Тимофей Иванович ТУТОЛМИН

Тимофей Иванович ТУТОЛМИН

На арене российской истории знаменитые династии, насчитывающие не одно поколение, играли важнейшую роль во всех сферах жизни. В первую очередь это были, конечно, дворянские роды.

«Дворянство — высшее правящее сословие в России возникло на почве государственной службы», — пишет историк Л. В. Блонский[6]. Термин же «дворяне» встречается не ранее второй половины XII века и означает людей, живших при княжеском дворе, как вольных слуг, так и холопов. По мере присоединения к Москве других княжеств в распоряжении государя оказалось такое число дворовых слуг, или дворян, что жить им вместе на одном дворе стало тесно. Отсюда возникла система: дворяне поселялись на государственной земле, участки которой передавались им в пользование при условии, что они будут служить и дальше. При этом продолжало существовать различие между обязательной службой дворян и вольной службой бояр и детей боярских, которые в награду за службу получали кормление или земли в вотчину, то есть в наследственное владение.

В XVI веке боярские и дворянские дети были юридически уравнены в правах, так как первые тоже стали получать земли за службу, и, таким образом, все они стали называться дворянами. Придворная служба стала как бы важнее службы свободной. Дворянская служба стала военной и обязательной. Всех дворян, дабы определить численность армии, внесли в списки. Для составления списков устраивали смотрины, назначали начальников из числа наиболее пригодных. Начальников стали называть выборными дворянами. Еще их называли сотенными головами. Прочие, стоявшие в строю, или проще городовые дворяне, остались рядовыми. Дворяне, призванные из Москвы считались по своему положению выше дворян, призванных из других городов. Они служили на глазах государя, из их среды комплектовались все высшие придворные и думные круги.

Во все времена в дворянстве сосредотачивались самые лучшие, передовые силы государства и общества. Дворяне на протяжении столетий не только занимали руководящие должности в армии, в государственном аппарате, на дипломатической службе, но и подняли на небывалую высоту русскую литературу, музыкальную и театральную культуру. Среди художников и скульпторов немалый процент составляли представители именно дворянского сословия. Дворянами были многие известные первопроходцы, мореплаватели и географы, чьи имена навсегда остались на картах мира. Представители дворянства внесли неоценимый вклад в русскую науку — медицину, историю, филологию, точные и технические науки. Любая сторона жизни русского общества была непосредственно связана с дворянским сословием.

Хотелось бы также отметить, что «поставщиком» знаменитых военных и политических деятелей стало прежде всего российское дворянство. Среди них можно назвать множество известных и прославленных на разных исторических этапах родов: Оболенские, Шуйские, Пожарские, Волконские, Кутузовы, Суворовы, Репнины, Воротынские, Пушкины, Толстые, Шереметевы, Карамзины, Корниловы, Гагарины, Нарышкины, Шаховские и многие другие.

Людей, замеченных историей и попавших в ее анналы благодаря своим разнознаковым заслугам перед ней, можно, пожалуй, условно разделить на две категории: тех, упоминание о которых сразу вводит нас в Историю независимо от времени и региона, и тех, которые принадлежат своему веку, своей эпохе. Среди них — представители дворянского рода Тутолминых, оставив-

ших заметный исторический след в свое время и постепенно канувших в небытие. А теперь, восстанавливая историческую справедливость и собирая о них по крупицам материал, узнаешь, что среди рода Тутолминых были выдающиеся военные и политические деятели.

Тутолмины происходили из старинного дворянского рода. Старицкий краевед начала XX века Иван Петрович Крылов писал, что их «род ведется от великого монгольского хана Тэ-Мудзина XIII столетия»[7], а в словаре Брокгауза и Ефрона прямо сказано о том, что «Тутолмины — дворянский род, восходящий к XV в.»[8]. Однако в родословной Тутолминых нет прямых указаний о том, что фамилия эта ведёт своё начало от какого-либо выходца из Золотой Орды. Историк Н. А. Баскаков в монографии «Русские фамилии тюркского происхождения» раскрывает эту фамилию, которая «имеет явно тюркскую основу». По его мнению, достаточно рассмотреть герб рода Тутолминых, в котором «геральдическими признаками, свидетельствующими о восточном происхождении фамилии Тутолминых, являются:

а) пять восьмиконечных звёзд в правом верхнем углу герба;

б) три восьмиконечные звезды и полумесяц в левом верхнем углу герба;

в) лук со стрелой и натянутой тетивой в лапах льва в нижнем углу герба»[9].

