Глава 7 Нидерланды и Бельгия

Глава 7

Нидерланды и Бельгия

Приглашение

28 декабря 1999 года на Яшин факс поступило из Москвы сообщение: Нидерландская Кампания «Ассамблея Б.В.» г/г. Маастрихт, Лимбург, специализирующаяся на организации конференций, симпозиумов, лекций и т. д. обратилась ко мне с просьбой установить с Вами контакт по следующему поводу:

Во второй половине 2000 года кампания планирует организовать публичное событие, посвященное Ялтинской конференции. В данном мероприятии предлагается участие внуков лидеров трех великих держав – победителей во второй мировой войне, в том числе г-на Уинстона Черчилля Третьего, г-на Куртиса Рузвельта, а также Ваше. Место организации данного события – престижный курортный отель на Северном море «Хаус Тер Дюйн, Нордвайк» (Нидерланды) или какое-либо респектабельное место в Бельгии. По времени событие и поездка могут занять четыре-пять дней. Если Вы пожелаете, то дополнительно Вы могли бы посетить Маастрихт, старейший город Нидерландов и административный центр провинции Лимбург и быть гостем «Ассамблеи». С уважением Сергей Соколов по поручению «Ассамблеи».

12 января 2000 года пришло новое сообщение: «Организаторы берут на себя расходы по перелету, размещению в гостинице и питанию. Потом сообщили, что встреча переносится на первую неделю октября 2000 года. 4-го апреля 2000 года пришло новое сообщение: «Принципиально планы организации встречи «Ялта-2» остаются в силе. «Ассамблея» поддерживает контакт со всеми 3 основными участниками и отелем-хозяином мероприятия «Хаус Тер Дюйн, Норвайк-ан-Зее, Нидерланды. До конца апреля должны быть готовы официальные приглашения. Сроки смещаются с мая на сентябрь с.г.». Встреча в конце концов состоялась 30 сентября 2005 года в городе Маастрихте.

Встреча гостей

До встречи представители «Ассамблеи» господин Лео Ван Дер Кант (Президент кампании) и его партнер по кампании, бывший государственный деятель Нидерландов господин Уил Альбеда пожелали встретиться со мной в Тбилиси. Яша встретил их в аэропорту и определил в гостиницу «Тбилиси-Мариот» рядом с Парламентом Грузии.

Яша, как организатор встречи гостей, составил программу: «Вначале им покажем Тбилиси, – решил он, – а потом, если захотят, свозим в Гори». После краткого, вернее беглого, осмотра города заехали в ресторан в районе озера «Черепаха» над Тбилиси. Шарманщик узнал меня, а значит и все были в курсе дела «кто и кого привезли». Свой инструмент шарманщик поставил у нашего стола, и вечер прошел под тбилисские мелодии. Переводчик был Яша. Гости согласились попробовать белое вино, потом красное, но, в конце концов, перешли на водку. В результате утром наши гости выглядели неважно, но готовы были ехать в Гори.

По дороге в Гори

Поскольку наши гости в Грузии впервые, мы с Яшей по дороге рассказывали об исторических местах вдоль трассы Тбилиси – Гори. Например, проезжая перекресток с дорогой, ведущей к городу Каспи, мы рассказали о Георгии Саакадзе. В борьбе с князьями за объединение грузинских земель Саакадзе привлек силы извне. Из истории мы знаем, что иранский шах Аббас направил в Грузию 120-тысячную армию для переселения грузин в Иран. Персы хотели освободившиеся территории заселить мусульманскими племенами, что не входило в планы Саакадзе. Во главе своих войск шах Аббас оставил Карчиг-хана, в свите которого находился Георгий Саакадзе. Перед походом Аббас в качестве заложника оставил у себя во дворце младшего сына Саакадзе – Паату. Организовав заговор, Саакадзе убил Карчиг-хана и семерых его полководцев. Войско распалось и перестало существовать.

«Политика Саакадзе, – писал И.В. Сталин тов. Большакову в 1940 году, – была прогрессивной с точки зрения будущей перспективы… Грузия времен Саакадзе еще не успела созреть до такой политики, т. е. для ее объединения в одно государство путем утверждения царского абсолютизма и ликвидации власти князей. Причина ясна: князья и феодалы оказались более сильными, царь и дворянство более слабыми, чем предполагал Саакадзе. Саакадзе чувствовал эту внутреннюю слабость Грузии и вознамерился перекрыть ее привлечением к делу внешней (иностранной) силы. Но сила внешнего фактора не могла компенсировать внутреннюю слабость страны. В обстановке этих неразрешимых противоречий политика Саакадзе должна была потерпеть – и действительно потерпела поражение». Саакадзе объединить Грузию не удалось. Сам он впоследствии погиб вместе со своим старшим сыном.

