Глава 11 Конец атаманской идеи

Глава 11

Конец атаманской идеи

Август–декабрь 1921 года стал временем постепенного выхода Советской России из тотального кризиса. Страна начала переходить на рельсы нэпа, а у крестьянских инсургентов уже недоставало сил к продолжению сопротивления. Даже те, кто еще продолжал борьбу против власти, были морально сломлены предыдущими неудачами и отсутствием четких перспектив борьбы. Сотни походов и тысячи смертей ничего не давали в борьбе с государственной машиной, с огромной армией, накопившей опыт войны на несколько фронтов. В то же время отмена продразверстки и свобода торговли — то, чего добивались повстанцы, — стали реальностью.

Еще в апреле 1921 года в Украине действовали до 35 тысяч повстанцев, на Воронежщине, Тамбовщине и Дону — до 30 тысяч, в Западной и Восточной Сибири — до 70 тысяч: всего в советских республиках России, Украины и Белоруссии — до 200 тысяч восставших крестьян. Из уездов Украины, Белоруссии, Сибири, юга России в центр постоянно шли неутешительные сообщения, что в ряде местностей советская власть существует только формально и реальной властью являются повстанческие атаманы.

В Украине ранней весной 1921 года до 20 тысяч повстанцев на Правобережье группировались под «самостийницкими» лозунгами, признавая или не признавая верховенство Петлюры (только в Киевской губернии насчитывалось около 7 тысяч партизан). До 7–8 тысяч повстанцев считали себя махновцами, более 5 тысяч составляли отряды дезертиров — бывших красноармейцев, мятежников из Красной армии. Были и отряды, ориентированные на белогвардейцев, «поклонники» Бориса Савинкова, отряды «мстителей» из немецких колонистов.

Ленин тогда указывал: «Мы оказались втянутыми в новую форму войны, новый вид ее, который можно объединить словом бандитизм». Постоянное совещание по борьбе с бандитизмом возглавил глава СНК УССР X. Раковский (тогда первое лицо в УССР), а в его состав вошел Фрунзе — секретарь ЦК КП(б)У, командующий вооруженными силами УССР и Крыма, который руководил «малой войной» против повстанцев.

Но летом 1921-го произошел перелом в сознании крестьянства — и сразу стало заметным затухание повстанческо-атаманского движения. За май–октябрь этого года количество повстанцев сократилось примерно в десять раз. Повстанческое движение было подорвано объявлением амнистии повстанцам, результатом которой стало «покаяние» до 20 тысяч партизан, началом колоссального голода на юге России и в Украине, подорвавшего возможности крестьянства сопротивляться режиму.

Власть большевиков укреплялась с каждым днем. И даже такому «энтузиасту», как батька Махно, в июле 1921 года стало ясно, что «атамания», как альтернативная форма «нового мира», себя исчерпала. К этому времени одним из главных организаторов повстанчества в Украине и Белоруссии становятся внешние силы: разведки Польши и Румынии.

В январе 1921 года в Польше был создан Украинский партизанско-повстанческий штаб (УППШ) под руководством Юрия Тютюнника. Польское командование взяло под опеку этот штаб, перебазировав его из Тарнова во Львов (с 1919-го по 1939 год Львов находился в составе Польши) и разместив его в помещении 2-го отдела (разведки) польского Генерального штаба. Во Львове при штабе 6-й польской армии был создан разведывательный отдел — «Эвиденция-2», который патронировал некоторых украинских атаманов. На польской территории (Ровно, Сарны, Тернополь, Кременец, Копиченцы) были созданы пункты разведки и связи с повстанцами Украины. Только за 1921 год в Польше было подготовлено до 500 атаманов и командиров для украинского повстанчества, в основном из офицеров петлюровской армии.

Сотрудникам УППШ и структурам Бориса Савинкова были предоставлены все необходимые технические и материальные возможности для поддержки повстанчества в Украине. Польская разведка обеспечивала «окна» на границе, вооружение, одежду, транспорт, продовольствие, деньги, разрешила привлекать интернированных в польских лагерях солдат армии УНР к повстанческому делу. Польское командование стремилось использовать повстанцев для «активной разведки и диверсий» в глубоком тылу Красной армии.

