VII. Красная Армия в Германии: мстители или освободители
VII. Красная Армия в Германии: мстители или освободители
В конце января 1945 г. Красная Армия вступила на территорию Германии. Офицеры и солдаты, горевшие желанием отомстить фашистам, встретились с мирным населением — немцами, которые в сознании советских людей ассоциировались с образом «врага».
В главу вошло около трех десятков документов из закрытых фондов бывшего Главного политического управления РККА, в основном посвященных отношению советских воинов к немецкому населению и немецких граждан к военнослужащим Красной Армии. Представленные материалы позволяют составить объективное представление о политико-моральном состоянии советских военнослужащих, а также о настроениях различных категорий немецкого населения и военнопленных вермахта. Вопросы взаимоотношений с местными жителями решались на самом высоком уровне и регламентировались директивами Ставки Верховного Главнокомандования. Интерес представляют также документы, в которых анализируются ход и эффективность работы по разложению войск противника в Берлинской операции.
№ 145. Донесение начальника политического управления 1-го Украинского фронта начальнику Главного Политического Управления РККА о настроениях немецкого населения в селах и городах, занятых войсками фронта
28 января 1945 г.
В немецких селах и городах, занятых войсками фронта, населения по-прежнему встречается мало, оно эвакуируется или убегает. В ряде городов Гросс-Вартенберг, Ноймительвальд и других жителей совсем нет. Немецкое командование принимает все меры к эвакуации. С целью более успешного осуществления эвакуации населения фашистская пропаганда усилила агитацию, применяет запугивание населения ужасами, которые якобы будет чинить Красная Армия над населением. В населенных пунктах расклеены печатные призывы и воззвания к населению не оставаться дома, уходить в глубь страны. Из показаний пленных немцев и разговоров с жителями города Кхайцбург стало известно, что гауляйтер Верхней Силезии от имени Гитлера обратился с призывом к населению. В призыве сказано, что русские прорвали оборону и крупными силами продвигаются на запад. Районам Верхней Силезии угрожает опасность. Немецкая армия вынуждена временно оставить эти районы. В связи с этим фюрер приказал всем от мала до велика уходить в глубь страны, уносить с собой все ценное имущество, оставшееся имущество уничтожать, сжигать, продукты делать негодными к употреблению, [207] чтобы на немецкой земле, оставляемой врагу, не было ни пищи, ни крова. Всякий, нарушивший приказ, будет караться по закону военного времени как изменник родины. Этот приказ не расклеивался на видных местах и не распространялся среди населения. С ним старосты сел ходили по дворам, давали каждому прочитывать, а на обороте после слов: «если я нарушу приказ, то меня покарает закон военного времени как изменника родины», заставляли расписываться. Исполнение этого приказа проверяли полицейские и представители жандармских управлений. Из показаний известно, что этот приказ возымел на население действие. В селе Брейтенмарт (район города Розенберга) жители перед уходом выбили все стекла в домах, разбили всю посуду, распороли подушки. Один дом был цел. В нем было обнаружено три трупа красноармейцев, отравленных продуктами. В доме был накрыт стол, стояло три бутылки шнапса, огурцы, сало. В селе Крейценфельд были случаи отравления продуктов мышьяком, стрихнином и ядом немедленного действия (название не определено).
Однако во многих населенных пунктах в результате стремительного наступления Красной Армии большая часть населения не успевала эвакуироваться. Работоспособные мужчины и женщины, боясь расправ над ними, бегут в леса. С приходом наших частей, спустя некоторое время, убедившись, что Красная Армия над населением не чинит расправ, жители возвращаются в свои дома. В селе Ильнау утром 23 января было только два старика и старуха, к вечеру 24 января было уже более 200 человек. Население запугано фашистской пропагандой. На улицах и в домах при встрече с нашими военнослужащими поднимают руки вверх. Старуха-немка села Нацхармен заявила: «Уже прошло полдня, как пришли русские, а я еще жива». Немцы стараются всячески скрыть свою национальность, выдают себя за поляков-силезцев. Знающие хотя бы немного польский язык не говорят по-немецки. Среди оставшегося населения значительное количество онемеченных поляков. Например, в селе Руделак насчитывается 22 немецких двора и 48 польских. Поляки, проживая долгое время под властью немцев, восприняли их язык и обычаи. С приходом к власти Гитлер запретил польский язык, разговор на польском языке карался смертной казнью. В Верхней Силезии много поляков, привезенных сюда из других областей Польши, в том числе эвакуированных в конце августа 1944 г. из г. Стопница и Сташув. Эти поляки группами возвращаются по домам. В занятых населенных пунктах осталось много имущества, скота и птицы, брошенного уехавшими немцами. Много имущества и особенно личных вещей растаскивается оставшимися жителями-поляками. Часть скота и птицы, находясь без присмотра, пропадает. На промышленных предприятиях устанавливается охрана, наводится порядок.
В занятых городах и населенных пунктах освобождается много украинских и русских людей, угнанных в Германию. Плача от радости, они рассказывают о немецкой каторге. Освобожденный Яков Квасник, 17 лет, из села Богдановка Ново-Николаевского района Запорожской области рассказал, что его в 1943 г. немцы схватили в подвале и вместе с другими привезли в концлагерь города Розенберга. С ними были Наталка Кулешенко, Михаил Морозенко и полька Зося Томась, всего в лагере было около 4000 человек. Все переносили страшные муки, голодали. Затем в лагерь приехал немецкий помещик, отобрал молодых парней на полевые работы.
