Вторая сессия конференции 11 октября 2002 года
Вторая сессия конференции
11 октября 2002 года
Послеобеденное заседание конференции, названное организаторами второй сессией, началось с короткого вступительного слова вице-президента Фернандеса. Он представил почетного гостя международной конференции Этель Кеннеди – вдову Роберта Кеннеди, родного брата президента Джона Кеннеди, а также еще раз объявил тему предстоящих обсуждений. Вторая сессия посвящалась непосредственно самому ракетному кризису 1962 года.
Первым докладчиком стал Роберт Макнамара, который в устной форме повторил главные тезисы своего выступления, представленного в письменном виде еще утром. Заслуживают упоминания лишь некоторые уточнения, которые сам Р. Макнамара сделал с учетом информации, прозвучавшей в ходе работы утренней сессии конференции. Так, докладчик остановился на критической дате – субботе, 27 октября 1962 года. В 16.00 Комитет начальников штабов вооруженных сил США единогласно принял рекомендации для президента – атаковать Кубу в течение ближайших 36 часов. Для этого предполагалось нанести мощные авиационные удары по важнейшим военным и экономическим объектам Кубы, а затем провести морские и воздушные десантные операции. Общая численность войск, которые должны были принять участие в этой операции, достигала 180 тысяч человек.
Почему в решении Комитета начальников штабов прозвучал срок 36 часов? Дело в том, что, по данным ЦРУ, на тот момент на Кубу еще не были завезены ядерные боеголовки для советских ракет. И только в 1992 году, как вновь повторил Роберт Макнамара, он сам и все американцы узнали от генерала А. И. Грибкова, что к тому времени на Кубе советские войска уже имели 162 ядерные боеголовки стратегического и тактического назначения.
«Я был тогда шокирован этой информацией, – признался Р. Макнамара, – и спросил мнение президента Фиделя Кастро по поводу судьбы Кубы, если бы операция вторжения в то время состоялась. Фидель Кастро ответил: „Тогда бы Куба просто исчезла“. Абсолютно правильно. Не только бы Куба исчезла, очень серьезно пострадали бы Советский Союз, США, да и весь мир».
Далее в своем выступлении Роберт Макнамара вернулся к своим тринадцати вопросам, которые должны были, по его мнению, стать стержнем научной дискуссии. На этот раз он не просто их озвучил, а дал уже некоторые свои комментарии.
«Сегодня утром российские коллеги заявили, – сказал Р. Макнамара, – что СССР разместил свои ракеты на Кубе потому, что ядерный баланс был не в их пользу. Превосходство было 1:17 в нашу пользу. У нас было свыше 5 тысяч боеголовок, у Советского Союза – 350. Очевидно было предположить, что Советы, разместив свои ракеты на Кубе, думали, что они смогут восстановить баланс сил. Ничего подобного!
Уже 16 октября 1962 года, когда мы впервые узнали о советских ракетах, я утверждал, что установка ракет на Кубе никоим образом не скажется на расстановке ядерных сил. И причина, почему я так считал, заключалась в том, что еще до размещения советских ракет на Кубе мы не считали, что имеем возможности для нанесения первого удара. Мы не верили, что сможем запустить 5,5 тысячи своих ракет и уничтожить все 350 советских ракет: одна или две советские ракеты могли бы остаться невредимыми».
Таким образом, как заявил Р. Макнамара, размещение советских ракет на Кубе никоим образом не могло изменить баланс ядерных сил, так как Вашингтон все равно считал, что не располагает возможностями для нанесения первого обезоруживающего ядерного удара по СССР.
В своем докладе Роберт Макнамара откликнулся на утреннее выступление Г. М. Корниенко, когда наш представитель говорил о нравственности решений, принятых в период Карибского кризиса.
«Наши решения, – сказал докладчик, – были во многом обусловлены тем, что Советы разместили свои ракеты на Кубе. Господин Корниенко задавал вопрос, можно ли считать наши действия нравственными. Мне кажется, тогда речь шла не о нравственности, а о реальности».
Самой главной, до конца не раскрытой проблемой, по мнению Р. Макнамары, были намерения советского правительства. Из уст отставного американского политика прозвучали жесткие вопросы: были ли у советской стороны планы применения тактического ядерного оружия на Кубе и стратегического ядерного оружия против объектов на территории США?
Комментируя свои же вопросы, Роберт Макнамара был пессимистом. Он не верил в то, что советское руководство в то время заранее продумало ответы на эти серьезные вопросы. В подтверждение своей точки зрения бывший министр обороны США в качестве аналогии привел факт из личной служебной биографии.
В марте 1961 года Р. Макнамара был в Германии и встретился с командным составом американских войск, выделенных в НАТО. Зная, что на вооружении войск НАТО находится тактическое ядерное оружие, он задал боевым командирам «провокационные» вопросы:
– У вас есть тактическое ядерное оружие?
– Так точно, есть.
– А что вы собираетесь с ним делать?
– Ну, если Советы атакуют, мы используем его.
– А что потом?
– Мы не знаем. Мы будем его использовать, как того требует политика США и НАТО. Мы здесь не для того, чтобы обсуждать, что делать. Мы здесь, чтобы следовать приказам и инструкциям.
