“Бесы” и “Братья Карамазовы”

“Бесы” и “Братья Карамазовы”

Ф. Достоевский писал роман “Бесы” как раз во время возмутительных событий в России - когда идеологическая либеральная банда С. Нечаева убила студента Петровской земледельческой академии И. Иванова, только за то, что Иванов перестал разделять их радикальные либеральные взгляды и хотел их покинуть. По этому поводу Ф. Достоевский даже внимательно изучил “Катехизис революционера” и был настолько возмущен либералами и встревожен за будущее России, что ради резкой, встряхивающей формы высказывания (опомнитесь!) готов был отказаться от талантливого художественного литературного изложения, которое он продемонстрировал в “Идиоте”.

По поводу “Бесов” Ф. Достоевский писал Н. Н. Страхову в начале 1870 года: “На вещь, которую я теперь пишу в “Русский вестник”, я сильно надеюсь, но не с художественной, а с тенденциозной стороны; хочется высказать несколько мыслей, хотя бы погибла при этом моя художественность. Но меня увлекает накопившееся в уме и сердце, пусть выйдет хоть памфлет, но я выскажусь”. Сюжет преступления Нечаева и лег в основу этого романа.

Причем в “Бесах” Достоевского либералы убили Шатова (читай И. Иванова), когда тот изменил взгляды -прозрел, понял самобытность и ценность русского народа и России, и “бесы”, несущие смерть и гибель русскому народу, убивают пробившуюся сквозь либеральную пыль нравственность. Причем одному из этих русских “бесов” в романе эта пыль настолько пропитала мозги, и он в результате настолько стал нерусским, что из западных моральных уродов Моллешота, Бюхнера и пр. соорудил аналой и молился этим западным богам, то есть - полностью свихнулся, причем опасно для общества.

Досталось в этом романе Достоевского якобы невинному толерантному вольнодумцу - воспитателю нескольких поколений либералов в России профессору московского университета Т. Н. Грановскому, как стволу, благодаря которому из западных корней расцвели черные смертельные цветы, и которого легко было узнать в образе С. Т. Верховенского.

Правда, заканчивается этот роман оригинально - мрачно и оптимистически, ибо почти все “герои” романа погибают, и утопически - главный идеолог прозревает и раскаивается в библейской манере:

“…мы бросимся, безумные и взбесившиеся, со скалы в море и все потонем, и туда нам дорога, потому что нас только на это и хватит”.

Этот образ либеральной свиньи, подгрызающей национальные корни, использовал и М. Е. Салтыков-Щедрин.

Возможно, - хорошо, что Ф. Достоевский умер в великой славе в 19 веке, и не дожил до начала 20-го, ибо сильно бы огорчился и расстроился, потому что, как показала история России, - от момента написания “Бесов” и до 1917, и затем до начала 21 века - ни одна из этих “свиней” не бросилась добровольно в пропасть, и более того - эти взбесившиеся либеральные свиньи не только не прозревали и не каялись, а разрыли и разнесли Россию в пух и прах после 1917, и после “перестройки” никак не могут нажраться Россией, с какой-то сатанинской жадностью поедая общенародные богатства страны, русского народа и других коренных народов России.

Роман “Бесы” был издан в России в 1870 году. Во время написания этого романа Достоевский с семьёй уже несколько лет жил в Европе, наблюдал за жизнью европейцев и не менял своих взглядов. И роман “Бесы” запустил как ракету в российское общества издалека - из Флоренции, будучи спокоен, что наши бдительные и впечатлительные либералы не достанут его своей истерией и третированием. Можете себе представить, что творилось в “прогрессивной” либеральной части российского общества после издания “Бесов” в России… Ф. М. Достоевский им отвечал:

“Мне скажут, пожалуй, что эти господа вовсе не учат злодейству; что если, например, хоть бы Штраус и ненавидит Христа и поставил осмеяние и оплевание христианства целью всей своей жизни, то всё- таки он обожает человечество в его целом и учение его возвышенно и благородно как нельзя более. Очень может быть, что это всё так и есть и что цели всех современных предводителей европейской прогрессивной мысли человеколюбивы и величественны.

