«Новые храмовники» в литературе и искусстве

«Новые храмовники» в литературе и искусстве

        Известному немецкому масону, просветителю, писателю и драматургу Готтгольду Эфраиму Лессингу, был известен принцип «строгого наблюдения». Не случайно в чисто масонской по духу пьесе Лессинга «Натан Мудрый», говорящей о равенстве трех мировых религий – христианства, иудаизма и ислама – фигурирует и рыцарь-тамплиер – представитель Ордена Храма. Не менее знаменитый немецкий поэт, драматург и писатель, автор «Фауста» Иоганн Вольфганг фон Гете (по совместительству – член Веймарской масонской ложи «Амалия») отзывался о «восстановленном» фон Гундом Ордене Храма, как о «бело-красном маскараде» (намекая на красный тамплиерский крест на белом поле). Тем не менее, средневековые орденские правила и идеалы играли немаловажную роль в мышлении классиков немецкой литературы. В произведении того же Гете «Тайны» описывалось основание братства, напоминающего тамплиерское. В его известном, состоящем из двух частей – «Годы учения» и «Годы странствий» - романе о Вильгельме Мейстере (буквально: «Мастере» - налицо достаточно прозрачный намек на духовный рост масона от ученика до мастера!) -  фигурируют, в частности, члены «Общества Башни», соответствующей средневековому Ордену Меча (или меченосцев). Другой известный франкмасон - Вольфганг Амадей Моцарт - также оказался, в своей опере «Волшебная флейта», не чужд тамплиерской идее. А уже в XIX в. немецкий драматург Захариас Вернер сочинил пользовавшуюся при его жизни огромной популярностью драму о тамплиерах под названием «Сыны долины», посвященную истории Ордена Храма с момента его основания вплоть до несправедливого обвинения в ереси и упразднения, а затем – тайного продолжения существования Ордена в Шотландии. Наряду с Великим Магистром Жаком де Молэ, в пьесе Вернера фигурируют своего рода «Высшие Неизвестные» - так называемые «Сыны долины» - сознательно инсценирующие катастрофу, чтобы, ценой гибели «внешнего», «обмирщленного», забывшего о своем исконном высоком предназначении Ордена Храма, обеспечить возможность вдали от политических реалий, поддерживать на протяжении столетий орденскую идею в ее исконной чистоте. (Нечто подобное, но только в более тяжеловесной форме, попытались сочинить cоветский писатель-популяризатор «эзотерики» Е. Парнов в своей приключенческой книге «Ларец Марии Медичи» и в своем «справочнике оккультиста» под названием «Трон Люцифера», а в еще более ярко выраженной степени - современные московские литераторы во главе с А. Сегенем, скрывшиеся под псевдонимом «Октавиан Стампас», в своем девятитомнике «Тамплиеры. Исторические хроники рыцарей Ордена Храма Соломонова.», вышедшем в московском издательстве «Окто Принт» в 1996-1998 гг.).

       Австрийский поэт, драматург и писатель периода fin de siecle Гуго фон Гофмансталь вводит рыцаря Храма в действие своего оставшегося недописанным таинственно-магического романа «Андреас, или Объединенные». Сюжеты, связанные с тамплиерами, встречались и у других немецкоязычных литераторов – например, у Стефана Георге, Густава Майринка и у Эрнста Юнгера. Так, например, в поэтическом сборнике Стефана Георге «Седьмое кольцо» часто встречается мотив идеализированного восхищения орденскими идеями тамплиеров и розенкрейцеров. Йозеф фон Гаммер-Пургшталь еще больше способствовал созданию этого идеализированного, созерцательного образа Ордена Храма, усиленно разрабатывая тему реальности поставленного тамплиерам в вину католической инквизиции культа идола Бафомета, как чего-то реального. К тому же он представил тамплиеров в качестве алхимиков, колдунов и черных магов, что вызвало дополнительный всплеск нездорового читательского интереса к его чисто умозрительным, но оттого не менее эффектным спекуляциям. Однако эта концепция реальности культа Бафомета и, более того, реальности самого Бафомета (принявшего в фантазиях оккультистов совершенно фантастический образ андрогина с женской грудью, бычьей головой, козлиными рогами и пылающим факелом между ними, с пятиконечной звездой во лбу, кадуцеем вместо фаллоса, крыльями и прочими атрибутами «дьявола» из карт Таро и, соответственно, уже ничего общего не имевшего с упоминаемым в допросах тамплиеров инквизиторами идолом в форме человеческой головы с длинной бородой или кошачьей головы!)  благополучно угасла в конце XIX в., если не считать фантастических «разоблачений» французского мистификатора Лео Таксиля (перепечатанных М. Орловым на русском языке в его сборнике «Дьявол» и частично вошедших в труды С. Нилуса «Великое в малом» и «Близ есть при дверех»),  а также написанной несколько позже небольшой «готической» новеллы австрийского писателя-оккультиста  Г. Майринка «Мастер Леонгард» (интересной тем, что в ней он впервые в доступной и «профанам» литературе назвал свастику «тамплиерским крестом»; позднее сочетание тамплиерского лапчатого креста со свастикой практиковал австрийский же ариософ Йорг Ланц фон Либенфельз, о котором речь пойдет чуть ниже). С тех пор подлинная история Ордена тамплиеров и спекулятивные легенды о тамплиерах (из серии «литературы ужасов», а в наше время – и «кинематографии ужасов» - например, снятый сравнительно недавно «тамплиерский» боевик «Миньон» с Жаном-Клодом Ван Даммом в роли современного «рэмбовидного» рыцаря Храма!) пошли разными путями, не имея между собой почти что ничего общего, кроме нескольких символов, терминов и названий. Хотя не существует ровным счетом никаких подтверждений реального почитания историческими тамплиерами «Бафомета» - символа богатства, тайного могущества и одновременно гибели Ордена Храма – этот чудовищный образ продолжает существовать по сей день в современной тривиальной, ищущей сенсаций во что бы то ни стало литературе («Священная загадка» и «Завещание Мессии», в несколько меньшей степени – «Храм и ложа» Бэйджента и Ли) и кинематографии (тот же «Миньон» или голливудский триллер «Невеста Сатаны»).