В XVI веке Тутолмины служили по Кашире, а со второй половины XVIII века — по Московскому списку. Некоторые Тутолмины принимали активное участие во многих боевых действиях. А иначе в то время и быть не должно. Ведь первой добродетелью, в так называемом кодексе чести дворянина, было отношение к службе. С самого зарождения дворянского сословия оно неукоснительно и верно несло свою службу Отечеству, было оплотом самодержавию[10]. Из поколения в поколение передавалась эта обязанность, постепенно перерождаясь в долг дворянина защищать свой народ, своего царя, Россию. В «Манифесте о даровании вольности и свободы всему Российскому

Дворянству» сказано, что «за все времена служения Отечеству благородные мысли вкоренили в сердца всех истинных России патриотов беспредельную к нам верность и любовь, великое усердие и отменную к службе нашей верность, а потому и не находим мы той необходимости в принуждении к службе, которая до сих пор потребна была»[11].

До нас дошла грамота за 1624 год, данная царем Михаилом Федоровичем и патриархом Филаретом воеводе Степану Киприяновичу Тутолмину за Московское сидение, «за его службы, что при Царе Василье, помятуя Бога и Пречистою Богородицу, будучи в Московском государстве в нужное и прискорбное время, за веру Христианскую и за святыя Божья церкви, за всех православных христиан против наших польских и литовских людей и русских воров, которые Московское государство до конца хотели разорить и веру христианскую, а он, Степан, будучи на Москве в осаде против врагов наших стоял крепко и мужественно, и к Царю Василью и к Московскому Государству многую службу и благородство показал, голод и во всем оскудение и всякую осадную нужду терпел многое время и на воровскую прелесть и смутом, на которую непокусимя, стоял в твердости разума своего крепко и непоколебимо…». Грамота была дана воеводе С. К. Тутолмину на поместья, что «в Кашинском уезде половиною сельца Велокова, Митищына, Бабина, деревнею Погореловою, деревню Игна-шевою в вотчину со всеми угодьями..»[12].

Еще одна грамота от 29 января 1696 года была подписана императором Петром Великим стольнику Ивану Васильевичу Тутолмину, который приходился дедом Тимофею Ивановичу, «.. для вечного мира и святого покоя, за службу предков и отца его, и его которые службы и ратоборство, и храбрость и мужественное ополчение и крови и смерти, предки и отец его…». В этой же грамоте далее было сказано, что «.. его отец, и сродники его показали в прошедшую войну в коруне Польской и в княжестве Литовском похвалы милостливой за службу, помыслы и храбрость…». Таким образом, за заслуги перед Отечеством царь Петр I даровал стольнику И. В. Тутолмину в награду земли в различных местах Российской империи: «…вотчину в Тульском уезде в Веркошевском стану деревню, что была пустошью Микифорово, Глебово Малое тож, деревню Ивашково на речке Ивашковке, прежде пустошь, что была деревня Булатова на речке Веркуше, пустошь Мохрино да в Тарусском уезде в Маковском стану пустошь, что была деревня Созоненка, пустошь, что было сельцо Гороховское, полупустоши Сидоренки, да в Полейском стану пустошь Оксиньино, сельцо Станиславское тож, да в Романовском уезде в Васильевском стану пол-деревни Пусто-Пере-хватово, да в Ильинском стану пол-деревни Хаменово Ахаменка тож…»[13].