Навстречу нашим бойцам вышла украинка Розалия Манзелевская из села Судилки Шепетовского района. Горячо благодаря бойцов за освобождение от рабства, она рассказала, как работала у немецкого кулака, обрабатывала 65 моргов земли, работала от зари до зари. Зимой доила 5 коров, кормила 20 свиней. Все время она слышала презрительные слова хозяина «Русь-швайн». Она сказала, что спешит домой, где будет отдавать все силы на помощь Красной Армии. К мужу Захарко, находящемуся в Красной Армии, она обратилась с призывом отомстить немцам за ее муки. Многие из освобожденных советских граждан [208] (украинцы Каменец-Подольской области — Беда Алексей, Олесюк Павел и др.) изъявили желание влиться в ряды Красной Армии, чтобы отомстить немцам за издевательства над ними.
Яшечкин
«Верно» начальник отделения информации оргинструкторского отдела ГлавПУ РККА полковник Леонов
РФ. Ф. 32. Оп. 11 289. Д. 815. Л. 24–26. Зав. копия
№ 146. Донесение начальника Политического Управления 1-го Белорусского фронта начальнику Главного Политического Управления РККА о массовом уничтожении людей, организованном немцами в одном из уездов Польши
1 февраля 1945 г.
Жители дер. Янышев сообщили о том, что в Хеминском лесу Хеминской волости Коловского уезда немцами была организована «фабрика смерти» для евреев, поляков и других национальностей.
Как рассказывают местные жители, на этой «фабрике» немцы не только сжигали людей, но и некоторую часть трупов перетапливали, не подвергая сожжению, и использовали для производства мыла.
Поляк Станислав Мрук (житель дер. Майдане) рассказал о «фабрике смерти» следующее: «В 1941 году в Хеминском лесу на площади примерно до 1000 квадратных метров немцы устроили «фабрику смерти». Место, где производилось массовое уничтожение людей, было огорожено деревянным забором с колючей проволокой и охранялось специальной охраной. Жителей к нему не подпускали. Здесь были душегубки, печи (перевозные) для сжигания человеческих трупов. Днем и ночью из труб этих печей валил дым, который был виден издалека».
Показание Станислава Мрука подтверждает Валентин Марек и другие местные жители-поляки.
Из их рассказов выясняется, что немцы привозили к дер. Хемино евреев, поляков, людей других национальностей на машинах из различных городов Польши, а отсюда переправляли прибывших прямо на «фабрику смерти». Там жертвы пересаживались в душегубки, и, пока эти душегубки доходили до печей, люди умерщвлялись.
Некоторые солдаты из охраны рассказывали местным жителям, что часть трупов на «фабрике смерти» сжигалась, и пепел увозился в Германию, где использовался как удобрение. Некоторую часть трупов немцы перетапливали в специальных печах и затем использовали для производства мыла.
Станислав Мрук рассказывает, что к «фабрике смерти» душегубка отправлялась через каждые полчаса.
Работала «фабрика смерти» до 17 января 1945 года.
Отступая, немцы увезли железные печи для сжигания людей, а кирпичные печи взорвали. На месте «фабрики смерти» остались груды кирпича и запасы дров.
Точное количество уничтоженных немцами людей установить пока не удалось, но жители окрестных деревень заявляют, что здесь были истреблены сотни тысяч евреев, поляков, русских и др.
Валентин Марек рассказывает, что часто из леса доносились душераздирающие крики людей, слышалась стрельба из автоматов. Он же рассказывает, [209] что одежду и ценности, изъятые у замученных и умерщвленных людей, немцы отправляли в Германию.
Для детального выяснения всех сведений о «фабрике смерти» в этот район направлены работники 7-го отделения политотдела 8-й гв. армии. Полученные подробные материалы представлю дополнительно.
К донесению прилагаю акт, подписанный местными жителями, о злодеяниях немцев на «фабрике смерти» в Хеминском лесу.
Начальник политуправления 1-го Белорусского фронта генерал-лейтенант Галаджев
РФ. Ф. 32. Оп. 11289. Д. 700. Л. 142–143. Подлинник.
№ 147. Информационный бюллетень политотдела 5-й гвардейской танковой армии о фольксштурме
8 февраля 1945 г.
I. Из указа Гитлера 29.9.44 г. о создании фольксштурма
После пятилетней тяжелейшей борьбы вследствие отхода всех наших европейских союзников враг на некоторых фронтах стоит вблизи или на самой немецкой границе. Он напрягает все силы для того, чтобы разбить нашу империю, а немецкий народ и его социальный порядок уничтожить. Его конечная цель — искоренение немецкого человека.
Как и осенью 1939 г. мы вновь стоим в полном одиночестве на фронте перед лицом наших врагов. В течение немногих лет нам тогда удалось, впервые введя в действие огромные силы народа, решить тяжелейшие военные проблемы, на годы обеспечить безопасность империи и тем самым Европы. В то время как противник готовится нанести последний удар, мы решили ввести в действие во второй раз всю огромную массу нашего народа.
Опираясь исключительно на свои силы, как и в 1939–1941 гг., нам может и должно удасться не только сорвать истребительные планы врагов, но и вновь отбросить их назад и удерживать до тех пор, пока не будет обеспечено будущее Германии, ее союзников и тем самым прочный мир в Европе.
Мы противопоставляем истребительным планам наших еврейско-интернациональных врагов тотальное введение в действие всех немецких людей.
Для усиления активных сил нашей армии, и в особенности для ведения беспощадной борьбы там, где враг хочет ступить на немецкую землю, — я призываю всех способных носить оружие немецких мужчин к участию в борьбе.
Я приказываю:
…Образовать во всех областях Великогерманской империи немецкий фольксштурм из всех способных носить оружие мужчин в возрасте 16–60 лет. Он будет защищать родную землю всеми доступными средствами.
…Формирование и руководство немецким фольксштурмом в областях (гау) берут на себя гауляйтеры.
…Призванные в фольксштурм на период боевых действий являются солдатами в соответствии с военными законами.
