Войны с Македонией

Войны с Македонией

Прологом к началу конфликта скифов с Македонией стала война Атея с истрианами. После захвата Атеем Добруджи Истрия наряду с другими греческими городами черноморского побережья попала в сферу его влияния. Владычество скифов ее тяготило, и она попыталась освободиться из-под его власти. Однако некоторые историки полагают, что, начав войну с истрианами, Атей столкнулся не только с греками. Велика вероятность, что ему противостояли и геты, незадолго до того расселившиеся в низовьях Дуная. Нуждаясь в плодородных землях для ведения хозяйства, они вряд ли относились спокойно к появлению у себя под боком сильного скифского царя. Нельзя исключать также вхождения в объединение истриан соседнего с Истрией греческого города Нисы, тесно связанного с ней экономическими и политическими связями.

Таким образом, вырисовывается мощная коалиция, состоявшая как из греческих черноморских колоний, так и местных фракийских племен, во главе которой стоял царь истриан. Неизвестно точно, какими силами располагала эта коалиция, но в начавшемся конфликте Атей выступил явно не наступающей стороной. Хотя в ходе войны скифам удалось разрушить Нису, в целом военные действия складывались для Атея более чем неудачно.

Оказавшись в затруднительном положении, Атей через жителей греческой колонии Аполлонии обратился за помощью к Филиппу. Македоняне в то время осаждали Византий. Дела их также шли плохо, и им никак не удавалось взять город. Но Филипп II решил не отказывать своему союзнику и отправил к нему в помощь по морю отряд. При этом македонский царь выдвинул условием предоставления помощи требование, что Атей усыновит его и сделает наследником Скифского царства. Выдвигая претензии на скифский престол, Филипп едва ли серьезно рассчитывал, что скифский царь примет их. Поэтому своими действиями македонский царь в первую очередь стремился посеять среди скифов разногласия и тем самым ослабить их.

Однако пока македонский отряд добирался до Атея, царь истриан неожиданно умер. Лишившись своего предводителя, антискифская коалиция распалась. Война закончилась, и Атей больше не стал нуждаться в македонской помощи. В этой связи скифский царь отослал македонян обратно к Филиппу. На словах Атей велел передать, что никакой помощи не просил, поскольку скифы не нуждаются в македонской защите и превосходят их в храбрости. Наследник престола, — объявил Атей, — ему не нужен, так как у него есть собственный сын. Узнав от вернувшихся воинов о случившемся, Филипп, нуждавшийся в средствах, отправил к Атею посольство. Македонский царь потребовал от скифского в качестве компенсации взять на себя часть издержек по осаде Византия, которую вел.

Атей отверг эти требования, сославшись на то, что климат в Скифии неблагоприятный, а почва настолько бесплодна, что не только не обогащает скифов, но и едва доставляет им пропитание. Что же касается богатств, которыми он может удовлетворить македонского царя, то их он не имеет. Отделаться же небольшой подачкой он считает более непристойным, чем вовсе отказать. Прекрасно знавший о положении македонского царя, Атей, вероятно, был уверен, — военные силы Филиппа настолько ослабли, что не представляют для него серьезной угрозы. Поэтому он чувствовал себя хозяином положения и не стеснялся показать Филиппу свое превосходство над ним. Как показали дальнейшие события, скифский царь явно недооценивал своего противника.

Сочтя ответ Атея издевательством над собой, Филипп II бросил осаду Византия, которая к тому времени окончательно стала бесперспективной, и, подняв армию, двинулся на север против скифов. Не желая, чтобы скифы раньше времени заподозрили нападение, македонский царь отправил во время марша впереди себя посольство. Филипп извещал Атея, что движется к устью Истра, — воздвигнуть там статую Гераклу согласно обету, который он дал во время осады Византия. Поэтому он просит дать ему пройти спокойно и почтить бога. Атей разгадал хитрость Филиппа и предложил прислать статую к нему, обещая не только поставить ее, но и заботиться о ее сохранности. В случае же, если македонский царь не откажется от своего намерения и продолжит поход, Атей предупредил Филиппа, что не потерпит присутствия македонского войска на своей территории. Если Филипп все же поставит статую против желания скифов, то после его ухода статуя будет низвергнута, а медь, из которой она отлита, употреблена на наконечники для стрел.

У Плутарха сохранилось два рассказа о посещении послами македонского царя Филиппа Атея, которые демонстрируют уверенность скифского царя в своих силах и его презрение к противнику. Согласно первому из них, Атей принял македонских послов во время чистки своего коня, спросив их, делает ли Филипп то же самое. Когда же послы ответили, что нет, Атей спросил: «Как же может он идти на меня войной?» Второй рассказ сообщает об ответе Атея на какие-то ранее присланные ему угрозы македонского царя. Скифский царь написал Филиппу: «Ты владычествуешь над македонянами, привычными воевать с людьми, а я — над скифами, умеющими бороться с голодом и жаждой». После того как македоняне и скифы истощили силы во взаимных угрозах, они начали открытую войну друг с другом.