Иван Васильевич приходился дедом Тимофею Ивановичу Тутолмину. В Российском Государственном архиве древних актов хранятся сказки по дворянству «Выписи из дел Герольд-мейстерской конторы за 1721 и 1722 гг.». В одной из них читаем: «1722 года генваря в день по указу Его Императорскаго Величества перед ближним Стольником Степаном Андреевичем Колычевым с товарищи в Москве в Канцелярии ведения его отставной Стольник Иван Васильев сын Тутолмин сказал истинною правду по должности верный своей присяги и к службе Его Императорскаго Величества безо всякого закрытия и фальши: от роду ему восемьдесят три года Стал он служить из посольскаго приказу в первою службу из <..?..> в Ышпанию во Францыю с Стольником Петром Ивановым сыном Потемкиным и под Чигириным и против Стеньки Разина в крымском походе, в смутное время в троецком походе да в <..?..> и Белогородцком под Кизыкерменем да в Драгабуже и был послан из разряду к делам воеводою на Нерехте в Лихвене на Веневе Навасиле во Мченске и по указу Его Императорскаго Величества как пошли в первой поход под Нарву и по росмотрению Его Императорскаго Величества в Новегороде за старостою и за увечьем от службы отставлен и отпущен из Новагорода и после того был комендантом в городе Тарусе и в прошлом 721-м году по указу Его Императорского Величества велено Его виц губернатару Ивану Лукичу Воейкову осмотреть и по осмотру ево отослать для свидетельства болезни ево к дохтору и по дохторскому росмотрению от службы он отставлен и тот его осмотр за дохторской рукою в Москве в Надворном суде. А поместья за мною и за детьми: Андреем, да за Иваном, в Таруском уезде в сельце Кулешове 2 двора, деревне Аксинене (Аксиньине) 3 двора, в селе Маковце 7 дворов, да в Романовском уезде деревня Почино-Гордеева, деревня Перехватовка, в деревне Ширяеве и всех крестьянских дворов за мною и за детми моими выше писаными 16 дворов, а сколько в дворах мужского полу сказать не упомню, то явствует в городах в поданных сказках; а детей у него 4 сына: Андрей служит в Троицком Драгунском полку прапорщиком; Иван в Ростовском Драгунском полку; Дмитрий 13 лет, Василий 11 лет, недоросли. А которые деревни есть, владею с детми моими; а крыющихся нет, никого не знаю; а буде он в сей сказске, сказал что ложно и за ту ложную сказску указан бы (?) Его Императорскаго Величества Указом учинить по своему Его Императорскаго Величества указу и по Военному Артикулу, а движимое и недвижимое взял на себя Его Императорское Величество.

К сей сказске Иван Иванов сын в место отца своего Ивана Васильевича Тутолмина, по его велению руку приложил»[14].

18 февраля 1762 года дворянство получило свободу от обязательной военной и государственной службы. Многие исследователи, однако, отмечают тот факт, что вслед за Манифестом не произошло массового ухода дворян со службы, процесс этот шел постепенно[15].

Регулятором отношений между обществом и дворянством стала теперь не юридическая, а моральная обязанность, долг, а иногда и потребность в службе. Уклонявшихся от службы дворян принимали в обществе с большой настороженностью, этот факт в биографии требовал, по меньшей мере, объяснения. Отсутствие послужного списка было значительным изъяном в характеристике и ставило под сомнение добропорядочность дворянина. Пристрастие к службе проявлялось даже у людей, вышедших в отставку: их быт изобиловал военными регалиями и атрибутами. Среди застольных разговоров особую значимость имели рассуждения о внешнеполитических интересах России.

Именно в семье скромного корнета конной гвардии Ивана Ивановича Тутолмина (1707–1746) 3 января 1740 года родился сын Тимофей. К сожалению, пока мы не располагаем документальными свидетельствами, в каком именно месте это произошло, так как И. И. Тутолмин унаследовал имения (отдельные дворы в разных деревнях) отца своего Ивана Васильевича в Тарусском, Ромновском, Тульском, Орловском уездах. В 1746 году Тимофей лишился отца. Заботу о воспитании взял на себя его дядя Василий Иванович.

Известий о детстве и отрочестве Тимофея не сохранилось, но можно точно сказать, что родственники дали ему хорошее домашнее воспитание, а семейные встречи с людьми, бывавшими во многих ратных делах, видимо, и предопределили его будущее.

В десятилетнем возрасте, 28 мая 1750 года, он был отдан в Сухопутный шляхетский кадетский корпус. Здесь в 1756 году «получал военные звания по порядку»: 10 января — капрал, 5 сентября — фурьер, 11 октября — сержант. При начатии Прусской войны выпущен по желанию его в поручики 6 марта 1757 года»[16]. Таким образом, начинается долгая служба в армии.