…Национал-социалистическая партия выполняет перед немецким народом свою высшую почетную обязанность, вводя в первые линии свои организации как главные носители этой борьбы. [210]
…Гауляйтеры при образовании и руководстве немецкого фольксштурма пользуются помощью прежде всего способнейших организаторов и вождей, испытанных организаций партии, СА, СС и «Гитлерюгенд».
II. Боевые положения немецкого фольксштурма
1. Верность, послушание и храбрость составляют основу государства и делают его неодолимым. Верный своей присяге, солдат фольксштурма сражается во всех положениях ожесточенно, с верой в победу. Будучи верен до гроба фюреру, он предпочитает лучше погибнуть в бою, чем когда-либо просить врага о пощаде.
2. Будучи непревзойденным в своей стойкости, самоотверженности и товариществе, фольксштурм представляет собой армию величайших идеалистов Германии.
3. Если какой-нибудь командир в безнадежном положении задумает прекратить борьбу, то в этом случае в немецком фольксштурме действует традиционный обычай наших храбрых воинов-моряков. Командование частью передается тому, что хочет продолжать борьбу, — будь это даже самый молодой.
4. Будучи воспитанным к сохранению тайны, солдат фольксштурма больше всего презирает предательство по отношению к своей родине и своим товарищам. Его скрытность не могут сломить ни соблазн, ни угрозы.
5. Относясь по-рыцарски к женщинам, предупредительно к детям, больным и старикам, солдат фольксштурма из любви к народу, к отечеству готов на крайнее самопожертвование. По отношению же к врагу, который угрожает свободе и жизни и хочет опозорить наших жен, а детей умертвить, он питает страстную ненависть.
6. Если мы [по] примеру наших отцов останемся верны себе и нашему высшему долгу по отношению к народу, то Господь Бог благословит нашу борьбу. Призванные в самое тяжелое время к защите родины, мы не успокоимся до тех пор, пока не будут завоеваны победа и мир и упрочена свобода империи.
III. Текст присяги солдата фольксштурма
«Я даю перед Богом эту священную клятву в том, что буду беспрекословно верен и послушен Великогерманской империи, Адольфу Гитлеру.
Я торжественно обещаю, что буду смело сражаться за свою родину и лучше умру, чем поступлюсь свободой, бросив тем самым на произвол судьбы социальное будущее моего народа».
IV. Из обращения ортсгруппенфюрера Зольдау
Немецкие народные товарищи и народные товарки!
Фюрер мобилизовал все силы нашей родины для борьбы за уничтожение мирового большевизма. Каждый в отдельности должен это понять. В ближайшие недели и месяцы каждый человек будет использован на важном или даже на решающем участке для того, чтобы совместно с фронтом провести уничтожение мирового еврейства как можно быстрее. Работа и задачи, которые не служат цели — «Победа немецкого народа», — не имеют для нас никакого смысла и значения и поэтому должны быть отброшены.
Мы знаем, что объявленные мероприятия для многих женщин и мужчин будут очень обременительны, но они, однако, ничтожны по сравнению с лишениями на фронте. Каждый будет нести долю своего участия тем легче, чем больше и справедливее эта тяжесть распределена между всеми. Даже самые тяжелые испытания — ничто по сравнению с теми страданиями, которые немецкому народу пришлось бы переносить в случае, если бы большевизм не был разбит. Сталин требует немецких рабочих — рабов, которые должны быть сосланы в Сибирь и использованы на самой низкой работе. Европа должна быть полностью выдана большевизму — этого не раз ясно требовало еврейство Англии и Америки.
Нашим лозунгом будет: «Победа или хаос».
Начальник политотдела 5-й гвардейской танковой армии гвардии полковник А. Костылев
Ст. инструктор политотдела по работе среди войск и населения противника гвардии майор Лозоватский
«Верно» Секретарь 7-го отдела ПУ 2 БФ ст. лейтенант Торопова
РФ. Ф. 32. Оп. 11306. Д. 569. Л. 387–389. Зав. копия.
№ 148. Донесение начальника 7-го отдела политуправления 2-го Белорусского фронта начальнику 7-го управления Главного Политического Управления РККА об умерврщлении фашистом граждан немецкой национальности
2 апреля 1945 г.
При прочесывании населенных пунктов в районе огневых позиций 94-го гаубичного артполка 23-й артдивизии 12 марта 1945 года вблизи деревни Зюбитц (22 км от города Данцига) в лесу в отдельном сарае были обнаружены три немецкие семьи из деревни Зюбитц, всего 16 человек, а именно:
1. Бюхенен Фрида (возраст не установлен)
2. Губерт — ее сын, 7 лет
3. Гейнц — ее сын, 6 лет
4. Морбин — ее сын, 5 лет
5. Гарри — ее сын, 2,5 года
6. Шварц Эрвин — 37 лет
7. Шварц Эрика, его жена — 39 лет
8. Петер — их сын, 6 лет
9. Карин — их сын, 5 лет
10. Вольфган — их сын, 2,5 года
11. Лере Берта — 39 лет
12. Бруно — ее сын, 7 лет
13. Герберт — ее сын, 14 лет
14. Линиял — 40 лет
15. Гизелла — ее дочь, 15 лет
16. Эйверелах Эмген — ее племянница, 2 года.
Из них Лере Бруно, Лере Герберт, Линиял Гизелла и Эйверелах Эмген оказались мертвыми, т. к. у них было перерезано горло, а у остальных 12 человек вскрыты вены на обеих руках, но в момент обнаружения они еще были живы.
При оказании им медицинской помощи они отказывались от помощи, заявляя: «Лучше умереть, чем жить с русскими».
К вечеру 12 марта 1945 года умерло 11 человек: семеро детей и четыре женщины.