В то же время правительство Польши формально запрещало легальную деятельность украинских и белорусских повстанческих структур на своей территории. Эти структуры, не имевшие в Польше легального статуса, законспирировали режим своей работы. В Польше петлюровские повстанцы вошли в союз с белорусскими повстанцами и Савинковым. Последний определял количество своих повстанцев в белорусских лесах до 10 тысяч, хотя эта цифра была явно преувеличена вдвое.

УППШ разделил территорию Украины на пять повстанческих групп и 22 района. 1-я — Южная повстанческая группа (контролировала повстанцев на территории Одесской, Николаевской, части Днепропетровской и части Подольской губерний) — состояла из пяти повстанческих районов (1-й Одесский район — атаман Пшонник, 2-й Балтский — Заболотный, 3-й Елизаветградский — Орел-Нестеренко[72], 4-й Александрийский — Деркач, 5-й Днепропетровский — Гнибеда). Руководил 1-й группой атаман Гулый-Гуленко.

2-ю Северную повстанческую группу (6–10-й повстанческие районы) возглавил атаман Мордалевич, а с мая 1921 года — полковник Карый-Яворский. В этой группе особой активностью выделялся 8-й район атамана Орлика, который действовал в районе, в котором в 1919 году вспыхнуло восстание Зеленого. 3-й повстанческой группой руководил атаман Левченко (Черниговская, Полтавская, часть Кременчугской и Екатеринославской губерний), 4-й группой — атаман Брова («махновские» края). В 5-й группе УППШ не назначил общего командира, поскольку влияние петлюровского повстанчества на Харьковщину и Донбасс было незначительным.

В 1921 году резко обострились отношения советских республик с Румынией. Напряженность на Днестре могла в любой момент перерасти в войну. В этой обстановке Бухаресту была необходима «пятая колонна» в лице всевозможных украинских (и не только) атаманов. В Румынии был создан тайный штаб, руководящий украинскими повстанцами, которые базировались в Подольской, Одесской и Николаевской губерниях. В лагерях для интернированных бойцов армии УНР и повстанцев создавались соединения, которые перебрасывались на территорию юга Украины для поддержки повстанчества. В румынских лагерях формально сохранялась структура армии УНР, базировались партизанские отряды (300–350 повстанцев), которые были готовы к рейдам в Украину. Политическое руководство осуществляли Украинский национальный центр в Бухаресте и Информационное украинское бюро в Кишиневе, которые находились под контролем румынского генштаба.

В 1921–1922 годах командующим повстанцами стал генерал-хорунжий Гулый-Гуленко. Центр и штаб в Румынии были связаны с подпольным Повстанческим комитетом в Одессе, под их влиянием находились атаманы, действовавшие на территории Советской Украины, — Сирко, Хмара, Пшонник, Иващенко, Якубченко, Радзиевский. Атаманы К. Бондарук (Лыхо-Храбро), Завгородный и Заболотный поддерживались УППШ, польским и румынским генштабами, комитетом Б. Савинкова.

12 марта 1921 года С. Петлюра подписал приказ о подготовке к восстанию, в котором призывал не начинать «ни одного неорганизованного выступления», ждать приказа о всеобщем восстании в апреле–начале мая 1921 года. Польские власти обещали вооружить и организовать для развертывания восстания ударную группу из двух тысяч интернированных солдат армии Петлюры. Глава УНР заявил: «Я хочу с конницей идти на Украину». Всеобщее восстание и поход в Украину и Белоруссию, планировавшиеся С. Петлюрой, Б. Савинковым и Ю. Тютюнником, польское командование постоянно переносило, хотя наиболее удачным моментом для него была весна 1921 года.

