Япония на пути в «клуб великих держав»

Япония на пути в «клуб великих держав»

В конце XVIII — начале XIX в. Япония переживала острый кризис разложения традиционных отношений. Особенно тяжелое положение было в земледелии, где они стали препятствовать развитию производительных сил, что проявилось прежде всего в замедлении, а затем и в прекращении роста производства основной сельскохозяйственной культуры — риса. И обрабатываемая площадь, и урожайность риса с начала XVIII в. и до реставрации Мэйдзи, т. е. в течение полутора столетий, оставались почти на одном и том же уровне. Косвенным, но ярким показателем упадка японского общества служило практически полное отсутствие прироста населения.

В то же время на фоне изолированного, жестко регламентированного уклада жизни постепенно развивались общественное разделение труда и товарно-денежные отношения в городе и деревне, происходило расслоение крестьянства, осуществлялась специализация производства, возникали мануфактуры, купеческие гильдии, торговые дома. Шел процесс урбанизации, началось формирование национального рынка. Созревали предпосылки появления капиталистического производства.

С начала XIX в. всеобъемлющий социально-экономический и политический кризис охватил сёгунат Токугава. Одним из важнейших его показателей было резкое снижение темпов роста валового дохода, получаемого в основном от сельского хозяйства, что свидетельствовало о неспособности правительства обеспечить развитие производства в необходимых масштабах ни за счет расширения посевных площадей, ни путем интенсификации их использования.

Такое положение отражалось на личных доходах крупных князей (даймё) и, соответственно, на содержании, которое они выплачивали своим вассалам — самураям низших рангов. В тяжелом положении находились и крестьяне — основная масса товаропроизводителей. Они занимались побочными промыслами и уходили в города на заработки. Основная часть крестьянства была представлена малоземельными собственниками с наделом не более 1 га. Недовольство крестьян выливалось в восстания, всплеск которых пришелся на 1830-1840-е годы.

Постепенное разложение натурального хозяйства способствовало развитию товарно-денежных отношений, созреванию предпосылок для появления капиталистического производства. В 1853 г. в стране насчитывалось 309 мануфактур, треть из которых возникла в течение 30 лет. Значительно возросла роль торговцев и ростовщиков. Они предоставляли займы самураям, скупали крупные земельные участки в городах, реализовывали производимые крестьянами и ремесленниками товары, рос объем торговли между различными районами Японии. Усиление финансовой мощи торговцев и ростовщиков позволило им стать частью общественной элиты. Предпринимательская деятельность торговцев способствовала появлению нового класса, к которому можно отнести представителей домов Мицуи и Сумитомо. В обществе постепенно меняется соотношение между разными сословиями и размываются границы между ними.

Сёгунское правительство (бакуфу) неоднократно пыталось улучшить социально-экономическое положение, но его усилия не давали желаемого результата, а лишь «подмораживали» существующий режим, укрепляли положение самурайского сословия. Его официальной идеологией было конфуцианство. Однако в результате усвоения и переработки концепций и идей буддизма, синто и даосизма сформировалось особое мировоззрение, своего рода «национальная идея», ставшая продуктом оригинального философского творчества нации. Именно на базе этой идеи и оформилась духовная оппозиция сёгунату.

Япония, попавшая в начале XIX в. в поле зрения европейских стран и США, имела для них стратегическую привлекательность, особенно в условиях активного освоения Россией своих дальневосточных территорий. Еще в 1792 г. в Японию была послана русская экспедиция А. Лаксмана с целью добиться разрешения открыть один из японских портов для торговли с Россией. Экспедиции удалось получить лицензию на торговлю в г. Нагасаки, что было несомненным успехом российской дипломатии. Однако Россия воспользовалась ею лишь в 1803 г., когда в Японию было направлено неудавшееся посольство во главе с уполномоченным Российско-американской торговой компании камергером Н.П. Резановым.

В 50-е годы XIX в. на фоне трудностей, переживаемых сёгунатом, борьба за «открытие» Японии приняла жесткий характер. Международное соперничество шло главным образом между США и Россией, и в нем США постоянно опережали Россию. В середине февраля 1854 г. эскадра коммодора Мэттью Перри прибыла в Японию и остановилась в местечке Канагава, всего в 8 милях от Эдо. Под угрозой применения военной силы японцы были вынуждены в марте 1854 г. подписать японо-американский договор о мире и дружбе (так называемый Канагавский договор).

Этот договор был первым и базовым в серии неравноправных Ансэйских (годы Ансэй — 1854–1859) договоров. Подписанный в 1855 г. японо-русский договор (Симодский трактат) устанавливал дипломатические отношения между двумя странами; обеспечивал подданным одной стороны защиту и покровительство на территории другой; частично урегулировал проблему территориального размежевания (на Курильских островах граница прошла между островами Уруп и Итуруп, но Сахалин оставался неразделенным).

Заключенные договоры не содержали конкретных статей, касавшихся торговых отношений, и потому японцы продолжали препятствовать налаживанию торговли с иностранцами. США настаивали на заключении именно торгового договора и действовали жесткими силовыми методами. Заключение такого договора состоялось в июле 1858 г. Главным в нем были статьи, касающиеся экономики, которые значительно ущемляли интересы Японии.