Расследованием установлено, что убийство указанных лиц было совершено Шварцем Эрвином, 1908 года рождения, уроженцем дер. Зюбитц, по национальности [212] немцем, членом партии национал-социалистов с 1933 г., образование 7 классов, женат, работал авиамотористом на аэродроме в г. Гдыня.
На допросе он показал: «К приходу русских войск по месту моего проживания я увидел, что все имущество потеряно и, будучи убежден в своей фашистской партии, начал действовать, чем мог, против русских войск. Поэтому 12 марта 1945 года своей жене и троим детям вскрыл вены на руках с целью уничтожения их. После убийства своей семьи я предложил [то же самое сделать] соседям, которые привели свои семьи в сарай и при моей помощи вскрыли вены, а затем я вскрыл вены и себе. Убийство 15 человек я совершил с целью, чтобы остальные немцы узнали и распространили слух, что все это совершили русские солдаты».
Оставшиеся в живых женщины подтвердили, что на умерщвление они согласились в результате агитации Шварца Эрвина, который и произвел вскрытие вен лезвием безопасной бритвы, а также перерезал горло 4 человекам.
Одна из женщин, оставшаяся в живых, Фрида Бохенен, показала, что она не желала резать руки, но когда Шварц ей насильно вскрыл вены, она потеряла сознание и не видела, что делалось с ее детьми.
Далее Фрида Бохенен показала, что Шварц ей говорил о том, что когда придет Красная Армия, то будет насиловать и угонять немцев в Сибирь, поэтому жить дальше нет никакого смысла.
В распространении провокационной агитации Шварцу активно помогала Лере Берта, которая после вскрытия вен умерла.
В тот же день в районе деревни Зюбитц в лесу в шалаше была обнаружена женщина-немка Лере Маргарита — 18 лет, со следами удушения на шее. Лере заявила, что ее душили красноармейцы и пытались изнасиловать.
В отношении этого заявления Лере Бохенен Фрида показала, что Лере Маргарита является дочерью Берты Лере и следы удушения у нее являются следствием ее попытки к самоубийству.
Несмотря на оказанную медицинскую помощь, Шварц Эрвин 15 марта 1945 года умер от потери крови, также умерли и все остальные лица, обнаруженные в сарае.
Начальник 7-го отдела ПУ 2 БФ подполковник Забаштанский
РФ. Ф. 32. Оп. 11306. Д. 569. Л. 427–428. Подлинник.
№ 149. Донесение члена Военного совета 1-го Украинского фронта начальнику Главного Политического Управления РККА о политической обстановке на занятой территории Германии в полосе войск фронта
4 апреля 1945 г.
1. Во второй половине марта войсками фронта занято на территории Германии 10 городов, в том числе 2 областных центра (Ратибор и Нейсе).
Большинство немецкого населения этих районов самостоятельно эвакуировалось или насильно угнано немецкими властями в глубь Германии.
На месте остались, главным образом, старики, женщины и дети.
Перед приходом Красной Армии фашисты вели лживую пропаганду среди немецкого населения о «зверствах», которые якобы будет чинить Красная Армия над немецким населением.
В селах Брайтенвельд, Вольдорф и Ламсдорф фашистскими властями распространялось большое, количество ложных фотографий и листовок, в [213] которых показывались «зверства» большевиков над немецким населением в ранее занятых районах Германии.
В одной из таких провокационных листовок было написано: «Действительность сталкивает нас в одной части восточных районов и областей с чудовищными зверствами большевиков. Они не люди, которых можно мерить масштабом цивилизации. Это дикие орды с низменнейшими инстинктами и жаждой крови, которую мы; немцы, ни представить, ни объяснить себе не можем. Они не знают никакой пощады и получили от евреев и еврейских комиссаров свободу убийств и разрушений на немецкой земле. Из чувства дикой радости при виде убийств и мучений беззащитные старики, женщины и дети будут зарезаны, угнаны в рабство, а их добро бессмысленно разграблено и разрушено. Москва уже начала вывозить тысячи немецких солдат на принудительные работы в глубь страны. Этим самым подтверждено твердое убеждение немцев, что планы противника обращены на полное порабощение и уничтожение немецкого народа».
Вот почему немецкое население встречает приход Красной Армии с ужасом и страхом за свое будущее.
Имели место даже случаи самоубийства. Так, при вступлении частей Красной Армии в село Медниц не успевшие эвакуироваться 58 женщин и подростков перерезали себе вены на руках для того, чтобы Красная Армия не забрала их на работу.
Многие из оставшихся немцев пытаются скрыть свою немецкую национальность, называют себя поляками и пытаются разговаривать на польском языке.
Среди оставшегося на месте немецкого населения имеется много пасторов, один из них заявил: «Мне говорили эсэсовцы, что, как только придут русские, немедленно меня повесят. Но я не верил им и теперь вижу, что я прав».
Во все занятые города назначены военные коменданты, которые вводят жесткий оккупационный режим для немецкого населения, наводят строгий военный порядок для военнослужащих Красной Армии, собирают и охраняют трофейное имущество.
Отношение немецкого населения к Красной Армии на ранее занятой территории Германии остается враждебным. Они совершают диверсионные акты и помогают скрываться немецким солдатам, оставшимся в тылу войск фронта.
Так, во время боев немецкое население города Штренгау всячески вредило нашим подразделениям. В одну только ночь двадцать раз нарушали связь, из окон домов платками и флажками указывали расположение наших подразделений и корректировали огонь.
Однако внешне немцы покорны, аккуратно выполняют все поручения и высказывают удовлетворение установленным для них режимом. Так, пастор города Заган Эрнст Шлихен заявил: «Мероприятия, проводимые советским командованием, расцениваются немецким населением как справедливые, вытекающие из военных условий.
Но отдельные случаи произвола, особенно факты изнасилования женщин, держат немцев в постоянном страхе и напряжении.
