уток и любимые кубинцами птицы тоти, похожие на небольших белых цапель. Эти птицы сопровождают стада скота, смело расхаживая по спинам животных, уничтожая насекомых-паразитов.

Вечером мы были свидетелями изумительной картины: к огромному дереву на берегу озера слетелось несколько тысяч белых птиц тоти, и в лучах заходящего солнца могучее дерево, казалось, «расцвело» белыми цветами. С наступлением темноты птичий гомон утих, а с утренними лучами солнца вся стая сорвалась с места и разлетелась в разные стороны.

Последний день 1998 года мы посвятили знакомству с достопримечательностями Гаваны. Странное чувство охватывало нас: в заснеженной Москве уже встречали Новый, 1999 год, а мы прогуливались под палящим солнцем по асфальтированным дорожкам вокруг озера, любуясь тропической экзотикой. Хосе сообщил нам, что на встречу Нового года к нам прибудет генерал-лейтенант Рамон Педро Герра с супругой Марией.

За праздничным столом мы посидели около двух часов, а потом, сославшись на усталость после дальней дороги, проводили наших гостей домой. Мы прекрасно понимали, что Рамон и Мария хотели бы встретить Новый год в кругу семьи. Весьма довольные, они, пожелав нам приятного отдыха, уехали с подарками для своих детей.

Утром 1 января 1999 года вся Куба торжественно праздновала сорокалетие революции. Нам предстояло лететь в Сантьяго-де-Куба, где намечались основные торжества по случаю годовщины освобождения города и исторической речи Фиделя Кастро на площади около федерального собора перед жителями провинции Ориенте и воинами повстанческой армии.

В 9 часов утра наш самолет оторвался от взлетной полосы гаванского аэропорта. Через час полета комфортабельный авиалайнер приземлился в Сантьяго-де-Куба. Температура за иллюминатором – плюс 29 градусов. Нас встретили и разместили недалеко от города в гостинице с поэтическим названием «Балкон над Карибами».

Надо отдать должное архитекторам, создавшим великолепный гостиничный комплекс на высоком, обрывистом берегу Карибского моря. С 50-метровой высоты «Балкона» как на ладони открывался вид на лазурное море, корабли и яхты на горизонте, рыбацкие шхуны со стайками бакланов.

Нельзя было не залюбоваться этой райской идиллией. Душу охватывало чувство покоя и умиротворения.

Свободное время до самого вечера было посвящено осмотру местных достопримечательностей, среди которых запомнились пляжи с черными песками и национальный парк в долине недалеко от берега, где усилиями ученых воссоздана картина доисторических времен. Как живые из-за деревьев выглядывали искусно созданные муляжи хищных тираннозавров, возле ручейка паслось стадо огромных травоядных бронтозавров, а в небе, распластавшись, завис птеродактиль.

В тот же день вечером мы были на кафедральной площади Сантьяго-де-Куба, сплошь заставленной пластмассовыми стульями. Для нашей делегации, прибывшей на автобусе, отвели первые пять рядов.

Прямо перед нами было небольшое здание с балконами, а слева и справа по фасаду здания размещались два экрана. Ровно в 21.00 на левый балкон вышли Хуан Альмейда, Вильма Эспин, Гилермо Гарсия, Карлос Рафаэль и другие кубинские руководители старшего поколения. На экранах транслировались хроникально-документальные фильмы о победе Кубинской революции. Через какое-то время на правый балкон вышел Фидель Кастро, все такой же бодрый и энергичный, в привычной военной форме. Все встали и около пяти минут аплодировали, приветствуя своего вождя.

Подняв руку, выждав секундную паузу, Фидель начал свою речь.

Прежде всего он остановился на событиях 40-летней давности. 1 января 1959 года диктатура Батисты и феодально-помещичья олигархия были свергнуты. Полной победой увенчалась историческая борьба за завоевание подлинно национальной независимости Кубы от империалистического господства. Сам американский ставленник Батиста бежал в Доминиканскую Республику. Он удрал из страны так же, как сбежал его предшественник диктатор Мачадо, как сбежали многие грабители кубинского народа. Видя неминуемое поражение Батисты, американские правящие круги решили сохранить государственную машину диктатуры, заменив Батисту другой, менее скомпрометированной фигурой.

31 декабря Батиста и американский посол на Кубе Смит подготовили диктатору замену – военную хунту во главе с генералом Кантильо, ранее руководившим операциями по уничтожению повстанцев в провинции Ориенте. «Мы, повстанческая армия, – резюмировал Фидель, – решительно отвергли предложения о перемирии, заявив, что не может быть никакого перемирия до полной капитуляции батистовских войск».

2 января 1959 года жители Гаваны восторженно встречали прославленные в боях части повстанческой армии. Ставленники американского империализма позорно бежали. Победила народно-демократическая, антифеодальная, антиимпериалистическая революция. Победила революция трудящихся и для трудящихся.

Далее Фидель кратко обозначил основные вехи революционной борьбы кубинского народа за свою независимость от испанского владычества. Рабство на Кубе существовало до 1878 года. Однако после ликвидации этого позорного явления на Кубе была установлена не менее жестокая форма эксплуатации трудящихся масс – колонат. Фидель Кастро привел в связи с этим слова выдающегося кубинского борца за независимость Хосе Марти, который говорил: «Права берут, а не просят, вырывают, а не выклянчивают».

Соединенные Штаты внимательно следили за развитием событий на Кубе. Когда американцы увидели, что Куба из колонии может стать независимой республикой, именно тогда, говорил Фидель, «со всей обнаженностью проявился звериный нрав американского империализма».

