Герцог Наксосский

Герцог Наксосский

В истории рассеяния марранов в XVI веке доминирует семья, или лучше сказать клан Мендесов. Два брата Мендеса, Франсишку и Диогу учредили – первый в Лиссабоне, а второй в Антверпене, – торговый дом, который стал основным импортером перца в Северную Европу и предоставлял займы королям по примеру Фуггеров и Вельзеров. Еще одним видом их деятельности, возможно, наиболее прибыльным, стал перевод капиталов и богатств марранов из Португалии во Фландрию, а оттуда в Италию.

После смерти обоих братьев вдова Франсишку Беатрис де Луна стала подлинной главой дома. Она взяла в помощники своего племянника Жуана Микеса, известного под именем Жан Мик. Юноша был принят при императорском дворе, он был другом и партнером по верховой езде будущего императора Максимилиана, а Карл V возвел его в дворянское достоинство. Современники воспевали благородство его поведения и элегантность манер. Тем не менее это был всего лишь еврей, умевший в совершенстве играть роль христианина, но чье происхождение оставалось его постоянной ахиллесовой пятой. Во время операций и борьбы в самых высоких финансовых сферах, высшим аргументом коронованных должников фирмы для того, чтобы получить отсрочку по долгам или новые кредиты, был шантаж инквизицией. В 1532 году обвиненный в ереси Диогу Мендес должен был провести несколько месяцев в тюрьме. В 1540 году многие его друзья и партнеры были арестованы.

Наиболее затруднительным для клана должен был стать проект брачного союза между Бриандой де Луна, кузиной и будущей женой Жана Мика, и фаворитом Карла V Франциско Арагонским. В результате состояние клана оказалось бы в руках потомственных христиан. Император и его сестра, венгерская королева Мария, которым претендент обещал за посредничество приличествующие случаю комиссионные в двести тысяч дукатов, оказали сильное давление, чтобы этот брак состоялся. В результате в 1544 году клан Мендесов принял решение об эмиграции. Женщины направились прямо в Венецию; Жан Мик присоединился к ним через два или три года, после того, как он ликвидировал антверпенскую фирму и договорился о новых делах с французской короной в Лионе и с германской монархией в Регенсбурге. Затем весь клан, т. е. около сорока человек, включая слуг, прибыл в Константинополь, где султан принял их с распростертыми объятиями. Все они немедленно вернулись в иудаизм: Жан Мик стал Иосифом Наси, Беатрис де Луна приняла имя Грасии Наси. При этом она частично изменила характер своей деятельности. Ведя себя как вдовствующая королева, она посвятила себя богоугодным делам; окруженная раввинами, она была озабочена защитой и прославлением иудаизма. Иосиф Наси, у которого набожность не была преобладающей чертой характера, сумел добиться расположения султанов и приобрел политическое могущество, с которым вынуждена была считаться вся Европа.

Но для каких игр использовалось это могущество? Его основы представляются совершенно очевидными: благодаря международной сети марранов и личным связям того, кто был Жаном Миком, Иосиф Наси в течение пятнадцати лет являлся самым информированным человеком Европы. Находящаяся в его распоряжении информация, подкрепленная богатыми дарами, позволяла ему одному составлять целую «группу влияния», менять направление внешней политики Османской империи, даже принимать решения по поводу объявления войны и заключения мира. Но совершенно невозможно определить, в чьих интересах действовал этот человек в каждый конкретный момент. Однако некоторые данные выглядят достаточно четкими.

Иосиф Наси, которого представил османскому двору французский посол де Лансак, стал заклятым врагом Франции после тяжбы по поводу ста пятидесяти тысяч дукатов, которые в 1549 году он дал взаймы королю Генриху II. По мнению французских представителей можно было отказаться возвращать долг маррану, «поскольку законы королевства отнюдь не разрешают евреям, каковым является вышеуказанный Иосиф Наси, заниматься там коммерцией или спекуляцией, но, напротив, предписывают конфисковывать все средства, связанные с этой деятельностью». Логика рассуждения была такова: на одного обманщика – полтора; поскольку ты нас обманул, скрыв, что ты иудей, мы тебя обманем, не вернув долг. Нельзя не согласиться, что это рассуждение вполне могло вывести из себя кредитора-маррана. После многочисленных перипетий в 1568 году Наси удалось добиться триумфального реванша, получив от султана разрешение на конфискацию товаров, которые перевозили в Левант под французским флагом, в объеме, покрывающем сумму долга. Это вызвало кратковременный конфликт между Францией и Портой, который был урегулирован договором, заключенным в октябре 1569 года; оригинал этого договора был составлен на еврейском языке, и кто знает, не отражала ли эта необычная деталь дополнительное унижение, которое еврей хотел причинить Христианнейшему королю?