Обсуждение и подписание японо-американского договора проходило в сложной внутриполитической обстановке. Антисёгунский блок и окружение императора выступали против заключения любых соглашений с иностранцами. Усмирить оппозицию и заключить договор сумел регент при малолетнем сёгуне Ии Наосукэ. Одержав победу, Ии расправился со своими противниками, но в 1860 г. был убит одним из самураев княжества Мито.

Этот договор стал основным документом, определившим двусторонние отношения Японии и США на последующие 40 лет. Аналогичные соглашения были подписаны с Голландией, Россией, Англией, Францией, Португалией. Таким образом, Япония вышла из состояния изоляции, но не как полноценный партнер, а как зависимая, опутанная неравноправными соглашениями страна.

Последние годы существования сёгуната Токугава в японской исторической литературе получили название бакумацу (буквально «конец правления бакуфу»). Хронологические рамки этого периода определяют по-разному, но чаще всего его начало связывают с «открытием» Японии, после которого процесс разрушения политической и экономической системы сёгуната приобрел лавинообразный характер. Окончание периода бакумацу датируется с абсолютной точностью — в конце 1867 г. сёгунат прекратил свое существование.

Открытие Японии способствовало, с одной стороны, ее активному вовлечению в мировые торгово-экономические связи, а с другой — усугубляло кризис традиционной экономики. После прекращения политики самоизоляции, когда в полной мере выявилась отсталость Японии во всех сферах жизни, вопрос об отношении к Западу встал достаточно остро. Именно в это время появилась концепция открытия страны и развития свободной торговли с иностранными государствами (кайкоку). Ее сторонники опасались, что Япония в любой момент может разделить судьбу Индии или Китая, поражение которого в опиумных войнах 1840-х годов произвело особенно сильное впечатление. Авторитет Китая рушился, и появлялась новая сила — западные державы.

Антисёгунская оппозиция состояла из двух слоев: склонной к политическим компромиссам самурайской верхушки и радикально настроенных рядовых участников. На политической арене на одной стороне выступало правительство, у которого не было сильных лидеров, а на другой — антисёгунская коалиция.

Постепенно требование «почитания императора» прочно соединилось с призывом к «изгнанию варваров», образовав сочетание сонно дзёи — ставшее главным девизом оппозиции. Сёгун подвергался атакам со всех сторон. На него оказывали давление как приверженцы сонно дзёи, так и западные державы, требовавшие шире открыть страну. Кроме того, ему приходилось иметь дело с императорским двором и периодически направлять войска против мятежных юго-западных княжеств, отношения с которыми особенно обострились в 1865–1866 гг. Положение осложнялось восстаниями крестьян и городской бедноты.

Смерть в конце 1866 г. императора Комэй, сторонника совместного правления двора и сёгуна и ярого противника контактов с иностранцами, и вступление на престол 15-летнего Муцухито (годы правления которого получили название Мэйдзи — «просвещенное правление») побудили оппозицию к решительным действиям. В первой половине ноября 1867 г. представители трех княжеств — Сацума, Тёсю и Аки — договорились о восстановлении императорской власти вооруженным путем, выработали конкретный план действий и обратились к императору с просьбой издать указ о свержении бакуфу. 9 ноября 1867 г. сёгун Токугава Ёсинобу отказался от власти, объяснив причины своего решения тем, что управлять государством должна единая центральная власть. В такой обстановке 3 января 1868 г. в Киото был созван императорский совет. Его важнейшим итогом стал манифест о реставрации императорской власти — один из основополагающих документов новой эпохи, обнародованный от имени императора и известный как «Клятва из пяти статей». Эта программа действий на будущее была рассчитана на общественную поддержку. Политический вес молодого императора чрезвычайно возрос, хотя фактически он делил власть со своим окружением, состоявшим из представителей пяти основных княжеств. Несмотря на добровольное отречение сёгуна от власти, сторонники свержения сёгуната нанесли дому Токугава сокрушительный удар. В мае 1869 г. гражданская война завершилась.

Пятистатейная клятва императора Муцухито. Начало XX в. Автор неизвестен

Клятва пяти пунктов императора Мэйдзи

«1. Мы будем созывать совещания и управлять народом, считаясь с общественным мнением. 2. Люди высших и низших классов, без различия, будут единодушны во всех предприятиях. 3. Обращение с гражданскими и военными чинами будет таково, что они смогут выполнять свои обязанности, не испытывая неудовольствия. 4. Отжившие методы и обычаи будут уничтожены, и нация пойдет по великому пути Неба и Земли. 5. Познания будут заимствоваться у всех наций мира, и Империя достигнет высшей степени расцвета».

Появление манифеста о реставрации императорской власти и последующие события называются Мэйдзи исин, что обычно переводится как «реставрация Мэйдзи». Однако, по своим как ближайшим, так и отдаленным последствиям эти события в Японии имели поистине революционный характер. Они открыли путь для капиталистического развития и ускоренной модернизации страны, радикально изменили структуру общества и определили вектор его дальнейшего развития. Можно сказать, что основы процветания Японии в современном мире были заложены свержением сёгуната и реформами, осуществленными новой властью.