Подробностей войны Атея и Филиппа сохранилось крайне мало. Достоверно известно всего об одном сражении между скифами и македонянами, которое произошло летом 339 г. до н. э. у Дуная и было решающим. Скифское войско значительно превосходило противника своей численностью. Поэтому Филипп, опасаясь, что его войска не выдержат натиска скифов, поставил в тылу своей пехоты наиболее верных всадников. Он приказал, чтобы они не позволяли отступавшим воинам бежать из строя, а беглецов убивали. Благодаря этому приему македонский царь одержал в сражении победу

По сообщению Помпея Трога, Филипп победил скифов с помощью хитрости. Однако в чем состояла эта хитрость, историком не сообщается. Из других подробностей битвы известно о гибели в ней Атея, которому к тому времени было 90 лет. Гибель предводителя скифов в битве свидетельствует о полном разгроме скифского войска. Больше какого-либо сопротивления македонянам скифы не оказывали. Победители огнем и мечом прошлись по скифским владениям Добруджи, подвергнув их грабежу и разорению. На левый берег Дуная македоняне не переправлялись. Но захваченная ими добыча и без того была огромной. В плен было взято 20 000 женщин и детей и множество скота, а также 20 000 чистокровных лошадей. Нуждавшийся в конях для своей конницы, Филипп приказал отправить захваченные табуны скифских лошадей в Македонию. Но золота и серебра у здешних скифов совсем не оказалось, чем и была подтверждена их бедность.

Отягощенная пленными и скотом македонская армия направилась в Македонию. Окрыленный одержанной победой и уверовавший от этого в свою непобедимость еще больше, Филипп пошел не по старой дороге вдоль черноморского побережья, а двинулся напрямик через земли трибаллов. Однако трибаллы отказались пропустить через свои земли македонское войско и выставили против них свое ополчение. В произошедшем сражении Филипп был тяжело ранен, и хотя македоняне с трудом, но все же смогли пробиться в Македонию, вся добыча попала в руки варваров. Так закончился поход Филиппа против скифов.

Несмотря на неудачный исход столкновения с трибаллами, главная цель похода Филиппа II против скифов была достигнута. Скифы потерпели решительное поражение, их царь был убит, и угроза дальнейшего вмешательства скифов во фракийские дела была предотвращена. Отдельные же фракийские племена, даже несмотря на победу трибаллов над Филиппом, вряд ли могли серьезно угрожать македонскому господству на Балканах. Теперь Филипп II мог беспрепятственно обратить свои силы на юг и сосредоточить внимание на завоевании Эллады. Осенью 338 г. до н. э. македонская армия во главе с Филиппом наголову разбила объединенные силы греков в битве при Херонеи. Это сражение, в котором, по словам одного древнего историка, была «зарыта свобода греков», привело к подчинению большинства независимых до того греческих государств Македонии. С этого времени Македония на целых два столетия становится доминирующей силой на Балканах.

Поражение в войне с Македонией двояко повлияло на положение Великой Скифии. Несмотря на гибель Атея, Скифское царство не прекратило своего существования, а его военный потенциал в целом оставался еще весьма значительным. Преемникам Атея удалось сохранить единство созданной им державы и даже удержать ее в прежних границах. Сохранялась преемственность правящей скифской династии. Вместе с тем после гибели Атея скифские цари больше уже не решались продолжать активную внешнюю политику на Балканах. Имя сына Атея, правившего скифами примерно до 328 г. до н. э., нам неизвестно.

Поражение в войне с македонянами негативно сказалось и на положении скифских владений в Добрудже. Хотя после учиненного над ними Филиппом разгрома скифские поселения продолжали существовать в дельте Дуная, их силы были значительно подорваны. Кроме того, после поражения Атея геты и здесь перешли на левый берег Дуная, и в их владении оказалась Гетская пустыня — степь между Прутом и Днестром. Это отрезало скифскую Добруджу от остальной части Скифии, сделав положение остававшихся здесь скифов еще более затруднительным. Когда после убийства в 337 г. до н. э. Филиппа II племена иллирийцев, гетов и трибаллов подняли против македонян восстание, скифы Добруджи не поддержали их.

Александр Македонский

В 337 г. до н. э. в Подунавье военные действия против гетов и трибаллов вел преемник Филиппа II, его сын Александр (будущий знаменитый полководец Александр Македонский). В результате предпринятых им энергичных действий варварам было нанесено сокрушительное поражение и они вынуждены были признать зависимость от македонского царя. Сведения о столкновении македонского царя Александра во время этой военной компании со скифами Добруджи отсутствуют. Это свидетельствует о слабости расположенных в дельте Дуная скифских поселений.

Правда, в полном фантазий древнегреческом романе «Александрия» сохранились некоторые известия о контактах Александра со скифами. В частности, говорится о неком посольстве скифов к Александру, в результате которого скифы признали себя «рабами» македонского царя. Одним из условий этой зависимости было обещание скифов выставить в армию македонского царя по первому его требованию дополнительные контингенты воинов. Отправляясь весной 334 г. до н. э. в свой знаменитый поход в Персию, царь Александр, опираясь на достигнутые договоренности, послал вестника и к скифам, чтобы «они, если желают, пришли к нему в качестве союзников». Скифы якобы отправили к Александру 70 000 конных стрелков, которые составляли всю отборную молодежь. Однако участие скифских отрядов в составе армии Александра во время персидского похода не подтверждается никакими достоверными источниками. Это позволяет считать весь приведенный рассказ романиста о зависимости скифов от македонского царя вымышленным. Тем не менее, как мы увидим ниже, определенные планы, в том числе и военные, у знаменитого македонского полководца в отношении скифов все же существовали.

