Глава 8. Гераклиды, братья Скифа

Глава 8. Гераклиды, братья Скифа

Необычность скифской метаистории состоит в том, что в качестве легендарных прародителей у них фигурирует сразу два персонажа – Геракл и Таргитай. Некоторые исследователи пытаются объединить их, но из этого получается «несъедобная каша». Если действовать оба героя начинают примерно в одно и то же время (середина II тыс. до н. э.), то места их подвигов принципиально разнесены. Точно так же и деяния их потомков (мифических сыновей) привязаны к разным территориям (в этом еще одна удивительная черта скифской истории). Судьбу сыновей Таргитая, как мы доказали, следует соотносить с событиями малоазийской истории. А куда манил рок событий сыновей Геракла, Гераклидов?

Гелон, Агафирс и Скиф – три старших сына Геракла. Последнего из них традиция называет родоначальником скифов. Если Скиф остался жить на родине, то два других брата покинули ее.

Геродот ничего не сообщает о судьбе Гелона. Не интересовала она, похоже, и других авторов. А странно, ведь это старший сын Геракла, Гераклид номер один. Неужели его история так и канула в Лету? Конечно нет, слишком важный это персонаж в жизнеописании Геракла. А если так, то в греческой мифологии он должен фигурировать как старший Гераклид, имя которому… Гилл.

Гилл – Гелон, похоже, да?! Когда Геракл волею судьбы оказался в греческом Калидоне, он посватался к дочери местного царя Деянире. Но у него был могущественный соперник – речной бог Ахелой. Бессмертный Ахелой являлся в одном из трех обличий: быка, пятнистого змея и человека с бычьей головой. С его косматой бороды постоянно стекали струи воды, и Деянире казалось, что она лучше бы умерла, чем стала его женой. Но желание невесты – это одно, а Гераклу пришлось поначалу бросить наземь человека в быкоголовом обличье, затем напугать его же, превратившегося в змея, и, наконец, отломить рог у быка-оборотня. Так он завоевал себе Деяниру, которая подарила ему Гилла.

Эта история один к одному повторяет рассказ о поединке Геракла с Араксом за обладание Эхидной. По той легенде от Эхидны у Геракла рождается только два сына – Агафирс и Скиф. В отличие от геродотовского варианта (смотри главу 1) Гелон в ней не присутствует, и теперь ясно почему. Автору легенды был известен миф о Гилле, который стал играть роль Гелона, покинувшего пределы Скифии.

В правильности отождествления Гелона с Гиллом убеждает еще одно (правда, косвенное) обстоятельство. Перечисляя скифские племена, Геродот называет среди них и народ гелонов, которые «издревле были эллинами». Они говорили не только на скифском, но и эллинском языке, а в их столице – городе Гелоне – были «святилища эллинских богов со статуями, алтарями и храмовыми зданиями из дерева, сооруженными по эллинскому образцу». Каждые три года они справляли празднества в честь Диониса. Геродотовских гелонов естественно считать потомками Гелона, сохранившими связи со своими родичами, перебравшимися в далекую Элладу. А на то, что они сопоставляли Гелона и Гилла, указывает древнейшее название одной из областей Скифии, которое хранили греки, – Гилея.