Понятия «реставрация» и «революция», выработанные на примере новой истории Европы, воспринимаются как противоположные. Ученые, подходящие с этими мерками к событиям Мэйдзи исин, становились в тупик перед внешним сходством происходивших в Японии преобразований с европейскими революциями при принципиальной разности их духовных и идейных основ, что в итоге породило внутренне противоречивую концепцию «незавершенной буржуазной революции». Гораздо вернее определить Мэйдзи исин как консервативную революцию, поскольку революционные по форме и методам осуществления преобразования опирались на традиционные ценности, восходившие к глубокой древности и успешно «реанимированные» «школой национальных наук» и «школой Мито» в качестве эффективной национальной идеи. По этой причине представляется уместным оставить термин «исин» без перевода.

Важнейшими из этих ценностей были традиционная религия синто с ее культом предков; понятие о «государственном организме» (кокутай) как специфической общности, объединяющей японского императора как первосвященника синто, японцев как потомков божеств (ками) и физический мир Японских островов как их творение; принцип единства царской и жреческой власти (сайсэй итти); концепция божественного происхождения и «непрерывности в веках» императорской власти. Если в Европе новая ступень развития достигалась отрицанием предыдущей, то в Японии — путем обновления традиций.

По этой причине в Японии даже радикальные преобразования не воспринимались как нечто принципиально чужеродное и происходили без значительных социальных взрывов. В событиях Мэйдзи исин и последующих реформах присутствовал компромисс между консервативными силами и сторонниками обновления, мотивированный тем, что реформы основывались на национальной идее и на защите национальных интересов. И те и другие стремились к сохранению независимости страны и в перспективе — к достижению равноправия с «великими державами». Даже гражданская война в Японии, в отличие от подобных войн в большинстве других стран, не имела тотального характера, не была столь длительной и кровопролитной, поскольку противоборствовавшие стороны не стремились к взаимному истреблению.

Элемент исторического компромисса в событиях Мэйдзи исин наряду с особенностями традиционной экономической и социальной структуры Японии предопределили специфику капиталистического развития страны при сохранении на длительный срок натуральной арендной платы в деревне, самурайской собственности на землю, хищнических условий труда на предприятиях. Тем не менее именно мэйдзийские преобразования открыли перед Японией путь к широкомасштабной модернизации и уберегли ее от потери национальной независимости.

Несмотря на длительную изоляцию и на жестко регламентированный уклад жизни и хозяйственной деятельности, в обществе существовали определенные предпосылки для кардинальных преобразований. По многим параметрам оно было подготовлено к интенсивной модернизации. По словам известного японского социолога Наканэ Тиэ, «колеса к повозке были приделаны задолго до начала модернизации; требовалось только сменить возницу и направление движения».

В соответствии с манифестом о реставрации императорской власти 17 января 1868 г. была учреждена новая система государственного управления. Во главе правительства стоял председатель (обязательно принц), который руководил двумя группами советников — старших и младших. Несмотря на формально более низкое положение, именно советники второй группы играли ведущую роль, поскольку они были политическими лидерами реставрации. Государственный аппарат фактически находился в руках низкоранговых самураев из юго-западных княжеств.

В структуре новой власти уже просматривалось стремление заимствовать некоторые формы государственного устройства западных стран. В частности, в завуалированном виде был провозглашен принцип разделения властей и ротации чиновников. Однако само название и функции нового государственного совета формально соответствовали системе государственного управления, установленной еще в VII в. по китайскому образцу, что должно было символизировать непрерывность традиции императорской власти.

Император провозглашался «живым богом», равным по религиозному статусу богине Аматэрасу. Для возвеличивания его роли как первосвященника синто создавались новые религиозные ритуалы. В них зримо закреплялась идея исключительности, божественности японской нации. Этому же способствовало введение новых государственных символов — гимна и флага. Слова императорского гимна «Ты — весь мир» (Кими-га ё) были взяты из поэтической антологии X в. Символика введенного после реставрации Мэйдзи флага «красный круг на белом фоне» (хи-но мару) связана с тем, что с древности Японию называли «страной восходящего солнца».

Указ о введении принципа единства ритуала и управления был только первым актом правительства, касавшимся религии. Синто отводилась главная роль, а буддизму — второстепенная. Возрождение синто подчинялось задаче сплочения нации и укрепления государственности на основе религиозного сознания. Некоторым ритуалам синто был придан характер государственных актов, что способствовало выхолащиванию религиозной составляющей. Государственный синто стал только культом поклонения божественным предкам императора, что способствовало подъему национализма. Признавая свободу вероисповедания, государство в то же время поставило синто над всеми религиями. Он получил эксклюзивные права на заглавную роль в национальных ритуалах. Синтоистским святилищам высшей категории вменялось в обязанность исполнение государственного ритуала, что превращало синто в государственную структуру, т. е. происходило его слияние с государственным аппаратом, священнослужители фактически становились чиновниками. Так создавался государственный синто, который, формально не являясь религией, занял главенствующее положение по отношению ко всем конфессиям. Со становлением Японской империи государственный синто превратился в главное идеологическое оружие правящей элиты.

