Глава 9. Мельхиоровый (он же Серебряный) век
Глава 9. Мельхиоровый (он же Серебряный) век
«Серебряный век» – термин, без которого трудно обойтись в описаниях крушения Российской империи. Известная литературоцентричность русской истории не только в значительном, объективно замеренном общественном и политическом влиянии господ Герцена, Тургенева, Достоевского, Толстого, Горького, но и в том, что их персонажи давно воспринимаются как некие маркеры эпох. Александр II признавался, что накануне своих Великих реформ в тяжелейших раздумьях об освобождении крестьян ему лично помогло чтение «Охотничьих рассказов» Тургенева. Звёздный час русской литературы…
А учителем и воспитателем Александра II был Василий Жуковский.
Даже марксист Ленин, держа в уме свои «экономический базис», «надстройку», разграничивая период XIX – начала XX века на те самые «три этапа» – дворянский, разночинский, пролетарский – фактически повторил и продолжил герценовскую литературную периодизацию.
Наш литературоцентризм, являвший страницу учебника истории отчасти проекцией страницы учебника литературы того же периода, в случае нас интересующем, XIX – начало XX века, давал следующую картинку.
Начало XIX века – вспышка: Наполеоновские войны, декабристы, Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Золотой век.
Потом немного скучнее – николаевское оцепенение, но… берёт старт другая тройка, наши литературные стайеры: Тургенев, Достоевский, Толстой. С ними об руку проходим фиаско Николая I, Крымскую войну, период Великих реформ, споры на всю страну демократов, либералов и консерваторов, народовольцев, «хождения в народ», взрывы, убийства.
Потом – тяжёлая пауза. Царствование Александра III было наименее представлено в наших учебниках. Это подтвердит элементарный подсчёт страниц, уделённых в учебниках этому периоду.
А в самом начале 1900-х – снова взрыв событий. Имён и подробностей упоминается бездна. Серебряный век. Советский учебник давал картину, напоминающую песочные часы: Золотой век – узкий переход – Серебряный век. Снова есть о чём поговорить.
Отчасти предыдущий царь был и сам виноват, он же у нас – Александр Миротворец, отсутствие войн весьма подсушивало интерес к эпохе. Гигантские области в Средней Азии (Туркмения) присоединялись мирно и тихо. Одна из важнейших в истории России XIX века войн – «Тарифная война» с Германским рейхом (вторым) – была выиграна лучшим министром Александра Сергеем Витте, тоже, понятно, без выстрелов. Вставшая из небытия «широкая русская промышленность» (тогдашнее выражение), покрывшие страну железные дороги, мощнейшие порты, осуществившие настоящую русскую экспортную экспансию – всё это свершилось тихо, почти незаметно. И на страницы учебников истории (!) попала оценка Великой эпохи именно через… поэта, Александра Блока.
В те годы дальние, глухие,
В сердцах царили сон и мгла:
Победоносцев над Россией
Простёр совиные крыла…
К этим давно известным положениям я добавлю лишь некоторые моменты, связующие развитие России на рубеже XIX–XX веков с Серебряным веком, характеристики сего века, его генезис, список главных действующих персонажей, в общем, всё то, что и позволило мне именовать его Мельхиоровым веком.
Мельхиор – дешёвый сплав меди и никеля, долгое время использовавшийся как имитация серебра. Вилки, ложечки, ножи… Бывают всерьёз рассчитанные на удачу подделки, фальшивки, но мельхиор – крайне наивная, «мещанская» замена серебра. Примерно, как сейчас соотносимы бриллианты и стразы…
Вот попустил я здесь многострадальный эпитет «мещанская», и сразу чувствую некую вину, во всяком случае необходимость уточнения. Излюбленная мишень журнала «Крокодил» «мещане» 1950-х годов, после тяжелейших десятилетий желавшие, чтобы у них на столе «всё блестело и серебрилось», – наивные люди, невинные в сравнении с теми самодовольными, пресыщенными, экзальтированными негодяями Мельхиорового века, слушателями лекций Владимира Соловьёва, жадными зрителями ресторанных акций, инсталляций и скандалов.
