XI. Корона из перьев

XI. Корона из перьев

Тяжелое испытание, перенесенное Борисом, послужило еще большему росту его популярности в Катманду. Через месяц после освобождения его пригласили в форин офис и попросили взяться за организацию торжеств по случаю предстоявшей коронации нового правителя Непала короля Махендры. Вкусив тюремной похлебки от правительства Его Величества, теперь Борис должен был разбиться в лепешку, чтобы послужить королю. Он принял решение сделать все от него зависящее, чтобы коронация стала запоминающимся торжеством.

А тем временем в стране происходили ощутимые перемены. Вскоре ожидалось окончание строительства новой дороги, связавшей столицу с Индией. После тяжелых дней, проведенных в заключении, Борис снова стал посещать многочисленные вечеринки и приемы. Теперь они с Ингер получали больше приглашений, чем когда-либо раньше.

Борис говорит, что никогда не забудет утонченных приемов, устраивавшихся членами семейства Рана, в особенности по случаю свадеб. На банкетах можно было наблюдать все вековое великолепие Востока, которое давно кануло в Лету в других странах Азии. Генералы клана Рана являлись в своих шлемах, украшенных жемчугом, изумрудами и бриллиантами, мерцавшими и сверкавшими при свете свечей. Генералы и офицеры приходили на эти вечера, облаченные в превосходную парадную форму, не уступавшую по блеску и элегантности впечатляющей церемониальной форме британского посла.

В особенности сказочными были приемы у фельдмаршала Кайсера. В огромной бальной зале его дворца имелись шикарные буфеты и бары, в которых можно было сделать выбор из двадцати сортов вин бордо разной выдержки и из такого же числа бургундского всех сортов, которые выпускались за последние двадцать лет. Многие из них нельзя было разыскать даже в Европе. Имелось также десять видов крепких алкогольных напитков, которые были призваны содействовать перевариванию пятидесяти различных блюд. Гостям подавали такой роскошный ужин, каким не погнушался бы и сам Гаргантюа.

Несмотря на довольно безвкусный архитектурный стиль дворцов семейства Рана, который Борис называл «барокко Катманду», приемы, устраивавшиеся в них, отличались великолепием, напоминавшим европейские дворы давних времен.

Появление короля, его сестры и братьев всегда сопровождалось шушуканьем и воцарением тишины. Челядь отвешивала земные поклоны, а собравшиеся гости отдавали дань уважения соответственно своему положению.

В зимние вечера, когда, идя на один из многочисленных приемов, Ингер облачалась в длинное вечернее платье, она не забывала надевать длинную шерстяную поддевку, т. к. отопление просторных резиденций семейства Рана оставляло желать лучшего.

Казалось, события, происходившие во внешнем мире, не имеют никакого значения в Катманду. Сюда попадали извне лишь немногие газеты. Мирную жизнь на улицах не нарушали звуки радиоприемников. Было слышно лишь веселое позвякивание медных колокольчиков храмов, бой барабанов и свистки, сопровождавшие бесчисленные процессии, без которых не обходился ни один религиозный праздник.

Борис едва оправился от тяжелого пребывания в тюрьме, когда ему пришлось взяться за подготовку коронации нового короля. Из королевского дворца ему поступило послание, в котором говорилось приблизительно следующее: Его Величество отдал распоряжение о том, чтобы вся подготовка к приему гостей по случаю коронации была возложена на Бориса.

В Непале никто не помнит его фамилии и поэтому буквально все, начиная от короля Махендры, называют его просто «Борис».

Коронации короля предстояло стать таким событием, которое должно было потрясти Непал и привлечь внимание всего мира к едва известному гималайскому королевству. Для того чтобы празднество стало действительно величайшим событием и в то же время первым крупным шагом Непала на пути перехода от изоляции к современности, не жалели никаких денег.

Все надо было начинать с нуля. Всю массу гостей могли принять лишь два отеля: Ройэл и Сноу Вью, рассчитанные всего на пятьдесят человек. А Борису было предложено с максимальными удобствами разместить и шикарно накормить 112 высокопоставленных иностранных гостей и более 100 журналистов.