С началом войны Македонии протии персов скифы в течение нескольких лет были предоставлены сами себе. После ухода главных сил во главе с Александром оставленный наместником в Македонии Антипатр располагал небольшой армией и с трудом контролировал подчиненную Элладу. К тому же до 333 г. до н. э. приходилось воевать не только в Азии, но и отражать набеги сильного персидского флота на острова в бассейне Эгейского моря. Хотя во Фракии и Понте военные действия не велись, управлявшие этими областями наместники македонского царя не имели ни сил, ни средств для организации каких-либо действий против варварских племен за Дунаем.

Положение изменилось к концу 30-х гг. IV в. до н. э. К этому времени продвинувшемуся вглубь Персии Александру удалось разгромить главные силы персидской армии. Он захватил огромную территорию, включавшую в себя Переднюю Азию, Сирию, Финикию, Египет и часть Месопотамии. В 331 г. до н. э. в решающем сражении при Гавгамелах Александр нанес своему противнику персидскому царю Дарию III сокрушительное поражение. После этого Персидская империя окончательно перестала существовать как великая держава. С захваченных территорий в Македонию и Грецию хлынули огромные богатства. Значительная их часть шла на вербовку наемных войск, необходимых для продолжения завоеваний Александра на Востоке. Одновременно часть средств была направлена на финансирование широких завоевательных планов македонского царя и в самой Европе.

Разработанный при дворе Александра, по-видимому, еще в начале персидского похода план завоеваний в Европе предусматривал включение в сферу македонского влияния прежде всего Северного Причерноморья. Основное значение при этом отводилось завоеванию Скифии. К экспансии на этом направлении подталкивал целый комплекс причин. Прежде всего играло свою роль то, что скифы единственные среди окружавших Македонию независимых народов сохраняли крупные военные силы. Это само по себе представляло потенциальную угрозу для македонской власти в регионе. Кроме того, с уходом македонской армии на Восток сопротивление покоренных македонянами греков и фракийцев на Балканах не прекратилось. Существовала вероятность, что скифы могли поддержать в конфликте противников македонского царя. В этих условиях нанесение превентивного удара по скифам позволяло ликвидировать угрозу их вмешательства в события на Балканах и упрочить здесь македонское влияние. Наконец, к завоеванию Скифии Александра могли подталкивать и его личные экспансионистские устремления. Мечтавший подчинить своей власти ни много ни мало всю Ойкумену, то есть весь обитаемый мир, Александр вряд ли мог мириться с существованием независимого Скифского царства в непосредственной близости от Македонии.

Поход македонских войск против скифов древние авторы представляют как частную инициативу одного из полководцев Александра — Зопириона. По одним сведениям, Зопирион был наместником Александра во Фракии, по другим — Понта, подчинявшихся македонянам греческих колоний западного побережья Черного моря к югу и северу от Дуная. Собрав 30-тысячное войско и считая, что «если он не совершит никаких подвигов этими силами, то выкажет себя бездеятельным», он «пошел войной против скифов». Вряд ли македонский военачальник мог на собственные средства собрать такое огромное войско. Скорее всего, финансирование похода было осуществлено по непосредственному приказу царя Александра, выделившего для его проведения огромные материальные средства.

Как долго Зопирион готовился к походу, неизвестно. Во всяком случае, македонский военачальник вполне был уверен в успехе своего предприятия. Уверенность ему придавало то, что собранная им армия лишь ненамного уступала по численности той, с которой сам Александр выступил в свое время в поход против персов. Исходя из этого, Зопирион, по всей вероятности, рассчитывал быстро разгромить скифов. Не исключено, что планы Александра и Зопириона не ограничивались только завоеванием одной Скифии. Существует версия, по которой, после своей победы над скифами Зопирион вместе с армией должен был продолжить поход и идти по степям дальше на восток. Целью являлось обогнуть Каспийское море и, выйдя к границам Средней Азии, напасть с тыла на племена массагетов, живших к северу от реки Амударьи. В свою очередь, сам Александр со своей армией к этому времени должен был подойти из Передней Азии в Бактрию и Согдиану и напасть на массагетов с юга. Таким образом, планировалось зажать кочевников в тиски с двух сторон и уничтожить их. После разгрома массагетов войска Зопириона должны были влиться в состав армии Александра, пополнив ее численность.

Выполнить этот грандиозный, но в то же время авантюристический план по силу было, наверное, только такому человеку, как сам Александр Македонский. Зопирион же оказался на редкость бездарным полководцем. Так что не только современники, но и последующие историки, описывавшие эпоху Александра Македонского, чтобы не бросить лишний раз тень на великого завоевателя, старались о походе на скифов не вспоминать. Поэтому едва ли не большую информацию о нем нам могут предоставить не столько литературные, сколько археологические источники и надписи. Суммируя их данные, можно реконструировать следующую картину похода Зопириона.

Осенью 331 г. до н. э., собрав свою армию, Зопирион выступил в поход против скифов. Вторгнувшись в их владения, она начала там военные действия против скифов. По каким-то причинам Зопирион вынужден был изменить первоначальный план похода и предпринял попытку овладеть Ольвией. С середины V в. до н. э. между ольвиополитами и скифами существовал тесный военно-оборонительный союз. Поэтому можно предполагать, что с захватом города Зопирион рассчитывал лишить кочевников важного для них союзника в борьбе с македонской армией. Кроме того, овладение Ольвией обеспечивал македонскому полководцу крепкий тыл во время дальнейшего продвижения в Скифию. Приближение македонской армии застало ольвиополитов врасплох. Хотя большая часть населения смогла вывести свое имущество из окрестностей в город и укрыться за его стенами, часть жителей все же попали в руки македонян. В наше время при раскопках Ольвии у ее западных ворот обнаружена большая братская могила, относящаяся ко времени осады города Зопирионом. В ней находились скелеты примерно пятидесяти молодых людей и детей, побитых камнями и расстрелянных из луков, на двоих из которых были надеты железные цепи. Находка позволяет предполагать, что македоняне пытались воспользоваться захватом заложников для того, чтобы заставить ольвиополитов сдаться. В случае отказа горожан сложить оружие они угрожали казнить пленных. Когда же ольвиополиты отвергли этот ультиматум, македоняне привели свою угрозу в исполнение.

