Природа и общество

Природа и общество

Понятие «малая ледниковая эпохи» предполагает глобальность явления. Сторонники этой гипотезы привлекают для ее обоснования обширный исторический материал, относящийся к разным странам. Так, отмечается сокращение населения и уменьшение поголовья овец в Испании (XVI в.), доказывающие как будто резкие и неблагоприятные для страны изменения климата.

«…Относительный упадок Испании, — возражает Ле Руа Ладюри, — связан отнюдь не с понижением влажности воздуха, а с социальной структурой, с тоталитарной религией, с денежными реформами в эпоху Возрождения и барокко, с неприспособленностью финансовой системы к капитализму, с географией, не удовлетворяющей требованиям новой экономики. Что касается катастроф в XIV и XV веках, то, наряду с другими факторами, эпидемии бубонной и легочной чумы были гораздо более действенными причинами, чем гипотетическое похолодание».

Если вернуться на остров ледников и вулканов — Исландию, то и здесь реконструкция климата по историческим сведениям встречается с серьезными трудностями. Известные советские ученью географ С.Ю. Геллер и этнограф С.А. Токарев не склонны искать причины экономического упадка Исландии в климатических воздействиях: она переживала экономический и культурный расцвет в X–XII веках, к XIII веку относится составление или запись замечательных исландских саг и Младшей Эдды. С XIII века в связи с кровавыми феодальными междоусобицами наступил Упадок, и исландцы подчинились норвежским королям, а позже — Датским. Гнет датских феодалов, торговый грабеж вызвали длительный застой в экономике и культуре Исландии.

Можно дополнительно сослаться на мнение географа Л.Р. Серебряного: «Немаловажную роль сыграло истребление березовых лесов, главным образом из-за неумеренного выпаса скота. Это привело к развитию водной и ветровой эрозии почв, которая превратила многие пастбища в пустыни, непригодные для хозяйственного использования. Прямым следствием был массовый падеж скота».

Малую ледниковую эпоху XIV–XVI веков распространяют на все Северное полушарие. Поэтому мы вновь обратимся к русским летописям, говорится ли в них о необычайных холодах?

1283 и 1284 годы. «Зима люта и студена зело». «…Toe же зимы!и в татарех изомре все, кони, и скоти, и овцы, все изомре, не остася ничего же».

1393. «Зима студена, яко человеци и скоти умираху».

1408. «Зима тяжка и студена зело, снежна преизлишне».

1417. «Toe же зимы мнози людие от мраза изомроша, студена то была зима вельми».

1420. «Была люта зима; были морозы три месяца подряд».

1443. «Зима была зла, а сено дорого».

В мае 1461 года три дня был мороз и снег.

1481. «Мрази сильно велицы».

Даже если судить по этой выборке, за двести лет упоминается о больших холодах в России не слишком часто. Вдобавок надо учесть, что за этот же период попадаются сообщения иного рода.

1293 год. «Оттеплие быти велие».

1298. «Сухмень бысть велия, и загарахуся лесы, и боры, и болота, мхи, поля».

1304. «Бысть зима тепла без снега, и бысть хлеб дорог вельми».

1320 и 1330. «Бысть сухмень велика».

1371. «Бысть знамение в солнци: бяху в нем места черны яко гнезди. Бысть же того лета и мгла велика по ряду с два месяца… птицы же по воздуху не видеху летати, но падаху на землю… Лето бо бе сухо, жита посохли».

1378. «Ездят, порты своя с плеч спустя, а петли разстегав, они, распрели… бе бо в то время знойно».

1404. «Зима была вся без снегу».

1415. «Бысть весна рано… Той же осени Волга ледом померзла в канун Рождества Христова».

1431. «Засуха была, земля и болота горели».

1449. «Той же зимы было поток много свирцелей; по городу стада велики летали, садилис по церквам и хоромам… бысть рано весна».

1452. «Волга стала в канун Рождества Христова».

1453. «Ту же зиму не бысть снега на земли».

1474. «Бысть вся зима тепла».

Учитывая эти свидетельства русских летописей, надо признать, что если в Европе и была XIII–XV веках малая ледниковая эпоха, то она обошла Русь стороной.

Сомнительные идеи тех историков, которые склонны объяснять нашествие монголов климатическими факторами. Конечно, при этом признают и внутренние причины, приведшие к объединению разрозненных монгольских аланов и ханств в единое централизованное государство, посягнувшее на мировое господство. Но все-таки оставляют климатическим причинам роль «спусковых механизмов» — того первого камня в горах, который вызывает лавину.

Исторические хроники XIII–XIV веков не дают повода для подобных выводов. Чингисхан и его последователи покидали родные степи, гонимые не засухами или ливнями, не так, как распространяются из одного очага тучи саранчи. Не климат направлял эти нашествия. Напротив, нашествия «создавали климат» и по своим последствиям несравненно превосходили возможности климатического фактора.

Процветающие города Средней Азии предавались разграблению, население почти поголовно вырезалось, уничтожались ирригационные сооружения. Уцелевшие разрозненные и малочисленные группы людей уже не могли противостоять даже самым заурядным засухам или наводнениям, которых они прежде, в расцвет цивилизации, просто бы и не заметили. Пока продолжались нашествия, пока мелкие средневековые княжества не сплотились в крупные монархии, до той поры даже обычные колебания климата становились катастрофическими.

