Зарево над Днепром

Зарево над Днепром

Царевичи Бату с братьями, Кадан, Бури и Бучек направились походом в страну русских и народа черных шапок.

Рашид ад Дин

Блестящая победа, одержанная князем Александром на берегах Невы и на короткое время стабилизировавшая обстановку на северо-западе, никаким образом не повлияла на расстановку сил на юге. В конце лета Батый начал свой великий поход на Запад, и первым, кто должен был принять на себя удар грозного врага, был Киев. После бегства Михаила Всеволодовича в городе произошло несколько знаковых событий, которые оказали на его судьбу самое непосредственное влияние. Как известно, свято место пусто не бывает, и едва князь Михаил покинул Киевскую землю, как в самом Киеве объявился Ростислав Мстиславич Смоленский, который и уселся на златой престол. Но Ростислав даже осмотреться не успел на новом месте, как в древнюю столицу явился тот, кого он меньше всего желал видеть, — могущественный князь Юго-Западной Руси Даниил Романович Галицкий. Со времени битвы на Калке, где он сражался как герой, князь Даниил достиг колоссальных успехов — он полностью подчинил себе Волынь, а после смерти тестя Мстислава Удатного в упорной десятилетней борьбе вернул себе Галич и полностью восстановил державу своего отца. Во главе своей дружины князь громил венгров, ляхов, полки мятежных бояр, а Михаил Всеволодович и его сын Ростислав тоже неоднократно были биты галицким властелином. И вот теперь князь появился в Киеве, захватил князя Ростислава и стал думать — а что же теперь делать в канун вражеского нашествия? На первый взгляд кажется, что, объединив под своей рукой Юго-Западную Русь и киевское княжество, у Даниила была возможность организовать серьезный отпор вторжению монголов, но в действительности все было гораздо сложнее. Дело в том, что галицкие и волынские земли были истощены десятилетиями непрерывных усобиц и иноземными вторжениями, а потому ресурсы, которыми располагал Даниил, были довольно незначительны. Князю было необходимо хотя бы несколько мирных лет, чтобы обустроить свои владения и навести в них относительный порядок, но Батый этого времени ему давать не собирался. Трагедия галицкого князя в том и заключалась, что, оказавшись в канун монгольского вторжения во главе крупнейшего государственного образования на Руси, он не имел возможности свои владения защитить. Но и сидеть сложа руки Даниил не собирался, поскольку у него была надежда получить поддержку от своих западных соседей — венгров и поляков. Князь прекрасно помнил, как весной 1223 года злейшие враги Руси половцы просили помощи у русских князей против монголов и получили ее. Невзирая на все противоречия, которых за столетия вооруженного противостояния накопилось столько, что и не сосчитать, стратегические интересы возобладали над эмоциями, и князья приняли правильное и взвешенное решение — встретить общего врага на чужой земле. Спасти свою землю от разорения вражескими полчищами и остановить монголов на чужой территории — вот чем, по мнению Даниила, должны были руководствоваться западные правители. И если русские и половцы сумели преодолеть взаимные разногласия и выступить против угрозы из степи единым фронтом, то что мешало сделать то же самое Даниилу и его коллегам на Западе?

Именно этим и были продиктованы дальнейшие действия Галицкого князя: «он поручил Дмитру Киев — оборонять его от иноплеменных язычников, безбожных татар» (Ипатьевская летопись). Сам князь в Киеве остаться не мог — вряд ли польские князья и венгерский король стали кого-то выслушивать, кроме него самого. Но и воеводу Дмитра он оставлял в Киеве не одного, а выделил часть свой дружины — сотни две или три, поскольку остальных планировал оставить для обороны Галича и на Волыни. Возможно, Даниил рассчитывал и на то, что Батый надолго застрянет под Киевом, а за это время он как раз и успеет договориться с венграми и ляхами. В итоге князь отбыл сначала в свои земли и лишь потом на запад, а столица Руси начала готовиться к обороне.

* * *

Летом 1240 г. орда выступила в поход — к этому моменту для него были созданы наиболее благоприятные условия, поскольку русские города, которые могли воспрепятствовать его движению — Переславль-Южный и Чернигов, — лежали в руинах. Набег на окраины Владимиро-Суздальской земли предостерег князя Ярослава от необдуманных действий, а затяжная война с половецкими ханами закончилась полной победой завоевателя. Еще осенью 1238 года, по сообщению Рашид ад Дина, один из братьев Батыя вел боевые действия против половцев: «Берке отправился в поход на кыпчаков». Это была тотальная война, и Батый вел ее на уничтожение целого народа, расчищая степное пространство для себя и своей орды. Когда посланец Папы Римского францисканский монах Плано Карпини проезжал через половецкие земли, он оставил красноречивые свидетельства того, что принесло половцам, которых францисканец называет команами, монгольское нашествие: «В Комании мы нашли многочисленные головы и кости мертвых людей, лежащие на земле подобно навозу; через эту землю мы ехали, начиная с восьмого дня после Пасхи и почти до Вознесения Господа Нашего. Эти люди были язычники, и как Команы, так и Кангиты не обрабатывали земли, а питались только скотом; они не строили также домов, а помещались в шатрах. Их также истребили Татары и живут в их земле, а те, кто остался, обращены ими в рабов». О том же свидетельствовал и Гильом де Рубрук, фламандский монах-францисканец, который в 1253–1255 годах проезжал по этим местам и не видел ничего, «кроме огромного количества могил команов». Повезло тем половцам, которых ханы сумели увести на запад — например, орда хана Котяна ушла в Венгрию, где король Бела выделил им земли для поселения. Остальные, разгромленные и рассеянные, одно время скитались по степи, а затем были вынуждены сдаться на милость победителей. «Этих Команов перебили Татары. Некоторые даже убежали от их лица, а другие обращены ими в рабство; однако весьма многие из бежавших возвращаются к ним» (Плано Карпини). Таким образом, между монголами и Киевской землей не осталось никаких сил, способных противостоять нашествию, — лишь Днепр разделял врагов. Хан не стал ждать, когда настанет зима и эта водная преграда покроется льдом, он сразу двинул орду вперед. Но и здесь Батый поступил нестандартно, так же как и тогда, пошел в поход на Северо-Восточную Русь зимой. Он не стал переправлять орду у Киева, а двинулся южнее и перешел Днепр ниже по течению, где уперся в Поросскую оборонительную линию.