Несмотря на это Зопирион, очевидно, рассчитывал быстро захватить город. Как это часто бывает, начавшаяся осада привела к раздорам среди зажиточной части горожан и городской беднотой. На плечи последней в наибольшей степени ложились тяготы осады, что не могло не вызвать ее недовольства. Однако в этот критический момент нашелся один горожанин по имени Каллиник, сын Евксена. Кем он был, неизвестно. Но ему удалось убедить горожан прийти к согласию и объединить силы для защиты любимого города. Чтобы увеличить свои силы, ольвиополиты освободили рабов и даровали права гражданства неполноправным жителям, метекам. Каллиник также, очевидно, выступил инициатором заключения нового оборонительного союза Ольвии со скифами. Позже, после освобождения города ольвийский народ наградил его за подвиги по защите полиса. Был издан специальный декрет, Каллиник получил огромную денежную сумму в 1000 золотых монет, и ему поставили бронзовую статую.

Выполняя союзнические обязательства, скифское войско выступило на защиту Ольвии. Слухи о его приближении напугали Зопириона и он решил свернуть осаду города и начать отступление. На обратном пути македонское войско, плывшее домой на судах, попало в бурю и потонуло. Уцелевшие македонские воины были истреблены скифами в Гетской пустыне. Именно там за полтора столетия до этого от рук кочевников едва не погиб со своей армией персидский царь Дарий. Судьбу своих воинов разделил и сам македонский военачальник Зопирион. Затем скифы разорили Никоний, служивший базой для македонских войск.

Гибель македонского войска, ставшая возможной в результате совместных действий скифов и ольвиополитов, произвела в покоренных македонянами землях эффект разорвавшейся бомбы. Непосредственным результатом этого поражения стало массовое восстание к югу от Дуная фракийских племен. Его возглавил Севт, представитель свергнутой македонянами династии Одрисов. В поисках союзников против македонян Севт обратился за помощью в Афины, предложив афинянам заключить военный союз против общего врага. Хотя сведений о том, был заключен этот союз или нет, не сохранилось, позиции македонян были страшно ослаблены поражением Зопириона. Вернуть под свой контроль большую часть Фракии наместнику Александра в Македонии Антипатру так и не удалось.

В последующих после поражения Зопириона событиях во Фракии и Греции скифы не принимали совершенно никакого участия. Более того, можно предполагать, что победа над македонянами не столько обрадовала их, сколько напугала. Слава Александра как непобедимого полководца не только гремела на Востоке, где он крушил всех встречавшихся ему противников, но и достигла Европы, вызывая страх среди живших здесь народов. Хорошо был известен и мстительный характер Александра, который не прощал никому обид. Едва ли скифы могли думать, что гибель целой македонской армии сойдет им с рук. Победить же самого македонского царя они явно и не надеялись. Поэтому после своей победы скифы не только не попытались развить успех, вторгнувшись во владения македонян, но и приложили все усилия к тому, чтобы урегулировать конфликт. Они направили с этой целью к Александру посольство с мирными предложениями.

Для того чтобы лично встретиться с македонским царем, скифскому посольству пришлось отправиться в Азию на другой конец тогдашнего мира. Дорога только в один конец занимала больше тысячи километров. Поэтому в пути скифские послы пробыли не один месяц. В лагерь Александра, который в это время находился в Бактрии, они прибыли осенью 329 г. до н. э. К тому времени македонский царь уже получил сообщение о действиях своего наместника в Скифии. Реакция царя на произошедшее была довольно странной. Александр испытал противоречивые чувства, при этом в них было больше радости, нежели скорби о войске, погибшем с Зопирионом. Почему Александр обрадовался столь трагическому известию, неизвестно. Можно лишь предполагать, что его радость могла быть каким-то образом связана с изменением его прежних завоевательных планов. Завершив покорение Персии и увлеченный идеей организации грандиозного похода в Индию, македонский царь втайне от своих офицеров уже не хотел войны с кочевниками. В этой связи поражение Зопириона он мог использовать как предлог для откладывания завоевания Скифии до других, более благоприятных времен. Однако это не более чем предположение.

Какие-либо подробности переговоров скифского посольства с Александром не сохранились. Можно лишь утверждать, что внешне они закончились для скифов успешно. Оказав послам теплый прием, Александр отправил вместе с ними к скифскому царю «кое-кого из своих „друзей“ под предлогом заключения дружбы». На деле же македонские послы должны были «познакомиться с природой скифской земли и узнать, велико ли народонаселение, каковы его обычаи и с каким вооружением выходит оно на войну». Выполнение этой тайной миссии Александр поручил одному из своих офицеров Берде, который был назначен главой македонского посольства. Таким образом, соглашаясь на словах вступить со скифами в «дружбу», македонский царь не исключал в будущем войны с ними и прилагал усилия к тому, чтобы собрать как можно больше сведений о возможном противнике.