Многие ученые не признают зависимость иноземных нашествий от климата. «Хантингтон объясняет миграции монголов, — пишет Ле Руа Ладюри, — колебаниями атмосферных осадков и давления воздуха в засушливых зонах Центральной Азии. Брукс, упорно следуя по этому же пути, строит кривую хода атмосферных осадков для Центральной Азии, основываясь на собранных данных о миграции монголов. Первый экстраполирует от барометра к монголам. Второй (еще более незаконно) — от монголов к барометру».

Опираясь на исторические факты, нетрудно прийти к выводу, что в XIV–XVI веках в Северном полушарии климат вряд ли заметно ухудшился. В XV веке Колумб пересек Атлантический океан, и его флотилию сопровождала совсем неплохая погода. Да и конкистадорам не мешал тогдашний климат плавать в Атлантике и воевать в Америке.

По странному совпадению, малая ледниковая эпоха приходится как раз на период крушения Средневековья с его феодальными раздробленными хозяйствами и княжествами и становления новой, капиталистической системы. В Италии, рано пережившей Возрождение, процесс шел не столь болезненно, как во многих других странах, а поэтому итальянская история не дает материалов для тех, кто доказывает реальность малой ледниковой эпохи.

Влияние природных катастроф на судьбы стран и народов издавна переоценивалось. А вот о природных катастрофах, вызываемых деятельностью человека, заговорили ученые только с середины XIX века.

В период широкого развития ирригации земледелия, строительства, промышленности человечество с помощью техники преображает окружающую среду. И когда через некоторый срок проявляются непредвиденные результаты этого влияния, люди не всегда находят им правильное объяснение и ссылаются на стихийные бедствия. Об этом хорошо написал почти сто пятьдесят лет назад Фридрих Энгельс:

«Людям, которые в Месопотамии, Греции, Малой Азии и в других местах выкорчевывали леса, чтобы получить таким путем пахотную землю, и не снилось, что они этим положили начало нынешнему запустению этих стран, лишив их, вместе с лесами, центров скопления и сохранения влаги. Когда альпийские итальянцы вырубали на южном склоне гор хвойные леса, так заботливо охраняемые на северном, они не предвидели, что этим подрезывают корни высокогорного скотоводства в своей области, еще меньше они предвидели, что этим они на большую часть года оставят без воды свои горные источники, с тем чтобы в период дождей эти источники могли изливать на равнину тем более бешеные потоки».

^{Монгольская передвижная юрта (реконструкция)} 

Во второй половине XIX века накопилось множество фактов, Доказывающих решающее влияние деятельности человека на судьбы ландшафтов. Доказательству этой идеи была посвящена обширная сводка американского ученого Георга Марша «Человек и природа, или О влиянии человека на изменение физико-географических условий природы» (1863). Эпиграфом к этой работе послужило высказывание Г. Бушнеля: «Ветры, бури, землетрясения, моря, атмосферические явления не произвели на Земле столь великих изменений, какие произвел человек с тех пор, как явился на ней и начал над ней господствовать».

На многочисленных примерах Георг Марш доказал катастрофические последствия для окружающей среды тех непредвиденных результатов человеческой деятельности, которые Энгельс относил к разряду вторичных и третичных. Рассказывая о запустении некогда цветущих, плодороднейших областей Римской империи, Персии, Ближнего Востока и Северной Америки, Георг Марш доказал: это было результатом невежественного небрежения человека законами природы, следствием войн, гражданской и церковной тирании и злоупотреблений.

^{Надпись шумерским пиктографическим письмом: бог, вода, человек} 

Человеку-труженику тяжело выдерживать и социальный гнет, и действие разрушительных сил природы. И тогда поля, расчищенные его трудами, снова покрываются дикой, лесной растительностью или превращаются в бесплодные степи. А после революций и социальных реформ, а также благодаря научно-техническим достижениям, «гиперборейские страны Европы одолели суровость климата и достигли такого богатства и разнообразия в производительности, какими едва ли пользовались даже житницы Древнего мира, несмотря на все их естественные преимущества».

Безусловно, климат оказывает воздействие на цивилизации. Но таков лишь самый общий и неопределенный вывод. А переход к конкретному анализу климатических изменений по историческим данным сопряжен с множеством трудностей. Приходится очень осторожно относиться к попыткам доказать ритмы климата, периодическое возвращение эпох потопов, оледенений или засух с помощью косвенных материалов древних летописей, хроник, исторических документов и т.д.

Как писал выдающийся советский географ Л.С. Берг, «после человека изменения климата оказывают самое мощное воздействие на смену ландшафтов».

Если мы желаем по изменениям ландшафтов обнаружить изменчивость климата в районах, где несколько тысячелетий господствовали развитые цивилизации, нам следует прежде во всех деталях восстановить характер взаимодействий цивилизации с окружающей средой. А затем, исключив действие главного фактора, переходить к оценке второстепенных.

Однако законные сомнения по поводу достоверности данных исторической географии еще не дают основания отвергать существование климатических ритмов. Следы разгула земных стихий остаются не только в памяти поколений, в произведениях искусства и литературы, в исторических документах и памятниках. Наиболее достоверны для естествоиспытателя прямые геологические и географические свидетельства.