Однако каждый немец понимает, что судьба тех, кто бежал, тоже не легкая. Поэтому оставшиеся не жалеют о том, что они остались, и надеются, что скоро будет установлен порядок, при котором каждый сможет заниматься своим делом под контролем командования советских войск».
Военные советы фронта и армий ведут решительную борьбу против мародерства и изнасилования немецких женщин.
Остается до сих пор не разрешенным вопросом снабжение продовольствием рабочих, больниц, детских домов и домов престарелых, а также городского немецкого населения.
Немецкое население ряда городов, таких, как Беутен, Глейвиц, Грюнберг и других, голодает, часть пухнет и умирает от голода.
Разумеется, что это не может не повлиять на настроение немецкого населения и отношение его к Красной Армии. [214]
Врач города Грюнберг Фишер заявил: «Мы все готовы работать и выполнять любые распоряжения военных властей, но работать трудно. Я не имею возможности организовать питание больных, которые лежат в моей клинике».
Имеются отдельные случаи положительного отношения части немецкого населения к Красной Армии. Эта часть немецкого населения охотно выдает членов различных фашистских организаций, высказывается против руководящей фашистской клики и их политики. Так, немка села Богенау заявила: «Виновниками войны является Гитлер и его клика. Но всю тяжесть войны приходится переносить населению, которое ничего не может сказать против правительства, так как немедленно будет схвачено гестаповцами. Война Германией уже проиграна. Скорее бы закончилась она, чтобы народ меньше страдал».
Весьма нелестно немецкое население отзывается о Геббельсе. Его считают главным виновником войны с Советским Союзом и поражения Германии.
Жительница села Шмельниц Шайбель заявила: «Геббельс — главный виновник войны, потому что он все время обманывал народ. О России он говорил как о стране, с силой которой немцам не приходится считаться. На самом же деле Россия оказалась самой сильной державой в мире».
Особенно немцы не любят поляков. Эта неприязнь к полякам наиболее остро проявляется в тех немецких районах, которые переданы Польше.
Немцы заявляют: «Лучше мы будем все время находиться под русской оккупацией, чем быть под властью поляков, так как поляки не умеют управлять и не любят работать».
Отношение между немцами и поляками обостряется еще и потому, что польские власти, как только приняли от Красной Армии немецкие районы — сразу же запретили немцам разговаривать на их родном языке и отправлять службу в кирхах, а также ввели телесное наказание за неповиновение.
Это имело место в городах Беутене, Глейвице и Гинденбурге.
2. При отступлении немцы оставляли и оставляют в тылу Красной Армии членов фашистской партии, а также забрасывают различного рода диверсантов, шпионов и агентов гестапо с целью организовывать из оставшихся в тылу фронта немецких солдат отряды, чтобы убивать офицеров Красной Армии, создавать завалы на главных автомобильных дорогах, взрывать линии железных дорог, поджигать автомашины и танки, организовывать саботаж на промышленных предприятиях, отравлять колодцы, разыскивать штаб фронта и штабы армий, изучать силы Красной Армии и их расположение, [узнавать], какие денежные знаки пущены в обращение, какой режим установлен для немецкого населения, куда отправляются трудоспособные мужчины, а также вести агитацию среди немецкого населения против Красной Армии.
Пропаганда среди немецкого населения ведется не только устно, но и посредством печати. Найдена листовка под названием «Немец в оккупированной врагом Верхней Силезии».
В этой листовке написано: «В недалеком будущем Верхне-Силезский промышленный округ возвратится обратно в немецкие руки. Перед отступлением враг будет пытаться разрушить твою родину, уничтожить рабочие предприятия, построенные еще родителями. Таким образом, ты станешь настоящим пролетарием.
Хочешь ли ты этого?
Формируйте из заслуживающих доверие [жителей] Верхней Силезии группы отпора. Приобретайте оружие и держите наготове уже имеющееся у вас. Вредите врагу, где это только возможно. Уничтожайте его танки, мастерские, нападайте на штабы, на связных и курьеров, уничтожайте его связь. Тот, кто сотрудничает с врагом, заплатит своей жизнью».
Террористические диверсионные группы врага действуют главным образом по основным автострадам и на левом фланге войск фронта, в промышленном районе Верхней Силезии. С этими группами немецкие разведывательные органы пытаются установить связь и сбрасывать им с самолетов [215] боеприпасы. Особенно часто появляются немецкие самолеты и сбрасывают боеприпасы в районе Гросс-Вартенберга, Фестенберга, Кротошина, Милича, Трахенберга, Кемпно, Обернигка, Требница, Ельса, Гинденбурга, Беутена и Опельна.
24 марта комендатурой города Обернигк были пойманы диверсанты в количестве 11 человек. На допросе показали, что они были сброшены в составе группы в 110 человек, которую возглавлял немецкий генерал-майор.
Засылаются также диверсанты и шпионы не только немецкой национальности, но и поляки, русские, украинцы, белорусы, казахи и другие, одетые в форму офицеров и бойцов Красной Армии.
Зафиксирован ряд диверсионных актов. Так, в районе деревни Закрау диверсанты убили двух офицеров Красной Армии — уполномоченного контрразведки СМЕРШ 624 шап лейтенанта Лапкина, уполномоченного контрразведки СМЕРШ 946 шап лейтенанта Петухова — и работника СМЕРШ старшего сержанта Ильева. На дороге около села Фрайвальд обнаружены установленные мины, на которых подорвалась одна повозка и ранено три бойца. Около деревни Купер группа немцев захватила и увезла с собой повозку с продовольствием.
