4. Эд, другой король франков

4. Эд, другой король франков

Иной была ситуация во Франкии. Речь шла не столько о наследовании престола Карла Толстого, сколько о преемнике Карла Лысого. Срочно требовался король. Идея отказа от королевской власти никому и в голову не приходила. Мир без короля был просто немыслим. Необходимая иерархия в обществе, его упорядоченность требовали присутствия короля, в котором воплощались бы священные принципы и качества. Король нужен всегда. «Под властью Христа, в надежде на короля», можно было прочесть внизу грамот вместо даты; только на юге королевства не знали или не хотели знать, кто, собственно говоря, правит королевством. И потом, как сохранилось в памяти людей IX века — король всегда происходил из франков. Этот обычай на протяжении пяти веков оставался в силе: надо было немедленно найти преемника короля Хлодвига, память о котором поддерживается и хранится духовенством Реймса через его святого покровителя Реми. В 888 году идеологические императивы сменились материальными и политическими интересами. И если уж на то пошло и необходимо было всего-навсего занять абстрактную, символическую должность, заполнить юридический вакуум, то это мог бы сделать и Карл, внук императора, сын и брат трех королей. Что ж из того, что этому прямому потомку Пипина и Карла Великого исполнилось только восемь лет. Кто лучше его сможет воплотить в себе, благодаря своему происхождению, увековеченную законность франкской монархии? Однако в 888 году королевская власть обладала еще существенным весом. Королю принадлежало право назначать на высокие должностные посты — и светские, и церковные, и его казну поступали доходы от судов и налоги. И эти права последние потомки Каролингов на Западе больше уже не смогли заставить уважать; в особенности Карл Простоватый, который не располагал ни богатством, достаточным для оплаты необходимых услуг, ни преданными ему людьми. Наоборот, только граф Эд был в исключительном положении: в расцвете сил, крупный земельный собственник, окруженный преданными ему людьми и деятельными родственниками. Владелец крупных аббатств и епископств, он больше, чем кто бы то ни было, мог претендовать на королевскую власть, — по меньшей мере по трем причинам. Первое — его авторитет как героического защитника Парижа; суть королевской власти как раз и составляли борьба с язычниками и защита королевства от врагов Христа. Второе — он осуществлял отдельное руководство герцогством — от Анжу до Пикардии, прямо в центре королевства. Герцогский титул он унаследовал после смерти Гуго аббата, что делало его первым из первых после короля, наравне с королем, даже вместо короля в отсутствие последнего. Однако в начале 888 года образовался именно вакуум, так как Карл Толстый умер, а Карл Простоватый не обладал реальной властью, и королевство постоянно находилось под угрозой норманнского вторжения. И третье, не менее важное: Эд и его клан решили взять королевскую власть, апеллируя к закону в связи со сложившейся ситуацией: разве граф Эд уже не является правителем Нейстрии, от Анжу до Валуа? Неважно, кто именно из вельмож 29 февраля 888 года провозгласил Эда своим королем и присутствовал на его помазании архиепископом Санса Готье в церкви Сент-Мари в Компьене — императорском и королевском святилище. Но совершенно точно, что там не было маркизов, равных Эду в собственном могуществе и влиянии: Гийома Орлеанского, Рамнульфа из Пуатье, и конечно же, Гифреда Серданского или тем более Ричарда Отёнского, Бодуана Фламандского или Герберта из Вермандуа. На церемонии отсутствовали также влиятельные персоны из областей между Сеной и Мёзом, то есть оттуда, где были еще сильны позиции Каролингов: архиепископ Фулк Реймсский и подчиненные ему епископы из Лана, Теруанна и Шалона, а также многие другие. Здесь — безразличие, там — враждебность, а кроме того, стечение обстоятельств и разного рода помехи. Здесь было видно, на чем основывалась власть Робертинов: узкий круг преданных своему графу и маркизу виконтов — Аттон в Туре, Фулк в Анжере, Гарнего в Блуа; епископы, которым Эд обещал назначение и поддержку, Готье Орлеанский v его племянник Готье из Санса, Адалард Турский и его брат Ренон из Анжера, в самом центре робертинских земель. Именно им, своим друзьям и близким, Эд дал королевскую клятву охранять права и привилегии церквей, защищать их от врагов «согласно моей власти, данной мне Богом».