«Мне кажется, – подчеркнул Роберт Макнамара, – что точно такой же принцип лежал в основе действий и советских войск».
Продолжая аналогии, американский политик сравнил события начала 60-х годов, когда США и СССР были в начальной стадии гонки ядерных вооружений, с ситуацией вокруг ядерного оружия Индии. Р. Макнамара был в составе американской делегации, пытавшейся убедить Индию свернуть ядерную программу, однако усилия Вашингтона на этом направлении полностью провалились.
«Индия заявляла, что ей необходимо ядерное оружие для защиты от Китая, – сказал Макнамара. – Но это полная ерунда! Они хотели получить ядерное оружие потому, что у США было ядерное оружие. Мы дискриминировали Индию, потому что запрещали ей быть ядерной. Но после превращения в ядерную державу я спросил у индийских генералов:
– Ну вот, теперь вы имеете ядерное оружие. Но что, черт возьми, вы собираетесь с ним делать? Вы ослабили свои позиции перед Пакистаном: раньше в военном отношении вы превосходили его, а теперь и вы, и они имеете ядерное оружие. Что вы собираетесь с ним делать?
– Мы будем его использовать, – был ответ.
Я еще не видел ни одного документа, ни одного клочка бумаги, который бы говорил о преимуществах использования ядерного оружия против другой ядерной державы или против любого другого неядерного государства. Это недопустимо как с моральной точки зрения, так и с точки зрения защиты политических интересов».
В заключение своего выступления Роберт Макнамара призвал участников международной конференции внимательно отнестись к тем урокам, которые можно извлечь из событий 40-летней давности. «Ныне зреет военный кризис в Ираке, – отметил американский политик. – Множество потенциально опасных военных конфликтов и кризисов могут вспыхнуть в ближайшие 50 или даже 100 лет. Если мы не извлечем уроков из прошлого кризиса, не осознаем сделанные тогда ошибки, как же мы сможем уменьшить вероятность возникновения новых кризисов в будущем? Вот почему я здесь сегодня. Надеюсь, и вы здесь по той же причине».
Вступительный доклад Роберта Макнамары должен был задать тон дискуссии на второй сессии конференции. Однако ничего нового в нем не прозвучало, американский политик повторил заявленные им еще на утренней сессии тезисы. Я бы не сказал, что его выступление было наполнено фактическими данными, цифрами, аналитическими выкладками и сравнениями. В нем было больше общих слов, чем конкретных фактов. Честно говоря, из уст Роберта Макнамары, одного из главных архитекторов военной политики США и важнейших действующих лиц Карибского кризиса, нам хотелось бы услышать нечто другое…
Вслед за авторитетным американским докладчиком слово для выступления от кубинской делегации получил Т. Косте, сотрудник Института истории Кубы. Кубинский историк по примеру своего американского коллеги в своем выступлении больше задавал вопросов другим, чем говорил по обсуждаемой теме.
«В 7 часов вечера 9 октября 1962 года президент Кеннеди заявил на весь мир о морской блокаде острова, – начал товарищ Косте. – Разве мы напали на США? Нет! Разве Куба нарушила нормы международного права? Нет! Тогда почему разразился кризис, чуть было не перешедший в ядерную войну, последствия которой могли сказаться на всем человечестве?»
После такого пафосного начала своего выступления докладчик сформулировал вопросы для последующего обсуждения, среди которых наиболее интересные затрагивали военную политику Советского Союза и США того времени. В частности, Т. Косте поинтересовался, существовал ли какой-либо секретный договор между Хрущевым и Кеннеди по координации действий в преддверии президентских выборов в США. Кубинского историка интересовал также вопрос, почему советские силы ПВО на Кубе не препятствовали полетам американской разведывательной авиации над островом. Такие полеты, по его словам, могли вскрыть местонахождение советских ракет, так «тщательно скрываемых Хрущевым».
Т. Косте задал также американской делегации вопрос, который в прошлом советская, а теперь и российская сторона задает уже 40 лет: «Как можно объяснить то, что для США было неприемлемо присутствие советских ракет на Кубе, в то время как сами американцы имели ракеты средней дальности в Турции, Италии и других европейских странах?»
Заключительный вопрос кубинского историка касался судьбы американской военной базы в Гуантанамо. Его интересовало, почему в ходе советско-американских переговоров по кризису не рассматривался вопрос о выводе американских войск с территории Кубы.
Выступление кубинского представителя хотя и было коротким, но затронуло самые острые вопросы. Нам понравилось, как кубинская сторона настойчиво и целеустремленно отстаивала свою позицию, нисколько не изменившуюся за последние десятилетия. Политика Вашингтона в отношении Кубы была и остается неправильной. Это признают даже многие объективно мыслящие американские политики и ученые. Однако политические амбиции и, очевидно, сложившиеся традиции американской внешней политики не позволяют Вашингтону даже сегодня встать на реальную почву.
В целом выступления американского и кубинского представителей обозначили различия сторон в подходах к источникам и причинам Карибского кризиса.
Теперь очередь была за нами – все участники конференции ожидали выступления российского представителя.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.