Но зато мне вот что кажется несомненным: дай всем этим современным высшим учителям полную возможность разрушить старое общество и построить заново - то выйдет такой мрак, такой хаос, нечто до того грубое, слепое и бесчеловечное, что всё здание рухнет, под проклятиями человечества, прежде чем будет завершено. Раз отвергнув Христа, ум человеческий может дойти до удивительных результатов. Это аксиома. Европа, по крайней мере в высших представителях своей мысли, отвергает Христа, мы же, как известно, обязаны подражать Европе. Есть исторические моменты в жизни людей, в которые явное, нахальное, грубейшее злодейство может считаться лишь величием души, лишь благородным мужеством человечества, вырывающегося из оков. Неужели нужны примеры, неужели их не тысячи, не десятки, не сотни тысяч?..

Что устрицы, пришли?

О радость!

Летит обжорливая младость Глотать…

Вот эта-то “обжорливая младость” (единственный дрянной стих у Пушкина потому, что высказан совсем без иронии, а почти с похвалой) - вот эта-то обжорливая младость из чего-нибудь да делается же? И бесспорно, что в последние двадцать лет даже ужасно много русских людей вдруг вообразили себе почему-то, что они получили полное право на бесчестье…

Опять-таки в моем романе “Бесы” я попытался изобразить те многоразличные и разнообразные мотивы, по которым даже чистейшие сердцем и простодушнейшие люди могут быть привлечены к совершению такого же чудовищного злодейства. Вот в том-то и ужас, что у нас можно сделать самый пакостный и мерзкий поступок, не будучи вовсе иногда мерзавцем! Это и не у нас одних, а на всем свете так, всегда и с начала веков, во времена переходные, во времена потрясений в жизни людей, сомнений и отрицаний, скептицизма и шатости в основных общественных убеждениях.

Но у нас это более чем где-нибудь возможно, и именно в наше время, и эта черта есть самая болезненная и грустная черта нашего теперешнего времени. В возможности считать себя, и даже иногда почти в самом деле быть, немерзавцем, делая явную и бесспорную мерзость, - вот в чем наша современная беда!” (“Дневник писателя”). Как видим мыслитель в “Бесах” продолжал развивать тему “Преступления…”.

Всей силой своего таланта Ф. Достоевский показал “цивилизованного” космополита в романе “Бесы” в лице Карамазова, аналога Помады Н.Лескова и Базарова И.Тургенева, эдакого “общечеловека”, которому “ничего нет приятнее ему, как объявить банкротство России во всех отношениях перед великими умами Европы”.

Этим острым кричащим романом Ф. Достоевский присоединился к И. Тургеневу (“Отцы и дети”), к Н. Лескову (“Некуда) и ко всем остальным славянофилам, которые своим гением и талантом палили в российских западников, в либералов, пытаясь защитить русский народ и Россию, - и этого задела, этого “пороху” хватило до начала 20-го века… А в начале 20-го века умерли В. Соловьёв, Л. Толстой, А. Чехов, И. Кронштадтский, и почему-то не было больше интеллектуалов-защитников и как-то легко понеслось российское общество в начале к Февральской, а затем и Октябрьской.

Это, кстати, ещё раз о настырных внушениях многих современных западных и наших прозападных либеральных жрецов, Я.Рабинович:

“Один из самых живучих и стойких российско-советских мифов - миф о высоком предназначении, высокой линии и духовном превосходстве так называемой “интеллигенции” (Я. Рабинович, “Быть евреем в России. Спасибо Солженицыну”, М. 2006 г.).

Причем, - опять трудно отделаться от аналогии - такое впечатление, что все эти русские гении писали для русского народа и предупреждали об опасности недавно, перед “перестройкой”, - и опять всё зря, и опять в лоб теми же либеральным граблями, - да сколько же можно!?.. Уже и не только петух клевал… Неужели даже весь порох уже расклевали? Или это характерная национальная русская черта? Когда же, наконец, пушкинский петух в третий глаз клюнет, чтоб прозрели? Или необходимо испробовать до дна все пороки и подпустить вражеские танки на револьверный выстрел, а затем на грани смерти и жизни и с огромными людскими потерями опять героически удивить весь мир?..

Знаменитый роман Ф. М. Достоевского “Братья Карамазовы” впервые был напечатан в журнале “Русский вестник” в 1879-1880 гг. В этом итоговом романе Ф. М. Достоевский аккумулировал все идеи, выраженные автором в “Бесах”, “Идиоте”, “Преступлении и наказании”, “Записках из подполья” - все те же идеи, все те же переживания за пороки общества, за опасное либеральное наступление, всё тот же урок-предупреждение, но всё это изложено с максимальным писательским и философским гением Ф. Достоевского, в максимально яркой художественной форме.

