ИСТОРИЯ ДВУРЕЧЬЯ. СТАРОВАВИЛОНСКОЕ ЦАРСТВО.

ИСТОРИЯ ДВУРЕЧЬЯ. СТАРОВАВИЛОНСКОЕ ЦАРСТВО.

Период Старого Вавилонского царства (XVIII — нач. XVI вв. до Р. X.), насчитывает несколько более 200 лет. Но прежде чем перейти к этой теме, нужно остановиться на двух сюжетах, которые были затронуты в лекциях по Египту. По обоим нужно сделать дополнение, касающееся перехода из 3-го во 2-е тысячелетие. Кроме того, возникают некоторые вопросы. Первая группа вопросов касается прихода Авраама. Общую характеристику этого патриарха в эмпирическом контексте истории я вам давал, но кое-что еще вам нужно знать из того, что я вам не рассказывал. Те, кто внимательно читал Ветхий Завет, помнят, что значительное число имен предков Авраама носит в себе элемент перемещения, рассеяния, перехода и т. д. Его предки перемещались по территории Древнего Двуречья где-то в этих пределах, т. е. уже не в верховьях, а собственно в Двуречье, в среде народов, уже принявших язык потомков Сима. Когда Авраам уходит из Ура Халдеева, мы не знаем, сколько людей с ним ушло, потому что указаны только ближайшие родственники. Это вопрос очень важный, поскольку критика в дальнейшем основывается на численности евреев, ушедших из Египта. А сколько же пришло? Ответ упирается в численность родственников Авраама, его соплеменников в предшествующие более чем полтысячелетия. Трудно сказать, какое количество ушло с Авраамом из Ура Халдеева, но вы должны твердо запомнить, что маленькой индивидуальной семьи, к которой мы привыкли, как социального организма в это время не было. Во времена Спасителя могли муж, жена и ребенок уйти в другую страну. При всех сложностях тогдашней жизни какие-то гарантии у одиноких путешественников были, даже если это были совсем простые люди. Что же касается времен Авраама, 3-го и 2-го тысячелетий, то в это время перемещались только большие группы родственников, фактически небольшие племена.

Где оказался Авраам на следующем этапе своего путешествия, в какую страну он пришел? Сначала они переместились в Харран и некоторое время живут здесь. Авраам приобрел здесь земли и рабов, т. е. людей становится еще больше. Харран — густо населенный сельскохозяйственный район, уже чисто аморейский. И отсюда Авраам идет далее. Никакого другого пути не было, никто через пустыню не ходил, покуда не появились всадники. Это основная дорога. Затем начинается движение по восточным предгорьям или по долине Оронта, затем по долине Иордана. Вдоль берега моря в то время никто никогда не ходил.

Те, кто его окружал, уже заслуживают у историков наименования племени. Сюда пришел не Авраам с тремя-четырьмя родственниками, а пришло племя во главе с Авраамом. Что мы знаем о численности этого племени? Сколько народу он дал в помощь Лоту? 318 воинов. Нужно понимать, что всех Авраам не отдал, он был человек обстоятельный. У него осталось минимум несколько раз по стольку, т. е. приблизительно 2 000. Какой процент составляют воины от населения страны? Например, императорская Россия держала на фронтах 1% населения. Когда говорят, что всю страну раздавили и взяли всех под метелку, это было 2,5 % боеспособных мужчин. А теперь возьмите 318 и увеличьте хотя бы в сто раз. Воины это, как правило, мужчины с 21 года до 32 лет.

Принцип организации пешего войска мы хорошо знаем по римлянам, которые, конечно, брали больше народу. Чтобы погнать всех под ружье, нужно, чтобы либо враг к вам пришел, либо нужно иметь очень крепкую социальную структуру. Иначе вы наберете те самые проценты. Что получится, если мы 318 умножим на 100? Мы получим 30 тыс. человек (вместе с женщинами). Когда времена патриархов продолжились дальше, и население явно не уменьшалось, то в Египет к Иосифу пришли, естественно, прежде всего, его братья, но вместе с ними пришло большое количество людей. Мы отдельно рассмотрим вопрос, остался ли кто-то в Святой Земле в этот момент или нет, но независимо от его решения, цифра, которую мы видим вместе с Моисеем вернувшимися, ничего необычного в себе не содержит. Эта цифра была бы мало подъемной для Святой Земли того времени, но сколько вышло из пустыни, можно себе представить.