За неудачный поход и «предательство» Саакадзе шах Аббас прислал ему в подарок голову его сына. Голова Пааты похоронена в церкви г. Каспи, где когда-то находилась резиденция царя Саакадзе.

История Георгия Саакадзе была поднята в годы войны. Дело в том, что в 1941–1942 гг. немцы на фронтах разбрасывали листовки, в которых говорилось, что сын Сталина Яков Джугашвили сдался им в плен и призывали солдат Красной Армии следовать его примеру. Видимо не случайно в 1943 году студия «Грузия-Фильм» выпустила в прокат кинокартину «Георгий Саакадзе» по книге писателя А. Антоновской «Великий Моурави». По всей вероятности авторы фильма и, наверное, сам Сталин видели аналогию в судьбах Пааты и Якова: Паата был заложником у персов, а Яков у немцев.

Однако в последнее время появились серьезные доказательства того, что Яков погиб в бою и в плену он не был. Аистория его пленения есть не что иное, как фашистская фальшивка, направленная на подрыв морального духа Красной Армии и Советского народа. В белорусском поселке Копти, где вел бой Я. Джугашвили, фронтовики поставили памятник. На памятнике надпись: «Здесь в июле 1941 года защищал Витебскую землю от немцев командир артиллерийской батареи ст. лейтенант Джугашвили Яков Иосифович – сын И.В. Сталина (смотри раздел «Сын Сталина»).

Обратили внимание наших спутников на деревья, стоявшие вдоль дороги, большая их часть – ореховые. Они были посажены в 30-х годах при первом секретаре ЦК ВКП(б) Грузии Л. Берии. Лаврентий Павлович был соратником И.Сталина, его преемником. Невозможно охватить, а тем более рассказать в дороге о заслугах Л. Берии. Сталин поручал ему самые важные участки – Министерство внутренних дел (МВД), Министерство государственной безопасности (МГБ). Во время войны отвечал за танковую промышленность, создал военную контрразведку Красной Армии СМЕРШ (смерть немецким шпионам). С 1943 г. Берия становится Председателем Спецкомитета при Совете министров по созданию атомной бомбы. После взрыва двух атомных бомб в Японии, США стали угрожать Советскому Союзу.

Ум, знания и блестящие организаторские способности Л. Берии позволили группе ученых-ядерщиков уже в 1949 году взорвать ядерное устройство. Атомная монополия США была ликвидирована. Благодаря этому мы до сих пор живем с бывшими «союзниками» в мире.

Подъезжая к городу Гори мы с Яшей посоветовали нашим спутникам вначале осмотреть музей Сталина, построенный по инициативе Л.П. Берии, а после отправиться на центральную площадь города к памятнику товарищу Сталину. Мои друзья во главе с Отари Джигладзе (Котана) пригласили гостей в загородный ресторан. Тамадой избрали Отари. Когда тамада, обращаясь к гостям, поднял тост за их жен, детей и внуков, ожидавших их возвращения домой, то оба наши спутника чуть не прослезились. Получили они несколько бутылок разных грузинских вин из коллекции тамады. Для моей поездки в Нидерланды Отари подготовил коробку с шестью бутылками Хванчкары. «При встрече внуков Рузвельта и Черчилля, – как всегда негромко сказал он, – передай, Евгений, им наш подарок, скажи от внука Сталина!».

Встреча внуков Великой тройки

Лететь решили втроем: я, как основной член делегации, Яша – переводчик и фотокорреспондент, его жена Нина Ломкаци для психологической поддержки. Телевидение сопровождало нас повсюду, начиная с аэропорта в Тбилиси. Вылетали глубокой ночью, и перекусить перед дорогой как-то не получилось. В самолете всем сесть рядом не удалось: мы с Ниной в одном ряду, Яша – в другом. С нетерпением я ждал ужина. Наконец появились бортпроводницы. Только я приготовился поесть, но ужин оказался в виде бутерброда. Так голодный я летел четыре часа до Амстердама.