Имеют место и такие случаи, когда немецкое командование пытается заслать через линию фронта в тыл наших войск целые подразделения. Так, в марте немцы пытались в районе села Кюршен заслать в тыл наших войск 4-ю танкоистребительную роту в составе 89 человек с целью нарушения нормального подвоза боеприпасов, уничтожения одиночных машин, танков, производства подрыва железных дорог на участке Губен — Гроссен, уничтожения отдельно следующих или отдыхающих небольших групп солдат и офицеров Красной Армии, совершения налетов на небольшие гарнизоны населенных пунктов, установления начертания переднего края, группировки артиллерии и резервов.
Карательные органы ведут решительную борьбу со шпионами, диверсантами и бандами. На 1 апреля органами контрразведки СМЕРШ арестовано агентов военной разведки и контрразведки 361 человек. Кроме того, за период действия войск фронта на территории Германии органами контрразведки СМЕРШ в порядке очищения тыла фронта арестовано 10 689 человек, из них 8421 член фашистской партии и добровольцы фольксштурма.
3. Военные советы фронта и армий продолжают мобилизацию мужчин-немцев в возрасте от 17 до 50 лет, годных к физическому труду.
Немцы всеми средствами пытаются уклониться от мобилизации — уходят в леса и скрываются там или подделывают паспорта. К уклонению от мобилизации призывают немцев заброшенные и оставленные фашистские агенты. В связи с этим военные коменданты проводят прочесывание населенных пунктов, городов и вылавливают мужчин-немцев призывного возраста.
За период с 14 февраля по 1 апреля 1945 г. мобилизовано в трудовые батальоны 41 709 человек, из них отправлено на фронтовой сборный пункт 38 883 человека. Во время мобилизации выявлено членов фашистских организаций и их пособников — 1905 человек и военнослужащих немецкой армии — 2945 человек. За невыполнение приказа о явке на мобилизационные пункты привлечено к суду военного трибунала — 109 человек, из них расстреляно — 92.
Своевременные мероприятия по мобилизации немцев на работы значительно ограничивают возможности гитлеровского руководства организовывать диверсионные и террористические группы, а равно и их деятельность.
4. Войска фронта за время наступления освободили из фашистского рабства десятки тысяч советских граждан и подданных союзных с нами государств. На 1 апреля 1945 г. зарегистрировано и принято на пункты советских граждан 102 000 человек и иностранных подданных — 23 650 человек. Из освобожденных советских граждан мобилизовано в Красную Армию 54 000 человек, репатриировано на родину — 10 300 человек, оставлено на работе по сбору скота и трофейного имущества — 16 300 человек.
Во время мартовского наступления войска фронта освободили русский [216] лагерь военнопленных № 318 около села Ламсдорф, где находилось 15 000 человек. Перед отступлением немцам удалось угнать в глубь Германии из лагеря 10 000 человек, а 5000 человек были освобождены, из них до 2000 человек — больных туберкулезом, калек и истощенных до такой степени, что они не в состоянии ходить. Освобожденные советские граждане рассказали о потрясающей картине систематического, хладнокровного уничтожения фашистами десятков тысяч советских граждан, попавших к немцам в рабство.
В этом лагере была разработана целая система уничтожения людей — голодом, побоями и просто расстрелом на глазах у всех военнопленных.
Бывший военнопленный Петр Иванович Антонов рассказал: «В сентябре 1943 года нас привезли на работу на шахты в городах Гинденбург и Котовице. Здесь нас разбили на команды по 900 — 1000 человек каждая — количество команд соответствовало числу шахт, их было около 70. Всего в этом районе работало около 100 000 русских военнопленных. Работали мы ежедневно по 14–16 часов. Весьма частые избиения, плохое питание (выдавали 1,5 литра супа из брюквы и травы, 300 граммов хлеба и иногда по 25 граммов маргарина), — все это подрывало здоровье людей. Самые крепкие в течение нескольких месяцев превращались в калек. Нередко от побоев наши товарищи умирали прямо в забое. В таких случаях немцы даже не трудились поднимать трупы наверх, их закапывали под землей. Многих заболевших на шахте немцы добивали на месте. Однажды было прекращено снабжение продовольствием больных туберкулезом. Дошло до того, что обезумевшие от голода люди поедали трупы своих же товарищей, а также ремни и ботинки».
Многие из бывшие военнопленных просят как можно скорее помочь им восстановить здоровье и отправить на фронт, чтобы отомстить немецко-фашистским извергам за муки, которые они причинили советскому народу.
Бывший военнопленный Передунов сообщает: «В лагерь несколько раз приезжали представители Власова для вербовки в РОА из военнопленных. Первый вопрос, который они задавали, — пострадал ли кто-нибудь из твоих родственников от большевиков? Однако, несмотря на невыносимый режим, который был в лагере, добровольцев было очень мало».
5. В связи с непрерывными поражениями и отступлением немецкой армии на востоке и западе, потерей Верхней Силезии и Рурского промышленного района, а также нехваткой боеприпасов началось падение политико-морального состояния войск противника — дезертирство, членовредительство и сдача в плен.
Это подтверждается рядом документов начальника генерального штаба немецкой армии фельдмаршала Кейтеля. В одном из документов Кейтель пишет: «На решающей стадии нашей борьбы за существование имеют место случаи перехода отдельных, потерявших честь элементов на сторону противника с целью избежать боя и сохранить свою жалкую жизнь. Этим они не только предают своих боевых товарищей, но ставят под угрозу военные усилия фронта и тыла и, в конечном счете, — жизнь всех немецких женщин и детей.
Приказываю: немедленно открывать огонь из всех видов оружия по каждому солдату, явно переходящему на сторону противника. Сдавшихся в плен или пытающихся сдаться — немедленно судить и приговаривать к смерти. Семьи приговоренных к смерти перебежчиков отвечают за преступление осужденного имуществом, свободой или жизнью».