Несколько раз меня спрашивали о том, почему отдельные места ветхозаветного повествования нашли отражение в документах шумеров? Был такой ученый Лопухин, очень крупный исследователь. Он умер сравнительно рано и успел опубликовать не все, что он знал. Но и этого было более чем достаточно, хотя в ряде конкретных вопросов его точка зрения подверглась в дальнейшем критике. Ранее мы рассматривали халдейский геносис, т. е. рассказы шумеров о начале мира, во многом воспроизводящие, в искаженном виде, то, что мы видим в Ветхом Завете. Что пишет Лопухин?

«Это предание, вышедшее из одного первоисточника. Но тогда как мрак языческих халдеев успел многое затмить и обезобразить в этих первобытных сказаниях, чистый свет откровенной истины продолжал сохраняться по линии богоизбранного народа и таким дошел до Моисея, предавшего его письменности под особым руководством Духа Божия» (Примечание № 28 к Толковой Библии, т. 1, с. 84).

Это наиболее емкое и краткое описание того, как появились эти сюжеты не только у халдеев и шумеров, но и у других народов. Но поскольку именно шумеры и аккадцы жили рядом с праведниками, у них эти рассказы были наименее обезображены.

Еще один сюжет о событиях в Двуречье конца 3-го — начала 2-го тысячелетий, прежде чем перейти к основным событиям истории Двуречья во 2-м тысячелетии: о конце 3-й династии Ура. Что происходило в этом дисциплинированном обществе, где около половины населения сидело на пайке? Росла социальная апатия. Как следствие, падала боеспособность. Ослабевала надежда любого аграрного общества, средний слой крестьянства. И общество это чувствовало. Именно в последние года уже псевдопроцветания 3-й династии в бешеных темпах возводится огромная стена, защищавшая собственно Двуречье от средней Месопотамии. Общество ждало удара и уже не верило в войска, а верило в стены. Это всегда признак слабости. Этот упадок тем более характерен, что последний царь великого Ура Ибесуэн был очень сильной личностью. Ибесуэн был настоящим царем, но время ему досталось неудачное. Он собрал армию в столице, заперся и долго ждал помощи. Свои войска он удерживал в порядке, они не разбегались, не волновались. Амореи ничего с ними сделать не могли. Армия голодала, но держалась. Был такой человек Ишби-Эрра, аккадец. С ним связана очень характерная история эпохи падения 3-й династии Ура. Это был один из надежнейших полководцев. Именно ему было поручено собрать с еще подконтрольной территории то, что я назвал последний хлеб империи, и отправить в столицу, где сидел и ждал помощи Ибесуэн со своей армией. Что сделал Ишби-Эрра? Хлеб он собрал и оставил у себя, заперся в своем городе и провозгласил себя царем. В этих условиях Ибесуэн продолжал сидеть в городе, но сделать он уже ничего не мог. Взбесившиеся губернаторы не собирались его штурмовать, амореям это было по-прежнему не с руки, но всегда и запасе было государство Элам. Эламцы всегда дожидались, когда соседу станет плохо, и нападали. Элам решил, что наступил его миг и захватил столицу. Ибесуэн был взят в плен и 3-я династия Ура кончилась. Это было в 2017 г. до Р. X. Довольно быстро государство начинает восстанавливаться (в XX-XIX вв.), но уже без бюрократических перегибов, на полуфедеративной основе.

Что происходило в этих государствах? Гуруши и чиновники и уцелевшие общинники стихийно возрождают частное хозяйство. Все слова и лозунги остаются прежними, земли — царскими, но их покупают и продают на каждом углу. Экономика быстро подымается. Соскучившиеся по работе гуруши быстро подняли урожай. Быстрее всего все восстанавливалось там, где раньше были общинные хозяйства. Там же, где было много госхозов (при 3-й династии Ура) земли восстанавливались медленнее, потому что они были запущены; люди, десятилетиями работавшие из-под палки, изрядно запустили хозяйство. Росла торговля, подымалась храмовая экономика. Молодцы остались только там, где это было нужно всегда, т. е. в царских мастерских. Там бы им и быть все время, и все было бы хорошо в Урском царстве. Внешне XX и XIX вв. тоже много сохраняют, но всего стало меньше: меньше канцелярий, меньше справок, общество стало более естественным. Что же касается амореев, то они сначала нашли себе обычную профессию вторгшихся племен — стали наемными воинами. Но надо сказать, что приход амореев и исчезновение госхозов не сделали это общество гармоническим. Просто это был период, достаточно плодотворный для централизации, отказа от наиболее крупных перегибов. Но общество оставалось таким же, впереди был новый этап техногенного цикла XVIII, XVII — нач. XVI вв., Старое Вавилонское царство.