Первоначально восстание планировалось на 15 апреля 1921 года, далее оно было назначено на 1 мая, 20 мая, 1 июня, 20 июня, 1 июля, 1 августа, 1 сентября. В конце концов Ю. Тютюнник заявил, что если до 15 сентября 1921 года поляками не будет дано добро на поход в Украину, он самостоятельно начнет восстание. Ю. Тютюнник тогда заявлял, что в Украине в повстанческих отрядах еще воюют более 50 тысяч человек. В то же время С. Петлюра утверждал, что большинство повстанкомов и отрядов разгромлено. Но в итоге поход все же был намечен на 15 сентября.

Первоначально план вторжения предусматривал одновременный прорыв трех партизанских групп: группы генерала Удовиченко в Подолье, генерала Безручко на Волыни и генерала Ю. Тютюнника на юге Украины. Пройдя степями Центральной Украины, Ю. Тютюнник должен был дойти до Холодного Яра, после чего начать партизанские действия вверх по Днепру, чтобы отрезать Правобережье Украины от Левобережья, после чего развернуть наступление на Киев, объединившись с местными повстанческими отрядами и с отрядами Савинкова. Впервые в мировой военной истории были задействованы «партизанские вооруженные силы» — С. Петлюра приравнял партизан по льготам к регулярным вооруженным силам. По новому плану петлюровцы (500 бойцов) должны были захватить приграничный Каменец-Подольский, провозгласив там «всеобщее восстание». Однако постоянное выжидание и неоднократное откладывание начала восстания привели к разгрому структур подполья и повстанчества еще до его начала.

За первые три месяца 1921 года только в Украине было убито и арестовано около 10 тысяч повстанцев. В первую половину были раскрыты практически все повстанческие комитеты, арестовано еще более пяти тысяч подпольщиков. С апреля по ноябрь 1921 года еще до 20 тысяч антисоветских повстанцев и подпольщиков в УССР были амнистированы, арестованы, убиты или расстреляны, а около трех тысяч ушли в Румынию и Польшу. К ноябрю в Украине действовали не более пяти-шести тысяч повстанцев. В июне–июле 1921 года чекисты раскрыли структуру Центрального повстанческого комитета в Украине, было расстреляно 39 его организаторов.

С мая 1921 года командование Красной армии провело в «бандитских базовых районах» масштабную операцию: во все «неблагонадежные» села и местечки были введены постоянные военные гарнизоны, конные бригады, истребительные «летучие» отряды. Последние устраивали настоящую охоту на мобильные атаманские группы, не давая атаманам времени ни на отдых, ни на пополнение, ни на сбор продовольствия и фуража. К борьбе с атаманщиной привлекались бойцы из отрядов местных бедняков-комитетчиков. Новая тактика быстро себя оправдала — за два месяца ее использования в «борьбе с бандитизмом» части Красной армии уничтожили несколько десятков отрядов. Только в боях в районе Холодного Яра было убито и взято в плен восемь атаманов и около 100 повстанцев.

Следует отметить, что советская власть предлагала «заблудшим» не только карающий меч, но и пряник. Таким пряником стала провозглашенная в апреле 1921 года амнистия всем участникам атаманских отрядов. Тем временем между атаманами начались ссоры, нередко переходившие в вооруженные конфликты.

В июле 1921 года повстанцы Холодного Яра начали переговоры о сдаче по амнистии. Этому способствовала масштабная операция Красной армии и полное блокирование армией этого лесного массива. 10–20 августа по амнистии сдалось «Главное командование Холодноярской республики»: атаманы Петренко, Семен и Алексей Чучупаки и около 100 повстанцев. До середины сентября сдались 35 атаманов и около 300 повстанцев Холодного Яра. В местечке Жаботин, где происходил акт сдачи атаманов, повстанцев, вышедших из Холодноярских лесов, встретили музыкой оркестра, праздничным обедом и митингом. Советских работников, принимавших сдачу «бандитов», поразил тот факт, что повстанцы, о которых советская пропаганда трубила как о грабителях, «были голы и босы». Впрочем, успех амнистии был не полным — атаманы Деркач, Завгородный и Черный Ворон сначала согласились пойти на амнистию, но в последний момент изменили свое решение и продолжили сопротивление.