В другом документе, посвященном борьбе с членовредительством, Кейтель пишет: «За последнее время участились случаи самоувечья. Борьба с этими явлениями требует особого внимания. Необходимо вести воспитание солдат, но если и это не воздействует на них, тогда нужно использовать все имеющиеся средства наказания, вплоть до расстрела, с немедленным исполнением приговора».
Особенно много случаев дезертирства в немецкой армии. Один из бывших военнопленных Александр Кривомазенко рассказал: «У многих немецких солдат настроение упадническое. Они говорят, что у русских много техники, и никто не остановит их. Поэтому воевать они не хотят, но их заставляют [217] эсэсовцы. Я сам видел, как немецкие солдаты переодевались в гражданскую одежду и дезертировали из армии. Некоторые даже срывали и бросали партийные значки. Я был очевидцем, когда за 3–4 дня до прихода частей Красной Армии в село Матцирх на кладбище было расстреляно до 100 немецких солдат за дезертирство».
Весьма тяжелое впечатление произвела на офицерский состав немецкой армии потеря Верхней Силезии. «Потеря Силезии в офицерском корпусе расценивается, — показывает военнопленный капитан Фрон Генрих, — как одна из наибольших потерь немецкой армии, так как Силезия за последнее время по степени своей значимости для Германии важнее, чем Рур. Большое недовольство офицерский корпус высказывает тем, что верховное командование немецкой армии до сего времени не принимает никаких мер, чтобы вернуть этот важный промышленный район. Для этого нужны силы и средства, в которых армия остро нуждается и которых, по-видимому, нет».
Немецкое командование пытается пресечь дезертирство, членовредительство и сдачу в плен и поднять политике-моральное состояние солдат и офицеров как мерами воспитания, так и мерами строгого наказания.
Немецким командованием созданы заградотряды, которым даны большие полномочия.
В одном из документов приказывается: «Офицеры заградотряда должны исполнять свои обязанности без пощады и всеми средствами стараться, чтобы каждый отставший от части солдат возвратился в бой. Все офицеры в должности командира полка являются военными судьями и должны на месте созывать военный суд и все приговоры немедленно приводить в исполнение. Военные суды обязаны принимать строжайшие меры по принципу: кто боится честной смерти в бою, тот заслужил подлую смерть труса».
В другом документе, подписанном командующим 4-й танковой армией Грезером, указывается: «Бои последних дней показывают серьезное ослабление боевого духа наших солдат, и в первую очередь в небольших, наспех сформированных подразделениях. Мы не можем рассчитывать на их замену, наоборот, мы должны вместе с ними выдержать предстоящие бои.
Отсюда перед нами чрезвычайно трудная задача — всеми силами и средствами поднять снова боевой дух и боеспособность солдат. Этот вопрос настолько серьезен, что требует особого внимания командиров корпусов и дивизий, и особо важные в этом отношении задачи должны поручаться только с их разрешения».
Все приведенные факты свидетельствуют о начале падения политико-морального состояния войск противника и о нехватке людских резервов и боеприпасов для артиллерии, особенно для тяжелых и легких полевых гаубиц.
Член Военного совета 1-го Украинского фронта генерал-лейтенант Крайнюков
РФ. Ф. 32. Оп. 11289. Д. 680. Л. 37–48. Подлинник.
№ 150. Выписка из политического донесения 1-го Белорусского фронта об угнанных в Германию иностранных рабочих и советских гражданах
14 апреля 1945 г.
В районах провинции Бранденбург работало большое количество советских людей, поляков, французов и др [угих] народов.
В городе Ландсберг было 5 лагерей, в которых работало не менее 4500 мужчин и женщин. [218]
В самом крупном лагере «Игифарб» работало 3500 чел., большинство из них — советские люди. В лагере «Нец-фабрик» работало 100 русских и польских девушек. В лагерях «Кафель-фабрик» и «Ют-фабрик» работало по 300 девушек из Советского Союза и Польши, а в лагере «Машин-фабрик» работало 300 мужчин различных национальностей.
Положение работающих на немцев людей было тяжелое: жили они в темных, холодных и грязных бараках по 40 человек и больше, спали на нарах, на которых вместо постели был пучок соломы. Питание было плохое и однообразное. В большинстве лагерей пищу давали только два раза в сутки. Хлеба выдавалось 250–300 грамм, суп из брюквы или тухлой капусты, иногда из мучной болтушки. Работать приходилось по 12–14 часов в сутки. Почти во всех лагерях немцы избивали работающих на них людей.
В лагере «Ют-фабрик» работала семья белорусов Бордиловских из Могилевской обл [асти]. Мать Анеля и четыре дочери — Мария, Анна, Александра и Зоя. Анеля Бордиловская в беседе заявила: «В 1943 г. немцы угнали всю нашу семью в Германию. Два моих младших сына умерли в дороге, а я с четырьмя дочерьми до последних дней мучилась в немецком рабстве. Тяжело нам жилось в проклятой Германии. Немецкая брюква и 300 г какого-то суррогата-хлеба превратили нас в чахлых людей. Спасибо Красной Армии, освободившей нас из немецкой неволи».
Петр Лаузин из Сабецкого района Ленинградской обл [асти] рассказал: «В немецкой каторге я вместе с женой и двумя детьми нахожусь с 1942 г. Эти годы были страшными годами в нашей жизни, нам их не забыть до самой смерти. Немцы нас не считали за людей, мы для них были рабочим скотом. Нас били, сажали в карцеры, ходили мы в обуви с деревянной подошвой. Сейчас всему этому настал конец. Во мне говорит лютая ненависть к немцам. Я желаю с оружием в руках в рядах Красной Армии бороться с проклятыми немцами».
В деревне Янсфельде (округ Ландсберг) работало у немцев свыше 20 советских военнопленных. Они также рассказывали об издевательствах, которые совершали над ними немцы.