Аэропорт представлял собой впечатляющее сооружение и походил на растревоженный термитник. Пока мы ориентировались, куда пойти на свой рейс до Маастрихта, вдруг Яша-переводчик замер. Он вслушивался, что говорил диктор аэропорта. А диктор, еле-еле выговаривая наши имена: «Джугашвили Евгений, Джугашвили Яков, Нина Ломкаци» требовал немедленно проследовать к выходу на посадку.

Движущиеся дорожки просто спасали нас. В Маастрихте в аэропорту нас встречал Президент кампании «Ассамблеи» господин Лео Ван Дер Кант. Только устроились в гостинице «Grown plaza», как нам сообщили, что поездом приехал У. Черчилль из Лондона и К. Рузвельт из Франции. Первый их вопрос был: «Приехал ли Сталин?» В тот же вечер состоялся официальный ужин тех, кто непосредственно будет участвовать во встрече. Среди приглашенных были: профессор Де Небург – руководитель Высшей Школы Управления; профессор, доктор наук Кейс Хамелик, который будет вести конференцию и Тим Себастиан, который должен беседовать с нами. За длинным столом собралось человек двадцать. Подали закуску в больших тарелках, накрытых колпаками. Когда я убрал колпак, на тарелке лежала маленькая печень утки и к ней гарнир в виде одной половинки чернослива. Ни селедки с картошкой, ни квашеной капусты, ни грибов, ни даже черного хлеба – ничего не было. «Опять останусь голодным, – подумал я». Но это был только деликатес. Потом подали достаточно закуски, но опять в громадных тарелках, а в каждой тарелке весьма скромные порции.

Стол по-европейски

Никакого руководства за столом не было. Каждый сам наливал что хотел: вино, коньяк, водку или лимонад, тихо выпивал и закусывал, иногда переговариваясь с соседом. Стол практически разбился на небольшие компании и слышны были негромкие разговоры. Первой из нашей тройки взорвалась Нина: «Что мы на панихиде что ли, – зашептала она. – Давай, Яковлевич, скажи что-нибудь». Яша встал и на английском языке, обращаясь ко всем, сказал, что его отец что-то хочет сказать, вернее он хочет предложить Вам тост. Все одобрительно загудели.

Когда рассаживались за стол, Рузвельт со своими почитателями оказался на противоположной стороне стола далеко слева. Черчилль тоже со своей компанией, но оказался прямо напротив нас. Наша тройка, в отличие от Рузвельта и Черчилля, была, если так можно сказать, одинока, без почитателей. Но мы не смущались. Здесь я не буду вспоминать, что именно я говорил в тостах. Ограничусь только тем, в честь кого были сказаны. Итак, Яша предоставил мне слово. Я встал и предложил выпить за Франклина Рузвельта. Все встали и молча выпили. Вновь наступила тишина с негромкими разговорами. Проходит время, обстановка не меняется, я лично ждал тост из уст К. Рузвельта за Сталина. Но он был занят разговорами с соседями. Следующий тост я произнес за Уинстона Черчилля-старшего. Опять все встали и молча выпили. И вновь картина повторилась. Теперь я стал ждать тост за Сталина уже от У. Черчилля-младшего. Он сидел напротив, и я по его глазам догадался, что он непременно выступит. Он не был занят разговором, он смотрел на нас. Смотрю, У. Черчилль берет рюмку и встает. Яша мне говорит, что он поднимает тост за коалицию государств (т. е. США, Англию и СССР). Я перебиваю его: «Я ожидал, что Вы поднимете персональный тост за Сталина». Яша перевел мою реплику. Черчилль заулыбался и предложил тост за Сталина. Наша тройка была удовлетворена, но «осадок» остался.

По городу Маастрихт

В гостинице нам предоставили два одинаковых номера: в одном я, в другом – Яша и Нина. И чего только там не было… По гостиницам я мотался, когда ездил в командировки в Казахстан на полигон. Номер этой гостиницы просто смутил меня своей роскошью. Многие ручки в ванной и туалете мне были просто непонятны. Для чего они существуют, мне после растолковали Яша и Нина, разумеется, посмеиваясь надо мной. Белоснежный и плотный халат я решил не одевать. Зато Нина и Яша в первый же приход в мой номер уже были облачены в такие же халаты. «А что, – сказала Нина, – очень даже удобно после ванны». По прилету в Тбилиси, Нина купила мне такой же халат. Г. Маастрихт производит впечатление города после сильного дождя. На улицах абсолютная чистота: ни обрывка бумаги или просто какого-то мусора, тем более окурков. Велосипеды тысячами стоят на улицах, припаркованные в ряды. Собаки на поводках и хозяева их ходят с целлофановыми пакетами. Никто никуда не спешит.