Лихорадочные приготовления сотрясали всю долину. Штаб-квартирой всей этой суматохи стал отель Ройэл. Начался ремонт всех храмов Катманду. Дороги расширялись. С помощью добровольцев асфальтовое покрытие дорог было увеличено на два километра и составило около пяти километров. Для великого события надо было реконструировать аэропорт «коровье пастбище». Сарай с соломенной крышей, служивший таможней и авиатерминалом, заменили на каменное сооружение.

В ведение Бориса передали правительственный рестхаус (гостевой дом) и еще пять дворцов для размещения высокопоставленных гостей.

Вскоре по Гималаям распространился слух, что Борис собирается закупить пятьдесят тысяч кур, сотни тонн риса и миллионы яиц для щедрого угощения. Дело могло кончиться серьезной инфляцией и волнениями, поэтому Борису пришлось официально объявить, что все продукты будут закуплены в Индии.

Всего через два месяца после тюремного заключения Борис внезапно стал одной из ключевых фигур Непала. Небольшому гималайскому королевству предстояло многому научиться у Запада, и Бориса то и дело вызывали проконсультировать людей по вопросам о том, что надо делать и чего нельзя делать, если исходить из западных стандартов.

Катманду невелик: в долине — не более 500 тысяч сельских жителей, а в самом городе — около 108 тысяч. Тем не менее, в соответствии с традициями гостеприимства власти собирались оказать гостям такие знаки внимания, которые были бы приемлемы для западного мира. И, несмотря на многовековую изолированность от мировой цивилизации, непальцам удалось не только достойно принять элитных гостей, но и предложить потрясающе красочные зрелища.

В самом центре этой суматохи находился Борис. Ко дню коронации он, можно сказать, с нуля успел реконструировать все, что требовалось для надлежащего устройства иностранных гостей. Из Индии в долину был организован воздушный мост для переброски тридцати комплектов оборудования для ванных комнат, включая ванны и водоотопители. Однако это не шло ни в какое сравнение с переброской продовольствия.

В течение трех дней заказанные Борисом чартерные ДС-3 денно и нощно летали из индийской Патны в Катманду и обратно. Это был довольно необычный воздушный мост, т. к. объектом перевозки были шесть тысяч живых кур, тысяча цесарок, две тысячи уток, пятьсот индеек и сто гусей. Наряду с ними прибыли полторы тонны снулой рыбы, — по правде говоря, чересчур снулой, — две тонны овощей и, что самое странное, пара тонн льда! Беда в том, что если не считать вечных снегов Гималаев, в Непале не было фабрики по изготовлению льда.

Перевозка такого огромного количества птицы не обошлась без происшествий. В Патну их доставили по железной дороге, а поскольку самолеты из Патны в Катманду прибыли двумя днями позже, половина живности погибла от жары еще в аэропорту. Для их возмещения уже не оставалось времени, и потому Борис был вынужден скорректировать свои наметки.

Что касается рыбы, то ее, конечно, пришлось выбросить, в особенности это касалось очень вкусных крупных рыб «becti» из Бенгальского залива, которые должны были стать фирменным блюдом коронационного банкета.

Из сотни ящиков фруктов удалось сохранить в съедобном виде только тридцать пять. Единственной утратой, которая никого не удивила, была потеря льда, большая часть которого растаяла.

Эти печальные сообщения Борис получил в своем кабинете в Ройэл, где две телефонные линии военного образца соединяли его с другими важнейшими пунктами города (в то время в Катманду число работающих телефонов было наперечет). Борис провел девять дней почти без сна, т. к. одна за другой перед ним вставали все новые проблемы, связанные с предстоящей коронацией.

Как только пришло известие о гибели трех тысяч кур, в горы были отправлены местные крестьяне, которые должны были восполнить потерю. Из Индии были выписаны пятьдесят семь поваров и сто пятьдесят человек вышколенной обслуги. Совершившие первый в своей жизни авиаперелет и оказавшиеся на непривычной для них высоте, на которой расположен Катманду, они чувствовали себя как в дурмане.

Несмотря на тот факт, что весь этот обслуживающий персонал прошел доскональную проверку в калькуттском департаменте уголовных дел, лица, отвечавшие в Непале за протокольные мероприятия, решили, что королю и другим высоким сановникам должен прислуживать только местный персонал. Поэтому пришлось немедленно организовать курсы по обучению самых способных представителей из непальского персонала искусству обслуживания знати.