Юноши-поляки Эдвард Казимирский и Ян Бжозовский, находившиеся в рабстве у немцев в Гросс-Даммер, заявили: «В 1941 г. нас угнали в Германию. За эти годы мы постарели на много лет. То, что мы видели и пережили, тяжело рассказать. Нас морили голодом, били и издевались над нами. Мы должны были носить позорную повязку раба с буквой «Р». Сейчас, когда нас освободила Красная Армия, мы счастливы и благодарны ей».
Еще более тяжелым было положение советских, польских, французских и итальянских военнопленных.
В городе Ландсберг было 3 лагеря военнопленных: военнослужащих Красной Армии, поляков, французов и итальянцев. В лагере советских военнослужащих находилось около 500 чел. Все они при отступлении фашистской армии были угнаны в сторону Берлина.
Верно: Красноглядов [219]
РФ. Ф. 32. Оп. 11306. Д. 574. Л. 412–413. Зав. копия.
№ 151. Указание члена Военного совета 1-го Белорусского фронта Военному совету 61-й армии об использовании рабочей силы на демонтажных работах в Германии
№ ВС/00376
20 апреля 1945 г.
[В отношении] упомянутых Вами в постановлении № 014 заводов фронтом сделано представление в ГОКО на предмет их демонтажа и вывоза в СССР.
Просимые Вами 10 тракторов и 300 человек рабочих фронтом выделены не будут, так как фронтовые части до предела загружены на демонтажных работах.
Военный совет считает, что 10 тракторов Вы сможете найти из наличного у Вас тракторного парка. Что касается рабочей силы, то надо с максимальной загрузкой использовать имеющиеся в армии 20-й трофейный батальон, 160-й армейский рабочий батальон и 8-ю армейскую трофейную роту.
В случае крайней необходимости, когда армейские части с объемом работ не справятся, нами будет оказана Вам помощь рабочей силой для выполнения конкретных задач.
Член Военного совета 1-го Белорусского фронта генерал-лейтенант Телегин
Верно: капитан
РФ. Ф. 233. Оп. 2380. Д. 34. Л. 534. Зав. копия.
№ 152. Указание Военного совета 1-го Белорусского фронта начальнику тыла фронта об использовании пленных на очистке занятых территорий от трупов
№ ВС/00378
20 апреля 1945 г.
Ниже сего сообщаю выписку из докладной записки пом. нач. ПУ фронта, работавшего в войсках 5-й ударной армии:
«…Встал также вопрос об обязательной уборке и закапывании трупов лошадей и фрицев: они начинают разлагаться и не исключена возможность эпидемических заболеваний. Произвести эту работу, а равно делать ее и в дальнейшем, необходимо силами пленных, создавая специальные команды. Впереди, где будет население, — уборку трупов будет делать оно. Здесь населения нет, поэтому очищать территорию от трупов нужно только силами пленных»
Секретарь Военного совета 1-го Белорусского фронта майор Лысак [220]
РФ. Ф. 233. Оп. 2380. Д. 34. Л. 537. Подлинник.
№ 153. Директива Ставки Верховного Главнокомандования командующим войсками и членам Военных советов 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов об изменении отношения к немецким военнопленным и гражданскому населению
№ 11072 20 апреля 1945 г. 20.40
Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:
1. Потребуйте изменить отношение к немцам как к военнопленным, так и к гражданским. Обращаться с немцами лучше. Жесткое обращение с немцами вызывает у них боязнь и заставляет их упорно сопротивляться, не сдаваясь в плен. Гражданское население, опасаясь мести, организуется в банды. Такое положение нам невыгодно. Более гуманное отношение к немцам облегчит нам ведение боевых действий на их территории и, несомненно, снизит упорство немцев в обороне.
2. В районах Германии к западу от линии устье реки Одер, Фюрстенберг, далее река Нейсе (западнее) создавать немецкие администрации, а в городах ставить бургомистров — немцев.
Рядовых членов национал-социалистической партии, если они лояльно относятся к Красной Армии, не трогать, а задерживать только лидеров, если они не успели удрать.
3. Улучшение отношения к немцам не должно приводить к снижению бдительности и панибратству с немцами.
Ставка Верховного Главнокомандования
И. Сталин
Антонов
РФ. Ф. 236. Оп. 2712. Д. 390. Л. 350–351. Копия.
№ 154. Директива Военного совета 1-го Белорусского фронта Военным советам армий, командующим 16-й воздушной и 1-й польской армиями, начальникам управлений фронта и военным комендантам городов и районов об изменении отношения к немецкому населению
ВС/00384 22 апреля 1945 г.
Для устранения произвола и самовольства в отношении к немцам Военный совет фронта в соответствии с директивой Ставки Верховного Главнокомандования требует от вас проводить строго в жизнь следующие мероприятия:
1. Прекратить самовольное изъятие у оставшихся немцев их личного имущества, скота, продовольствия, за исключением неотложных нужд боевых частей, если в каком-либо имуществе будет ощущаться необходимость для обеспечения боя.
2. Все имущество, товары, продовольственные запасы в складах и магазинах, предназначенные для потребительских нужд оставшегося населения, немедленно брать под войсковую охрану и передавать военным комендантам для организованного использования на нужды войск и обеспечения продовольствием городского населения.
3. Решительно бороться с незаконными самозаготовками продовольствия и мяса. Всех лиц, самовольно изымающих скот и продовольствие у оставшихся [221] немцев, задерживать и наказывать, особенно строго наказывать лиц, поощряющих это и дающих право подчиненным на незаконные заготовки.
Скот и продовольствие, брошенные бежавшими немцами, необходимо собирать и передавать военным комендантам, от которых получать на довольствие войскам порядком, установленным интендантом фронта.