Неизвестно, насколько скифские послы догадывались о тайной цели отправившегося вместе с ними македонского посольства в Скифию. Но результаты переговоров с Александром остальных скифов после их прибытия не очень удовлетворили. К тому же, пока скифское посольство добиралось из Бактрии домой, политическая обстановка в причерноморских степях значительно изменилась. Скифский царь, отправивший посольство к Александру, умер, и у власти теперь находился его брат. Возможно, это был Агар, правивший Скифией около 310 г. до н. э., или его отец. Уже в начале его царствования в 328 г. до н. э. у скифов разразилась война с их главным союзником в Причерноморье — Боспорским царством. Чем было вызвано обострение отношений между скифами и боспорцами, древние авторы не сообщают. Но причиной этого могла стать смерть прежнего скифского царя. Ею немедленно попытался воспользоваться боспорский тиран Перисад для того, чтобы расширить свои владения за счет захвата пограничных скифских земель.

Свернувшаяся пантера. Нашивная бляшка. Боспорское царство

Скорее всего, основные военные действия между скифами и боспорянами развернулись в Крыму, в непосредственной близости от центров Боспорского царства. Прибывшие в этом году на Боспор афинские купцы из-за войны Перисада со скифами не смогли продать здесь свои товары. Война была короткой и закончилась, по-видимому, уже в том же году. Каких-либо больших последствий для обеих сторон она не имела. Между боспорянами и скифами были восстановлены союзнические отношения. Тем не менее обострение отношений с Боспором, пусть и временное, не могло не добавить новых тревог скифам. Не могло ли получиться так, что в случае начала крупномасштабной войны с Александром боспоряне воспользуются ситуацией и ударят им в тыл? Поэтому сразу же после возвращения первого посольства из Бактрии скифы поторопились направить к Александру новое посольство. Вместе с этим вторым посольством к Александру поехали и прибывшие к скифам с первым посольством македонские послы.

Прибыв в македонский лагерь, который все еще по-прежнему находился в Бактрии, осенью 328 г. до н. э., скифы прежде всего сообщили Александру о смене царей в своей земле. Вслед за этим они передали Александру предложение своего царя вступить в брак с его дочерью. Если же македонский царь счел бы это родство недостойным себя, скифский царь просил разрешения на браки со знатными скифскими девушками знатным македонцам. В довершение всего послы передали Александру согласие своего царя лично прибыть к Александру.

Александр дал скифам обнадеживающий ответ, «так как ему на то время было выгодно», но отказался от брака со скифской принцессой. Скорее всего, не дал он согласия и на брак со скифскими девушками и своих приближенных. Одарив послов богатыми подарками, царь отправил их обратно, попросив передать народу скифов свои заверения в «дружбе». Но, как и прежде, эти заверения были не более чем пустыми словами.

Источники сообщают о том, что примерно в те же дни, в которые проходили переговоры македонского царя со скифскими послами, к Александру прибыл царь хорасмиев Фратаферн с 1,5 тысячи всадников. Царствовал Фратаферн над племенами по нижнему течению Окса — современной Амударьи и южному побережью Аральского моря. Прежде он уклонялся от дружбы с Александром. Но теперь македонянам удалось нанести поражение угрожавшим их новым владениям в Средней Азии массагетам, против которых в свое время должен был выступить разбитый скифами Зопирион. Так что Фратаферн также вынужден был искать милости Александра.

Сделал Фратаферн это достаточно поздно и потому опасался, что Александр не простит его. Тогда, чтобы загладить свою вину, хорезмский правитель решил прибегнуть к хитрости. Воспользовавшись тем, что греки и македоняне ошибочно принимали Сырдарью за Дон, а горы Средней Азии за Кавказ, он выдал себя за соседа живших на Кавказе колхов и амазонок. Фратаферн предложил Александру содействие в организации похода на них, а затем и в завоевании племен, живущих «вплоть до Эвксинского Понта». Речь в данном случае шла, очевидно, в первую очередь о скифах. В случае похода македонского царя к Понту, Фратаферн брался показать дороги и позаботиться о нуждах македонского войска в этом походе. Неизвестно, поверил ли Александр соседству царя хорасмиев с колхами и амазонками или нет, но выслушал обещание он явно благосклонно. Все же македонский царь попросил Фратаферна отложить поход, сославшись на то, что в настоящий момент его мысли заняты экспедицией в Индию.

Несмотря на намерение Александра совершить поход в Индию, угроза македонского вторжения в земли скифов продолжала сохраняться. С новой силой эта угроза вспыхнула в 325 г. до н. э. после возвращения Александра из индийского похода. Попытка македонского царя завоевать Индию завершилась полной неудачей. На этот раз неумеренные завоевательные планы царя натолкнулись на сопротивление македонских солдат, которым надоело жертвовать своими жизнями во славу Александра. Подняв в разгар индийского похода бунт, они потребовали повернуть назад. Однако, даже потерпев поражение, македонский царь не собирался прекращать свои завоевания. Теперь он планировал, распустив домой недовольных солдат и набрав новые войска, начать Западный поход. По сообщению одних древних авторов, Александр «задумал пройти морем вдоль большей части Аравии, мимо земли эфиопов, Ливии, номадов, по ту сторону горы Атлант и таким образом прибыть в наше Внутреннее море. Покорив Ливию и Карфаген, он, по справедливости, мог бы называться царем всей Азии». По другим же сведениям, «он хотел плыть отсюда (то есть из Азии) в Эвксинское море, к скифам и к Меотиде», некоторые утверждают, что «в Сицилию и к берегам Япигии: его начинали беспокоить римляне, слух о которых расходился все шире».