Античная традиция сохранила целый цикл мифических преданий о судьбе детей Геракла – Гераклидов (Гилла и его кровных братьев). По Аполлодору, после смерти отца они, гонимые микенским правителем, уже известным нам Эврисфеем, проходят через всю Грецию и являются в Аттику (полуостров на юго-востоке страны). Вторгшийся сюда Эврисфей гибнет в бою от руки Гилла. После этой победы Гераклиды устремляются на Пелопоннес (в центр Греции) и занимают там все города. Но вспыхнувшая эпидемия заставляет их оставить полуостров, отступив на север. Получив будто бы от оракула обещание победы «после третьего плода», Гилл с войском через три года вновь идет на Пелопоннес, но на Истме (перешейке, отделяющем полуостров от материковой Греции) ему перекрывает путь армия тегейского царя Эхема. В поединке с Эхемом Гилл погибает. Позднее Гераклиды осознают, что, говоря о «третьем плоде», оракул имел в виду необходимость смены трех поколений. Согласно Диодору Сицилийскому, тегейского героя выставил против Гилла царь Атрей, получивший власть в Микенах после Эврисфея и возглавивший оборону Пелопоннеса. Атрей был отцом Агамемнона и Менелая – ахейских вождей в походе на Трою, поэтому военная кампания Гилла предшествовала Троянской войне. Соответственно победный поход на Пелопоннес «правнуков» Гилла проходил уже после завершения битвы за Трою (три поколения – это приблизительно 80—100 лет, эпоха «внуков» Агамемнона и Менелая). Второе вторжение Гераклидов было частью так называемого дорийского (по имени народа дорийцев) нашествия на Грецию, относимого к первым десятилетиям XII в. до н. э. От имени Гилла происходит название иллирийского племени гиллов, или гиллеев, которое обитало на Адриатическом побережье и ближайших островах.

Судя по существованию города Гелона на территории Великой Скифии в V в. до н. э., некоторым потомкам Гилла удалось вернуться на свою прародину. Но путь их возвращения был более сложным и совпал с морским освоением греческими колонистами вначале малоазийского, а потом и черноморского побережья.

Другой брат Скифа – Агафирс – прародитель (скифского) племени агафирсов. Агафирсы проживали на западной границе Скифии, у берегов Истра (Дуная), по соседству с фракийцами. Геродот сообщает: «Агафирсы – самое изнеженное племя. Они обычно носят золотые украшения и сообща сходятся с женщинами, чтобы всем быть братьями и как родные не завидовать и не враждовать между собой. В остальном их обычаи схожи с фракийскими». Не знаем, насколько правдиво утверждение «отца истории» о существовании группового брака у агафирсов, но заметим, что сведения, передаваемые им, относятся к V в. до н. э. К тому моменту скифы как этническая общность существовала уже тысячу лет. Любовь к праздному времяпрепровождению, доверимся Льву Гумилеву, возникает у народа уже в предзакатные его времена. А в свои «молодые» лета агафирсы, как и другие скифские племена, были боевиты и неудержимы.

Имя Агафирса или Агатирса (греческая «тета» в равной степени воспроизводит буквы «ф» и «т») принято считать двусоставным. Наиболее устоявшаяся (академическая) гипотеза состоит в сопоставлении начальной части имени с иранским «ага» – «злой», а заключительной – с названием фракийского племени травсов. В результате имя Агатирс предстает как ирано-фракийский гибрид, означающий «злой Травс». Если интерпретация первой части слова вызывает улыбку (ох уж это помешательство историков на иранизме скифов), то фракийские связи Агатирса заслуживают самого пристального внимания. Ведь вот и Геродот писал, что агафирсы придерживаются фракийских традиций.

В литературе самых разных народов присутствует один и тот же сюжет, когда герой отправляется на поиски счастья за тридевять земель, возвращается домой несолоно хлебавши и только тут убеждается, что желанная цель находилась совсем рядом и не надо было никуда путешествовать. Не так ли наши отечественные историки и лингвисты ищут смысл непонятных для них слов в словарях других народов?! Результат всегда один: если и появляется какая-то сиюминутная ясность, то вслед за этим сразу же налетают тучи недоумения и новых, еще более каверзных вопросов. Ну почему бы нашим лингвистам не вспомнить, что слово «ага», как указывает словарь Даля, в притурецких и татарских областях обозначало «старшина», «начальник». А ведь это самые что ни на есть скифские территории. Если же кому-то не нравится наша русская версия, то почему бы не вспомнить о греческом «аго» – «полководец». В любом случае эти понятия более приближают нас к пониманию значения имени Агатирс. Сын Геракла, он является прародителем своего племени, предводителем, старшиной и полководцем. Кстати, в русском языке у слова «ага» есть еще одно, хорошо всем известное значение. Оно передает факт согласия человека, принятия им соответствующей точки зрения и может быть заменено словами «да», «так», «ладно», «конечно». Во всех них присутствует настроение приятия, согласия, их никак не свяжешь с понятием «злой». В греческом языке с этим корнем можно связать такие слова, как «агатос» – «хороший» и «агапе» – «любовь». Иранский язык уводит в сторону от правильного восприятия смысла слова, и это отличный пример, показывающий, насколько далеки современные историки от правильных представлений о скифах.

