XIV. Роль монастырей в обрусении инородческого населения севера
XIV. Роль монастырей в обрусении инородческого населения севера
Свидетельство Герберштейна о миссионерской деятельности монастырей. Примеры этой деятельности по русским источникам; деятельность пустынников Каменною Острова на Кубенском озере, монаха Кирилла, монахов Коневецкой обители, основателя Мурманской обители на Онежском озере Лазаря, иноков Соловецкого монастыря и Пермских монастырей. Успехи обрусения инородцев в XVI в. по свидетельству Герберштейна. Общие выводы относительно русской колонизации татарской эпохи. Новая эпоха русской колонизации и ее характерные черты.
Монастырская колонизация содействовала ассимиляции инородческого населения с русским. Дело в том, что монастыри развили энергическую миссионерскую деятельность среди инородцев и распространяли христианство. «Монахи-отшельники, — говорит С. Герберштейн, — уже давно обратили в христианскую веру большую часть идолопоклонников, издавна и часто проповедуя у них христианство. Даже и теперь отправляются они в разные страны, лежащие на севере и востоке, куда достигают только с величайшим трудом и с опасностью чести и жизни»{94}. Это свидетельство вполне подтверждается и нашими собственными известиями, ждущими от XIII–XVI вв.
По этим известиям оказывается, что в рассматриваемое время в северных областях, по которым распространялось русское население, жило еще много язычников, — инородцев финского племени. Этих язычников и обращали в христианство поселившиеся среди них монахи. Так, в половине XIII в., на Кубенском озере еще ранее основанного там Спасо-Камежного монастыря жили 23 пустынника, которые занимались обращением в христианство чуди и корелов, живших по северо-восточному берегу этого озера. Эти пустынники и составили первоначальный контингент Спасо-Каменного монастыря, который сделался, таким образом, рассадником христианства среди окрестных язычников.
Одновременно с деятельностью пустынников Каменного острова открылась религиозная миссия в Олонецком крае. В конце XIII или в начале XIV вв. в 43 верстах от города Каргополя на горе Челме поселился пустынник Кирилл. «Люди, жившие в окрестности, — говорится в житии Кирилла, — имели чудский язык и веру, и христианство в то время только начинало проникать сюда». Они очень недовольны были присутствием Кирилла и неоднократно посягали даже на его жизнь. В конце концов Кириллу удалось приручить их к себе, и благодаря его стараниям вся страна эта приняла крещение. После него притоном язычества оставался еще Коневецкий остров на Ладожском озере, где находился Конь-камень, пользовавшийся религиозным почитанием у корел. Но с основанием здесь монастыря Арсения Коневского в конце XVI в. язычество уничтожилось и здесь.
На северо-восточном берегу Онежского озера, в половине XIV в. жили лопари и чудь. Среди них христианство насадил монах Лазарь, основатель обители на Мурманском озере. «Приидя сюда, — рассказывает он сам, — я никого не нашел на этом месте, а вокруг озера жили лопари и чудь, страшные сыроядцы. Многие скорби, побои и раны претерпел я от этих звероподобных людей. Много раз они били и изгоняли меня с этого острова, а хижину мою предавали огню. Они требовали, чтобы я оставил это место, хотели убить меня и даже употребить в пищу». Случай помог Лазарю в такой беде. Он вылечил сына одного лопарского старшины, после чего лопари и чудь перестали гнать его. Старейшина со своими детьми не только принял христианство, но и постригся в монахи. Другие также приняли крещение, а упорные в язычестве удалились к Северному океану.
Появление в не обитаемой доселе русскими местности пустынника не только приносило христианство, но и предвещало появление русских людей. Поэтому и упорствующие язычники искали нового местожительства. И действительно, с основанием Мурманской обители со всех сторон стали стекаться к ней русские люди и селиться около нее. В XVI в. здесь было одно село и 101 деревень и жилых починок.
В нахлынувшей сюда массе русского населения потонули и исчезли крестившиеся инородцы, которых застал здесь Лазарь.
Но самое решительное влияние на распространение христианства на Севере оказал Соловецкий монастырь. По словам современника первоначального заселения острова, тогда многие из инородцев приняли христианство, так что оно распространилось по всему Беломорскому побережью.
Распространение христианства стояло в связи с ростом земельных имуществ монастыря. От новгородских землевладельцев Соловецкий монастырь получал вотчины по морскому берегу от Варзуги до Онеги. Кроме того, увеличив свои средства, монастырь приобрел много земель в этих местах покупкой. Во всех этих владениях монастыря поселилось много русских людей, и настроено было много церквей. Результатом этого было обращение в христианство местных корел и лопарей и, отчасти, обрусение их, особенно корел. Инок Соловецкого монастыря Феодорит вместе с Трифоном Печенегским насадили христианство среди кольских лопарей, так что к половине XVI в., по свидетельству Максима Грека, христианство распространилось уже до пределов Швеции.
Монастыри много содействовали утверждению христианства и в Пермской земле, где они, как я уже указывал вам, и основаны были с этой целью. В начале XVI в. Герберштейн писал о Перми: «До сих пор многие остаются здесь идолопоклонниками; но монахи и отшельники, отправляющиеся туда, не перестают обращать их от суетного служения идолам»{95}.
Последствием распространения христианства среди инородцев Севера было обрусение значительной части их и слияние с русским населением, колонизировавшим северные области.
Таким образом, например, в настоящее время нет возможности различить зырян от русских в Сольвычегодском уезде Вологодской губернии; пермяки Пермской губернии являются инородцами только по имени, так как они совершенно обрусели. Инородцы сохранили свою народность только лишь в таких местах, которые были обойдены русской колонизацией, вроде, например, Архангельских тундр, или там, где инородцы, теснимые со всех сторон русскими, скучились более или менее густыми оазисами, вроде, например, зырян печорских, вотяков, черемис и т. д. Но и эти инородцы, не забыв еще своего языка, своих обычаев и верований, говорят по-русски и все более и более проникаются русской жизненной стихией, находясь на пути скорого обрусения. Обрусение инородцев уже в XVI в. считалось делом очевидным и решенным. «Все народы России, — говорит Герберштейн, — употребляющие язык славянский и следующие обрядам и вере христианской по греческому закону, — по народному прозвищу — руссы, по-латыни „рутены“, размножились до того, что вытеснили народы, жившие между ними, или принудили их принять свой образ жизни, так что теперь все называются одним общим именем Руссов»{96}.