Перед основной встречей с публикой, организаторы провели ряд мероприятий. Одним из таковых было посещение военного кладбища «Маргратен». Здесь захоронено 20 тысяч американских солдат и офицеров. Никаких могил в нашем понимании на кладбище нет – одни вкопанные кресты с табличками. Кресты из белого мрамора высотой около метра и расположены в строгом порядке. На территории после ворот расположен бассейн, подобно тому, как сделано в Волгограде. Он символизирует слезы скорби по погибшим. Венчает водоем высокая часовня. Каждому вручили по венку, сфотографировали и затем мы положили их на специальные места в часовне.

В помещении Управления кладбища каждый из нас сделал в Книге почетных посетителей запись. Перед уходом нам вдруг вручили обычные дождевые зонты. Оказывается, накануне какая-то делегация попала под дождь. Ожидая нас, руководство Мэрии заранее, на всякий случай, закупило эти зонты. Но дождя не было, наоборот, стояла солнечная погода. Купленные зонты решили нам подарить на память в качестве сувениров.

Вторым мероприятием было посещение Мэрии города Маастрихт. Видимо, для придания встрече более солидного вида или действительно опасаясь провокации, к нам прикрепили крепких молодых парней с радиосвязью. Мой охранник неотступно следовал за мной. В машине сидел впереди, и не вступал ни в какие разговоры. Мы с Яшей сидели сзади. Так как ко мне была приставлена «своя» переводчица, то Яша занимался съемками на свою портативную кинокамеру, но всегда оставался рядом со мной. Нину мы оставили в гостинице смотреть встречу по телевизору.

Мэр города господин Г. Лере вначале угостил нас чаем, затем мы расписались на «памятном камне» и, после экскурсии по зданию, пригласили нас сфотографироваться. Принесли огромную фотографию с лидерами тройки, сделанную в Ялте. Поставили стулья и рассадили нас так, как сидели на снимке наши деды. В центре посадили К. Рузвельта, справа от него – меня, слева – У. Черчилля, сзади встали мэр города Маастрихт господин Г. Лере и рядом с ним профессор Де Небург – руководитель Маастрихтской Высшей школы управления, которая организовала данную конференцию. Культурные мероприятия шли вперемежку со встречами с журналистами. Они не оставляли нас в покое: каждый день то один телевизионный канал, то другой, то сразу все вместе.

Позиции внуков не изменились

Наконец, началась сама конференция. Она проходила в Школе Управления в аудитории № 1 – в огромном конференц-зале. К открытию там собралось не менее семисот студентов и гостей. Ведущий Тим Себастиан своими часто непростыми вопросами старался выяснить позицию того или другого внука по поводу решения союзников в Ялте зимой 1945 года. Яне собираюсь пересказывать эту двухчасовую дискуссию. Скажу о главном. Ялта-2 в Маастрихте чем-то напоминала Ялту-1 в Крыму. Противоречивые оценки действий союзников США и Англии в годы Второй мировой войны особенно по открытию второго фронта в Европе исходили от меня и Черчилля, и в довольно резкой форме. Он нервничал, часто пил воду. Рузвельт в более спокойной манере реагировал на нашу перебранку. Иногда он высказывал иную точку зрения, чем Черчилль. Например, он осуждал действия американских войск в Ираке, а Черчилль наоборот – почти восхищался.

После конференции Яша мне рассказал о разговоре, который у него произошел с Черчиллем во время одного из перерывов. Дело было так. Черчилль, оказавшись вместе с Яшей у рукомойника в туалетной комнате, взглянув на него в зеркало, сказал: «А Ваш отец молодец, не сдается!» На что мой сын ответил: «И Вы крепкий орешек!» После обмена любезностями и выдержав секундную паузу, мой сын спросил: «Можно задать вопрос?» – «Да, конечно!» – ответил Черчилль. «Скажите, с какой целью Ваш дед приказал не разоружать немецкие дивизии, сдавшиеся союзникам на севере Европы?» Как объяснил Яша, он хотел хоть как-то «врезать» Черчиллю за все то, что он говорил на сцене и тем самым поддержать меня. Ответ Черчилля явно обескуражил: «Я не понимаю, о чем Вы говорите!» А ведь этот факт не скрывал даже сам старик Черчилль. Яша не стал настаивать на продолжении дискуссии. Этого было достаточно. Яша извинился, и они вышли из туалетной комнаты.