И последняя причина, которая поясняет, почему Эд сделал столь решительный шаг: существование его брата Роберта, с самого начала тесно связанного с ним. Роберт блестяще отличился при обороне Парижа и помогал своему брату в различных ситуациях. С того момента, как Эд становится королем, он должен был отказаться от старой государственной должности и владений которые должны были перейти в собственность, наследуемую его семьей. Но если есть доверенное лицо, имеющее право управлять этой семейной собственностью, то новый король мог бы продолжать пользоваться ею через это третье лицо. Наследство Гуго Аббата и Роберта Сильного переходило таким образом к Роберту, получившему графства Нейстрии и другие, а также большие аббатства, захваченные в свое время Эдом, и титул герцога, делающий его ближайшим советником короля. Роберт исполнял свои обязанности более тридцати пяти лет, достигнув могущества и влияния и оставив своим потомкам огромное состояние и почести, которые в один прекрасный день принесут свои плоды: ведь Роберт был дедом Гуго Капета.

Что же в итоге произошло? Главное и очевидное: граф Эд стал королем. В 888 году принцип реального наконец возобладал. И важно, что его избрали; или скорее он сам себя избрал. В Компьене он победил благодаря не выборам, а потому, что принцип наследования пошатнулся под давлением обстоятельств, силы вещей, которую воплощали эта группировка и ее глава. Осталось только занять опустевшее место. Многие могли бы претендовать на него. И один из вельмож попытал счастья: Ги, внук Ламбера, некогда графа Нантского, жившего в Сполето в 834 году. Герцог Сполето, королевского происхождения, если верить его родственнику и союзнику архиепископу Фулку Реймсскому, который затеял все это дело, — был помазан в Лангре епископом Гелоном в самом начале 888 года. Однако среди западных франков Ги не имел ни сторонников, ни защитников. Не настоящий Каролинг, не местный князь, он вскоре вернулся в Италию с целью сделаться императором. В лучших условиях, для того чтобы стать преемником Карла Толстого, находился, похоже, его племянник Арнуль, которого после провала Ги Фулк Реймсский подталкивал к этому поступку По причинам, о которых можно только догадывайся, Арнуль не ответил на призыв из Реймса. На Западе он, Арнуль, был великим королем, и были малые короли — корольки, как называет их летописец из Фульда, — и так продолжалось со времен Карла Великого и Людовика Благочестивого. Приметой времени, несомненно, было то, что властители этих маленьких королевств были не из одной семьи. Тем не менее они справлялись со своими должностными обязанностями, возложенными на них Арнулем. Он позволил обосноваться Родольфу в Бургундии, удерживая его в определенных рамках, он отдаст Италию Ги и Беранже, смертельно соперничающим друг с другом. Через два года он не чинит препятствий коронации сына Бозона, Людовика, протеже Карла Толстого, племянника очень влиятельного Ричарда Отёнского. Под покровительством последнего, а главное, в присутствии двух эмиссаров Арнуля, Людовик в конце 890 года был помазан и стал королем Прованса и Валенсии. Именно король был нужен для того, чтобы примирять разногласия между местными магнатами, «которых не удержат розги ни одного хозяина», как сказано в протоколе церемонии. Король должен давать отпор и язычникам — норманнам и сарацинам. Не было никого лучше него для епископов и вельмож, для того чтобы «стать королем, потому что он происходит из императорского рода (дед по линии матери Людовик II Итальянский), и он добрый по натуре, хотя и несколько молод, чтобы бороться с варварами». Борьба с варварами для этого поколения еще оставалась прерогативой законной королевской власти. После победы при Монфоконе, в Аргонне, в далеких краях, принадлежащих Каролингам, 24 июня Эд окончательно вступил в свои новые права. Через несколько недель он встретился в Вормсе с Арнулем, который признал его власть в обмен на присягу о верности. Фулк Реймсский, без особого удовольствия, Бодуан Фламандский, другие правители северной Сены признали Эда королем. 13 ноября тот заново был коронован, — на этот раз в Реймсе, и Арнуль прислал ему из Ахена корону, мантию и скипетр. Итак, коронация в Реймсе, без признания которого, начиная с Гинкмара, ни один король не становился законным обладателем своих прав.