Искусство тех времен, времен техногенного расцвета, очень похоже на искусство всех техногенных народов времен расцвета: полная бездушность стереотипа, бездуховность и мастеровитость, все сделано качественно. Шедевров нет, но и особенно бредовых произведений тоже. Это уже пропаганда, это когда государство финансирует определенную идеологию. Основная тема этого времени, традиционно шумерская: сцены поклонения божеству. Напоминаю, что большинство древних народов в массовом виде эту тему не разрабатывали в изобразительном искусстве.

Очень важно запомнить раз и навсегда, где находится Вавилон. Вавилон находится не на Евфрате и не в междуречье Тигра и Евфрата. Он находится на отдельном большом канале, уходящем в степь вдоль западного правого берега Евфрата. Это особый аграрный мир, цепь оазисов, целиком искусственных. Мир Вавилона весь создан искусственно в сухой безводной степи за счет огромного магистрального канала. Но если в историческом Двуречье на одном канале, как шашлык, сидело по 6-8 маленьких шумерских государств, то здесь большой аграрный район, изолированный от остальных, с одним большим супер-городом Вавилоном. Это и шумерский и нешумерский мир. Здесь нет той множественности решений, которая отличает шумерский мир, а такая египетская тяга к единоначалию, единоверию, единодержавию, которую насадить собственно в Двуречье так и не удалось. Даже когда Вавилон захватил эти земли, все равно традиции разнообразия, традиции федеративности оставались здесь еще тысячу лет. Некогда цветущий техногенный край, южная часть Месопотамии, шумерское Двуречье превращаются во второстепенный район: богатый, с высокообразованными специалистами, которому все завидуют, и который поставлял идеи и социальные технологии на огромном протяжении. Тем не менее, политически этот район умер навсегда. В социальном отношении он утратил потенциал. Все решается теперь более крупными гнездами, расположенными севернее. Каждое из них в отдельности было меньше Двуречья, но Двуречье было слишком разбросанным. Эти традиции раздробленности продолжались до тех пор, пока существовали эти города. Объединить их удалось только одним способом: когда все их занесло песком и получилась ровная степь — пустыня, где слонялись арабы…

Старое Вавилонское царство. Потом будет Новое Вавилонское, цари которого воевали в Святой Земле. Старое Вавилонское царство было создано аморейской династией. К этому времени амореи уже освоились и как сплоченная, хорошо вооруженная группа, в нескольких местах посадили свои династии. Но это не значит, что страна была аморейская. Это были семиты Месопотамии, потомки аккадцев, восточно-семитская группа. Курс наш короткий, и я даю вам наиболее ключевые периоды, ключевые государства, ключевые правления. Таким правлением является правление всем вам известного Хаммурапи. Это личность, через которую можно многое рассказать об эпохе и о народе. Про его предшественника я вам рассказывать не буду, про последователей нужно будет рассказать. Причиной падения государства был приход каститов. Крах Старого Вавилонского царства был вполне похож на крах Древнего царства в Египте или империи Саргона, он был быстрым и убедительным. 200 лет, последующие за Старовавилонским царством, были временем такого безобразия, разброда и упадка, что даже неизвестно, когда что происходило, а порой и неизвестно, кто правил. Это один из тех циклов неплодотворной децентрализации, которыми тоже нередко кончается история расцвета техногенных обществ. Но все это было впереди.

Главное что нужно помнить о Хаммурапи: редкий политик, который умел и воевать и закладывать основы государственных институтов на века. Ближайшей аналогией может послужить Наполеон. Как и Хаммурапи, Наполеон создал большой кодекс законов, институционно укрепил общество. Петр I же в основном работал указами; собственно юридическое нормотворчество у него тоже существовало, но не в таких размерах.

Хаммурапи провел в боях больше времени, чем большинство здесь присутствующих живет на свете, причем он провел очень много разных войн под своим личным руководством и с личным риском. И одновременно очень любил читать и очень неплохо писал. Законы явно написаны одним человеком. Там, конечно, работал целый институт, но видно, что это личность. Человек очень волевой, энергичный и в то же время лишенный саргоновского гонора. Он не стремился стать богом, как-то сесть на шею подданным в душевном отношении. Стартовая позиция у него очень хорошая, людские экономические резервы магистрального канала Вавилона. Неплохие предшественники, закрепившие ситуацию. И, наконец, что нужно монарху, чтобы войти в историю? Долго править. Хаммурапи правил 59 лет. Причем в конце правления никаких признаков маразма, он был дееспособным до конца. Кто еще, кроме великих монархов, правит долго? Ничтожества. Они никому не мешают, никого не касаются, и никто их не трогает, потому что неизвестно, каков будет следующий, а при этом можно заниматься чем угодно.