По местной прессе можно было почувствовать в какой-то мере атмосферу конференции. Даю перевод нескольких статей без всякой коррекции.

Внуки «большой тройки» не станут друзьями

У них разные взгляды по многим вопросам, как у их дедов 60 лет назад в Ялте. Поседевшие внуки Сталина, Рузвельта и Черчилля дебатировали о судьбе Европы в субботу в Управленческой школе Маастрихта.

Это было во время официального ужина в пятницу, когда грузин Джугашвили, внук Сталина, рожденный в январе 1936 года, не смог сдержаться и сказал Уинстону С. Черчиллю, внуку Британского премьер-министра: «Ты такой же упрямый, как и твой дед», на что Черчилль спокойно ответил: «Принимаю это как комплимент».

«Инцидент» во время ужина показывает отношения русского и британца, которые вынуждены общаться некоторое время друг с другом. Тогда это было в Крыму, между их дедами, а в субботу между внуками в европейском городе Маастрихте. Показательным было расхождение мнений в интерпретации событий 60-ти летней давности.

Американский Президент Франклин Д. Рузвельт и Британский премьер Черчилль не могли без помощи Сталина закончить Вторую мировую войну. У них просто не хватало человеческих и военных ресурсов для того, чтобы самим разделаться с нацистами. 4 февраля 1945 года, когда трое встречались в Ялте, решая будущее Европы и судьбу Германии, война уже подходила к своему концу.

Большая часть Лимбурга уже была освобождена и американцы и британцы двигались к Берлину, но намного медленнее, чем Красная Армия Сталина с Восточной Европы. Много стран тогда оказалось под коммунистическим влиянием. Черчилль предупреждал о красной угрозе, как о новом враге. Рузвельт волновался об этом меньше, он больше хотел разделаться с предвоенным наследством колониализма и хотел помощи Сталина в войне с Японией.

Историческая встреча в Маастрихте

Автор Эллин Фербург

Маастрих, воскресенье

Три внука: Британского премьер-министра Уинстона Черчилля, Президента США Франклина Д. Рузвельта и Российского президента Иосифа Сталина встречались вчера в особенной атмосфере. На открытии новой Управленческой школы в Маастрихте присутствовали Уинстон С. Черчилль (65), Куртис Рузвельт (75) и Евгений Джугашвили (69), дискутируя о Ялтинской конференции февраля 1945 года, в которой их деды, тогдашние мировые лидеры, в большой степени определили будущее Европы и, как думают некоторые, нанесли ей огромный урон. В конференц-зале оказалось, что особенно жестко придерживался своего мнения внук Сталина: «Открытие второго европейского фронта было идеей Сталина, но когда американцы и британцы только в 1944 году высадились в Нормандии, было слишком поздно».

Складывалось впечатление, будто там сидел сам советский лидер, впечатление усиливалось внешним сходством: невысокого роста, с зачесанными назад волосами и представительными усами.

Мэрию Маастрихта за прием Евгения Джугашвили, для которого даже вывесили грузинский флаг перед мэрией, заранее много критиковали. «На совести Иосифа Сталина много человеческих страданий», – отметил бургомистр Герд Лере в своей речи, добавив, что он понимает какой груз несет его потомок». Но полковник запаса Джугашвили, друзья которого часто называют его Сталиным, «маленький железный мужчина», был очень горд своим происхождением. «Особенно вначале, это давало некоторое преимущество, во время учебы мне не надо было сдавать экзамены». Несмотря на то, что это было сказано с улыбкой, все равно эта фраза вызвала некоторое замешательство в зале с 700 зрителями.

Куртис Рузвельт, который в свое время работал, в том числе и в Секретариате ООН, получил аплодисменты за критику войны в Ираке, которую он назвал ошибкой. «Джордж Буш дискредитировал Ялту во время своего последнего визита, который он назвал горьким наследством». Несмотря на то, что даже, как говорил Уинстон С. Черчилль, бывший член Британской Палаты Лордов, в то время большого выбора не было.