А число проблем все множилось. Недостаточно машин?. Немедленно пришлось заказать в Индии транспорт, который должны были доставить в Катманду по еще не до конца проложенной дороге.

Самый странный груз прибыл из США. Еще с 1924 г. для сохранения райских птиц была запрещена торговля их перьями. А вычурная корона, которую в кульминационный момент коронации должны были водрузить на голову короля Махендры, нуждалась в большом количестве таких перьев. В США решили, что вполне подходящим презентом будет отправка в Непал ста редких перьев райских птиц, которые откопали в запасниках Американского музея естественной истории в Нью-Йорке. Это был необычный, но весьма удачный подарок.

Пришлось везти из-за рубежа далеко не только такси, слуг, ванны, еду, перья и лед. Были построены новые гостевые дома и 13 километров новых дорог. Из Лондона авиагрузом доставили закупленный там за огромные деньги сервиз из фарфоровой посуды, серебра и хрусталя.

С приближением дня прибытия гостей приготовления носили все более суетный характер. На верхушке каждой пагоды можно было видеть мастеров с кисточками, обновлявших окрас деревянной резьбы, эротических изваяний на кровле или позолоту медных дверц и окон. Каждая святыня во всех городках и деревнях долины, каких бы размеров она ни была, приобретала новый вид. Некоторые из них реставрировали, другие подкрашивали. Провинция меняла свое обличье.

А тем временем Катманду оказался в фокусе внимания мировой прессы. Возможность попасть в запретную страну и воочию наблюдать пышность ее невиданного великолепия и непосредственно ощутить ее шарм привлекла из-за рубежа не менее 160 журналистов. Приехал даже репортер радио Исландии! Этот неожиданный бум еще более обострил проблему устройства гостей и снабжения их едой.

Борис соорудил для журналистов целый палаточный городок в саду отеля Ройэл. Большие палатки типа швейцарских шале стали временными пристанищами для журналистской братии. Корреспонденты рыскали по долине в поисках сенсационных материалов, соперничали между собой, фотографируя озадаченных тибетцев, стеснительных ньюарских девушек и прелестных женщин народности таманг, которые мгновенно стали центром внимания скучающих журналистов в ожидании главного события.

Единственная телеграфная линия, связывавшая долину с Индией, стала самой загруженной. Озабоченные тем, чтобы отправить свои корреспонденции раньше своих конкурентов, журналисты буквально устраивали стычки между собой, посылая отчеты в самые отдаленные районы мира на французском, английском, испанском, бирманском, китайском и массе других языков.

Несчастного телеграфиста просто засыпали требованиями, в особенности, если учесть, что ни один журналист, естественно, не знал непальского языка. Десятки корреспондентов осаждали отель Ройэл, а его бар полнился слухами и опровергающими их противоположными слухами, в то время как каждый журналист, посасывая пиво или виски, шпионил за передвижением своих соперников.

В их числе была молодая хрупкая евроазиатка. Непритязательная и скромная, она участвовала в суетной жизни Непала в течение нескольких недель, предшествовавших коронации. Будучи весьма наблюдательной, она схватывала все подробности происходивших вокруг событий. Изящная, немногословная Хан Сюин нашла в этой стране свою любовь.

На первый взгляд, ее внешность казалась довольно рядовой, но при более близком знакомстве оказывалось, что она поразительно элегантна. Направленная в Катманду, чтобы передавать отчеты о коронации в свою газету, она влюбилась в симпатичного индийского инженера, а впоследствии опубликовала прекрасный роман о Непале под названием «Гора не стареет», в котором блестяще отражен дух этой страны.

После коронации Хан Сюин неоднократно возвращалась в долину, останавливалась в отеле Ройэл и подружилась с Борисом, которого описала в своей книге под именем Василий.

Хотя ее роман является художественным произведением, можно легко узнать всех его героев. Фельдмаршал, которого она называет философом, предстает как подлинный ученый и глубокий мыслитель. Не менее жизненными предстают в ее книге генералы, ученые, журналисты, художники, миссионеры, священники, буддийские монахи и другие персонажи общества Катманду, захваченные суетной жизнью коронационного периода.

Прототипами героев романа стали отец Моран, Вернер Шультесс и Тони Хаген, а также все другие выдающиеся люди долины.