Возможно, в начале правления Хаммурапи был достаточно юным, а его именем размахивали энергичные политики и полководцы. Из чего можно сделать такой вывод? В начале никаких заметных деяний у него не было. Видимо, была энергичная мама или пара сильных дядей с кулаками, так что особой суеты вокруг престола не было. Но зато потом на троне уже просто талантливый человек. Провоевал Хаммурапи 31 год, покуда всех вокруг не успокоил. Обычно он ходил походом раз в три года: перерыв вполне достаточный, чтобы крестьяне отдохнули и отъелись, раненые выздоровели, и можно идти вперед. Надо сказать, что он всегда думал перед походом, и поэтому практически всегда побеждал. Никаких идиотских целей дойти как можно дальше за горизонт он себе не ставил, а всегда знал, чего хотел и готовился к этому. И очень быстро вел войска. Кто научил войска быстро маршировать, рано вставать и поздно ложиться, тот имеет шансы победить. Надо сказать, что кто один раз получал от Хаммурапи, больше уже не появлялся в истории в качестве противника Вавилона. Это все были походы на сокрушение.

Интересно, что реформами он занялся тогда, когда всех одолел. Он не путал одно с другим. Некоторые мероприятия, обуславливающие успешность войн, он проводил, но в целом он собирал государство. Он воевал не просто для того, чтобы ограбить или потешить честолюбие, он захватывал земли. Он оставил за собой очень большое государство, достаточно прочно привязанное, хотя населенное очень разными народами. Такого в нашем курсе еще не было. Ни Саргону, ни 2-й и 3-й династиям Ура этого не удавалось. Настоящая полиэтническая империя была создана именно Хаммурапи. Я вспомнил о Саргоне потому что и до и после практиковалась другая методика: всех соседей побить и напугать, причем так побить и так напугать, чтоб не шевелились. Но из такого рода битых соседей государство вы не соберете. Они либо все эмигрируют, либо будут ждать своего момента все время. Хаммурапи умел договариваться с побежденными, что встречается достаточно редко. В чем это выражалось? Хаммурапи заключал союзы, закрепляя свои победы. Союзники могли быть и чем-то достаточно самостоятельным, если жили далеко, и могли быть достаточно жестко подчинены, составляя часть государства. Через некоторое время после Хаммурапи в этом же районе бушевало Ассирийское царство, которое считало лучшим способом общения с соседями перерезать их целиком в определенном радиусе и спокойно жить в середине.

Хаммурапи строил и стены. Он мог все. Где надо, война на поражение (или полную сдачу), где достать противника нельзя — длинные стены. Обычно это признак слабости, но здесь это проявление того, что Хаммурапи делал все, что нужно. У этого монарха трудно найти ошибки, даже после его смерти. На него тоже, конечно, нападали, но второй раз обычно не нападали. Бывали и восстания, т. е. нормальная человеческая жизнь. Хаммурапи создал очень большое государство. Сначала он объединил Шумер с Аккадом. Если учесть, что сам он не имел отношения ни к тому ни к другому, то это были воины завоевательные. Затем отправился вверх по реке, напал на Ашшур. Занял Междуречье и пошел занимать северную Сирию. Государство получается внушительное. Но все это большие реки и прилегающие к ним ирригационные районы. В горы он ходить не любил, это был прагматик. Воевал он на севере, северо-западе, западе и юго-западе. Почему он не воевал на востоке и юге? На юге пустыня, на востоке море. А в прочих местах он везде закрепился. Более-менее разобрался с соседями он к 1787 г. до Р. X. Реформы пошли с 1768 г., причем реформы столь же последовательные и рациональные, как и войны. Очень часто вы встретите в истории нашего отечества и мира эпохи судорожных реформ, когда стараются за 3-4 года все на свете переделать. Чем это кончается, мы знаем. Здесь положение другое: одно сделано, потом другое, опираясь на это, и дальше. Когда пришли касситы, мы не знаем, что произошло, потому что началось такое… Но когда касситы кончились, то многие идеи Хаммурапи продолжали жить в вавилонском обществе. То, что он реформировал, отражало глубинные тенденции социальной эволюции, подытоживало опыт прошлого и смотрело в будущее.