Вторая часть имени Агатирс связана уже с названием племени, родоначальником которого он был. Параллель тирсы-травсы, безусловно, интересна и крайне важна. Но мы предлагаем рассмотреть ее в более широком контексте. Скиф олицетворяет народ, который сыграл выдающуюся роль в истории Древнего мира. Но тогда и его родной брат должен ассоциироваться с племенем, не менее знаменитым. Тирсы – одно из его названий, запечатленных историками. Во Фракии тирсов переименовали в травсов. Что же это за загадочный народ? Каковы его истоки?

В качестве отправной точки выберем свидетельство Геродота о том, что вдоль побережья Черного моря от Дуная до Херсонеса (развалины на окраине современного Севастополя) обитало племя тавров. Они считаются древнейшим населением южной части Крымского полуострова (Таврики). По-гречески «тавр» значит «бык», это эквивалент русского тура, поэтому племя тавров по-русски именовалось бы турами.

Тур относится к числу важнейших русских богов, основательно позабытых современными академическими учеными. Впервые на это обратил внимание А. Н. Афанасьев. Его идею блестяще развил выдающийся русский фольклорист Александр Сергеевич Фаминцын (1841–1896) в книге «Божества древних славян». Он показал, что Тур, имя которого первоначально обозначало быка, служил также символом солнца и связанного с действием света плодородия. Этот бог был близкородственным Яриле божеством на Руси и у славян.

Тур олицетворяет собой и свет возрождающегося солнца. Это выражается в колядках малорусских и близко сходных с ними польских, где речь идет о «чудном» или «дивном», «многорогом или златорогом», т. е. сияющем, звере туре или туре-олене. Вот, к примеру, отрывок из галицко-русской колядки (Галиция – историческое название части западноукраинских и польских земель), где зеленая дубрава говорит:

Ой шумью, шумью, бо в себе чую,

Бо в себе чую дивное зверя,

Дивное зверя Тура-оленя,

Шо на головце девять рожечков,

А на десятом терем збудован…

В польской колядке рассказывается, как хозяйка взглянула на поле:

И увидела зверя тура,

Зверя тура, имеющего золотые рога.

В сербской колядке святой Петр изображается едущим на златорогом олене. То, что во всех данных случаях золотые рога действительно имеют значение света или солнечных лучей, доказывается нижеследующим отрывком из великорусской свадебной песни, где речь идет о таком же златорогом или белом олене, освещающем весь двор своими рогами:

В тех ли лугах ходит олень,

Ходит олень – золотые рога…

Тут пришел Андрей господин,

Встречю ему белой олень…

Олень-то ему и обещает:

Станешь жениться, я на свадьбу приду,

Золотые рога я с собой принесу,

Золотыми рогами весь двор освещу.

То же самое подтверждается и сербской песней:

Что блестит у зеленого леса:

Солнце это или месяц?

Это не солнце, это не месяц,

А два золотые рога оленя.

Такое же значение следует приписывать появлению Тура на святках или накануне Нового года в Великой и Малой Руси, а также в Польше, где рождественские колядники ходили в старину, местами с набитой волчьей шкурой, местами же с «туром» (древним аналогом мешка Деда Мороза). В святочных маскарадах на Руси ходила фигура, которая так и называлась Туром. Обычай вводить в хату настоящего быка в первый день Рождества соблюдался в XIX в., помимо Поднестровья, еще и в Сербии.