Теперь у Бориса оставалось мало времени для бесед со все новыми прибывающими журналистами, целыми днями осаждавшими его квартиру в поисках информации, требуя помощи переводчиков и проч. Пресса была предоставлена самой себе, ибо началось прибытие почетных гостей.

Центром внимания теперь стал маленький аэропорт Катманду с его новеньким зданием, еще пахнувшим свежей краской. В небе над долиной еще никогда не видели такое множество стальных крылатых чудовищ. Как в крупных аэропортах, винтокрылым машинам приходилось кружить высоко над полем в ожидании своей очереди перед посадкой.

Первыми прибывшими гостями были делегации из Бутана и Сиккима. Бутанцев представлял Джигме Дорджи, опытный премьер-министр и шурин короля. Он прибыл вместе с изящной женой Теслой. Остальные три члена делегации были облачены в национальные костюмы: просторные двубортные пальто, один рукав которых был порожним. У них было обнажено одно плечо, открывавшее элегантную сорочку из тибетского шелка с круглым воротничком. Из-под подола пальто виднелись обнаженные ноги бутанцев.

Сиккимскую делегацию возглавлял магараджкумар (наследный принц) Палден Тондуп Намгиал, ныне ставший магараджей. Его брак с американкой Хоуп Кук в 1963 г. произвел мировую сенсацию.

Бутанской делегации пришлось идти пешком и ехать целых восемь дней, чтобы добраться из своей столицы до Индии перед тем, как сесть на самолет, доставивший их в Непал.

Таким образом, коронация дала возможность собраться вместе правителям трех изолированных и таинственных гималайских государств.

По-своему производили впечатление и другие гости. Индия была представлена вице-президентом Радхакришнаном. Вице-премьер Китая был облачен в обязательный для китайских коммунистов монотонный костюм, резко контрастировавший с вычурной одеждой других гостей. Англию представлял граф Скарборо, Францию — ее посол в Индии граф Остророг. Затем прибыли посланцы Японии, Бирмы, Таиланда и все остальные делегации. Из США на коронацию приехали специальные представители президента Эйзенхауэра д-р Майо и его супруга. Лоуэлла Томаса сопровождала целая команда с киноаппаратурой Синерама. Им было поручено зафиксировать на пленку все подробности церемонии.

Когда подбили все бабки, Борис к своему отчаянию обнаружил, что вместо ожидавшихся 112 официальных гостей приехали 190.

В отеле Ройэл началась паника. Мало того, что погибали куры и протухла рыба, тут еще нагрянула и целая орда гостей, на которых не рассчитывали. Это было тяжелое испытание даже для такого талантливого организатора, как Борис.

В самом роскошном из пяти гостевых домов Ситал Нивасе в суете при устройстве ванных комнат забыли об установке на крыше баков с водой. И Борису пришлось послать нарочного закупить красивые традиционные непальские котелки и поставить цепочку людей с котелками с водой, которые должны были заменить накопитель и, поливая, создать иллюзию водопроводной воды.

Когда Борис мимоходом зашел в этот гостевой дом, он наткнулся на разгневанного члена французской делегации, шагавшего взад-вперед по коридору. Судя по выражению его лица, можно было подумать, что его одолевают колики. Оказалось, что все туалеты заперты.

— В чем дело? — спросил Борис обслугу.

— Потому что туалеты новые, — ответили ему.

Что же касается ключей, то старший служитель ушел обедать и забрал их с собой. Подавив ярость, Борис выдавил запертую дверь и таким образом спас французского дипломата.

На следующий день после прибытия первых гостей Борису сообщили по телефону, что их превосходительств — членов бутанской и сиккимской делегаций не накормили завтраком. Выяснилось, что комиссия по приему гостей начисто забыла уведомить его о местонахождении их резиденций. Борису приходилось обеспечивать едой все гостевые дома. Для того чтобы скрыть от гостей тот факт, что ни в одной из этих новых резиденций не успели устроить столовые, их кормили в номерах.

Как и можно было ожидать, по приезде каждый представитель той или иной страны счел своим долгом устраивать у себя приемы, и для всех подобных приемов, обедов и вечеринок Борис, как правило, получавший уведомление о них в последнюю минуту, должен был обеспечить еду.