Так или иначе, амнистия деморализовала оставшихся в лесу повстанцев, они «перестали доверять друг другу». В лесах Холодного Яра продолжала действовать партизанская «республика», там осталось около 200 боевиков во главе с атаманом Деркачом. Осенью 1921 года у атаманов района Холодный Яр–Елизаветград еще оставались небольшие мобильные конные отряды: Черный Ворон имел 60 сабель, Гонта — 50, Хмара — 50, Орлик — 50, Завгородный — 40 сабель.

Как сообщали чекисты, в 1921 году в Холодном Яру «по национальности большинство восставших — великороссы (саратовцы, уральцы и сибиряки из бывших красноармейцев). Это — обиженный судьбой, деклассированный элемент».

Что же касается регионов Украины, то в апреле–мае 1921 года отряды атаманов Подолья — Шепеля, Хмары, Лыха, Подковы, Пушкаря (до двух тысяч повстанцев, 15 пулеметов) — объединились для совместного наступления на Винницу. Части атамана Волынца (500 повстанцев) захватили местечки Гайсин и Брацлав. В июле в Украину выступила укомплектованная в Польше «Повстанческая бригада» (400 бойцов) атаманов Орла — Гальчевского[73] и Шепеля. Прорвавшись через советскую границу в Подолье, бригада численностью в тысячу повстанцев захватила несколько мелких городков.

* * *

Сбивая боевой пыл атамана Ю. Тютюнника, польский генштаб заявил, что «летний пик» восстания пропущен, а потому в Украине уже нет подходящих условий для успеха акции и что поляки смогут «выпустить» в Украину из лагерей интернированных в Польше украинских военных только 1200 человек. Польше не нужна была широкая военная акция, которая бы могла спровоцировать войну с Советской Россией. Достаточно было прощупать красный тыл, разорить приграничную инфраструктуру.

В сентябре 1921 года Юрий Тютюнник потребовал от польской стороны провести поход «любой ценой», предоставить хотя бы 1500 винтовок, 60 пулеметов, 300 коней. Петлюра приказал начать поход (который получил название Второй зимний поход), возложив на Ю. Тютюнника обязанности командования Повстанческой армией «вторжения». Но польская сторона затянула подготовку похода до ноября. Исходя из реальной оценки ситуации, представители польского генштаба заявили, что последним «приемлемым сроком» для похода был август 1921-го, когда проходило изъятие нового урожая продотрядами. Поляки вооружили только 50 % бойцов, которые были подготовлены к походу в Украину, у четверти из них не было даже зимней одежды и теплой обуви.

Через своих агентов в УППШ ЧК стал известен подробнейший план похода в Украину, структура повстанческих районов, явки и базы подполья, благодаря чему они сумели ликвидировать повстанкомы и диверсионные группы. Наибольшей удачей чекистских агентов в окружении Ю. Тютюнника было затягивание начала «акции» до ноября 1921-го. На самом высоком уровне было решено выманить на территорию Советской Украины наиболее боеспособные части армии УНР, лишить партизан продовольственной базы и, окружив их, полностью уничтожить. Подразделения Красной армии были размещены таким образом, чтобы армия Тютюнника попала в западню в районе Житомира.

Прорвав границу, Подольская группа повстанцев численностью 530 человек (командир — атаман Палий-Сидорянский) 26 октября выдвинулась из Польши на советскую территорию. Эта группа, рейдируя между крупными частями Красной армии, сумела сохранить свой потенциал и присоединить к себе повстанцев из отрядов атаманов Орлика и Струка. Подольская группа прошла от западной границы до окрестных киевских сел, но, не встретив поддержки крестьянства и узнав о разгроме основной группы атамана Тютюнника, вернулась в Польшу.