В результате французские дипломаты стали питать против него двойную злобу и попытались свалить его, «посадить Мика на пику», «заставить его потерять голову и отомстить за Его Величество», разоблачив перед султаном его измены, добившись «изъятия в его кабинете… бесконечного количества писем, которые он ежедневно писал папе, королю Испании, герцогу Флоренции». Но заговор, в который был замешан один из евреев-секретарей Наси, был легко сорван этим виртуозом османских интриг.

Столь же постоянной, как и его враждебность к Франции, казалось, была его симпатия делу протестантских повстанцев Фландрии. Советы и поддержка, адресованная им кальвинистам Антверпена, среди которых он насчитывал множество старых друзей, сыграли свою роль в событиях, приведших к миссии герцога Альбы и к восстанию «гезов» в Нидерландах. Не один раз в ходе религиозных баталий XVI века евреи оказывали поддержку кальвинистам, и даже сам Вильгельм Оранский просил их о помощи. К тому же среди вдохновителей фламандского сопротивления в 1566 году фигурировали влиятельные марраны Маркое Перес, Мартин Лопес и Фердинандо Бернуи.

В отношениях Иосифа Наси с испанской короной были сложности совсем иного порядка. Филипп II характеризовал его как «человека, который больше всех способствует предприятиям, наносящим ущерб христианству, и вдохновляет их», короче говоря является дирижером невидимого оркестра антихристианского заговора. Однако когда тайные испанские агенты в Константинополе майор Хуан Барелли и греческий патриарх решили похитить его и доставить в Испанию живого или мертвого, Филипп II запретил его убивать. Этой щепетильности, каковы бы ни были ее причины, соответствуют некоторые меры, предпринятые Наси, чтобы убедить султана не нападать на Испанию во время восстания морисков в 1570 году, вместо этого он предложил атаковать венецианские владения. Возможно, он был подкуплен Филиппом II; именно это не уставали повторять французские агенты, напоминавшие, что, в конце концов, речь шла о «природном испанце».

Точно известно, что он поддерживал с королем Испании тайную переписку, но в этом деле остается еще очень много неясного. Факт состоит в том, что в конце 1570 года Наси испросил у Филиппа Н пропуск для себя и для своей свиты, состоящей из «семидесяти человек, как евреев, так и турков», чтобы прибыть в Испанию. Он просил даровать ему «прощение за то, что на протяжении какого-то времени он придерживался еврейских законов, к чему он был принужден силой». Было ли это намерение искренним, или речь шла о ложном маневре? Он не забыл попросить разрешение перевезти через таможню товары, которые он хотел импортировать. Филипп II склонялся к тому, чтобы принять это необычное примирение. В течение двух или трех лет эта проблема обсуждалась в секретной испанской переписке, но по причинам, о которых также ничего не известно, до воплощения в жизнь этого проекта так никогда и не дошло.

Итак, для чьей же выгоды действовал этот великий авантюрист? Разумеется, для своей собственной, продолжая при этом служить своему господину султану. Но все заставляет предположить, что он следовал собственному странному плану: казалось, что он был своеобразным «сионистом» и мечтал о восстановлении царства Давида.

Благодаря многократным усилиям в самых разнообразных сферах, он создал себе репутацию защитника евреев. В 1556 году папа Павел IV отправил на костер двадцать пять марранов в Анконе. Совместно с Грасией Наси Иосиф попытался побудить Святой Престол к раскаянию, организовав международный бойкот порта Анконы. Эта попытка потерпела неудачу по причинам, обсуждать которые здесь было бы слишком долго. Но сама эта затея символизирует желание улучшить положение марранов с позиции силы, т. е. с христианских позиций, Ранее, во время его пребывания в Италии, он добился от Венеции предоставления одного из островов в распоряжение покинувших родину марранов. В 1561 году султан подарил Иосифу Наси город Тивериаду (Тверию) и прилегающие земли, чтобы создать там что-то вроде еврейского очага или убежища. Иосиф Наси занялся реставрацией города, окружил его стеной, попытался развивать там производства, несмотря на протесты апостолического представителя в Палестине Бонифация де Рагузе против «прибытия этих гадюк, которые еще хуже тех, что водятся на развалинах города».