Боевое крещение Тимофей Тутолмин получил в ходе Семилетней войны в 1758 году, по окончании которой в 1761 году он был уже в чине капитана. После войны вернулся в свой Сухопутный шляхетный кадетский корпус, где и служил до начала войны с Турцией. В 1769 году в чине подполковника ему доверено командовать передовыми легкими отрядами, которые отличились при взятии Бендер. Отличная служба Тимофея Ивановича обратила на себя внимание фельдмаршала П. А. Румянцева, представившего Тутолмина к ордену Георгия четвертой степени и званию полковника.

Вот как о нем писал в своих воспоминаниях Александр Михайлович Тургенев, кстати, приходившийся Тутолмину близким родственником, оба были женаты на дочерях статского советника Алексея Алексеевича Вердеревского:

«В первую турецкую войну под начальством, при начатии кампании, фельдмаршала князя Голицына, а потом гр. Румянцева-Задунайского, Тутолмин, прекрасный собою, большого роста мужчина, об уме его узнаем в следующем, командовал Воронежским гусарским полком, который до того был хорошо выучен маневрировать, что венгерцы, самою природою предназначенные быть в сем свете гусарами, но не более любовались, восхищались гусарами Воронежского полка.

Фельдмаршал гр. Румянцев-Задунайский, великий полководец своего времени, но в отношении ученья и щегольства солдат великий педант, хвастался всегда пред приезжавшими или присылаемыми к нему от Фридриха прусаками, посылая их смотреть ученье Воронежского гусарского полка. Прусаки восхищались, завидовали, что полк славно маневрирует; чесали с зависти себе уши, однако же, и нехотя, но хвалили воронежских гусар.

Фельдмаршал гр. Румянцев-Задунайский любил и уважал Тутолмина.

Рассказывая быль, говорить должно правду, как было: Тимофей Иванович, умевший выучить полк, довесть его до желаемого совершенства и годности в дело на поле битвы, сам до сражения был не большой охотник; полк его дрался храбро, отлично; турки узнавали воронежцев по желтым мантиям; бежали пред ними, но полковник, да простит мне блаженной памяти родственник, полковник Тутолмин в деле, в атаке находился всегда не там, где ему должно было находиться; он всегда был с полком, но всегда сзади, а не впереди гусар своих.

Три кампании служил Тутолмин, служил, можно сказать, отлично; полк его во всех делах покрыл себя славою. Фельдмаршал выжидал, не привыкнет ли он к бою, не ободрится ли и, наконец, сказал, ему:

— Тимофей Иванович, вы уверены сколь много я уважаю вас, люблю и сколь мне будет прискорбно расстаться с вами. Не огорчайтесь, Тим. Иванович, я говорю вам дружески: вы не в силах преодолеть; вот вам всеподданнейшее письмо мое ее величеству, всемилостивейшей государыне. Она соизволит употребить вас на поприще службы гражданской; вы будете полезны и, уверяю вас, в непродолжительное время достигнете высоких чинов и удостоитесь приобресть высокое доверие монархини»[17].

С января 1774 года полковник Тутолмин назначается командиром эскадрона Чугуевского казачьего полка, который находился в составе корпуса генерала Голицына. В этот период времени Чугуевский казачий полк активно участвовал в разгроме войск мятежного Емельяна Пугачева.

Великий русский поэт Александр Сергеевич Пушкин занимаясь «Историей Пугачева», писал: «1 апреля 1774 года состоялось сражение при Каргале (Убитых среди пугачевских повстанцев было 400, и взято в плен 2800 человек — А. Ш.)… Чугуевского казацкого полка Тутолмин и ротмистр Гончаров, которые отряжены будучи с одними Казаками, еще до приближения корпуса к Каргалинской слободе, храбро удерживали злодеев, дав время между тем подойти пехоте, и при поражении злодеев обще с кавалериею всегда были впереди»[18].