Допустим, я со своей оскорбительной придумкой «Мельхиоровый век» тенденциозен. Оттолкнёмся тогда от бесстрастных, давно утвердившихся определений содержания Серебряного века, взятых не из памфлетов, но энциклопедий и справочников:
«Декаданс, апокалипсические чаяния, ощущение кризиса как в жизни, так и в искусстве, были связаны с распространением в России идей Шопенгауэра, Ницше и Шпенглера, с одной стороны, и с предвосхищением новых революций, с другой. Фиксируя состояние хаоса, осознание “конца” ницшеанцы искали – своего Сверхчеловека, символисты – Андрогина, акмеисты – Нового Адама, футуристы – “будетлянина”. Крайний индивидуализм, эстетизм (в декадентской части символизма), проповедь Мировой Души, нового дионисийства, соборности (у “младших” символистов)…»
И вновь вернёмся на перекрёсток литературы и истории:
…И не было ни дня, ни ночи,
А только – тень огромных крыл;
Он дивным взором очертил
Россию, заглянув ей в очи
Стеклянным взором колдуна…
В принципе, бывает, оценки поэтов принимаются историками, но, как правило, поэтический гений в тех случаях подкрепляется и личным живым взглядом: поэт + очевидец, современник (Денис Давыдов, Жуковский в 1812 году). Но странная это картина, вдумайтесь: Блок, пишущий в своём дневнике: «Всё заволакивается. Первое марта. Победоносцев бесшумно садится на трон, как сова». Это ведь о 1 марта 1881 года, об убийстве Александра II, воцарении ученика Победоносцева Александра III, карьерном взлёте самого Константина Петровича. И сопоставьте эту запись с годом рождения поэта – 1880-м…
Конечно, ту эпоху он представлял по книгам, журналам, и если там написано: обер-прокурор Победоносцев преследовал «одинокого философа», «рыцаря-монаха» – то уж всё! Правда, гений и в своей ограниченности гениален, и Блок, подбирая для Победоносцева ночную птицу, посерее, помрачнее, выбирает именно сову ! Вечный символ мудрости, спутница богини, отчеканенная на монетах древних Афин. Но яркостью оперения и говорливостью – да, уступает…
«В сердцах царили сон и мгла» – и это правильно подмечено: несовпадение жизненного ритма заметно не только на календаре, но и на циферблате. Уважающая себя богема засыпает принципиально не в те часы, что работяги. Попробуйте только представить клубы «Бродячая собака», «Приют поэтов», «Башню» Вяч. Иванова и прочие серебряновековые, равно и сегодняшние клубы, открывающимися в 7 утра, по заводскому гудку…
И главное, именно тогда, в той атмосфере, вполне богемно и «хипово» повели себя и Государственная Дума, потом и полиция, Генштаб, «бизнес-элита». Вспомнить хоть самого знаменитого капиталиста эпохи Савву Морозова: когда он фабриками-то успевал руководить? – целыми днями был с Горьким, актрисой Андреевой, свободными художниками, галеристами, мхатовцами…
И, говорят, застрелился в Ницце.
По поводу самого термина. От «Метаморфоз» Гесиода пошло деление: при Кроносе (Сатурне) был Золотой век, потом при Зевсе (Юпитере) – Серебряный, в понимании, что всё же поплоше. Более на нас похожим было приложение этой модели к древнеримским литературе и общественной жизни. Золотой век, Гораций, Овидий, Вергилий, потом некая пауза, затишье и – Серебряный век, Марциал, Проперций. И в России по началу определение «Серебряный» означало некое возобновление после паузы, хотя и не на таком уровне, как в Золотой век. Это потом уже Бердяев заявил, что всё-таки мы – самые утончённые, что «в России никогда ранее не было такой…».
И наш учебник литературы, словно бы «пожимая плечами», подтверждал: в 1880-е, 1890-е годы «господ писателей никого-с нет-с!.. Два великих умерли, третий Толстой изволил увлечься толстовством. От “Войны и мира”, “Анны Карениной” публично отрёкся… Ничего литературного не пишет-с… Так что тишина-с».
А потом сразу вдруг – целый фонтан: Блок, Бальмонт, Брюсов, Белый, символисты, акмеисты, футуристы, имажинисты…
Для вящей убедительности картины был проделан фокус: «зажившегося» Лескова (!), плодотворно работавшего аж до 1895 года просто вычеркнули из схемы. Он, правда, много ещё чем провинился перед создателями схемы, и наши учебники литературы составились вообще без автора «Левши», «Тупейного художника»…
Далее по культуре эпохи «Дна династии», самой утончённой в истории России, по определению Бердяева, свидетеле и важном соучастнике кризиса империи, я пройду пунктиром нескольких выразительных фактов из Серебряного века.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.