Таким образом, завоевание Скифии наряду с другими областями Западного Средиземноморья рассматривалось Александром как одна из первоочередных целей его западного похода. При этом можно утверждать, что война со скифами должна была начаться уже в ближайшие годы после возвращения Александра из Индии. Первые практические шаги к ней были сделаны македонским царем сразу после своего прибытия в 324 г. до н. э. в Вавилон, объявленный столицей его огромной империи. По приказу царя один из его приближенных, Гераклид, вместе с отрядом кораблестроителей отправился в Гирканию, область на южном побережье Каспийского моря. Он должен был выстроить здесь военный флот и провести разведку северных районов Каспия. Македонский флотоводец должен был выяснить, с каким морем соединяется «море Каспийское, называемое Гирканским: с Эвксинским, или же Великое море, обойдя индов с востока, вливается в Гирканский залив». К сожалению, каких-либо подробностей о результатах экспедиции Гераклида, равно как и о том, состоялась ли она вообще, не сохранилось. Вскоре после его отправки в Гирканию Александр умер. Очевидно лишь, что македонский царь, помня о судьбе своего полководца Зопириона, мыслил организацию кампании против скифов в будущем прежде всего как морского похода. В случае обнаружения прохода из Каспийского моря в Черное, Александр мог легко и быстро перебросить войска в Скифию прямо из Месопотамии.

В том же 324 г. до н. э. в Вавилон к Александру прибыли посольства от множества народов и племен Европы и Африки. Из Африки пришли ливийцы, эфиопы, карфагеняне, из Италии — бреттии, луканы и тиррены, из Испании — иберы, с западного побережья Адриатического моря — кельты. Своих послов к Александру прислали и «европейские скифы». Какова была цель этого третьего по счету скифского посольства, источниками не называется. Но, скорее всего, какого-либо результата ни это, ни посольства других народов, прибывшие ко двору македонского царя, не добились. В июне 323 г. до н. э. в разгар подготовки к западному походу Александр неожиданно умер в Вавилоне. Вместе со смертью великого полководца были похоронены и его мечты о завоевании всего мира.

Созданная силой оружия империя Александра Македонского не пережила своего создателя. Сразу же после смерти царя между его полководцами началась ожесточенная борьба за власть, которая привела к распаду обширного Македонского государства на отдельные части. Однако угроза скифам не только не уменьшилась, но наоборот, еще только увеличилась. Диадохи, как стали называть наследников Александра, заключили в 323 г. до н. э. договор о разделе империи. По нему примыкавшие к скифским землям Фракия и понтийское побережье достались во владение одному из наиболее амбициозных и талантливых полководцев Александра Лисимаху. Созданное им Фракийское государство стало постоянным источником угрозы как для остававшихся независимыми фракийцев, так и для живших за Истром скифов. К тому же большая часть Фракии ко времени прибытия в нее Лисимаха не контролировалась македонянами. Ему пришлось силой оружия отвоевывать назначенную ему сатрапию. Весной 322 г. до н. э. он попытался вторгнуться вглубь Фракии, но после короткой и кровопролитной битвы с царем одрисов Севтом был вынужден отступить.

Не имея ни денег, ни войск, Лисимах годами собирал средства для возобновления военных действий. Однако уже в 313 г. до н. э. ему пришлось столкнуться с мощным восстанием причерноморских городов, недовольных введенными правителем тяжелыми налогами. Начало восстания положило выступление жителей Каллатиса, расположенного на берегу Понта Эвксинского. Они изгнали македонский гарнизон, который Лисимах поставил в Каллатисе, освободили Истрию и другие соседние города — Одесс и Аполлонию, находившиеся южнее. Затем эти города объединились для того, чтобы совместно бороться против «тирана». К этому союзу примкнули также фракийцы и скифы Добруджы.

Опасаясь распространения восстания, Лисимах вынужден был действовать решительно. Собрав армию, он быстро преодолел Фракию и ущелья Гема и подошел к Одессу, который быстро капитулировал. Вскоре македонянам сдалась и Истрия. Вслед за этим Лисимах двинулся на Каллатис, который еще со времен скифского царя Атея находился в дружественных отношениях со скифами. Последние вместе с гетами пришли на помощь своему союзнику с большой армией. Но Лисимах, подкупив гетов выгодными условиями мира, сумел разделить противников и в открытом сражении наголову разбил скифское войско. Многие скифы пали в битве, остальные отступили, преследуемые македонянами, в свою страну. Лишившись союзников, Каллатис долгое время еще продолжал отчаянно сопротивляться и пал лишь спустя несколько лет.

Но тем временем внимание скифов уже переключилось на восток. В Боспорском государстве разразилась гражданская война. Причиной этому стала смерть в 310 или 309 г. до н. э. тирана Перисада I, правившего Боспором на протяжении почти четырех десятков лет. Ко времени своей смерти боспорский тиран имел трех взрослых сыновей: Сатира, Эвмела и Притана. Старший из этих братьев, Сатир, под именем Сатира II и был назначен умирающим Перисадом себе в преемники.