Через некоторое время Чугуевский казачий полк отличился под Сакмарским городком. «Находясь в авангарде корпуса, полк во главе с Тутолминым нанес первый удар по Пугачеву, ворвался на его плечах в Сакмарский городок, а затем на протяжении нескольких десятков верст преследовал повстанцев, бежавших на северо-восток, к селу Ташла»[19].

В 1775 году Т. И. Тутолмина повышают в звании, дают чин полковника, назначив командиром Сумского гусарского полка в составе армии фельдмаршала князя Потемкина, которая находилась в Польше. Там-то фельдмаршал получил приказание императрицы Екатерины II отправить в Москву 1-й и 3-й гренадерские полки, пехотный Санкт-Петербургский и Сумский гусарский полки. В Москве императрица Екатерина II решила пышно отпраздновать новые победы русского оружия. Подвиги, совершенные на полях сражений с турецкими войсками, особенно в борьбе за Крым, были отмечены особой милостью — правом составить императорский конвой на торжествах по случаю заключения победоносного Кучюк-Кайнарджийского договора с последующей постоянной придворной службой.

Вот как эти события описал граф Семен Романович Воронцов, называющий командира Сумского гусарского полка Тимофея Ивановича «слишком известный Тутолмин»: «…Фельдмаршал Румянцев поручил мне начальство над этими четырьмя полками, а я провел их через Польские воеводства в такой строгой дисциплине, что не было взято ни одного яйца, за которое не заплатили бы, и воеводства, не привыкшие к подобным порядкам, письменно благодарили фельдмаршала и высылали ко мне множество депутаций с самыми лестными изъявлениями. Между Черниговым и Севе ком примкнули к моему отряду 680 рекрут, а между Севском и Москвою я получил сукна для обмундирования войск, с приказанием ускорить переходы и вступить в новых мундирах. И так, я не имел возможности упражнять моих рекрут на походе, а тем менее производить маневры, требующие полного полкового сбора, и мои старые солдаты на дневках исправляли должность портных… Полк вступил в Москву в парадной форме и прошел церемониальным маршем вполне удовлетворительно»[20].

Императрица Екатерина II прибыла в Москву и расположилась в Предтеченском дворце. 10 июня 1775 года состоялся торжественный выезд в Кремлевский дворец, потом был благодарственный молебен в Успенском соборе и торжественный прием в Грановитой палате. Здесь полковника Т. И. Тутолмина и представили императрице Екатерине II. Императрице пришелся по душе 35-летний боевой офицер, которого она тут же направила в Тверь вице-губернатором. Так храбрый боевой офицер, прослуживший в различных уголках России более 30 лет, вступил на новую для себя стезю гражданской жизни. Здесь будет все: и взлеты — покровительство императрицы Екатерины II, и падения — опала при Павле I, и вновь взлет при Александре I — занимать пост генерал-губернатора города Москвы, согласитесь, многого стоит. Такие перепады по службе были у многих деятелей того времени.

Дореволюционные историки относили Тутолмина к числу крупных и просвещенных деятелей Екатерининской эпохи. По их мнению, императрица была искренно расположена к Тимофею Ивановичу и видела в нем точного исполнителя своих предначертаний в административном деле. Сторонники Тимофея Тутолмина отмечали, что каким бы краем он ни управлял, везде способствовал процветанию промышленности и торговли, улучшению жизни беднейших слоев населения, поддержанию культуры и просвещения. В IV томе «Русские портреты XVIII–XIX веков», помещены биография и портрет Тимофея Ивановича Тутолмина. Издатель «Русских портретов» Великий князь Николай Михайлович Романов относит Т. И. Тутолмина к числу крупных и просвещеннейших деятелей Екатерининского времени[21]. Помимо военной и административной деятельности, Тимофей Иванович оказывается списывал монастырские летописи, собирал исторические, этнографические и статистические материалы, не исключено, и о любимом им Старицком крае. Вот бы их найти! По словам современников, Тутолмин был «самым пышным генерал-губернатором». При выездах его всегда сопровождала большая свита. В табельные дни он обедал у подножия трона, а вечером давал бал с придворной церемонией. Противники наделили его всеми «доблестями» бюрократа: вводил налоги, которые потом не попадали в казенные сметы, рапортовал о больницах, которых не существовало, и так далее.

Так кем же на самом деле был Тимофей Тутолмин?