К январю 1899 года Испания лишилась своих господствующих позиций на Кубе, но это не принесло последней желанной свободы и независимости. «Плод созрел и упал в руки Соединенных Штатов» – так прокомментировал судьбу Кубы шестой президент США Джон К. Адамс. В истории Кубы начался новый этап колонизации, зависимое положение было закреплено в конституции страны, навязанной ей Вашингтоном.

«Предстояла еще долгая героическая борьба против американского господства, – продолжал Фидель. – Кубинская революция вызревала в народных массах, она стала делом самого народа, его коллективным творчеством, его счастьем и надеждой».

События 26 июля 1953 года, кропотливая теоретическая, техническая и тактическая подготовка десантного отряда в Мексике, высадка отряда и трехлетняя героическая борьба партизан в горах Сьерра-Маэстра были охарактеризованы Фиделем как этапы борьбы с диктаторским режимом, которые привели к победе.

Американские правящие круги увидели в лице Кубы и ее революционных преобразованиях «опасный пример», «факел притяжения» для остальных стран Латинской Америки, который мог подорвать американское влияние в Западном полушарии. При поддержке внутренней кубинской контрреволюции США прибегли к диверсиям и поджогам, убийствам и заговорам. В марте 1960 года в гаванском порту был взорван французский корабль «Ля Кубр»; на Кубу предпринимались пиратские воздушные налеты; Вашингтон прекратил ввоз и переработку нефти и оказал нажим на революционное правительство Кубы через Организацию американских государств. «В звериной злобе к свободолюбивому кубинскому народу, – подчеркнул Фидель, – империалисты США не останавливаются ни перед чем».

17 апреля 1961 года США организовали широкомасштабное вторжение наемников в районе Плайя-Хирон и Плайя-Ларга. Эта авантюра закончилась полным провалом: 1179 наемников были взяты в плен и осуждены.

1962 год был провозглашен на Кубе годом планирования. Однако Дж. Кеннеди, сменивший на посту президента США Д. Эйзенхауэра, не отказался от разрабатываемого плана «Мангуста». Это свидетельствовало о намерении новой американской администрации удушить Кубинскую революцию не только бандами наемников, но и путем вторжения крупных группировок регулярных вооруженных сил США.

Куба была вынуждена принять необходимые меры для укрепления своей обороны. В этой сложной обстановке на помощь революционной Кубе пришел Советский Союз. Летом 1962 года была достигнута договоренность о размещении на Острове свободы нескольких десятков баллистических ракет средней дальности, а также соединений и частей других видов и родов войск Вооруженных сил СССР.

22 октября 1962 года правительство США объявило об установлении блокады Кубы, что означало акт пиратства в открытом море, противоречащий нормам международного права. И хотя блокада сохраняется и по сей день, расчеты американских империалистов задушить Кубинскую революцию военным путем потерпели провал. В обмен на вывод советских ракет Кеннеди заявил, что США не будут нападать на Кубу и будут удерживать от этого своих союзников.

1963 год стал на Кубе годом организации. Фидель подробно остановился на развитии народного хозяйства Кубы, успехах и трудностях на этом пути. С гордостью докладчик сообщил о росте народного благосостояния, о достижениях Кубы в социальной сфере, в области народного просвещения, медицины, науки и культуры.

Фидель говорил полтора часа, а вся площадь, тысячи людей завороженно слушали его глубокую по смыслу и яркую по содержанию речь.

Закончил свою речь кубинский руководитель, как всегда, формулой Кубинской революции: «Родина или смерть! Мы победим!»

После этого для гостей, дипломатического корпуса, представителей рабочих, крестьян и интеллигенции страны президент Кубы дал прием в одном из самых больших ресторанов Сантьяго-де-Куба. Поздоровавшись с каждым из приглашенных, Фидель пригласил всех к накрытым столам.

Здороваясь со мной, Фидель Кастро широко улыбнулся: «О, коронель Ольгин! Си… Си…» Полковник Ольгин – этим именем в честь моего полка, стоявшего в кубинском городе Ольгин, меня часто называют на Кубе. Мы обнялись. Поблагодарив за прибытие, кубинский лидер поинтересовался: «Кеталь? Как дела?»

Через минуту я уже был в дружеских объятиях кубинских военных, с которыми в кризисный 1962 год мы делили и горе, и радость.

Эти минуты дружеского единения людей, вместе выполнявших серьезное, ответственное дело, рисковавших своими жизнями во имя высоких, благородных идеалов, запоминаются на всю жизнь. Встречались настоящие друзья, братья по оружию…

* * *

Никому не дано знать будущее. Что ждет Кубу и ее гордый народ в ближайшем или отдаленном будущем? Сможет ли страна выстоять перед лицом всех мыслимых и немыслимых бед и угроз? Найдет ли ее народ силы остаться верным своим высоким идеалам и принципам?

Кое-кто предрекает неизбежный конец социалистической Кубы, ее «перерождение» и капитуляцию перед Вашингтоном, который уже не одно десятилетие пытается удушить Остров свободы своей блокадой. Без помощи и поддержки извне, фактически преданная Россией, Куба, по их мнению, держится лишь на авторитете Фиделя Кастро. Уйдет он – и все рухнет.

Не будем загадывать и предрекать будущее Кубы. Пусть сам народ сделает свой выбор. Хочется только надеяться, что такой выбор ему не будет «подсказан» советниками из Вашингтона. Последствия их «советов» мы у себя в стране до сих пор не можем расхлебать.

А может быть, Куба преподаст урок и нам, россиянам, и всему миру.

Урок любви к своей Родине, урок национальной гордости и чести.

Урок, который мы сегодня в нашей России основательно подзабыли…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.