Кто был основными противниками Вавилонского царства при Хаммурапи? Первые враги — это так называемый Северный союз. Это предгорье, на котором собирались всякие племена, опиравшиеся на Закавказье. Вот здесь район горных долин, плоскогорий, где много крестьян и периодически возникает избыточное население, и вот отсюда осуществляется давление. Северному союзу, как я уже говорил, досталось от Хаммурапи. После того как северяне были разбиты, он окончательно объединил мелкие города южного Двуречья и объявил себя отцом амореев. Именно Хаммурапи выдумал эту кличку, прикрываясь которой разные политики в разных странах отравляли жизнь своим народам. Это пропагандистский ход, который избавляет от сакральной санкции и замыкает человека на национальные интересы, которые он якобы отстаивает ну прямо как отец родной. Последующая история насчитывает таких отцов сотнями, причем не то чтобы они списывали у Хаммурапи, а своим умом доходили. Но кончалось всегда это очень похоже.

Впервые в истории появляется осознанная этническая общность. Все, что вы слушали и будете мне рассказывать, это государственные, профессиональные, племенные общества. Но объявить себя народом!.. Все знали, что амореи живут здесь, на внутренней части плодородной дуги. Это разные племена, разные государства. Впервые в истории вводится понятие этнического родства. И всех этих народов, как завоеванных так и не завоеванных, он объявил себя отцом. Человек очень далеко смотрел вперед.

Северной Месопотамии он не занял, что лишний раз говорит о его рационализме и знании обстановки. В горы время от времени Хаммурапи хаживал, чтобы жизнь медом не казалось и чтоб никому не пришло в голову на него оттуда напасть. До него никто в горы не ходил. Впервые долинное государство регулярно пугает горы. Для того чтобы выработать такой механизм общения, понадобилось 1200–1300 лет. Впервые долинные жители перестают быть пассивной жертвой набегов с гор. Это касается и Месопотамии, и Египта и потихонечку возникающих других больших государств в долинах. До этого никто не ставил себе такой задачи, никто об этом и не мечтал и даже в самой длинной и хвалебной надписи себе такого не приписывал. Это было введено в практику Хаммурапи, одним из крупнейших политиков Древнего Востока. Даже то, что у горцев нечего взять, его не останавливало, он и не собирался ничего брать. Это были превентивные войны. Конечно, один человек этого придумать не мог. Это итог развития Двуречья за 1500 лет, но так получилось, что подытожить все это было суждено одному человеку.

К 1755 г. выяснилось, что захватывать больше нечего. Идти в Египет далеко, без конницы или хотя бы колесницы это бессмысленно, а все, что можно было захватить, было захвачено. Единственное, что удержалось, это зловредное царство Приморья. Нам придется с ним иметь дело, поскольку оно породило халдеев. Это самый низ Приморья, где начинаются засоленные земли. Поэтому здесь было плохое сельское хозяйство, но зато росли всевозможные камыши, кусты, небольшие деревья. Здесь, в этих болотистых низинах, где можно заниматься сельским хозяйством, но особенного урожая не получится, и образовалось царство Приморья, население которого было нищим, но очень боевитым. Приходило войско, дуло в трубы, вызывало их на бой, а они мирно погружались в свои камыши и оттуда не выходили, покуда не уберется противник. С этим сделать ничего было нельзя, и даже Хаммурапи с ними ничего сделать не мог.

По мере завершения войн он все более занимался устроительной деятельностью, вершиной которой было сочинение «законов Хаммурапи». Нужно помнить, что сам Хаммурапи не брал на себя ответственности за составление законов, по его версии они взялись свыше. Имеется стела, на которой изображена эта процедура, но сам процесс написания был долгим. Писали на табличках, но манера ставить на наиболее важных местах камни с текстом законов уже появляется. Не нужно думать, что другие государи законов не составляли: удержаться от этого почти невозможно. Законы писали и дописывали все сколько-нибудь значительные правители, а уж всякие пояснения и разъяснения это было все время. Хаммурапи повезло: его законы нашли. Нужно помнить, что в истории очень многое зависит от состояния источников. Видимо, этот деятельный монарх распространил их на камне в таком тираже (а это стоило очень дорого), что они не затерялись.

Камень с законами Хаммурапи нашли у эламитов, в постхаммурапский период. Они его схватили и утащили, а археологи там его нашли. Но стоял он там на важном и любимом месте: им пользовались, благо язык позволял. Кроме того, известны копии отдельных статей. Все это позволяет нам считать, что законы Хаммурапи применялись. Мало ли кто что придумает и на камне напишет, такого тоже достаточно.