Название праздника «Туры» или «Турицы» у галичан и словаков, даже независимо от многочисленных географических названий, произведенных от имени Тур в занимаемых теми и другими местностях, свидетельствует о почитании Тура как божества. Причисление церковью этих празднеств к языческим и запрещение пастве принимать в них участие подтверждают это. В честь Тура еще в XIX веке пелись весенние песни на протяжении от Ростова и Переславля-Залесского до Нижнего Новгорода. В Костромской губернии исполнялась следующая весенняя «семицкая» песня:

Ой Тур, молодец удалой!

Он из города большого,

Вызывал красну девицу

С ним на травке побороться,

Ой, Дид-Ладо! побороться и т. д.

В этом вызове Туром красной девицы – «на травке побороться», несомненно, проявляется похотливая природа весеннего бога. В Галиции Турицы празднуются в начале мая, соответствуя «семику» великорусов. В львовской книге XVII века (Номоканоне) в числе языческих игрищ упоминаются Туры. В одном из поучений XVI века говорится: «О Турах… вы попове уимаете детей своих». У словаков один из важнейших весенних праздников – Троицын день – носит название Turice. На праздниках, в которых чествовалось солнце, оно почиталось под именем, а иногда и в образе тура или быка (действительного или ряженого).

Тура чествовали в России не только весною, но и зимою; на это прямо указывает примечание к одному из описаний (рождественского) праздника Коляды: «К сему на тех же законопротивных сборищах и некоего Тура сатану и прочие богомерзкие скареды промышляюще вспоминают». Один из первых отечественных этнографов М. Д. Чулков (1743–1792) писал: «Во все святые вечера, начиная от Рождества до Крещения, в честь тех же идолов Коляды и Тура поют так называемые подблюдные песни, делают игрища, наряжаются вы хари и т. д.». В Малой и Галицкой Руси на Рождество и в Новый год водят по селу бычка-полазника и произносят при этом поздравления и добрые пожелания. На Новый год ходят около Днестра с быком, припевая: «Ой, Туре! Туре! Небоже – ой обернися тай поклонися», и также высказывают при этом добрые слова и напутствия в адрес хозяина дома. Итак, мы имеем неоспоримые свидетельства о чествовании в России Тура на святках и о призывании имени его весною, во время празднования Семика, т. е. на неделе Всех Святых, называемой семицкой и совпадающей со временем, когда на западе справляются «Туры» или «Турицы».

А. С. Фаминцын указал, что на территории России существовали многочисленные города и селения, реки, озера с именами, образованными от корня «тур», причем их география простиралась на огромных пространствах от Тобольской (города и селения Тура, Туринск, Нижне– и Верхне-Туринск, приток Тобола – Тура) и Енисейской губерний (город Туруханск, приток Енисея – Турухан) до Минской, Киевской и Варшавской. Обратим сразу же внимание, что это как раз соответствует области распространения скифской культуры. Культ бога Тура дошел до этих мест, но центр его поначалу находился в местах проживания тавров, то есть на территории современных Молдавии, Приднестровья и юго-западной Украины. Агатирсы проживали в западной части этого пространства, на берегах Днестра. Его старое название – Тирас, равно как и имя столицы Приднестровья Тирасполь, явно родственно связываемому с ними этникону «тирсы».

Тирс, или тирсен, имеет значение «сын Тура». Тирсы – это те же тавры. Если тавры – греческое название народа, поклонявшегося богу Туру, то тирсы – слегка искаженное их древнерусское самоназвание. Агатирс, таким образом, следует переводить как «старший сын бога Тура» или старшина тавров. Словосочетание Ага-Тирс схоже с такими эпическими оборотами, как Яр-Тур (Ярый Тур) и Буй-Тур (Буйный Бык). В нашем случае «ага» подчеркивает статус Агатирса среди подвластного ему народа. На основе нашего анализа можно также предположить, что агафирсы были своего рода «царскими таврами», то есть представителями наиболее знатных их родов. Оттого они ходили в золоте и считались самым изнеженным племенем.