Естественно, что некоторые гости, недостаточно осведомленные об условиях жизни в Непале, были разочарованы. Но мало кто жаловался, и жалоб было бы еще меньше, если бы, заказывая виски с содовой, они знали, что не только виски, содовую и рюмки перебросили сюда самолетами за несколько дней до этого, но даже лед был привозным, и что за переброску одного маленького кубика льда заплачено пять фунтов стерлингов, а ведь сколько потерь принесло таяние этого льда!

Недалеко от отеля Ройэл тридцать слонов, которых только что начали обучать искусству хождения по горам, поглощали запасы листьев, привезенных вместе с ними из тераев. Непальские художники, едва успевшие подкрасить эротические фигуры в Катманду, изображавшие занятия групповым сексом, теперь поспешно занялись покраской живых слонов. Им раскрасили уши, покрыли красочными пятнами хоботы и нанесли золотистый педикюр на пальцы ног.

Разнообразные политические, религиозные и общественные пристрастия гостей требовали максимального такта. К примеру, американцев нельзя было расселять рядом с китайской делегацией. Вегетарианцев нельзя было кормить мясом, другие не могли есть яйца. Индусы не ели говядины, а мусульмане ветчины. При организации крупных банкетов это означало, что можно либо угощать всех одними бутербродами, либо обслуживать каждого гостя индивидуально. Борис предпочел второе.

Взамен протухших рыб «becti», не выдержавших пятидесятиградусной жары в аэропорту Патны, не привезли никакой другой рыбы. Скороходы принесли из горных районов беспородных кур, которые были хорошими скалолазами, но негодной заменой подохшей индийской птице. Из тераев привезли десятки диких кабанов, которых должны были подавать целиком вместе с олениной и мясом другой дичи на пиршествах, достойных самого Гаргантюа.

Борису с его талантом шоумена, охотника и экс-секретаря Клуба-300 пришлось превзойти самого себя, чтобы выполнить то, что поначалу казалось вообще невыполнимым. Шли дни, и все как по мановению волшебной палочки становилось на свое место.

Борис ни днем ни ночью не имел ни единой свободной минуты. Помимо ответственности за приемы и другие мероприятия, он еще должен был лично развлекать друзей, журналистов и те или иные делегации.

За день до коронации, 1 мая, во дворе Хануман Дхока, старинном ньюарском дворце в центре города, проходила церемония очищения. Название резиденции связано с обезьяноликим богом Хануманом, чья статуя украшает золоченые бронзовые двери дворца.

Во дворе, окруженном тремя пагодами, была построена хижина из бамбука и соломы. В ней, облаченный в простенькие белоснежные непальские галифе и длинную рубаху, скрестив по-турецки ноги, сидел человек, которого должны были короновать. Рядом с ним сидела его жена в красно-золотистом сари.

Хижина символизировала тот факт, что король — обычный человек, являющийся правителем не только Катманду, но и простых деревень девяти миллионов своих подданных. В другом углу двора были расставлены бесчисленные подносы из листьев с красочно убранными блюдами ритуальных подношений, состоявших из рисовых зерен и цветов, опрысканных шафраном и ярко-красными охрами.

Махендра державным жестом благословил эти блюда и раздал их участникам церемонии. А в это время простой деревенский хор женщин напевал мелодичные непальские мелодии.

Тут же, с накинутыми на них шарфами шафранного цвета, стояли грустная корова и ее теленок — священные животные — дар короля браминам, которым на следующий день предстояло выполнить протокол самой коронации.

После церемонии очищения и благословения король нанес ритуальные метки «tica» на лоб священникам и преподнес им одежды, в которые они должны были облачиться во время коронации.

Вокруг короля сновали журналисты, что в корне отличало эту церемонию от безмятежного церемониала прежних веков, а объектив Синерамы нагло устремил свой глазок на королевскую чету.

Второго мая над долиной с ее кристально чистым воздухом, как обычно, засияло солнце. В этот день предстояло короновать единственного в мире индуистского монарха короля Махендру, воплощение Вишну, бога-хранителя, царя царей, пятижды божественного, доблестного воина и обожествляемого императора.

Молодой тридцатичетырехлетний король величественно возлагал на себя бремя сложного ведического ритуала, чтобы стать преемником своего отца, который скончался, будучи всего на четырнадцать лет старше.