Согласно французскому послу де Петремолю именно это дорогостоящее предприятие толкало его на попытку получить свой долг во Франции. «Мик, – писал он, – получил разрешение построить город на берегах озера Кинерет, в котором смогут жить только евреи, по сути дела он пытается с помощью этой реконструкции создать свой шедевр, имея в виду, как говорят, сделаться королем евреев. Вот почему он так настойчиво требует денег от короля Франции».

Но этот проект также не удался из-за отсутствия спонтанного энтузиазма еврейских масс по поводу этого опередившего свое время «политического сионизма». Лишь немногие евреи приехали, чтобы обосноваться в Тверии. «Раввины, погруженные в свою казуистику, могли оказать лишь незначительное содействие; еще меньше можно было ожидать от мистиков, убежденных в том, что искупление можно приблизить только с помощью перестановок и комбинаций Божественного Имени, и даже от беглых марранов, вполне счастливых тем, что им удалось спасти собственные шкуры» (Сесил Рот). Политический деятель и знатный сеньор, Иосиф Наси совсем не походил на Мессию.

Тем не менее, он не отказался от своих планов. В 1566 году новый султан Селим II подарил ему остров Наксос и сделал его герцогом, но речь шла лишь о ленном владении, а не о самостоятельном королевстве. Когда он подтолкнул в 1570 году Селима к объявлению войны Венеции, кампания началась с завоевания Кипра, королем которого Иосиф надеялся стать. Известно, что этот большой остров является географическим трамплином для овладения Палестиной, Но захват Кипра стимулировал заключение союза между Венецией, Римом и Испанией, что привело к крупному морскому поражению Турции при Лепанте; в результате Наси попал в частичную опалу. Тем не менее, он не утратил своих надежд; еще летом 1572 года он думал, что вот-вот будет назначен губернатором острова. Но его звезда уже закатилась. Другие фавориты-евреи стали пользоваться благосклонностью султана. Наси умер в 1579 году богатым и влиятельным, но удаленным от больших дел.

Его имя, которое на протяжении пятнадцати лет не переставало мелькать в европейской дипломатической переписке, продолжало возбуждать воображение еще долгое время после его смерти. Его личность благодаря «Мальтийскому еврею» Кристофера Марло способствовала формированию образа венецианского купца Шейлока, а также оказалась включенной в другие пьесы. Для того, чтобы описать некоторые черты его характера, потребовался Шекспир. На память приходят знаменитые слова венецианского купца, который на равных тесно общается с христианами, одновременно являясь для них отверженным: «… Я жид. Да разве у жида нет глаз? Разве у жида нет рук, органов тела, чувств, привязанностей, страстей?… Если нас уколоть – разве у нас не идет кровь? Если нас пощекотать – разве мы не смеемся? Если нас отравить – разве мы не умираем? А если нас оскорбляют – разве мы не должны мстить?» (перевод Т. Щепкиной-Куперник). Воистину, такова должна была быть сила духа нашего персонажа.

С другой стороны, израильская историография не заблуждается, когда рассматривает Иосифа Наси в качестве великого предшественника сионизма. Но изгнание марранов еще не могло привести к коллективному предприятию, в котором каждый участник должен был бы принять решение и изменить свою судьбу во имя чисто земного идеала. Колонизовать Палестину без помощи Мессии с точки зрения раввинистической традиции было абсурдной затеей и почти святотатством. Евреи продолжали отправляться в Палестину, чтобы там умереть, но не жить там. Надежды марранов на освобождение в следующем столетии приняли форму мощного мессианического движения, захватившего в свой водоворот весь еврейский мир и имевшего, помимо некоторых других следствий, драматический рецидив: утверждение некоторых марранов в свободном и добровольном марранизме.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.