Кроме законов, Хаммурапи обратился к упорядочению верований. Вы помните двух любимых богов: Аба у аккадцев и Энлиль у шумеров. Если бы Хаммурапи сделал только то, о чем я вам сейчас рассказываю, он уже наверняка попал бы в самый короткий учебник всемирной истории. Именно он способствовал выдвижению на передний план нового бога — куратора государства. Бога, в лице которого техногены обожествили государство и который только за него и отвечал. Это Мардук, первый в истории человечества языческий бог, основной специальностью которого является поддержание порядка в государстве и дача санкции на деятельность монарха. Египтяне до этого не додумались, хананеям это вообще было не нужно. Мардук — это бог общественных отношений, бог социальных институтов, и самое главное, патрон царя. Когда государство хочет себя обожествить, оно придумывает такого бога. Ни за какой дождик или грозу Мардук не отвечает, даже плодородие его не касается. А вот власть, как самостоятельная сфера человеческой жизни, получает своего бога, и этот бог становится главным. Другие боги не исчезли, но у них тоже появляется оттенок господства, оттенок власти. Бога называют «бэл» — господин. Помните, что это семиты и Ваал тут недалеко. Но главное, что он господин, то есть он руководит по преимуществу. Самое главное для него — власть. Он не создатель мира, а царь богов, он царь на небе. Доминирование одного божества в отношении других оформляется в понятии царской власти, и это полный переворот в представлениях об обществе. И сделали это, конечно, техногены. Они первыми перетащили царскую власть на небо. И вот пошел наш Бэл по миру (где Баал, где Ваал) и дошел до хананеев. Теперь вы знаете, откуда взялось это божество. Это не древнее божество, не создатель мира, не культурный герой. Это божество власти, вне государства не существующее и не понятное. Создали его в Вавилоне, с элементами и аморейского и аккадского культов. Так или иначе это обожествление экономики и государства, которое постепенно становится обожествлением социальной структуры.

Забегая вперед, напомню, что у римлян было то же самое. Все вы думаете, что у них был Марс, Венера, Юпитер. Но все эти боги взялись от греков, это были импортные боги. А какие свои коренные боги были у римлян? Правильно, предки. И над ними был бог государственной границы, Либер, и богиня Рима, т. е. покровительница территории.

Целый ряд поздних социальных конструкций, в том числе и европейских последних веков, восходит к тому же самому. Термин цивилизация, так расплодившийся в наши дни, это просто еще одна попытка придания сакрального смысла, обожествления набора социально-культурных институтов. Это всего лишь позднее, чахлое потомство Мардука.

Что еще произошло при Хаммурапи? Государство проникло на огромные территории. Третья династия Ура правила все же небольшой территорией, хотя захватила много вассальных земель. Здесь же, на территории средней и нижней Месопотамии, возникают единые государственные институты, возникает большое государство. И не такое органическое, как Египет, где оно не может быть другим, а созданное за счет внутреннего сближения этих государств, внутренней тяги их населения к объединению. Это очень важно.

Тем самым возникновение этого большого государства отвечало интересам значительной части крестьянства, иначе бы все это развалилось. Касситские погромы и безобразия подавили культуру, а все социальные институты уцелели.

Чем отличается государство Хаммурапи от ранних техногенных, от Саргоновской деспотии, от 3-й династии Ура и Древнего царства Египта? Те государства были молодые, они еще не знали, как руководить людьми. Они делали массу ошибок, и самая главная из них была жестокость. Навязывая людям подчинение государству, к которому никто не привык, они все перегибали палку. Раннее законодательство очень жестокое, ранняя практика тоже жестокая. А вот на плодородной дуге ничего этого не было с самого начала. Старовавилонское царство Хаммурапи — это уже не молодое государство. Здесь идея соглашения с царем, которая тоже впервые прокладывает себе путь в техногенном обществе, гармонически лежит в основе с самого начала. И вот при помощи проб и ошибок за полтора тысячелетия государственные лидеры Двуречья выяснили, что они могут себе позволить и чего не могут. Последним периодом, когда государство позволяло себе очень много, была как раз 3-я династия Ура, т. е. полное незнание того, как должно обстоять дело. Теперь же, и законы Хаммурапи об этом говорят, государство, созданное в значительной степени для реализации интересов основной массы населения, шло на соглашения достаточно легко. Основа его — свободное крестьянство. Разбежавшиеся во время оно гуруши, которых никто и не пытался собирать, оказались объединенными в общины. Вы должны помнить, что община возрождаема. Может показаться, что это такой архаичный институт: вот мужики собрались и о чем-то толкуют, а потом все это разложилось, деньги появились, помещик или председатель колхоза, и все это ушло. Так вот, община существует тысячелетиями, и в некоторых обществах она возрождалась по четыре раза. Община обладает высочайшей приспособляемостью к смене государственных институтов, лозунгов, теорий и даже практик. Говорить о ее конце чрезвычайно трудно. Когда была сделана последняя попытка возродить общину в нашей стране? Когда создавались колхозы. Кое-где за их остатки держатся до сих пор.