Обозревая территорию России XIX века, А. С. Фаминцын делает вывод, что названия, производные от «Тур», увековечились в бесчисленном (!) множестве географических названий, свидетельствующих о чрезвычайной популярности в ней этого божества. Кроме того, множество топонимов с данным корнем находилось в Чехии, Моравии и Германии (например, широко известная область Тюрингия). Имя Тура звучит и в некоторых названиях немногочисленных местностей в Австрии, Швейцарии, Италии (Турин) и даже Франции (город Тур). Выделяя европейский «вектор» распространения культа Тура, наш выдающийся соотечественник, однако, не упомянул об азиатском направлении. И здесь в первую очередь вспоминается Туранская равнина в Средней Азии. С. В. Алексеев и А. А. Инков в книге «Скифы: исчезнувшие владыки степей» пишут: «Авеста как будто еще не знает имени скифов или саков. Однако ей хорошо известны многочисленные туранские племена северо-восточных земель. Не вызывает сомнений, что это непосредственные предки скифов и саков. Скорее всего, скифо-сакские племена даже составляли подавляющую часть «туранцев» Авесты». В дополнение к этому тексту мы не преминем заметить, что туранцы-скифы пришли с Волги и Дона.

Но ведь есть еще и государство Турция. Страна, на земле которой покоятся руины Трои, названа по имени древнерусского бога. Ситуация эта вполне обычная: слишком сильно было культурное воздействие выходцев с Русской равнины на другие народы: у скандинавов Тура называли Тором, у кельтов – Таранисом, у этрусков – Турмсом (Тур-мужем), у румын – Турком, у болгар – Торку, у хеттов – Тарху, у армян – Тарку, у осетин – Таранджелос, у индоариев (в «Ведах») – Траитана, а у иранцев – Траетаона. Пути распространения культа Тура соответствуют путям миграции тавров-тирсенов.

Оставим пока без внимания северный (в Скандинавию), северо-западный (в Кельтику) и юго-восточный (в Иран и Индию) вектора их миграций. В первую очередь нас будет интересовать движение в Малую Азию, поэтому сосредоточимся на западном и южном направлениях. Геродотовская легенда о трех сыновьях Геракла и Эхидны говорит о том, что Агафирса изгнали из Скифии. Но тогда маршрут его движения следует представить так:

Таврида ? Румыния ? Болгария ? Турция ? Армения.

Чем дальше «уходил» культ Тура от Северного Причерноморья, тем больше искажалось имя бога:

Тур ? Турк ? Торку ? Тарху ? Тарку.

Оказавшись на Балканах, тавры не преминули заглянуть в Грецию. У древних греков сохранились старинные сказочные предания, что к северу от Греции появились особые чудовища, у которых зад и четыре ноги были конские, а грудь, голова и руки – человеческие. Эти чудовища, названные греками кентаврами, отличались крайне свирепым нравом, превосходно стреляли из луков и были благодаря быстрым конским ногам совершенно неуловимы, причем, по греческим сказаниям, между этими кентаврами и греками когда-то происходили кровопролитнейшие битвы. «В этих сказочных преданиях греков о кентаврах, – пишет замечательный русский историк А. Нечволодов, – на первый взгляд совершенно невероятных, есть, однако, большая доля правды. Жестокие битвы греков действительно происходили с пришельцами с севера, метко выпускавшими стрелы из своих луков и постоянно появлявшимися перед противниками верхом на быстроногих конях, с которыми они, казалось, составляли одно неразрывное целое. Вид этих конных и неуловимых пришельцев, издали поражавших врагов из своих луков, а затем свирепо нападавших на полном конском скаку, особенно поражал греков, так как греки, поселившись в своей гористой стране, мало пользовались лошадьми, сражались пешими и были плохими наездниками. Но тем не менее, несмотря на весь ужас греков, эти северные пришельцы были не сказочными чудовищами, а настоящими людьми. Это были, конечно, наши славные предки, славяне, и именно те племена, которые дали начало великому Русскому народу. Идя из своей далекой Арийской родины по нашим привольным южным степям, они покорили себе во время этого длинного и долгого пути главного тогдашнего обитателя Русских степей – дикую лошадь, и сделали себе из этого борзого скакуна вернейшего и преданнейшего друга; сроднившись с ним, предки наши стали лучшими в тогдашнем мире наездниками и конными стрелками, и наводили ужас на все народы, которые пытались им сопротивляться». Имя «кентавр» следует читать как «конный тавр» – представитель племени тавров. Кентавры уже населяют северную Грецию, когда туда приходит Геракл. Следовательно, с появлением кентавров следует связывать самую раннюю миграцию тавров на запад.