Бессарабская группа численностью 200 бойцов (командир — атаман Пшонник) 18 ноября 1921 года переправилась через Днестр и попыталась захватить город Тирасполь, но была полностью разбита. Ее остатки спешно вернулись назад в Румынию.

Через неделю похода по заснеженным лесам Волынская группа потеряла цель своего пути, успевая только уворачиваться от ударов кавдивизии Котовского. Группа Тютюнника так и не нашла в лесах Правобережья серьезных повстанческих атаманских отрядов. 17 ноября 1921 года у села Миньки она была полностью разгромлена. Юрий Тютюнник и часть командиров группы исчезли с поля боя, оставив обмороженных, раненых, больных солдат в окружении красной конницы. Через три дня около сотни бойцов во главе с Ю. Тютюнником вернулись в Польшу.

Полная неудача Второго зимнего похода подорвала положение Юрия Тютюнника как лидера украинского повстанчества. Польское и румынское командование утратило веру в возможность широких повстанческих акций и в потенциал украинских атаманов, сократило финансирование подобных выступлений, стремясь самостоятельно использовать атаманов в интересах своих разведок.

Однако, несмотря на поражение Второго зимнего похода, Симон Петлюра заявил: «Мы обязаны продолжать борьбу... Мы должны воссоздать повстанческую армию для похода в Украину». Но с начала 1922 года Повстанческо-партизанский штаб фактически прекратил свою работу. И эмиграция, и местные атаманские формирования разочаровались в своих силах.

К началу 1922 года большевики сумели разгромить 80 % повстанческих отрядов, только в Украине было изъято 33 тысячи единиц оружия и две тысячи пулеметов. Тогда ЧК оценивала численность «политических банд» Украины в три тысячи бойцов (эта цифра занижена приблизительно вдвое). Весной 1922 года, после серии провалов подпольных повстанческих структур, чекистами были ликвидированы отряды атаманов Салоненко, Заболотного, Музыки, Лыха-Храбро, Орла. На конспиративной квартире в Одессе был арестован координатор повстанчества юга Украины атаман Гулый-Гуленко. ЧК активно внедряла в среду повстанцев своих агентов. Повстанческие отряды были разгромлены, рассеяны, самораспустились или отошли за границу.

В апреле 1922 года петлюровцы все еще планировали поднять восстание в Украине. Агенты ЧК–ГПУ фиксировали по Киевской губернии «усиление бандитизма». Но уже в мае Заграничный центр петлюровского повстанчества был вынужден констатировать, что надежды на возможное восстание не оправдались. Чтобы сохранить подполье, Петлюра, как уже упоминалось, приказал прекратить повстанческую борьбу крупными отрядами и перейти к «новым методам» подпольной деятельности, к тактике террористических нападений мелкими группами в 10–20 бойцов на поезда, советские хозяйства, сахарные заводы, на отдельных представителей власти. 90 % повстанческого потенциала решено было законспирировать «до лучших времен». Штаб Махно в том же 1922 году направил подобную директиву своим отрядам. Савинков в июне 1923 года также решил прекратить «повстанческую деятельность».

Но, несмотря на изменения «общей тактики», часть атаманов продолжают, из базовых районов, совершать рейды по всей Украине. Голод в родных селах толкал атаманов напрявлять свои отряды в рейды «в чужие края за прокормом». К этому времени повстанческие, маневренные отряды передвигались на тачанках и конях. Эти неуловимые группы были рассчитаны на борьбу в степных районах. Маневренные отряды Черного Ворона (100 сабель) еще носились степями у Елизаветграда... Атаман Завгородный летом 1922 года, объединившись с атаманом Железняком (вместе 120 сабель), прошел рейдом из Киевщины на Одещину.

В первой половине 1922 года на Киевщине фиксировались отряды атаманов: Карого, Орлика, Кравченко, Струка, Лисицы, Мокряка, Кукушки, Хвостенко, Павленко, Сеньки, Кучаевского (вместе до 400 бойцов). В Кременчугской губернии еще действовала Холодноярская повстанческая дивизия атаманов: Гупало, Железняка, Черного Ворона, Завгородного (до 300 бойцов). В Екатеринославской и Запорожской губерниях (на март 1922 года) сосредоточилось до 400 махновцев и 100 петлюровских повстанцев.