После окончания гражданской войны правительство прежде всего занялось укреплением центральной власти, но действовало постепенно и осторожно. В мае 1868 г. во всех княжествах начали действовать органы мэйдзийского правительства, которые являлись посредниками между центральной и местной властью.

В марте 1869 г. лидеры княжеств Сацума, Тёсю, Тоса и Хидзэн подали на имя императора петицию об отказе в его пользу от своих прав на управление княжествами. Затем аналогичные петиции поступили от большинства княжеств. Правительство сделало все, чтобы избежать осложнений. 29 августа 1871 г. была проведена реорганизация административно-территориального деления — упразднены княжества и введены префектуры (46 в 1888 г.).

Среди новых политических лидеров не было единства взглядов относительно характера и структуры правительства, поэтому потребовалась дальнейшая реорганизация.

Была упорядочена новая сословная структура, состоящая из аристократии, дворянства и народа (кадзоку, сидзоку и хэймин), а также признано их равенство. Первые два сословия сохраняли определенные привилегий. В то же время, если представитель хэймин занимал должность государственного чиновника, он имел те же привилегии, что и представители других сословий. Таким образом, чиновничество стало новым привилегированным слоем. Вся система власти на местах после 1873 г. контролировалась ведомством внутренних дел, которое своей деятельностью цементировало весь государственный аппарат. Формировался слой местной бюрократии.

До 1871 г. правительство практически не имело собственных войск. Создание современной армии было частью программы строительства нового государства в соответствии с концепцией «богатое государство — сильная армия». У новой элиты не было единства взглядов на военную реформу. В качестве компромиссного варианта в феврале 1871 г. была создана 8-тысячная императорская гвардия, которая находилась в ведении военного ведомства. Она послужила ядром будущей регулярной армии на основе всеобщей воинской обязанности.

В армии и на флоте исключительное значение придавалось образованию. Правительство не жалело усилий и средств, чтобы заимствовать самый передовой зарубежный опыт, совмещая его с национальными военными традициями. При всех нововведениях и западных заимствованиях армия продолжала сохранять многие традиционные черты. Основу ее идеологии составили кодекс самурайской чести бусидо, синто, патернализм и другие традиционные принципы. Первоначально армия была построена в целом по французскому образцу. В 1878 г. был создан генеральный штаб как независимый орган, подчиненный непосредственно императору. С 1885 г. армия стала перестраиваться по германскому образцу с помощью немецких инструкторов. В 1893 г. Япония уже обладала современной профессиональной армией и флотом.

В начале 1870-х годов была создана централизованная полицейская система, которая в 1874 г. перешла под управление ведомства внутренних дел. Все полицейские считались государственными чиновниками. Чины префектуральных полицейских управлений назначались центром. Финансирование осуществлялось, по большей части, за счет местных бюджетов. Мэйдзийское руководство рассматривало создание новой судебно-правовой системы как важную составную часть реформ и как предпосылку их успеха. В июле 1871 г. было создано министерство юстиции, которому поручили судопроизводство и розыск.

В 1880-е годы в Японии начали отходить от китайской модели права в пользу европейских юридических систем. Это было сделано во многом в интересах создания юридического фундамента для пересмотра неравноправных договоров с иностранными державами. Но реформа затянулась надолго. В разработке уголовного и уголовно-процессуального кодексов участвовали французские юристы. После ряда экспертиз, обсуждений и изменений оба кодекса были опубликованы 17 июля 1880 г. и вступили в силу с 1 января 1882 г. Работа над созданием гражданского кодекса затянулась на 20 лет — до 1890 г. Основные трудности заключались в том, что новая правовая система опиралась не только на общенациональные, но и на местные обычаи. В 1876 г. правительство даже признало неформальные методы разрешения житейских споров путем достижения соглашения (в продолжение домэйдзийской традиции). В то же время гражданское право в области сделок развивалось довольно быстро. Был также принят ряд законов, касающихся экономической сферы, в том числе о банках, компаниях, векселях и др. Судебная система окончательно оформилась после принятия конституции 1889 г. Гражданско-процессуальный кодекс вступил в силу в 1891 г. Почти одновременно с помощью немецких специалистов был разработан и торговый кодекс. В Японии утвердилась современная правовая система.

Основу экономики страны, вступившей в эпоху Мэйдзи, составляли сельское хозяйство и мелкое кустарное производство. Транспорт и связь были развиты слабо, торговля и финансы несли отпечаток доиндустриальной эпохи, наперечет были предприятия, применявшие передовую по тем временам технику.

Огромное значение для экономического развития Японии имели проведенные в период 1871–1873 гг. аграрные преобразования. Среди наиболее важных из них следует назвать отмену зависимости крестьян, ликвидацию монополии самураев на землю, разрешение купли-продажи земли, свободу выбора возделываемых культур, введение земельного налога. Проведение этих мероприятий узаконило частную собственность на землю, что обеспечило развитие сельского хозяйства.

