Дело о разводе Государыни Соломонии
Дело о разводе Государыни Соломонии
(Эпизод из истории XVI века)
Памятники архитектуры: церкви, храмы. Мы определяем стиль, век, иногда — руну мастера. Любуемся силуэтом, восхищаемся красотой пропорций, соразмерностью... Но при этом чаще всего для нас остается закрытым то, что родило эти — для нас теперь памятники, а некогда современные здания, составлявшие часть живой жизни века.
Как разгадать ушедшую эту жизнь? Люди плакали и молились — о чем? Радовались — чему? Умирали случайно или в тяжелых болезнях. Завещали своим детям не только имущество, но и свое представление о добре и зле, о правде и несправедливости.
Суздальский Покровский монастырь на низком берегу реки Каменки, во Владимирской земле; стройный силуэт храма Вознесения в селе Коломенском — гордость русской архитектуры; Беклемишевская башня Кремлевской стены па берегу Москвы-реки; маленькая, но поразительно ладная и гармонически законченная церковка Трифона в Напрудном у Рижского вокзала, чудом уцелевшая от татаро-монгольских нашествий и погромов; остатки девичьего Рождественского монастыря, доживающего свой долгий век (он был основан еще матерью Дмитрия Донского) на одной из оживленных улиц Москвы (ныне ул. Жданова, прежде — Рождественка),— все это свидетели давней, запутанной и до сих пор по-настоящему не разгаданной истории XVI века.
В трагедии, разыгравшейся четыреста лет назад, сплелось все: величие и твердость духа одних, низость и тщеславие других, глубина незаслуженного несчастья и призрачность радости, свобода духа и подлое холуйство мысли, готовой пойти на любое услужение ради корысти и власти...
Итак, Москва начала XVI века... Последние годы царствования Ивана III, при котором закладывается основа единого централизованного государства и оно освобождается после двух с половиной веков от татаро-монгольского владычества. Россия, по выражению современного историка, вступает на порог нового времени.
Как всегда, сложные политические процессы сопровождаются напряженными идейными исканиями, которые в то время неизбежно обращены в сторону церкви и ее взаимоотношений с государством. Установление сильной великокняжеской власти рождает в обществе вопросы о пределе ее и правах, об обязанностях правителей перед своими подданными как людьми и современниками.
На что должен опираться великий князь — на старинный обычай, признанный всеми в государстве как право, или соображения непосредственной выгоды этого дня? Чему должна служить церковь — быть ли ей только помощницей государственной власти или пытаться жить обособленно, своей жизнью?
Все это вылилось в два сильных течения общественно- религиозной мысли, столкнувшихся в смертельной борьбе: «нестяжательство» и «иосифлянство». Эта борьба на многие годы определила характер идейной жизни того времени.