Летом 1922 года на Подолье и на Одесщине еще сохранилось до полутора тысяч повстанцев при 20 пулеметах атаманов: Коха, Хмары, Шепеля, Сирко, Складного, Ветра, Сорви-Головы, Левченко, Коваленко, братьев Аврамчуков, Скобы, Гонты, Иванова, Архангела, Черной Маски.... Всех этих атаманов стремился обьединить под своим руководством атаман Орел — Яков Гальчевский, связанный с польской разведкой, он часто переходил границы, «отсиживаясь» или в Польше, или в Румынии. Отряд командующего Повстанческими отрядами Правобережья Орла (до 200 сабель) рейдировал по всему Подолью.

Из Польши и Румынии на советское Подолье постоянно наведывались «гости». В августе 1922 года сюда из Польши были направлены отряды атаманов Тройко, Щербанюка, Волынца (вместе до 100 сабель). Из-за своей близости к польской и румынской границам Подольская губерния продолжала оставаться главной базой повстанчества. Польское командование стремилось поддерживать эту «зону нестабильности».

Данные ГПУ свидетельствовали, что на Подолье «...банды отличаются высокой боеспособностью, хорошо организованы». В августе 1922 года отряды атаманов нападали на небольшие городки Подолья — Бар, Литичев, Ольгеополь, Лятин, Волковинцы... Во время этих налетов было убито более 150 советских работников, коммунистов, красноармейцев, разгромлены тюрьмы, отделы милиций, советские учреждения. В одной из атаманских листовок сообщалось о том, что в ответ на «красный террор» повстанцы будут истреблять семьи коммунистов и советских служащих.

В сентябре–ноябре 1922 года атаман Орел был разбит и укрылся в Польше. Была разгромлена и подпольная сеть Орла — арестовано 500 крестьян, объявленных членами подполья, у которых изъяты 5 тысяч винтовок.

В 1922 году по приказу Ф. Дзержинского чекисты создавали фиктивные «контрреволюционные» повстанческие и подпольные организации по всей территории будущего СССР. На подобный крючок заманили атаманов Тютюнника и Гулого-Гуленко, Савинкова и «Трест»... ЧК внедряла в среду повстанцев своих агентов, применяла индивидуальный террор против атаманов. За 1922 год властью только в Украине было арестовано до трех тысяч повстанцев и подпольщиков, более 200 человек сдались добровольно, около 900 были убиты в боях. Сдались или были арестованы атаманы: Кощовой, Сыроватский, Донченко, Добровольский, Кандыба, Корсунь, Матвиенко, Мусенко, в боях погибли атаманы: Каменюк, Каленик, Кочубей, Иванов, Грызло...

В июле 1922-го, на конспиративной квартире в Одессе, был арестован координатор повстанчества и командир Южной группы атаман Гулый-Гуленко. После ареста в своем открытому письме в «Правду» он указал на кризис повстанчества и призвал повстанцев сложить оружие.

Полномочный представитель ГПУ на Правобережной Украине Евдокимов разработал план ареста оставшихся на свободе атаманов. Для его реализации чекисты создали фиктивную «Черноморскую повстанческую группу», во главе которой поставили бывшего полковника армии УНР Трофименко — атамана «Гамалия». Этот атаман, давно работавший на ЧК, объявил повстанцам, что он является агентом Петлюры и стремится объединить повстанчество Украины для «изгнания коммуны». 30 сентября 1921 года у Звенигородки чекисты назначили «тайный» съезд повстанцев, на который прибыли атаманы: Завгородный, Гупало, Железняк, Здобудь-Воля, член Всеукраинского повстанкома Яковенко. Все они были арестованы и оказались в тюрьме. В феврале 1923 года Киевский губернский трибунал судил их и приговорил к расстрелу. Через несколько дней камера смертников № 1 подняла восстание, в ходе которого погибло 38 заключенных, в том числе все захваченные у Звенигородки атаманы.