* * *

Поросская оборонительная линия была создана в эпоху расцвета Киевской Руси для защиты от набегов кочевников и представляла цепь городов — крепостей и замков, расположенных вдоль течения реки Рось. Василев, Канев, Михайлов, Заруб, Треполь, Юрьев, Витичев, Белгород и ряд других надежно прикрывали подступы к Киеву с юга, а главным городом региона считался Торческ. В Торческе находился княжеский стол и был мощный русский гарнизон, и именно туда удалился из Галича Мстислав Удатный в последние годы жизни. Начиная с XI века, киевские князья начинают селить вдоль оборонительной черты зависимые кочевые племена, получивших общее название «Черные клобуки», в состав которых входили печенеги, торки, ковуи и берендеи. Область поселения этих племен была очень богата пастбищами для скота, и в результате такой дальновидной политики киевские князья получили отличную кавалерию, способную на равных бороться с половецкими всадниками. Таким образом, Поросскую оборонительную линию защищали как русские гарнизоны, так и отряды «черных клобуков», и монголам здесь предстояли ожесточенные бои. Персидский историк Рашид ад Дин этот факт особо выделил: «Царевичи Бату с братьями, Кадан, Бури и Бучек направились походом в страну русских и народа черных шапок». И вот здесь возникает вопрос — а почему монголы сначала ударили по Пороссью, вместо того чтобы сразу выйти к Киеву?

Скорее всего, и Батый, и его полководцы исходили из того, что в случае прямого удара на столицу и ее осады в тылу у них окажутся многочисленные гарнизоны оборонительной линии, в составе которых имеется превосходная конница «черных клобуков». Опираясь на крепости и замки, русские воеводы могли создать для захватчиков массу проблем, и судя по всему, они именно это и собирались сделать. Но монголы изменили направление атаки и города — крепости первыми приняли на себя страшный удар орды, на который в принципе не рассчитывали.

Никаких письменных источников о тех жестоких боях, что велись на дальних подступах к столице Руси, не сохранилось, зато археологические раскопки дали четкую и ясную картину событий, происходивших в конце лета 1240 года. В 1890–1892 годах археолог Н. Ф. Беляшевский вел раскопки на Княжьей горе, где им было раскопано древнее городище, погибшее во время похода Батыя на Южную Русь. Человеческие останки, многочисленные остатки оружия, мощный слой пожарища и 12 найденных кладов, которые явно зарыли в спешке, прямо указывали на гибель крепости во время штурма. Многие находки были точно датированы XIII веком, что и позволило утверждать, что поселение погибло под натиском монголов в 1240 году. Аналогичную картину археологи обнаружили во время раскопок на Девич-горе, стоявший там замок также был разрушен волной нашествия, и жизнь на этом месте больше не возобновилась. Как и на Княжьей горе, были обнаружены останки защитников, сломанное оружие, среди которого было значительное количество наконечников стрел, спрятанные клады и значительный слой пожарища.

Яростные бои закипели в нижнем течении Роси, монгольские тумены штурмовали города и замки, стараясь прорываться к Киеву, но отчаянное сопротивление гарнизонов задержало их продвижение. Этим воспользовались жители крепостей на Средней Роси — они спешно покидали свои дома, грузились на телеги и уходили на запад, как можно дальше от безжалостного врага. Из городов и крепостей срочно выводились гарнизоны и направлялись в Киев, поскольку их нахождение на оборонительной черте потеряло всякий смысл — монголы их просто перебили бы по одному. И пока на Нижней Роси гремело яростное сражение, пылали замки и крепости, а воины гарнизонов насмерть бились с ханскими багатурами, большинство жителей поселений, расположенных выше по течению, благополучно покинули опасную территорию. Громадное зарево, полыхающее на юге, прибывающие оттуда тысячи беженцев и воинов со всей отчетливостью показали киевлянам весь размах надвигающейся беды. Но о том, чтобы сдаться, открыть Батыю ворота, даже речи не было — подобно жителям Рязани и Владимира-Суздальского, Москвы и Торжка, Козельска и Чернигова, жители Киева были готовы стоять насмерть. Сражение за «Мать городов русских» по накалу борьбы, количеству сражающихся и по продолжительности боевых действий занимает особое место в истории монгольского нашествия на Русь.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.