Указ о религиозной терпимости 1905 года и его применение на практике

Указ о религиозной терпимости 1905 года и его применение на практике

Потрясения 1905 г. вернули на короткий период католикам Российской империи давно забытую свободу. Указ о религиозной терпимости от 17 апреля 1905 г. впервые в российской истории устанавливал, «что отпадение от Православной веры в другое христианское исповедание или вероучение не подлежит преследованию» (до этого времени уход из православия квалифицировался как уголовное преступление). Манифестом 17 октября 1905 г. царь даровал свободы совести, слова, собраний и союзов. Стало возможным использование «природного языка» в богослужениях, создание школ с обучением на родном языке, издание газет. Многие католические священники стали принимать активное участие в политических организациях национал-демократов. Петр Маньковский, один из немногих польских аристократов, учившийся в Житомирской семинарии (в 1896 – 1900 гг.) и служивший приходским католическим священником в Каменце с 1902 до 1911 г., в своих воспоминаниях описывает, как осенью 1906 г. по примеру других священников стал приглашать из Галиции многочисленных миссионеров. Однако стремление католического духовенства и польских помещиков к созданию учебных заведений в скором времени было замечено и ограничено царскими властями1305 – еще до того, как начались политические репрессии1306. Эти ограничения, а затем вновь введение запретов дают представление о действительных рамках либерализации 1905 – 1906 гг. и свидетельствуют о враждебном отношении к католицизму со стороны властей и русской консервативной среды.

Уже в ноябре 1906 г. А.С. Суворин обвинял в «Новом времени» поляков в том, что они стремятся вновь подчинить бывших холмских униатов своему влиянию и хотят вновь ополячить Украину и Белоруссию. Он объявлял войну «новым Лойолам», снующим в этом регионе, и новым польскоязычным газетам, их поддерживающим, – виленской и киевской, «Dziennik Wile?ski» и «Dziennik Kijowski». Киевская газета призывала читателей собирать деньги на строительство в Киеве третьей католической церкви Св. Николая, представляя детали плана и фамилии архитекторов1307.

На Украине десятки лет не видели монашек, и едва они появились в Подольской губернии, губернатор А.А. Эйлер, опасаясь увеличения католических школ, запретил им показываться на улице. Ксендз Маньковский рассказывал, что ему удалось пригласить всего нескольких монашек, одетых в мирское платье, которые открыли нелегальные детские приюты и портняжное училище в Каменце. Католическое благотворительное общество было зарегистрировано в этом городе в феврале 1907 г. В школах, открытых обществом «Осьвята», католическое духовенство пыталось наладить работу с чиншевой шляхтой, пытаясь восстановить былую шляхетскую солидарность. Одним из основных вдохновителей этого движения в Подольской губернии был К. Дунин-Борковский. Однако этот социально-религиозный подъем пошел на спад, когда были изменены условия выборов во Вторую Думу. Изменения привели к исключению из числа избирателей чиншевиков. К этому времени, как уже отмечалось, польские помещики перестали ими интересоваться, и их положение окончательно стало безвыходным1308.

Все это время не переставая работал запущенный механизм националистической пропаганды. Почаевская лавра продолжала играть роль оплота православной веры. Здесь издавался «Почаевский листок», шовинистический и ксенофобский бюллетень, нападавший на «врагов» русского народа, а именно на Льва Толстого с его учением о непротивлении злу насилием, на либералов, социалистов, евреев, сектантов, немецких и чешских колонистов1309 и, конечно же, польских католиков. Например, полиция из села Городок Каменецкого уезда 7 июня 1906 г. сообщала, что там живет 20 православных семей рядом с 80 католическими семьями, «католики очень хвалят свою веру, подговаривают православных принимать польскую веру, на что православные не соглашаются, и поэтому между православными и католиками часто происходят ссоры»1310.

Победа русских националистов на выборах в Третью Думу в 1908 г. позволила Столыпину вернуться к методам, характерным для предреволюционной эпохи. Польские католические школы постепенно стали закрываться, и зачастую для этого даже не требовалось предлога. Если же и находилась какая-то причина, то, как правило, она была связана с религиозным вопросом. Например, попечитель Киевского учебного округа сообщал генерал-губернатору Сухомлинову, что, несмотря на протесты родителей, приказал католическому приходскому священнику А. Коптынику покинуть село Топорище в Житомирском уезде, на том основании, что тот отказался преподавать катехизис на русском языке. Между тем после указа о религиозной терпимости Министерство народного просвещения 22 февраля 1906 г. объявило временный распорядок обучения религии в учебных заведениях, по которому Закон Божий должен был преподаваться на языке, выбранном родителями учащихся. Тем не менее попечитель писал, что ксендз убедил родителей в том, что они бывшие униаты, то есть являются поляками. Родители сообщили об этом в письме к епископу. По мнению попечителя, подобное возвращение к прежней религии угрожало волной национальных и религиозных измен, что навредило бы делу русификации. В связи с этим преемник Сухомлинова Трепов постановил, что выбор языка религиозного обучения должен зависеть исключительно от учителя, а поскольку учителями были только русские, проблема языка на занятиях по религии была сама собой решена1311.

15 октября 1908 г. киевский губернатор сообщил Сухомлинову о факте, в еще большей степени свидетельствующем о возвращении антипольской и «антилатинской» фобии. Он получил от ксендза Яна Вистенберга из Ходоркова Сквирского уезда письмо с указанием адреса на латыни «Parochus ecclesiae parochialis Chodorkoviensis – Chodorkovia, Ucraina»1312. И хотя письмо было написано по-русски, такая надпись, по мнению Сухомлинова, противоречила требованию употреблять только русский язык в официальной переписке. Генерал-губернатор приказал трем губернаторам не допускать подобных нарушений правил официальной переписки. В связи с этим волынский губернатор 13 июля 1910 г. попросил Трепова запретить Луцко-Житомирскому епископу использовать печати и делать записи в приходских книгах на латыни1313. Следовало стереть последние следы «гнилого» Запада.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.