В центре аграрных преобразований стояло введение земельного налога, который заменил традиционную земельную ренту. С 1873 г. землевладельцы начали выплачивать государственный поземельный налог (3 % цены земли в соответствии с земельным кадастром) и местный налог (1 % стоимости земли), арендаторы вносили не ограниченную законом натуральную арендную плату собственнику земли и платили местные налоги. Оба налога на земельных собственников взимались в денежной форме, в сумме это составляло немногим менее половины валового дохода крестьянина. В течение 1875–1892 гг. сумма земельного налога составляла до 85 % всех налоговых поступлений в бюджет страны. Это был зримый экономический результат проведенной аграрной реформы.

В 1873–1876 гг. была проведена капитализация пенсий бывших князей и самураев. Огромные расходы по выплате пенсий за утраченные самурайские привилегии легли тяжелым бременем на государственный бюджет, поглощая более трети его доходов. Поэтому в 1873 г. правительство взяло обязательство выплатить взамен пенсий единовременную денежную компенсацию (половину наличными, половину облигациями государственного займа), т. е. капитализировать пенсии. Это позволяло бывшим даймё и самураям заняться предпринимательской деятельностью. Они получили также право приобретать государственные земли по льготным ценам. В 1876 г. ввиду тяжелого финансового положения правительство пошло на принудительную капитализацию пенсий в течение 5-14 лет.

Выплата компенсаций была окончательно прекращена в 1882 г. Полученные денежные средства были отчасти вложены в промышленность и сельское хозяйство, но главным образом — в банковскую сферу. К началу 1880-х годов бывшим князьям и самураям принадлежало около 75 % капиталов частных банков. Кроме того, правительство погасило задолженность даймё и самураев торгово-ростовщической буржуазии, и эти средства также были направлены на развитие экономики.

В результате аграрной реформы и капитализации пенсий был дан толчок процессу концентрации капитала в частных руках, необходимой для быстрого развития капиталистических отношений.

Ввиду слабости национального частного капитала, сохранения многочисленных докапиталистических пережитков и общей социально-политической нестабильности в первые годы после реставрации государство взяло на себя решение задач модернизации экономики, параллельно стимулируя развитие частнопредпринимательского сектора. На плечи правительства легла еще одна не менее важная задача — обеспечить освоение и внедрение западных достижений в области науки и техники.

Деятельность правительства в этом направлении была весьма впечатляющей. Уже не десятки, как прежде, а сотни молодых японцев отправлялись на обучение за границу. По всей стране открывались государственные школы и колледжи. Создавалась современная система коммуникаций. В 1871 г. началась организация почтовой службы, через год она связала почти все города страны, а в 1873 г. была установлена государственная почтовая монополия. С 1875 г. начались регулярные почтовые рейсы между Японией и Китаем, а в 1877 г. Япония присоединилась к всемирному почтовому союзу. Первая телеграфная линия между Токио и Иокогамой была введена в действие еще в 1869 г., а в 1879 г. страна присоединилась к всемирному телеграфному союзу.

Главные усилия государство направило на создание современных заводов и фабрик, оснащенных западной техникой. Переоборудовались старые предприятия и строились новые, которые должны были быть образцом для частных предпринимателей. Первостепенное внимание уделялось военному производству. Налаживался выпуск ряда важнейших товаров для постепенного ослабления зависимости от импорта. Предметом особого внимания стала горнодобывающая промышленность. К 1880 г. в собственности государства находились 3 судоверфи, 51 торговое судно, 5 военных заводов, 52 промышленных предприятия, 10 шахт, около 120 км железных дорог. Одновременно государство оказывало помощь частному капиталу, обеспечивая его заказами и субсидиями, предоставляя различные льготы. Эта политика не изменилась и после того, как в 1880 г. был издан закон о передаче большинства государственных промышленных предприятий в частные руки, что было сделано на исключительно выгодных для новых владельцев условиях. Само государство сосредоточилось на развитии военных отраслей. Льготные возможности приобретения государственной собственности заложили основы для формирования японских финансово-промышленных групп — дзайбацу. Пароходная компания «Мицубиси», например, получила самый крупный в стране судостроительный завод, золотые рудники на о-ве Садо, серебряные рудники Икуно и прочее; торговый дом «Мицуи» — текстильные фабрики и угольные шахты Миикэ.

Проводимые преобразования значительно подтолкнули развитие экономики. Объем производства сельского и лесного хозяйства за 1878–1898 гг. вырос в 3,6 раза. Только за первое десятилетие после реставрации возникло больше промышленных предприятий, чем за два предшествовавших столетия. В машиностроении, в частности, за 1868–1885 гг. было создано 92 предприятия, до 1902 г. — еще 286. Протяженность железных дорог за 1882–1890 гг. выросла почти в 10 раз, длина телеграфных линий — более чем в два раза.

С первых лет Мэйдзи быстрыми темпами начала развиваться внешняя торговля, ее объем за 1868–1881 гг. вырос с 26 до 62 млн иен. Но ее структура была типичной для страны, только лишь приступившей к модернизации экономики. Основу импорта, который постоянно превышал экспорт, составляла промышленная продукция, прежде всего дешевый текстиль и инвестиционные товары (станки и оборудование, суда, железнодорожное оборудование, металлоизделия), а также некоторые виды вооружений. Главным торговым партнером была Великобритания (на ее долю приходилась почти половина японского импорта). Основу экспорта составляли сырьевые товары, прежде всего шелк-сырец (за 1867–1877 гг. стоимость экспорта шелка-сырца выросла почти в 6 раз) и чай.