Впервые внешний мир, представленный столькими делегациями, имел возможность лицезреть коронование в этой стране. Когда за 43 года до этого проходила коронация Трибувана, которому было тогда всего шесть лет, присутствовали лишь британский резидент и пятеро других иностранцев. Теперь же, в 1955 г., восшествие короля Махендры на трон сопровождалось жужжанием кино- и фотокамер и фотовспышками.

Сидя в убранном драгоценными камнями паланкине на спине огромного разукрашенного слона с длинными бивнями, Махендра торжественно проследовал на площадь Хануман Дхока, а затем во двор, где должна была состояться церемония. От палящих лучей солнца его защищал золотисто-желтый зонт.

Вокруг в ожидании стояли все послы и посланники со всеми регалиями. Французский посол в форме с золотыми позументами и треуголке, великолепный граф Скарборо в голубом шелковом плаще Ордена Подвязки. Вице-президент Индии Радхакришнан в желтом шелковом наряде, суровый японский посол во фраке. Все они выглядели резким контрастом по сравнению с представителями Китая в их скромной одежде.

Рядом с этими вельможами стояли все генералы семейства Рана и непальские принцы. Представителям семейства Рана запрещалось появляться в украшенных драгоценностями коронах, которые они носили в былое время, т. к. они напоминали королевские. Теперь их заменили шлемы с желтыми, красными и зелеными перьями.

Повсюду сияли золотые позументы бесчисленных офицеров и генералов. В толпе выделялись старый фельдмаршал Кайсер и главнокомандующий и королевский охотничий генерал Киран, который при росте 185 см горой возвышался над маленьким фельдмаршалом.

Королевскую чету, прикрытую зонтиками с веселой расцветкой, провели в приватные апартаменты, где тело короля смазали землей, собранной в отдаленных уголках Непала и у священных индуистских храмов Индии. Затем чету окропили водой из тридцати рек и семи морей. После этого обряженная в белоснежные шелка королевская пара на глазах присутствующих вступила в соломенную хижину во дворе для того, чтобы получить благословение от верховных жрецов.

Затем в десять часов сорок три минуты, в точности по предписанию ученых и астрологов, определивших самое благоприятное время, на голову короля водрузили тяжелую корону, украшенную драгоценными камнями и перьями райских птиц. Затем Махендра взошел на помост, на котором по традиции золотой королевский трон был установлен на шкурах вола, кота, леопарда, льва и тигра, что символизировало власть монарха над животными. Говорят, что прежде под троном также помещалась человеческая кожа, но теперь эту традицию упразднили.

Коронация Его Величества короля Махендры Бир Бикрам Шах Дева, «яркой звезды Непала», состоялась. После этого принцы и другие вельможи проявили знаки уважения Их Величествам, преподнеся им золотые монеты. Затем королевская чета устроилась в паланкине на спине слона и совершила объезд площади Хануман Дхока, где, помимо дворца, возвышалось еще около двадцати пагод и сотни святилищ. Этой процедурой король как бы уведомлял богов о своей коронации, после чего уселся на коня своего отца, что символизировало тот факт, что он берет бразды правления страной на себя.

Коронация завершилась, но празднование еще только начиналось. Днем предстояло проведение больших процессий на широкой площади парадов Тундикель, в центре Катманду, выступления ораторов и салют армии своему новому королю.

Вскользь обозрев непосредственную коронацию, Борис помчался в Синга Дурбар, где устраивался большой королевский банкет. После бессонных ночей он, наконец, понял, чем заменить протухшие «becti». Было решено придать форму крупных рыб «becti» консервированному лососю. Поскольку рыбы были утоплены в гарнире майонеза с омарами и креветками, такая замена прошла незамеченной, и, более того, некоторые иностранные гости даже поздравили Бориса, настолько им понравился вкус «becti».

Днем, с опаской взгромоздившиеся на спины слонов, иностранные гости проследовали на площадь парадов, где король соизволил дать указание о начале празднества, на которое со всей страны стеклись тысячи непальцев, некоторым из которых для этого пришлось пройти пешком чуть ли не по двадцать дней.

Непал, до сорока процентов населения которого исповедует буддизм, продемонстрировал поразительную приверженность этой великой вере. Коронация производилась по канонам индуизма, но теперь из всех монастырей долины выступили процессии буддийских монахов и лам, несших позолоченных идолов своих храмов и стоявших по обеим сторонам дороги, по которой следовал король, чтобы понаблюдать эту величественную церемонию.