Осенью 1921 года погибли и другие украинские атаманы: Бабий, Кибец и Голый. Очевидцы рассказывали, что чекисты долго возили по селам на санях «без одежды» труп Голого и созывали крестьян на опознание-устрашение: «Кто хочет видеть Голого?». По другой версии, атаман Голый бежал в Европу, а потом — в Канаду.

У повстанцев не осталось никаких надежд на победу, они были деморализованы арестами и военными неудачами. В 1921–1922 годах ЧК раскрыла и уничтожила базовые районы махновского и петлюровского повстанчества. Отсутствие денег и оружия, ослабление эмиграционных повстанческих центров Савинкова, Петлюры, Махно были связаны с тем, что с лета 1922 года правительства Польши и Румынии отказались от широкой материальной и моральной поддержки атаманов.

К январю 1923 года повстанческое движение в СССР (кроме Северного Кавказа и Средней Азии) было практически ликвидировано. Так, в конце 1922 года на всей территории УССР чекистами было зафиксировано только 47 мелких атаманских отрядов, общей численностью в 800 бойцов. Одной из причин свертывания «атаманской модели» стал невиданный голод, который привел к тому, что крестьяне не могли поддерживать партизан продовольствием, фуражом, лошадьми, обрекая их на расформирование, отход за границу или на переход к бандитизму — к открытым грабежам.

* * *

К осени 1921 г. в центральной части РСФСР «атаманщина» была потоплена в крови. На Дону, Кубани и Ставрополье к маю 1922 года фиксировалось только около 460 «политических бандитов» в 43 группах, через год (май 1923 г.) в этих районах насчитывалось всего до 150 «политических бандитов» в 9 отрядах.

В Уголовном кодексе РСФСР 1922 года понятие «политический бандитизм» отсутствует (при этом «бандитизм» в кодексе упоминается дважды и в обоих случаях в главе, посвященной государственным преступлениям: в разделе о контрреволюционных преступлениях — ст. 58 и в разделе о преступлениях против порядка управления — ст. 76.

В то же время 1922–1924 годы можно рассматривать как пик «контрреволюционных» выступлений на окраинах РСФСР и в национальных районах.

Так, в Приморье (Приморская губерния) в 1923 году действовало 14 политических групп, близких к «атаманским формированиям», в 1924 году — 193, в 1925-м — 14.

В 1924 году «гнездо» политического бандитизма представляла собой Черня.

В Чечне и Дагестане тысячи «мстителей», засевших в горах, пытались объединить Нажмудин Гоцинский[74], провозглашенный имамом Дагестана и Чечни (1917), мюрид Али, Султан Гиреев, Атаби Шамилев, Саид Кагиров. В Ингушетии и Кабардино-Балкарии появился свой «атаман» — Т.-Х. Шипшев.

В конце 1923 года была проведена локальная войсковая карательная операция Северо-Кавказского военного округа (СКВО) по разоружению Чечни, но она не принесла успокоения в горные аулы. В августе 1925 года командование СКВО и ОГПУ осуществили широкомасштабные мероприятия по зачистке территории Чечни от вооруженных групп и изъятию оружия у местного населения, для чего было задействовано 7 тыс. сабель и штыков при 232 пулеметах, 22 орудиях, 8 самолетах.

Карательная экспедиция подвергала непокорные аулы артиллерийскому и пулеметному обстрелам, взрывая дома «политических бандитов». 16 аулов бомбардировались с воздуха. Только за два дня на Шароевский район авиация сбросила 22 пуда бомб. 40 чеченских старейшин были взяты в заложники. Уже 5 сентября 1925 года Гоцинский был выдан красноармейцам, а через два дня сдался и А. Шамилев. Было арестовано 309 человек, из которых 105 (в том числе имам Гоцинский) расстреляны по приговору тройки ОГПУ Северо-Кавказского края. У населения Чеченской области было изъято около 30 тысяч винтовок, револьверов и пулемет. Только в 1929 году в Чечне установилось «спокойствие»...