Проведение политики модернизации экономики требовало огромных затрат, и с самого начала правительство столкнулось с проблемой острой нехватки финансовых ресурсов. Старая финансовая система, обслуживавшая главным образом связи между торгово-ростовщическими домами и даймё, оказалась разрушенной. Для покрытия все возраставших расходов правительство прибегало к размещению займов, в том числе за границей, и выпуску бумажных денег, что приводило к их обесценению, росту цен и инфляции. Правительство принимало немало усилий, чтобы преодолеть инфляцию, но сумело это сделать, лишь изменив финансовую политику в начале 1880-х годов. Была создана банковская система во главе с Центральным банком (по европейскому образцу). Он был наделен правом эмиссии бумажных денег под обеспечение золотыми и серебряными резервами государства. Одновременно в целях увеличения доходов бюджета были повышены ставки прямых и косвенных налогов и прекращено субсидирование частных предприятий. Финансовая система укрепилась. С 1886 г. правительство стало ежегодно составлять государственный бюджет, придерживаясь принципа сбалансированности доходов и расходов.

Стабилизацию денежного обращения и укрепление системы государственных финансов, безусловно, можно считать большим успехом финансовой политики правительства. Однако социально-экономические последствия этих мер оказались весьма противоречивыми. В частности снизились цены прежде всего на сельскохозяйственную продукцию, большая часть крестьянских хозяйств оказалась на грани разорения. Иными словами, в 1880-е годы значительно ускорилась концентрация собственности в руках помещиков, сельской и городской буржуазии, с одной стороны, и пролетаризации прежде независимых мелких собственников — с другой. В результате были подготовлены благоприятные условия для промышленного подъема второй половины 80-х годов XIX в.

К началу 1890-х годов начал складываться двойственный характер японской промышленности: сосуществование передовых в техническом отношении заводов и фабрик с мелкими и мельчайшими предприятиями с примитивной техникой и старыми методами производства. В целом накануне японо-китайской войны Япония оставалась в основном крестьянской страной (свыше 70 % населения были заняты в сельском хозяйстве), а модернизация ее экономики только начиналась.

Полнокровное приобщение к западной цивилизации было невозможно без проведения крупномасштабной реорганизации системы образования и просвещения в целом. В конце 1868 г. была создана комиссия по подготовке реформы образования. За образец брались две системы — французская, которую поддерживал мыслитель и просветитель Фукудзава Юкити (глава комиссии), и американская, которую детально исследовал виднейший деятель мэйдзийского просвещения Мори Аринори.

Фукудзава Юкити (12.12.1834-03.02.1901) — мыслитель, идеолог японских либералов последней трети XIX в., просветитель. Родился в семье обедневшего самурая в г. Накацу на о-ве Кюсю. Изучал европейские науки в Нагасаки и Осаке. В 1858 г. переехал в Эдо и открыл школу «западных наук», преобразованную в 1890 г. в университет Кэйо. Поддерживал «движение за свободу и народные права». Придерживался умеренно конституционных взглядов, оказал большое влияние на общественную мысль своего времени, был одним из идеологов буржуазных преобразований в стране, к концу жизни стал ярым приверженцем монархии.

Только в Киото на следующий год было открыто 60 начальных школ, в 1870 г. началось строительство новых школьных зданий, было создано ведомство просвещения и принят либеральный закон об образовании. Представители всех страт, мужчины и женщины имели равные возможности для получения образования. Новая система включала начальные, средние, высшие и технические школы, а также университеты. Ведомство просвещения осуществляло строгий контроль, вводя стандарты на все, что касалось учебного процесса и его организации. По форме это была французская централизованная система, но финансовая поддержка со стороны государства была минимальной. Платили, главным образом, учащиеся. В 1880 г. основное бремя по финансированию школьного образования (до 90 %) было возложено на местные органы власти. С 1886 г. было установлено обязательное 4-летнее образование. Мальчики и девочки в начальной школе обучались совместно. Наряду с государственными создавались и частные школы.

На первых порах школьные программы копировали учебные программы европейских стран, по их образцу производилось устройство классов и их оборудование. Число иностранных преподавателей и советников по вопросам образования достигало 5 тыс. человек. Технические школы были полностью укомплектованы английскими преподавателями. Однако реформа образования была нацелена не только на получение практических знаний, но и на укоренение среди населения новой идеологии. На смену лозунгу сочетания китайской учености и японского духа (кансай вакон) пришла формула «японский дух — западная техника» (вакон ёсай). Под «японским духом» понималась традиционная культура. Это понятие отражало мировоззренческий аспект, связанный с духовными ценностями японцев. «Западная техника» олицетворяла универсальную европейскую цивилизацию.

Успехи Японии в области образования были столь велики, что на Парижской выставке 1878 г. ей была присуждена первая премия за организацию школьного дела. В конце XIX в. начальное образование получали до 90 % мальчиков и 80 % девочек, с 1900 г. оно стало бесплатным. На рубеже веков по обучению детей в начальной школе Япония сравнялась с Англией.