Законы Хаммурапи вам пересказаны. О них можно прочитать, у И. М. Дьяконова или в университетском учебнике под редакцией В. И. Кузищина. Там есть раздел, где основное о законах Хаммурапи сообщено.

Что важно в социальной структуре того времени? Самое главное, что возникает во 2-м тысячелетии до Р. X., это новый тип государства, основанный на большем учете интересов основной части населения, в данном случае крестьян. За счет чего это достигалось? Государство попыталось перестать заменять общину, создавая всякие государственные массовые хозяйства и игнорируя самоорганизацию крестьян. И Саргоновское государство, и 3-я династия Ура и Древнее царство в Египте пытались создать общество в прямой связи власти с крестьянином, поставить его под прямой контроль. Попытка эта провалилась. В том и в другом случае общество помнило, что попытка эта провалилась, и более ее не предпринимало. Самоорганизация крестьян, которая не исчезла во всех этих условиях, т. е. община, отныне в самых разных государствах и народах учитывается как обязательный элемент государственного бытия в допромышленный период. Произошел этот переход не в Старовавилонском царстве и не в Среднем царстве Египта, а в период полицентризма, который сменил унитарное государство Двуречья и Месопотамии. Занимал этот период два столетия, XX и XIX. Тоже были цари, были правители, но основные усилия в это время тратились на создание новой системы отношений, одновременно с большими реформами в экономики.

Чем занимались вавилонские монархи и вообще правители Двуречья в эти двести лет? Интенсивно строились каналы, восстанавливалась экономика. 3-я династия Ура рухнула с ужасным треском, масса всего было забыто и заброшено. Для того, чтобы все это восстановить, потребовалось 100 лет. Все это время очень рачительные цари разных небольших государств занимались одним и тем же делом: чистили и строили каналы, тем самым расширяя обрабатываемые площади. Лучше становилась жизнь крестьян и, естественно, царей тоже. Копией этой реконструкции и были проведены изменения в отношениях между деревней и властью, о которых я говорил. Когда государство снова стало собираться в большое государство, а это объективный процесс, вот тогда-то оно и положило в основу общинный институт. Общинная верхушка стала низовой частью государственного аппарата, а 80-90% дел решалось внутри деревни, при помощи механизма, о котором вам уже известно.

Какие права были у общины? Что община имеет?

1. Она имеет собственный сакральный центр в языческих обществах, своего духа или местное воплощение бога, т. е. в сфере душевной это некоторая автономия, некоторая самодостаточность.

2. Административная власть принадлежит выборным людям из местных крестьян. Причем это не самые богатые крестьяне, а те, кто хочет стать богатыми, это активная часть середняка. Общинная верхушка — это не организация богатых или для богатых, это организация для среднего слоя.

3. Имеются собственные правила и собственный суд. По поводу мелкого мордобоя никто не бежит в уездный город и не призывает чиновников. Все решается на месте и в лучшем виде.

4. Имеется некоторый резерв средств, в основном предназначенный для поддержки бедных крестьян в голодный период, но могущий понадобиться и всем, если голод станет всеобщим.

5. Имеется небольшая группа мужчин призывного возраста, которая в случае местного конфликта (драки между жителями соседних деревень) выступает как местная полиция, обычно под руководством какого-нибудь опытного солдата, который знает, как это делается.

6. Обычно община содержит в своем составе хотя бы одного грамотного человека, что делает ее подготовленной к борьбе с государственным чиновником.

Таков организм общины. Принимая во внимание повсеместное преобладание общинной организации, вы можете представить себе положение чиновника в этом государстве, по сравнению с русским чиновником, скажем, нач. XIX в. В целом мелкий и средний чиновники общине был не опасен. Тем более, что государство устами своих пропагандистов периодически говорило, что соль земли это свободные крестьяне. Особенно это видно в Двуречье, где процесс формирования второго этапа аграрного техногенного государства будет четко выражен и начнется раньше. Крестьянину возвращена защита: и защита местных богов, и его соседей и т. д.

