Торопитесь: мы идем по следу

Торопитесь: мы идем по следу

Несмотря на потерю лейпцигской лаборатории, Гейзенберг был удовлетворен случившимся. Эксперименты с реактором шли в верном направлении. Встреча со Шпеером закончилась благоприятно: доказана важность ядерной физики, получено добро на финансирование (пусть и небольшое). «Мне не было отдано никаких приказов о создании атомной бомбы, — писал позже Гейзенберг, — и ни у кого из нас не было оснований требовать другого решения». Его назначили директором престижного Физического института Общества кайзера Вильгельма, и Гейзенберг расценил это назначение как свою личную победу над «арийской» физикой. Продолжение ядерной программы как гражданского исследовательского проекта позволило ему свободно продолжать академические разработки и укреплять свое профессиональное и социальное положение в Берлине.

Мотивы, которыми руководствовался Гейзенберг, можно понять, но последствия сделки, заключенной им с властью, по-прежнему давали о себе знать. Одним из величайших парадоксов первой войны физиков стало то, что именно тогда, когда немецкий атомный проект формально прекратил свое существование, в Британии и США перед германским атомным оружием продолжал нарастать страх, который ощущался как никогда реально и осязаемо и вот-вот должен был привести к решительным действиям. Гонка с финишем в виде атомной бомбы уже совсем скоро должна была дать первые результаты.

Наиболее тревожные новости приходили из Америки от Сциларда. По своим каналам он получил сообщение, что немецкие физики уже смогли запустить самоподдерживаю- щуюся цепную реакцию, а это означало, по признанию самого Сциларда, что они опережают Союзников на год. Позже Вигнер вспоминал, как получил телеграмму от Хоутерманса, находившегося в Швейцарии, с такими словами: «Торопитесь. Мы идем по следу». Позже выяснилось, что эту телеграмму отправил не Хоутерманс, хотя она и пришла из Швейцарии[76]. Сцилард предупредил Комптона, и в течение июля 1942 года Комптон писал письма Конэнту в Вашингтон:

Мы убеждены: существует реальная опасность бомбардировок со стороны Германии в течение следующих нескольких месяцев с применением бомб, созданных для распространения смертельных доз радиоактивных веществ… Согласно информации из источника, надежность которого не вызывает сомнений, немцам удалось запустить самоподдерживающу- юся ядерную реакцию. Приблизительная оценка показывает, что, возможно, реакция длится уже несколько месяцев.

Это предупреждение было передано в «Трубные сплавы» через американское посольство в Лондоне. Оно противоречило разведданным, собранным СРС, согласно которым немецкие ядерные исследования все еще находились «на стадии развития». Британия располагала различными источниками, в том числе отчетами от Росбауда из Берлина, записями разговоров Бруна с физиками из «Уранового общества» Хансом Зюссом и Карлом Вирцем, отдельно друг от друга посетившими завод в Веморке в июле 1942 года, а также комментариями Ханса Йенсена, которые он дал датским и норвежским физикам, в том числе Бору. Все разведданные свидетельствовали, что работы по созданию реактора продолжаются и что немецким физикам еще не удалось осуществить цепную реакцию.

И все же возможность боевого использования оружия, которое не обязательно приведет к сильным разрушениям, но вызовет радиоактивное заражение территории и сделает опасным любое перемещение по ней, следовало воспринимать серьезно. У Алана Нанна Мэя, физика с кембриджским

образованием, в то время работавшего у Чедвика, спросили, насколько технически реальна возможность создания такого оружия. Мэй пришел к выводу, что перспективы радиоактивных зарядов очень ограничены.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.