Вместе с тем с начала 1880-х годов в японской системе образования стали усиливаться националистические тенденции. В 1879 г. был издан императорский указ «Великие принципы образования», который нанес удар по либеральной системе просвещения. В соответствии с ним в 1881 г. были разработаны правила обучения в начальной школе, в которых преподавание морали стояло на первом месте, а от учителей требовалась прежде всего лояльность. Националистическая направленность образования окончательно оформилась в указе об образовании 1890 г. По существу это был моральный кодекс поведения, призывавший к беззаветному служению интересам Японии и строгому повиновению законам.

В первые два десятилетия после реставрации люди были опьянены западным образом мысли, европейской техникой и обычаями. Появился даже девиз — «уйти с Востока, присоединиться к Западу». Однако даже во время безудержного увлечения Западом отношение к его духовным ценностям оставалось в Японии неоднозначным. Правящие круги воспринимали вестернизацию исключительно прагматически, отвергая западные либеральные принципы общественного устройства. В целом новое поколение японцев, вступившее на путь модернизации, не боялось потерять свою самобытность. Этот быстрый процесс не вызывал резкого чувства отторжения, поскольку его плоды часто преподносились «в японской упаковке». Тем не менее с 1880-х годов в Японии начался рост национализма, стал нарастать внутренний протест против вестернизации, прежде всего в духовной сфере. Все громче звучали голоса тех, кто выступал за возрождение традиций, в защиту национальных культурных ценностей.

Модернизация осуществлялась не на основе отрицания традиционных структур, а путем их активного использования. Усвоение чужеземного опыта определялось, прежде всего, политическими целями, и этот процесс шел под контролем правящей элиты. В конечном счете принималось то, что отвечало потребностям общества и не отрицало японскую традицию. Это помогло Японии успешно ответить на вызов Запада. Японцы, исторически находившиеся на периферии китайской цивилизации и на протяжении веков осуществлявшие культурные заимствования извне, сумели быстро переориентироваться на новый источник, сохранив при этом ядро своей национальной культуры.

Мэйдзийские реформы, положившие начало быстрым изменениям в обществе, привели к появлению новых очагов социальной напряженности и, соответственно, реакции в виде социального протеста различных слоев населения. Самураи были недовольны потерей привилегий, буржуазия и городские слои считали, что реформы не очень результативны. Значительное число выступлений крестьян было связано с проведением аграрной реформы, не оправдавшей их надежд. Оказавшись в условиях рыночной экономики, многие из них не смогли к ней адаптироваться и были вынуждены продавать или отдавать землю за долги. Правительство ничего не предприняло для облегчения их положения.

Самураи сыграли значительную роль на начальном этапе мэйдзийских преобразований. Как уже упоминалось, чиновничество состояло исключительно из самураев, из их состава вербовались полиция и армия. Именно им в большой степени обязано своим становлением японское предпринимательство. В то же время лишь меньшая часть их сумела найти себе достойное место в жизни в новых условиях, что способствовало самурайским выступлениям, которые зачастую смыкались с крестьянскими.

Правительство считало, что лучшим выходом из создавшегося положения была бы военная экспедиция на континент. Она бы отвлекла основную массу самураев от внутриполитических проблем и укрепила престиж военных. Большинство членов правительства выступали за военный поход в Корею, но они разошлись во мнениях относительно сроков его проведения. Одни считали, что надо сначала разрешить внутриполитические проблемы, другие, что надо действовать немедленно.

Либеральное движение, которое вошло в историю страны под названием «движение за свободу и народные права» (дзию минкэн ундо), подвергало критике действия правительства. Главным требованием было учреждение представительной власти и расширение политических прав всех слоев населения. Это движение отражало недовольство различных групп населения — от высшего дворянства до крестьян, но ее главной силой были бывшие самураи высших рангов. Участвовали в движении также зажиточные крестьяне и помещики.

Проводниками зарождавшегося в Японии либерализма были по большей части представители сидзоку, поэтому либеральные идеи оказались тесно переплетены с традиционным мировоззрением. В них была довольно ярко выражена националистическая составляющая, особенно в вопросах внешней политики. Первая политическая организация — «Общество патриотов» (Айкокус), созданное под руководством Итагаки Тайсукэ в 1875 г. (в 1880 г. преобразована в Ассоциацию за создание парламента), стало оплотом «движения за свободу и народные права». Это движение действовало, главным образом, с помощью петиций за создание парламента. Правительство принимало все меры для ограничения активности его участников. В ответ на это резолюция второго съезда Ассоциации за создание парламента (ноябрь 1880 г.) отразила произошедшие изменения, а именно определенный отход от петиционной формы и смещение в сторону радикализма. Учтя такую тенденцию, правительственные круги поддержали идею создания конституционного правительства, но предложили действовать медленно и осторожно. 12 ноября 1881 г. все же был опубликован императорский указ об учреждении парламента в 1890 г. Миновав свой пик в середине 1880-х годов, «движение за свободу и народные права» пошло на спад.