Джугашвили к этому добавил: «Была создана ООН, был решен польский вопрос, был решен вопрос о продолжении войны на Дальнем Востоке, а также о преследовании военных преступников в Нюрнберге. Мой дед не случайно оказался победителем, встреча в Ялте была по-настоящему успешной».

Министр образования Мария Ван Дер Хуфен, которая открыла новый факультет Международного менеджмента, вынесла урок из истории: «Ялтинский договор, падение Берлинской стены и непринятие Европейской Конституции учат нас, что в жизни главное не экономика и финансы, а люди».

«Извините, люди в Польше, Чехии и в других странах, которые до падения Берлинской стены в 1989 году 40 лет мучились под диктаторским режимом, но мой дед тогда не мог больше ничего сделать», – говорит внук Уинстона Черчилля. Быстрый прогресс русских был состоявшимся фактом, он не мог своему союзнику против Гитлера объявить войну, но, думаю, мой дед был бы рад, узнав, что смелые польские пшюты, поддержавшие его во время битвы за Британию, через 60 лет могут жить в свободной стране».

«Это все ложь, – реагирует Евгений Джугашвили: «Вы – британцы и американцы, заставили нас до высадки в Нормандию в 1944 году расхлебывать все самим, миллионы русских погибли только из-за того, что Ваш дед – господин Черчилль был занят в Северной Африке, защищая собственные колонии. А что мой дед был диктатором и совершал страшные преступления против своего народа, откуда Вы это взяли? Я горд за своего деда, который обеспечил для нашей страны большое богатство и благополучие, не смотря на то, что следующие лидеры все это уничтожили».

Так дискутировали внуки по каждому факту. О секретном Пакте между Сталиным и Гитлером, о разделе Польши, о словах Уинстона Черчилля в Фултоне после войны, где он, находясь в отставке, по словам Джугашвили, призывал к бомбежкам Москвы, Киева и Ленинграда, чтобы остановить красную угрозу. Чепуха – реагирует внук Черчилля.

Куртис Рузвельт, 75-летний внук (ФДР) держит себя, как тогда его дед в Ялте, в основном вне русско-британской полемики. Признавая, что его дед без японской атаки на Перл-Харбор наверное никогда бы не отправил американских граждан на войну ради освобождения Европы.

Это первый раз, когда три внука встречаются вместе. На подиуме сидят дружно, рядом друг с другом, каждый под портретом своего деда. Каждый из них, по-своему горд за своих знаменитых предков, и каждый по-своему понимает ответственность, возложенную на них за то, что они их внуки. Уинстон С. Черчилль пошел по пятам своего деда и отца и стал журналистом, он стал военным корреспондентом и находился вместе с армией, в том числе и во Вьетнаме, также написал разные книги о наследстве британского премьера.

Куртис Рузвельт, который в детстве рос в Белом Доме, только что закончил книгу о своей жизни в тени самого долгосрочного американского Президента. Большую часть своей жизни он провел, работая в ООН, в организации, основание которой инициировал его дед.

Евгений Джугашвили, наконец, сделал карьеру военного атташе, учился военной истории и дошел до звания полковник».

Бельгия

Первыми покинули Маастрихт Черчилль и Рузвельт. Перед их отъездом я подарил им по две бутылки «хванчкары». Согласно пожеланию Отара Джигладзе «от внука тов. Сталина». Рузвельт при этом обнял меня. Две последние бутылки я подарил Президенту Компании «Ассамблея» господину Лео Ван Дер Канту. Наши гости, которые приезжали в Грузию, Лео Ван Дер Каи и Уил Альбеда, пригласили меня на ужин в «Общество Генриха VIII» – английского Короля, поборника жесткой и единоличной власти. Говорят, он, поймав жену с любовником, отрубил обоим головы. Та же участь постигла вроде бы и вторую жену.

Никаких границ там нет. Спокойно переезжаем из одной страны в другую, словно из Московской области в Тульскую или Новгородскую. Дороги у них, надо сказать, классные. Собралось человек 70. Наше появление было встречено аплодисментами. С фотографированием получилась заминка. Дело в том, что они желали фотографировать со мной в отдельности каждого члена общества. Коллективный снимок их не устраивал, а сказать мне они как-то не решались. На помощь позвали Яшу. Поставили меня перед их гербом общества, и выстроилась очередь. Не меньше часа потребовалось.