Некоторые фигуры Будды достигали высоты трех метров, их принесли из Патана, Бхадгаона, Киртипура, Годаяри, Тими и других областей королевства. В знак почитания короля на ветру реяли молитвенные флажки. Стоя на спине слона, великолепный генерал Киран бросал стоявшей вдоль дороги толпе серебряные монеты, доставая их из огромного мешка, водруженного наверх четырьмя служителями.

Затем началось представление танцоров, прибывших из четырех провинций страны. Состоялся парад гуркхов со своими оркестрами и шествие кавалеристов. Празднество завершилось обращением короля к народу, в котором он обещал проведение выборов и принятие мер для обеспечения благосостояния населения. Речь короля вернула зачарованных гостей из средневековых сфер обратно в реальность двадцатого столетия, реальность королевства, перед которым во весь рост стояли тысячи проблем модернизации и эволюции.

Что касается Бориса, то для него коронационные торжества вовсе не завершились с коронацией короля. Еще много дней послы, журналисты и другие гости пребывали в долине, устраивая приемы и максимально используя щедрое гостеприимство Непала.

Присутствие в долине такого большого числа видных иностранных представителей нарушило привычно спокойный ритм жизни в Катманду и возбудило политические и дипломатические интриги.

Отныне государство, волею судьбы оказавшееся на стыке Китая и Индии, Востока и Запада, должно было осторожно лавировать между своими великими соседями и другими великими мировыми державами.

Политические интриги особенно наглядно ощущались в узкой долине Катманду, где русские, американцы, китайцы и индийцы открыто соперничали между собой в стремлении привлечь Непал на свою сторону и добиться дружбы с ним.

Постоянно циркулировали разного рода слухи о позициях Индии и Китая в отношении территории Непала. Индия контролировала всю торговлю страны, отрезанной от внешнего мира. Между обоими государствами неоднократно возникали разногласия, поскольку Непал зачастую подвергался определенным формам эмбарго со стороны Индии.

Даже в настоящее время импорт товаров из-за рубежа связан с многомесячными непростыми переговорами с индийскими таможенниками и другими чиновниками. Чтобы добраться из Катманду до ближайшего морского порта — Калькутты, нужно проехать около тысячи километров по скверным дорогам. Правда и то, что целый ряд областей Непала более доступен из Индии, чем из Катманду. Опасные крутые склоны непальских гор кажутся практически непреодолимым препятствием для внутренних транспортных связей.

Непосредственным результатом политических интриг и амбиций был рост поступлений иностранной помощи, которой поначалу не было даже ясно как распорядиться. В настоящее время страна получает широкую внешнюю помощь, средства от которой направляются в такие крупные и разнообразные проекты, как строительство гигантской канатной дороги через горные хребты к железнодорожному терминалу на границе с Индией, высокогорной грунтовой дороги в Индию, линий электрической и телефонной связи в Катманду, современной больницы с помощью России.

Кроме того, за счет иностранной помощи планируется строительство ГЭС и плотины, которая будет крупнейшей в мире и позволит начать поставку электроэнергии в Индию, т. к. в Непале пока мало ее потребителей.

Одновременно Китай предложил построить дорогу, которая свяжет Непал через Тибет с Пекином. Этот проект, который подвергается глупой критике как облегчающий возможную агрессию со стороны Китая, был бы великим благом для страны, т. к. обеспечил бы связь столицы с племенами непальцев, живущих высоко в горах.

Со всеми этими проектами связан приток в долину многочисленных иностранных экспертов, инженеров и техников — странного порождения гражданских служащих, в компетентности которых иногда можно весьма сомневаться.

Несмотря на это, лик страны очень мало изменился, т. к., в первую очередь, крупные проекты имеют целью удовлетворение простейших и срочных нужд рассеянных по территории страны горских племен, составляющих б?льшую часть населения Непала.

На девять миллионов жителей в Непале имеется всего сотня врачей, из которых большинство работают в долине. Муссонные дожди отрезают столицу от большинства горных районов. Мало небольших недорогих подвесных мостов, которые не так уж сложно было бы построить над бурными горными потоками.

В тераях сейчас прокладываются взлетно-посадочные полосы для авиации, а в Покаре, западнее Катманду, открыт новый аэропорт.

Между аккуратными рядами старых кирпичных домиков и древними пагодами началось возведение непрезентабельных цементных построек.