Богиня и скиф. Нашивная бляшка. Боспорское царство

Однако это решение не понравилось среднему из братьев — Эвмелу, который потребовал более справедливого, с его точки зрения, раздела власти. Натолкнувшись на решительный отказ Сатира, Эвмел бежал на азиатский берег Боспора. Здесь он вступил в дружественные отношения с некоторыми из соседних варварских племен и, собрав значительные силы, выступил против брата. Сатир со своим войском и в сопровождении обоза, нагруженного большим количеством продовольствия, двинулся ему навстречу.

Начавшийся конфликт между братьями вовлек в себя не только жителей Боспора, но и значительную часть соседних с ним, преимущественно, кочевых племен. Союзниками Эвмела в его борьбе с братом выступило сарматское племя сираков во главе с царем Арифарном. Греко-македонское завоевание Средней Азии нарушило границы тамошних племён, сложившиеся ещё в авестийские времена. Всё большее число кочевников, прежде массагетов, дахов, исседонов, сдвигается за Урал, пополняя численность сарматов и выдавливая их дальше на запад. В итоге сарматы массово перешли Дон, не считаясь с волей скифов. Часть их осела в лесостепи между Доном и Северским Донцом, покоряя и поглощая меланхленов и гелонобудинов. Древнему союзу пришёл конец. Прежние владения скифов теперь, после ослабления Скифского царства в войнах с македонянами на Западе, постепенно стали захватываться сарматами. В конце IV в. до н. э. непосредственными соседями Боспорского царства оказались продвинувшиеся в степи Прикубанья сираки. Союзу Эвмела с сарматами Сатир противопоставил союз с традиционными союзниками Боспора — скифами. Пылая ненавистью к сарматам, последние с большой охотой присоединились в огромном числе к его армии.

Основные военные действия развернулись на азиатской стороне Боспора. Для решающего сражения друг с другом обе стороны собрали огромные силы. Армия Сатира состояла из 2000 греческих и фракийских наемников, 20 000 пеших и 10 000 конных скифов-союзников. Эвмел и поддерживавший его царь сираков Арифарн располагали 20 000 конных и 2000 пеших воинов. Поскольку основные силы обеих сторон составляли кочевники, гражданская война между сыновьями Перисада по сути дела превратилась в столкновение двух мощных кочевнических группировок. Последние не только боролись за интересы своих нанимателей, но и сражались между собой за гегемонию в причерноморских степях. Победа в этой войне позволяла скифам отстоять свои господствующие позиции в регионе. Сарматам же она сулила возможность сокрушить своего главного противника в степях и обеспечить захват новых земель на западе.

Решающее сражение между братьями произошло на реке Фат. Перейдя реку и приблизившись к противнику, Сатир расположился лагерем, окружив его со всех сторон телегами из обоза. Вслед за этим боспорский правитель выстроил войско к бою и сам встал в центре боевого строя по скифскому обычаю. Сражение началось столкновением главных сил обеих армий. Сатир, окруженный отборными воинами, завязал бой со свитой сиракского царя Арифарна, также стоявшей в центре. После упорного боя, стоившего больших потерь с обеих сторон, Сатир обратил Арифарна в бегство. Сначала Сатир бросился преследовать царя, убивая всех попадавшихся по пути вражеских воинов. Но вскоре получил известие о том, что его брат Эвмел на правом фланге разбил противостоявших ему Сатаровых наемников и обратил их в бегство. Сатир прекратил преследование и со скифской конницей поспешил на помощь своей отступавшей пехоте. И снова в сражении с вражескими войсками он одержал победу. Бегство Эвмела и его воинов предопределило общий разгром сиракского войска. На этом сражение на реке Фат фактически закончилось.

Уцелевшие в бою воины Арифарна и Эвмела вместе со своими предводителями бежали в крепость сираков. Она располагалась на берегу глубокой реки Фат, которая со всех сторон обтекала ее и делала почти неприступной. Кроме того, она была окружена высокими утесами и огромным лесом. В крепость имелось два искусственных доступа. Один из них, ведший к самой крепости, был защищен высокими башнями и наружными укреплениями. Другой был с противоположной стороны в болотах и охранялся палисадами. Здание крепости поддерживалось прочными колоннами, а жилые помещения находились под водой.

Видя, что крепость хорошо укреплена, Сатир решил сначала опустошить неприятельскую страну. Его воины предали огню селения сираков и захватили в них большую добычу и пленных. Воодушевившись этим, затем они предприняли попытку прорваться через имеющиеся проходы в ней. Однако штурм передовых укреплений и башен провалился, колонны нападающих вынуждены были отступить, потеряв множество воинов. Более успешными были действия другого отряда Сатира, который наступал на крепость с луговой стороны. Овладев деревянными укреплениями в болотах, он переправился через реку и начал вырубать лес, мешавший проходу к крепости.

Вскоре не проявлявший до этого большой активности Арифарн стал опасаться, что крепость будет взята штурмом. Поэтому он приказал своим воинам защищаться более энергично. Лучники сираков, занявшие позиции по обе стороны прохода, принялись осыпать рубивших лес воинов Сатира метательными снарядами. Лесорубы из-за деревьев не видели летевших в них стрел и несли большие потери. Несмотря на трудности и опасности, боспоряне и скифы три дня рубили лес, пролагая себе дорогу к крепости. На четвертый день они приблизились к стене, но здесь, осыпаемые тучей стрел, понесли огромный урон. Видя своих солдат замешкавшимися, предводитель наемников Мениск, отличавшийся умом и храбростью, бросился через проход к стене. Вместе со своими товарищами он стал храбро атаковать укрепления, но был отброшен назад превосходящими силами сираков. Тогда Сатир лично повел свои войска в атаку. В завязавшемся бою он был ранен копьем в руку. Сатир почувствовал себя плохо и, прекратив штурм, вернулся в лагерь. Здесь его самочувствие еще более ухудшилось, и с наступлением ночи он скончался.