Но это община принципиально нового типа. Болезненный период молодого государства в Египте и в Двуречье имел своим следствием иной тип связи между общиной и государством, чем раньше. Община приспосабливается к государственной власти. И то немногое, что вы успеете узнать из курса истории, содержит в себе рассказы об эволюции общины. Сплошь и рядом это приспособление общины к меняющемуся государству. Возникнув и пережив период молодости, государство начинает жить своей жизнью, у него есть свои законы, не производные от законов общины. И вот к этим изменениям и приспосабливается, порой самым причудливым образом, деревенская община, которую в целом все эти государственные дела интересуют очень слабо. Отсюда процессы опрощения, возвращения к архаическим формам общинной организации, которые время от времени наблюдаются и рассматриваются как формы регресса: то, что было в Старовавилонском царстве. А на самом деле просто государство перестало приставать к общине, и они зажили своей собственной жизнью. Это очень важно, иначе трудно понять, как это крестьянство металось взад и вперед в самых разных условиях. Этому опрощению в определенной степени способствовал и приход амореев — то, что они здесь расселились, расплодились, перемешались, ассимилировались. Они представляли собой более ранний этап социальной эволюции, и этому упрощению способствовали, помогали своим примером и участием.

Такую же роль сыграли славяне в греческом обществе на Балканах в V-VI вв. Они тоже помогли грекам вспомнить, что община — это хорошо. Потом они растворились в греческой среде, но те социальные изменения, которые они с собой принесли, оказались более долговечными, чем славянский язык, народ стал говорить по-гречески.

Указанные изменения ни в XX, ни в XIX, ни в XVIII веке до Р. X. не сопровождались социальными конфликтами. Бывают такие периоды в истории общества, когда всем нужно одно и то же. Те реформы, которые так плохо кончались для реформаторов и часто столь же плохо кончались для реформируемых обществ, это было, когда государство было молодо и только становилось на ноги. А сейчас этого уже нет.

Возникновение институтов 3-й династии Ура происходило по некоторому закону, который тоже имеет смысл помнить, когда вам придется что-нибудь читать или думать об истории. Как умирает архаическое? Хочет ли оно умирать? Умрет ли оно когда-нибудь своей смертью? Надо сказать, что обычно в обществе архаическим институтам не дают умереть своей смертью. Любое общество живет в условиях давления. Оно может быть более слабым или более сильным, внешним или внутренним, каким угодно. Но периодически общество проверяется на прочность. То, что произошло на стыке 3-го и 2-го тысячелетий, когда, прежде чем возобновился порядок и начали строить каналы, лет 70 (а это два поколения) шли всякие «нестроения», вот в этот период все архаическое и отмерло. Архаическое инерционно. Если имеется перерыв в инерции, тем более сопровождающийся всякими потрясениями, то, что имеет перспективу на будущее, выживает, а то, что жило только по инерции, исчезает. Так целый ряд институтов под ударами социальных потрясений погиб, и общество было в определенной степени очищено.

На протяжении этих 3–4-х веков государство пеклось о крестьянине, т. е. совершенно откровенно о нем заботилось. И это не единственный случай в истории. Все прекрасно понимают, что если разорить основную массу крестьян, то ничего хорошего из этого не получится. Но бывают периоды, когда это сильно ощущается, а бывают периоды, когда это ощущается слабо. Вот в этот период в Двуречье это ощущалось очень сильно. Хотя в конце Старовавилонского царства произошло то, о чем я уже говорил: раздувшийся аппарат оказался слишком дорогим для общества, возникает экономическая и социальная напряженность, и общество теряет сопротивляемость к давлению извне. Но запомните: 400 лет все жили дружно и постепенно все более процветали, и государство крепло, и соседи дрожали. Это довольно редкий период, особенно для техногенного общества. Законы Хаммурапи и практика применения этих законов свидетельствует о том, что государство следило за процессами объединения части крестьян и этим процессы, как могло, пресекало. Существовал такой институт, о котором некоторые общества могли бы только мечтать. Это так называемые «законы о справедливости». С точки зрения буржуазного общества никакой справедливости не было, а был административный произвол. Что такое законная справедливость? Сводилась она к одному-единственному тезису: с такого-то числа такого-то месяца долги можно не возвращать. Эта традиция возникла еще до Хаммурапи и регулярно применялась в целом ряде государств. Это были законы, которые издавались с достаточно большим интервалом, чтобы большинство заимодавцев успели вернуть свои деньги обратно (с процентами или без). Те, кто зазевался, те своё теряли. Законы появлялись регулярно. Чтобы разориться в этих условиях, нужно было быть человеком, уж очень к этому склонным. Это государство законодательно поддерживает средний слой.

Новый социальный слой, расцветающий в это время, а в наше время уже доминирующий, это городское население. То, что было до этого, было городами, но города были маленькие, и их было мало; городское население не было социально значимой частью общества. Теперь же, и до сегодняшнего дня, они стали самостоятельной частью общества со своими интересами, своими структурами, своими связями и тенденцией к непрерывному росту, которому конца краю не видать. Хотя еще во многих государствах горожане находятся в меньшинстве, и это не самые плохие государства.