Одновременно в стране происходили и первые выступления рабочих. Условия труда на доминировавших в промышленности мелких и мельчайших предприятиях полукустарного ремесленного типа были чрезвычайно тяжелы, трудовое законодательство отсутствовало, рабочий день длился по 14–16 часов, не существовало никаких правил техники безопасности, царил произвол многочисленных надсмотрщиков, заработная плата была мизерной. Появившийся в 1882 г. закон мало что изменил в этой ситуации: рабочие получили один день отдыха в месяц, нерабочими стали новогодние 7 дней и день основания предприятия. Между работодателями и наемными рабочими сложились патерналистские отношения. Создание рабочих организаций было запрещено сразу же после реставрации, и в первые 20 лет развития капитализма протесты рабочих против невыносимых условий труда имели стихийный характер.

В октябре 1881 г. лидеры «движения за свободу и народные права» создали первую в Японии политическую партию — Конституционную либеральную партию (Риккэн дзиюто). Ее возглавил Итагаки Тайсукэ. Партия опиралась на либерально настроенных землевладельцев, сельскую буржуазию, интеллигенцию и небольшую часть крупных предпринимателей. В финансовом отношении ее поддерживала фирма «Мицуи», занимавшая монопольное положение в текстильной промышленности, а потому связанная и с землевладельцами (получение сырья), и с буржуазией (его переработка). В марте 1882 г. во главе с Окума Сигэнобу была организована Конституционная партия реформ и прогресса (Риккэн кайсинто). Она отражала интересы крупного предпринимательства, средней городской буржуазии и части умеренных интеллектуалов. По сравнению с Дзиюто, Кайсинто была более умеренной и консервативной.

Общим для обеих партий был их немногочисленный состав и неприятие политики властей, хотя их лидеры были видными членами правительства на протяжении ряда лет. В идеологическом плане принципиальных различий между ними не было. Тем не менее партии находились в конфронтации друг с другом. Их противостояние основывалось на отстаивании разных региональных и экономических интересов, а также на различиях в характерах их лидеров. Положение в самих партиях осложнялось фракционностью, в основе которой лежала система социальных связей, свойственных японскому обществу: строгое подчинение по вертикали в семье, в общине, а теперь и в партии. Каждый член партии занимал строго отведенное ему место и действовал в соответствии с групповыми ожиданиями. Такое положение сохранилось до настоящего времени.

Ито Хиробуми [02.09.1841 (деревня Тока, провинция Суо, ныне преф. Ямагути) — 26.10.1909 (Харбин)] — государственный и политический деятель эпохи Мэйдзи. Выходец из крестьянской семьи. Его отец был усыновлен самураем низкого ранга княжества Тёсю (ныне преф. Ямагути) Ито. Учился в Эдо и Великобритании. Принимал участие в борьбе за свержение сёгуната Токугава, свершении реставрации Мэйдзи и становлении современного государства. В 1870 г. отправился в США. По возвращении в 1871 г. с дипломатической миссией Ивакура Томоми отбыл в Европу и США. В 1876 г. содействовал заключению первого неравноправного для Кореи японо-корейского договора. Гибкий, но достаточно откровенный и бескорыстный политик, Ито пользовался полным доверием императора. Был главным разработчиком первой конституции Японии 1889 г. В 1885–1888, 1892–1896, 1898 и 1900–1901 гг. занимал пост премьер-министра. Был фактическим создателем в 1882 г. партии власти Тэйсэйто. В 1900 г. в ходе межпартийной борьбы сформировал партию Риккэн сэйюкай. В 1888 г. стал членом Тайного совета, в 1892 г. — Совета старейшин. В 1905 г. возглавил миссию в Сеул для оформления японского протектората над Кореей. В 1906–1909 гг. — генеральный резидент Кореи. Убит корейским националистом Ан-Чунгыном на вокзале в г. Харбин в октябре 1909 г.

Почти одновременно с возникновением Кайсинто власти создали «карманную» проправительственную партию — Конституционную императорскую партию (Тэйсэйто), призванную противодействовать росту популярности независимых политических организаций. В нее вошли главным образом чиновники, а ее фактическими руководителями были Ито Хиробуми, Иноуэ Каору и другие члены правительства. Одновременно предпринимались попытки создать в той или иной форме организации социалистической направленности, но они были малочисленны, а их существование — кратковременным.

Обе оппозиционные партии, особенно Дзиюто, вели активную работу по вербовке сторонников на местах. Рост влияния партий в провинции вызвал обеспокоенность правительства, и в июне 1882 г. оно приняло закон, давший право губернаторам ограничивать партийную деятельность на вверенной им территории. Участие членов Дзиюто в радикальных действиях «движения за свободу и народные права», активно поддержавшего крестьянские выступления, испугало руководство партии, и оно объявило о ее роспуске в октябре 1884 г. В декабре того же года фактически прекратила свое существование и Кайсинто. Члены обеих партий в 1887 г. вошли в Ассоциацию всеобщего согласия, созданную Гото Сёдзиро.

В середине 1880-х годов правительство предприняло ряд мер по укреплению государства, основанного на монархическом строе и власти олигархии. Для усиления экономической базы монархии во владение императорской семье была передана огромная земельная собственность и лесные угодья. Одновременно император стал не только крупнейшим землевладельцем, но и крупнейшим держателем акций и облигаций.