Эти перемены представляются весьма незначительными в глазах иностранца, который приезжает в Непал, в первую очередь, в поисках красоты. Тибетцы в зимнюю пору все еще большими группами приходят в Катманду, чтобы почтить святыню Боднатх, где их ожидает хранитель этой священной реликвии земной владыка Чини Лама. Здесь возникает такое ощущение, что ты перенесся в давно прошедшие дни средневековой христианской Европы.

Скромные монахи здесь прислуживают священникам. Облаченные в оранжевые одежды и поразительные шляпы, ламы крутят цилиндрические серебряные молитвенные колеса и проводят целые дни, распевая молитвы под ритмический бой гигантских барабанов, труб и цимбалов. Выражение лиц паломников, некоторые из которых, добираясь сюда, прошли более трех тысяч километров пути, несет в себе привлекательность далеких таинственных земель и наивное благодушие, которого не встретишь в Индии и других странах Востока.

В Боднатхе, именуемом всеми тибетцами «чортен» (святыня), можно встретить паломников из Ладакха, российского Туркестана, Монголии, Кхама, Амдо и Бирмы.

Местное население не успевает идти в ногу со временем. Когда строятся современные дороги и мосты через реки, эти работы обязательно должны быть освящены, для чего в жертву приносят коз и проводятся другие сложные ритуалы, которых требуют священники. В 1961 г. в долине были введены в строй первые автобусные маршруты, и сегодня большинство автобусов, проезжающих мимо святыни Шивы возле Синга Дурбар, обязательно дважды объезжают вокруг нее, прежде чем проследовать по своему маршруту в Патан.

Когда небольшую деревеньку Покара, расположенную в 130 км к западу от Катманду, построенный там аэропорт внезапно связал со столицей, ее жители, ни сном ни духом не ведавшие о современных технических новшествах, неожиданно прикоснулись к вершине технологического прогресса. Первыми колесами, которые они увидели в своей жизни, были шасси самолета.

Когда транспортный самолет доставил туда два джипа, при их разгрузке старик, наблюдавший эту картину, объяснял своему внуку: — Видишь, как рождаются эти два малыша, — скоро у них отрастут крылья, и они полетят, как их мамаша.

Открыв для себя самолет, затем джипы и потом тракторы, жители Покары, наконец, открыли велосипед, который стал для них последним связующим звеном с современностью, к которой они начали переходить не с того конца.

Ни одному западному инженеру еще никогда не удавалось убедить местных жителей переместить святыни, которые в отдельных местах до предела скучены и не дают возможности провести там дороги. В результате многие дороги упираются в фигуру, изображающую голову Ганеша или быка Шивы.

Проект по устройству сточных канав повлек за собой такие проблемы, как «осквернение священной земли». Поскольку почти каждый участок земли в долине является собственностью какой-либо религиозной секты или участком, на котором располагается храм, инженеры часто сталкиваются с препятствиями, возникающими не из технических проблем, а теологических.

В Непале регулярно сталкиваешься с необычными вещами, т. к. в любом деле здесь проявляются неожиданные и удивительные местные традиции и верования. И все-таки страна стремительно сокращает разрыв между древней культурой и элементарными потребностями современного государства.

Жизнь в Катманду протекает в обычном ритме. Самой заметной переменой является рост числа автомашин и растущий приток туристов. В то же время нехватка отелей, малое число авиарейсов в долину и удаленность Непала препятствуют тому, чтобы сюда ринулись орды туристов и отдыхающих, которые совершают набеги на другие красоты мира. В Непале турист все еще ощущает авантюрность своего решения посетить эту землю, а те, кто находится здесь чуть подольше, неизбежно вовлекаются в интригующую жизнь долины и примиряются с ее темпом и ритмом.

Наряду с этими переменами Борис становился все более важным связующим звеном между иностранцами и Непалом, а его отель все больше оказывался в фокусе интриг и внимания.

Самому Борису никогда не было скучно, его энергия не знала предела. В его безумно насыщенном графике дел возникали все новые проекты. В промежутках между поездками на охоту в тераи, содействием альпинистским экспедициям и регулярными поездками на уик-энд в Калькутту и Гонконг, он еще находил время на разработку разных проектов и экспедиций, имевших отношение ко всему азиатскому континенту.