После смерти правителя командование войсками принял командир наемников Мениск. Он снял осаду крепости сираков и отвел войско в город Гаргазу. Отсюда он перевез останки Сатира по реке в Пантикапей к его брату Притану. Устроив погибшему пышные похороны, Притан быстро явился в Гаргазу и принял здесь командование над войском и власть. Узнав об этом, Эвмел направил к брату послов, через которых вновь попытался договориться о разделе государства. Но Притан не обратил на просьбы брата никакого внимания и, оставив в Гаргазе гарнизон, возвратился в Пантикапей, чтобы упрочить свою власть.

После победы своего брата Сатира над сираками в сражении на реке Фат Притан полагал, что Эвмел и его союзники настолько ослабли, что уже не смогут оправиться от поражения. Поэтому вести дальнейшие военные действия против сираков он считал излишними. Это было ошибкой, поскольку силы неприятеля были еще далеко не сломлены. Хотя источники и не говорят об этом прямо, можно предполагать, что Притан совершил еще одну фатальную ошибку. Содержать большую армию кочевников, воевавшую ради добычи, с прекращением военных действий можно было только за счет казны. Ее же возможности, с учетом того, что собственная армия Притана насчитывала всего не более 4 тысяч наемников, были ограничены. Поэтому сразу после возвращения в Пантикапей большая часть сражавшихся в составе боспорской армии скифов была распущена им по домам. Какая-то небольшая часть скифов еще оставалась в столице и окрестностях, когда неожиданно пришло известие о переходе Эвмела в новое наступление в азиатской части Боспора.

Пока Притан примерял на себя царские одежды, его деятельный брат и поддерживавшие его сираки не сидели сложа руки. Наметившуюся передышку в войне они использовали для восстановления своих сил и собирания новой армии. Вскоре с этими новыми силами Эвмел захватил Гаргазу и немало других городов и укреплений. Поняв свою ошибку, Притан с наспех собранным войском, часть которого, по всей вероятности, продолжали составлять скифы, выступил против брата. Но теперь ситуация складывалась явно не в его пользу. В сражении с Эвмелом боспорская армия была разбита. Преследуя противника, Эвмел оттеснил войско Притана к перешейку возле Меотийского озера и принудил сдаться. По условиям капитуляции Притан вынужден был передать Эвмелу остатки своего войска и отказаться от царской власти. Отпущенный после этого братом, Притан вернулся в Пантикапей, где находилась постоянная резиденция боспорских тиранов. Здесь он попытался вновь вернуть себе власть. Очевидно, рассчитывал он при этом продолжить борьбу за власть при помощи скифов, с которыми у него сохранялись дружественные отношения. Однако те, понеся большие потери еще в предыдущей войне с Эвмелом и недовольные бездарным командованием Притана в новой, не оказали ему поддержки. Потерпев, таким образом, неудачу, Притан бежал в Кепы и был там убит.

Утвердившись после гибели своего брата на боспорском престоле, Эвмел в основном озаботился укреплением своей власти, приказав умертвить друзей Сатира и Притана, а также их жен и детей. Все они были убиты. Спастись удалось только Перисаду, юному сыну Сатира, который бежал из города на коне в ставку скифского царя Агара. Однако политическая ситуация в степях после поражения скифов в войне с Эвмелом и сираками, скорее всего, изменилась в неблагоприятную для них сторону. Скифскому царю было уже не до вмешательства во внутренние дела Боспора. Помня о дружбе с его отцом Сатиром, Агар предоставил беглому юноше убежище, но не оказал ему никакой помощи в борьбе за боспорский престол. Новому боспорскому тирану Эвмелу Агар дал понять, что стремится к установлению мирных отношений с ним. Дальнейшая судьба молодого Перисада неизвестна.

Продолжавшаяся на протяжении целого года тяжелая и кровавая междоусобица сыновей Перисада закончилась победой Эвмела. Запятнав в ее ходе себя кровью своих ближних, Эвмел после своего воцарения превратился в образцового правителя. Стремясь снискать популярность среди населения государства, он облегчил некоторые налоги пантикапейцам и обещал гражданам других городов также освободить от всех податей. В дальнейшем он правил в соответствии с законами и этим вызывал среди греков немалое удивление своими достоинствами.

Воцарение Эвмела самым непосредственным образом сказалось на отношениях Боспора с кочевым миром причерноморских степей. Сделав ставку в борьбе со своими братьями на новую кочевую силу — сарматов и победив с ее помощью в усобице, Эвмел и в последующем предпочитал союз с ними. Это как привело к усилению влияния сарматов на Боспоре, так и стало предвестником изменения баланса сил в Северном Причерноморье в целом. Ослабленные длительным противостоянием с Македонией на Западе, скифы больше уже не могли удержать свои позиции на Тамани и восточнее. В Прикубанье и Предкавказье их владения тают. Эти земли постепенно начинают заселяться прихлынувшими с востока сарматскими племенами.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.