* * *

В Украине весной 1923 года повстанчество снова заявило о себе. Из Румынии в район Одессы пробрался отряд в 60 повстанцев во главе с атаманом Пшонником. В апреле атаманы: Орел, Тройко, Галюк, Хмара — снова приводят из Польши в Украину до 150 повстанцев.

В мае–июне 1923 года по Украине фиксируется уже около 1200 повстанцев, объединенных в атаманские отряды. Из остатков разгромленных отрядов Заболотного и Иванова возникли мелкие группы (от 10 до 50 повстанцев) атаманов: Гузея (Полк Михаила Архангела), Свища, Скобы-Кореневича, Зуба-Горского (Полк имени Тараса Трясила)... Постоянное совещание по борьбе с бандитизмом при СНК УССР указало на возможность «экспорта» повстанцев из Румынии и оживления повстанчества «...вдоль Черноморского побережья».

Весной 1923 года повстанцы совершили несколько удачных нападений на военные склады в Николаеве, Вознесенске, Очакове... В июле 1923 года по предложению польского генштаба атаман Орел сделал попытку поднять восстание на Подолье. Но июльский рейд атаманов закончился, как и предыдущие, разгромом и отходом в Польшу. Последние партизанские отряды в Холодноярском лесу были ликвидированы весной 1923 года.

В 1924–1925 годах на Подолье, на Одесщине и у Житомира — на границах с Польшей и Румынией еще появлялись небольшие отряды атаманов Середы, Тройко, Нерода, Калевского, Хмары, «офицера из Румынии» — Петра Семенченко. На юге Украины до мая 1924 года действовал отряд атамана Грищенко-Коршуна, нападавший на села и железнодорожные станции.

В марте 1925 года состоялся рейд атаманов Орла, Байды, Глушко и Овчарука (вместе около 80 бойцов) из Польши на Подолье. Но атаманские отряды ни в Украине, ни в Белоруссии, ни в России начиная с 1922 года уже не находили поддержки крестьянства, не могли рассчитывать на гостеприимный прием в селах и на приток добровольцев в свои отряды. В 1924–1925 годах по приговорам судов были казнены атаманы Петр Дерещук — глава Повстанкома Уманьского уезда, Середа — атаман Житомирских лесов и Геращенко — атаман Трипольских лесов.

В 1922–1923 годах наблюдается появление отрядов «мстителей» — так называемых «советских бандитов», преследовавших уже другие лозунги, нежели атаманы 1919– 1921 годов. «Новые» атаманы выступали против нэпа, социального расслоения и бюрократизма новой власти. Во главе таких отрядов очень часто оказывались бывшие коммунисты, разуверившиеся в своих вождях. В районе Одессы действовало 4 таких отряда (от 5 до 20 бойцов в каждом) — атамана Политрука, атамана Прокурора, бывшего советского прокурора, атамана Лунева, бывшего коммуниста и чекиста, атамана Антюха, до 1921 года бывшего коммунистом, в гражданскую — командиром красного полка, в 1921-м — главой сельскохозяйственного кооператива.

Подобный «советский», «красный» бандитизм был характерен в 1922–1923 годах и для Восточной и Западной Сибири.

В целом, к 1922 году повстанческая борьба в СССР прекратилась. Улучшение условий жизни крестьянства повлияло на угасание движения, амнистия всем участникам гражданской войны открывала возможность утомленным от пятилетней войны бойцам вернуться в родные дома.

К этому времени повстанчество выродилось, атаманские отряды превратились в профессиональные террористически-диверсионные объединения, иногда с полубандитскими и бандитскими формами существования. Отличить повстанчество от политического бандитизма стало уже невозможным, а формы борьбы отрядов зачастую мало чем отличались от бандитских набегов. Отдельные повстанческие отряды, в которых оставались единицы «профессионалов», деградировали до состояния бандитских стай.