Вечер вел Уил Альбеда, тот, который немного «перебрал» в Тбилиси. Он после молитвы произнес вступительную речь и предложил задавать вопросы. Рядом со мной посадили своего бельгийского переводчика. Яша сидел вдали от меня и там отвечал соседям по столу на их вопросы. Я сразу понял, судя по вопросам, что их информация о Сталине основана на докладе Н. Хрущева на XX съезде партии и на книгах Э. Радзинского, Д. Волкогонова и им подобных. Что-нибудь путного о Сталине на Западе не переводят.

В защиту революции 1917 года

Разговаривать с такой обманутой публикой мне ни разу не приходилось. Я подготовился к шквалу вопросов в первую очередь по репрессиям. Но к моему удивлению о репрессиях не задали ни одного вопроса. «Ларчик открывался просто»: члены общества были ярые сторонники «жесткой единоличной власти. Они-то и встретили меня аплодисментами как внука Великого диктатора. В этом плане они симпатизировали Сталину, но только в этом.

Но когда они начали осуждать революцию 1917 года и ее, дескать, отрицательную роль в судьбе России, как результат отставание страны от европейских государств, я ответил не по правилам дипломатической этики. Я сказал примерно следующее: «То, что отстаем от вас, мы знаем. А вы знаете, что Россия в недалеком прошлом спасла Европу от татаро-монгольского нашествия? Сопротивление славян настолько ослабило кочевников, что они отказались идти дальше на запад. Это, во-первых. Во-вторых, совсем недавно почти вся Европа стояла на коленях перед А. Гитлером, кстати, подготовленным для нападения на СССР вашими же правительствами, и в первую очередь английским, во главе с У. Черчиллем. Но первую оплеуху получили вы.

Зверства, с которыми немцы вели войну против СССР, вам не приснятся даже в страшном сне. Война велась на физическое уничтожение славянского государства. Была разрушена вся европейская часть страны и убито 30 миллионов человек. Если ваши правительства не смогли организовать сопротивление и бежали из страны, то наше советское правительство, созданное в результате революции, это сопротивление оказало. Оно, несмотря на предательские действия части генералов высшего звена армии, вначале остановило, а затем и разгромило «непобедимую» арийскую армию. Подобное чудо произошло потому, что партия во главе со Сталиным создала государство нового типа – государство рабочих и крестьян, воспитала нового советского человека, сильно отличающегося от буржуазного. Солдаты Красной армии снова спасали Европу, но на этот раз от коричневой чумы. Спрашивается, в праве ли вы, европейцы осуждать нашу революцию?» Аплодисментов не последовало.

На прощание общество подарило мне статую Фридриха VIII весом в пять килограммов и всю документацию к ней для таможенного контроля. Статуя благополучно привезли в Тбилиси. Она напоминает мне беспокойные дни в Нидерландах. Перед самым отъездом господин Уил Альбеда пригласил к себе домой (видимо как ответная любезность за прием в Грузии). Он одно время был Министром в правительстве Нидерландов. Встретили нас он и его жена. Мы были поражены размерами их квартиры – она сильно смахивала на нашу хрущевку. За столом хозяин с теплотой вспоминал свое пребывания в Грузии. Глядя на Нину, сказал ей комплимент. Нина потом говорила мужу: «Видишь, Яшечка, какая у тебя жена!»

А закончить хочу вот чем. В феврале 2015 был очередной юбилей Ялтинской встречи Рузвельта, Сталина и Черчилля в Ливадийском дворце в 1945 году. И к юбилею, теперь уже российские организаторы, тоже пригласили в Крым потомков этих великих государственных деятелей. Однако пресса сообщила, что внук Сталина не смог приехать из-за болезни. Это полуправда: в это время я действительно нуждался в лечении, но организаторы заранее пригласили моего сына Якова, что было логично. Однако когда Яков прилетел в Москву в готовности вылететь в Симферополь, ему заявили, что его присутствие в Крыму нежелательно. И потомка Сталина на этой будет обозначать потомок Молотова – того самого Молотова, который, как я написал выше, после смерти Сталина предал и Сталина, и его дело. Выбрали, так сказать, местоблюстителя. Спасибо, что не Хрущева!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.