Бог грозы Тару (Тарху) входил в пантеон хеттских богов. Это доказывает присутствие в Малой Азии носителей культа Тура уже во II тысячелетии до н. э. При этом логично предположить, что анатолийские и греческие тавры были просто разными «ветвями» одной и той же их миграции на запад. Много десятилетий историки и лингвисты так и не могут разгадать тайну происхождения названия «Троя», а оно связано с Россией – страной, которую они совершенно игнорируют в своих исследованиях. Название ему дали тавры. Троя – это Туров, город священного быка. Невольно вспоминаются строки из стихотворения Даниила Андреева:

Таится дремный мир сказаний,

Веков родных щемящий зов

В нешумной музыке прозваний

Старинных русских городов.

………….

И слышу в гордом слове Туров

Летящих в мрак ветвей и хвой

Упрямых, круторогих туров

С закинутою головой…

Древнерусский город в Белоруссии и малоазийская Троя в равной степени рождают воспоминания о «круторогих турах». Троянцы – это предки туровцев.

Потомки Агафирса были активными участниками средиземноморской истории. Правда, у античных авторов они упоминаются под разными именами. Стефану Византийскому они известны как травсы. Геродот пишет о траспиях, подвластных Арпоксаю. Египетские фараоны упоминают тавров-тирсов в числе «народов моря», нападавших на Египет, и называют турсами, практически воспроизводя «русский вариант» их имени. Мы вправе отождествлять их (на основе сходства имен) с агафирсами и таврами, так как доказали факт миграции этих скифских племен в Малую Азию. Да и что доказывать, если название крупнейшей горной системы Анатолии – Тавр, в точности повторяет имя северопричерноморского племени.

Греческая мифология сохранила для нас легенду, что лидийская царица Омфала родила сына Тирсена от Геракла, когда тот пребывал у нее в рабстве. Некоторые специально оговаривали, что это рабство было любовным, но для нас важна сама информация о родстве Геракла и Тирсена, малоазийского «двойника» Агафирса. Те тирсены, которые перебралась из Лидии на Апеннинский полуостров, стали носить имя этрусков – вот вам и объяснение, откуда на землях Италии появился бог Турмс.

Имя Таргитай родилось на малоазийской почве, но только после того, как сюда пришли носители культа бога Тура, потомки Агафирса. Поэтому на скифских весах первородительства Геракл перетянет Таргитая. Анализ имени Агафирса позволяет также сделать вывод о родстве троянцев со скифами. Теперь уже совершенно ясно, что если излагать вкратце проблему происхождения скифов, то это выглядит так: различные арийские племена, мигрировавшие со своей прародины в страны Средиземноморья и на Ближний Восток, где-то во второй половине II тыс. до н. э. собрались снова на территории западной Анатолии и образовали новый союз. Историкам он известен под именем «стран Арсавы», то есть союза отдельных царств под эгидой государства Арсава. После поражения в Троянской войне он продолжил свое существование, и его история – это история народа скифов.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.