Вообще следует зафиксировать раз и навсегда важную истину - Ф. М. Достоевский писал только идеологические патриотические произведения и облекал их в привлекательную художественную форму, и все знаменитые произведения писателя являются в первую очередь идеологическими патриотическими против западного либерального нашествия на умы русских людей.

В этом романе так же использованы многоговорящие названия и имена: действие романа происходит в сером городке под названием Скотопригоньевск, а ненавидящий отца и Россию тип имеет фамилию Смердяков и закономерно кончает жизнь самоубийством; Карамазов - от террориста Каракозов, главной фигурой романа является нигилист-интеллектуал Иван Карамазов, который в своём внутреннем расколе спорит со своим же чертом - внутренним чертом, частью самого себя - отколовшейся половинкой сознания под девизом: “Все позволено”, а другая его половинка утверждала - успокойся, смирись, не бунтуй.

“Русские народные понятия текли не из тех источников, из которых вытекали идеи французской просветительской литературы. Русский образованный человек вращался в русской действительности, на него плечах тяготели факты русского прошлого, от которого он никуда уйти не мог, ибо эти факты находились в нем самом, а ум его наполнен был содержанием совсем другого происхождения, совсем другого мира”, - объяснял причину раскола этого сознания русского человека 19-го века, да и 20 и 21 веков, Ф. М. Достоевский.

То есть русский человек, увлекшийся Западом, борется сам с собой, со своим историческим содержанием-накоплениями, это противостояние своего легкозапыленного ума и своей основы, своего сердца, попытка рассудочника заглушить своё сердце, это раздвоение и предательство самого себя, своих предков в себе.

Выдающийся русский мыслитель Павел Флоренский отметил, что борющиеся с собой и обществом “гуманитарии” - рассудочники в жизни, особенно когда приходят к власти, очень бессердечны, циничны и жестоки: “Рассудочник интеллигент на словах “любит” весь мир и все считает “естественным”, но на деле он ненавидит весь мир в его конкретной жизни и хотел бы уничтожить его…”.

Мысли Ф. М. Достоевского о нравственности и о Христе в этом романе звучат из уст нового героя в творчестве Достоевского - мудрого старца Зосимы, главный посыл которого: “Смирись, гордый человек”.

- Это включены новые впечатления писателя от посещения в 1878 году Оптиной пустыни, Свято-Введенского мужского монастыря и знаменитого старца Амвросия.

И, казалось бы - благодаря идеологическим повторам, очередному нравоучительному “надоевшему” тревожному звону для народа этот роман должен был бы быть скучным и непопулярным, но на этот раз Ф. М. Достоевский свою очередную идеологическую лекцию написал с такой художественностью, с таким талантом и вдохновением, что в российском обществе он произвел настоящий фурор. “Роман читают всюду, пишут мне письма, читает молодежь, читают и в высшем обществе и никогда ещё я не имел такого успеха”, - писал довольный Ф. М. Достоевский, который с середины 70-х годов был уже признанным в России духовным учителем, авторитетнее многих тысяч священников. К нему обращались сотни людей непосредственно и письмами в надежде получить ответы на их духовные искания и вопросы.

Когда Ф. М. Достоевский в 1880 году прочитал отрывок из романа “Братья Карамазовы” (“Исповедь горячего сердца”) на вечере в пользу Литературного фонда, то после полуминутного гробового молчания зал взорвался громом аплодисментов, которые не стихали четверть часа - Достоевский по этому поводу писал жене:

“Утром сегодня было чтение моей речи в “Любителях”. Зала была набита битком. Нет, Аня, нет, никогда ты не сможешь представить себе и вообразить того эффекта, какой произвела она! …Когда я вышел, зала гремела рукоплесканиями и мне долго, очень долго не давали читать… Восторг, энтузиазм (всё от “Карамазовых”! - Ф.Д.)”.

Но львиная доля этого успеха и авторитета принадлежит “Дневнику Писателя”, которым тысячи россиян зачитывались с 1873 года. После издания “Бесов” Ф. Достоевский в 1871 году вернулся в Россию с принципиальной боевой позицией - бороться за души и нравственность в России, и становиться редактором “консервативного” еженедельника “Гражданин”, в котором осуществляет большой уникальный, невиданный до сих пор в России публицистический проект, который был в полном смысле засекречен большевиками в СССР и засекречен для наших современных школьников и студентов современными либералдемократами, под названием “Дневник писателя”, рассмотрению этого секрета уделим отдельную главу.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.