Глава двадцать третья
Глава двадцать третья
В стойбище Гаймелькота ревкомовцы провели два дня. За это время Лось познакомился с ведением оленеводческого хозяйства. Его очень удивило, что Гаймелькот, владелец двухтысячного стада, по существу, был жалким бедняком. Этот богач-бедняк жил на улице и вел тяжелый образ жизни. Все, что давало ему оленеводство, заключалось только в еде. Хозяйство носило натуральный характер. Никакого товарооборота! Люди ели мясо, одевались в шкуры оленя — и все. Животные почти в диком состоянии бродили по тундре. Стада кочевали по мере того, как съедался ягель, за ними шли люди, как песцы за мышами. Волки, копытница, гололедица, ранний отел в период сильных весенних заморозков уносили несметное количество оленей. А в чукотской тундре выпасались сотни тысяч голов.
«Да, надо что-то тут делать», — думал Лось, сам не представляя еще, как можно перестроить это хозяйство.
На третий день в ночь две нарты выехали из стойбища Гаймелькота. Рынтеу вместе с Алитетом ехал впереди. Привязанная сзади алитетовская нарта болталась из стороны в сторону и задерживала движение. Лось беспрерывно тормозил. Упряжка рвалась вперед. Медленная езда утомляет каюра и клонит ко сну, быстрая — вселяет бодрость. При быстрой езде даже собаки чувствуют облегчение.
На горизонте задымился туман, расплываясь во все стороны. Он опускался все ниже и ниже. Вскоре туман отрезал верхушки сопок.
— Туман съедает снег, как огонь. Успеть бы нам. Не попасть бы в разлив рек. Побыстрей надо ехать, Рынтеу, — сказал Алитет.
Он был возбужден, будто этот туман беспокоил его, а сам, ерзая на нарте, мысленно призывал духов и просил у них густого тумана.
— Туман не рассеется, Алитет. Тихо очень. Даже маленького ветерка нет, — обеспокоенно говорил Рынтеу.
Туман шел навстречу и вскоре накрыл землю.
Упряжки словно поплыли в белых влажных облаках.
Исчезло большое небо, висевшее над тундрой.
— Смотри, Андрюшка, какая благодать! Тепло! Собачки бегут, так бы и ехал всю жизнь вперед и вперед. Очень доволен я этим выездом! — сказал Лось.
— Путешествие приятное, но этот черт Алитет тормозит только. Привязал свою нарту. Смотри, как он пристроился к Рынтеу. Бросить бы его с пятью собаками, и пусть ехал бы, как знает, — недовольно заметил Жуков.
— У меня, Андрюша, из головы не выходит другой вопрос — оленеводство. Рыба в камчатских морях и та включена в государственный товарооборот. — И Лось, держа в руках остол, прикрикнул на собак, бежавших по снежной глади. В тумане мелькали спины и хвосты коренной пары. Глядя вперед, Лось говорил: — А здесь бродят огромные стада без учета, как мыши в тундре. Обязательно надо созвать конференцию оленеводов.
Кое-где при переезде небольших ущелий собаки бежали по мокрому снегу, и нарта, проваливаясь, скользила по рыхлому льду горной речки.
— Сборные собаки всегда плохо бегут. Надо бы побыстрей ехать, Рынтеу, — советовал Алитет.
— Алитет, пусть таньги поедут вперед. Наши собаки за ними побегут охотней, — сказал Рынтеу, не подозревая злых намерений Алитета.
— Правильно, Рынтеу! Смотри, как их собаки рвутся вперед.
Рынтеу остановил собак и подошел к Лосю.
— Лось, надо спешить. Через два дня могут реки покрыться водой. В тундре до лета тогда останемся. Поезжай вперед. Криком буду показывать тебе дорогу.
— Очень хорошо! — обрадовался Лось.
Свернув собак, он выехал вперед. Следом за ним рванули и собаки Рынтеу.
Алитет насторожился и, всматриваясь в туман, шептал:
— Левей, левей надо брать. Собаки любят забегать вправо.
— Ло-ося! Влево держи! — кричал Рынтеу.
— Крр! Крр! — подавал Лось команду, и упряжка послушно кидалась влево.
Андрей смеялся и говорил Лосю:
— Сейчас приедешь, Никита Сергеевич, на свой след. Знаешь, какие круги собаки делают в тумане.
— Вот потому и нужно их выправлять влево.
— Рынтеу, на, закури, — предложил Алитет.
Старик вынул из-за пазухи трубку и с наслаждением подставил ее. Алитет чиркнул о нарту американской толстой спичкой, и они задымили.
— Левей, левей держи, — указывал Алитет.
— Ло-ося! Левей!
Алитет помрачнел. Обрыв, куда он направлял упряжку русских, оказался намного левей. По времени он уже должен быть, а его все нет и нет. Алитет злился и ругал себя, что так плохо знает дорогу. Если упряжки проедут мимо обрыва, тогда зачем же Алитет приезжал сюда? Зачем думал зря, зачем ночью сам отпустил семь собак? Тогда надо сделать круг, напасть на свой след и вновь заехать. Он уже хотел было сказать старику Рынтеу, чтобы остановить упряжки, как услышал крик: «Э-эй!»
Алитет мгновенно соскочил с нарты, распластался и всадил нож в снег. А в следующий миг скрылась и упряжка Рынтеу.
Алитет долго лежал не шевелясь. Наконец он поднял голову, немного прополз назад, вскочил и, пробежав несколько шагов, остановился.
— Рынтеу! — громко крикнул он.
Никто не ответил ему. Алитет облегченно вздохнул, набрал полную грудь воздуха, шапкой вытер потное лицо и пошел по тундре в густом тумане.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.