В правление Эда проявился и другой факт — разделение, еще в зародыше, между королевской властью и физической способностью короля осуществлять ее. Как монарх, Эд был почти повсеместно признан в королевстве, особенно когда он сражался с норманнами. Тогда вельможи охотно следовали за ним, хотя и не оказывали ему реальной поддержки. И вместе с тем они не представляли себе, чтобы король вмешивался в их собственные дела. Ведь Эд был в их глазах и король, и глава клана. Его шаги в Аквитании свидетельствовали об этой двойственной роли. В 889 году Эд со своей армией встречает в Орлеане войско Рамнульфа из Пуатье, который был в то время властителем большой части Аквитании, а также юного Карла Простоватого, бывшего при дворе Рамнульфа. Возникло недоразумение. Рамнульф оказал приличествующую Его королевскому величеству честь. Будучи королем Аквитании, Эд удерживался у власти. Но когда через некоторое время после смерти Рамнульфа в 890 году он попытался передать владения в Пуатье своему брату Роберту и обеспечить себе право наследования в южной Луаре, — то он потерпел полную неудачу. Несмотря на то, что юный сын Рамнульфа Эбль обратился в бегство, Роберт Нейстрийский остался ни с чем, и в начале 893 года преемником Рамнульфа оказался граф Адемар, глава рода ангулемских графов, родственных и одновременно соперничающих с династией из Пуатье. Не преуспел Эд и в деле с Гийомом Благочестивым. Король отнял у Гийома графство Бурж, чтобы отдать его своему приближенному Гуго. Гийом же убивает последнего в бою. Тогда Эд вынужден был возвратить отнятое Гийому. Сражение произошло в июле 893 года, и Гийом вернул себе владения и должности, На юге Луары король франков больше не имел и никогда не будет иметь графские должности и даже королевские права. Из всех королевских должностных лиц на юге, сохранивших королю личную преданность, последней фигурой являлся знаменитый Жеро из Орийака. Отметим также графа из Нима, которому Эд по просьбе епископа поручил уладить дела с узурпацией церковных богатств. И еще Раймунд, наверняка сын графа Эда Тулузского, который был нечто большее, чем простой чиновник в повиновении у короля. Роль последнего ограничивается теперь утверждением церковных привилегий, по просьбе самых отдаленных иерархов, разрешением на назначения епископов и аббатов, хотя реальное решение принималось совсем другими лицами, даже если королю случайно и удавалось продвинуть своего кандидата, как в Сен-Илэр в Пуатье или Сен-Жюльен в Бриуде. Вот что значило быть королем на юге, где к тому же не осталось почти ничего от налоговой системы. В противном случае, когда затрагивались интересы местной династии, то вельможи препятствовали любому вмешательству. На востоке маркиз Ричард, обосновавшись в своем графстве Отён, создает княжество. Он прибирает к рукам графство Осер и аббатство Сен-Жермен. И вот уже он, благодаря своему приближенному Манассии, графу Шалонскому, контролирует епископство Лангр, где епископ Тибо, родственник Карла Простоватого, был ослеплен, низложен и замещен одним из друзей Бозонидов. В 895 году маркиз Ричард вошел в Санс, взял в плен архиепископа Готье, присвоил себе аббатство Сент-Коломб, которым недавно владел сам Эд, и сажает там в качестве виконта верного ему Гарнье. Он простирает свое влияние даже на епископскую резиденцию в Труа — город, где тот же Гарнье был графом после смерти Адалельма, кузена короля Эда, преданного ему. Ричард не оспаривал королевские полномочия Эда, который поставил его выше графов и сохранил за ним титул и привилегии. Однако в дюжине подчиненных ему графств Ричард не желал признавать никакой другой власти, кроме своей собственной. Бодуан Фламандский — он тоже расширял свои владения к северу вплоть до Эско. На юге его интересы встречали отпор со стороны других правителей: Герберта Вермандуаского, контролировавшего земли от Перонны до Сен-Кантен; самого короля, чьи парижские и нейстрийские владения располагались поблизости. Так, после смерти сына Эврара Фриульского, могущественного аббата Рауля из Сен-Васт и Сен-Бертен в 892 году, Бодуан, хотя и получил Сен-Васт, но упустил Сен-Бертен. Последнее аббатство Эд отдал обратно Фулку Реймсскому, старому его владельцу. Король вернул себе Лан, которым завладел было граф Готье, союзник Бодуана. После кончины Эбля из Сен-Дени в октябре 893 года Эд оставил за собой знаменитое аббатство. Затем он передал его своему брату Роберту, и оно уже всегда с этих пор наследовалось его династией.

Итак, особенно в первой половине своего правления Эд компенсировал известную долю царящего беззакония своей энергичной деятельностью, использованием личных семейных связей, с тем чтобы укрепить и усилить королевскую власть и ее влияние. Король западных франков, еще способный пересечь Луару, он появляется в Шалоне, у Ричарда Бургундского; в Бриуде, центре Оверни, у Гийома Благочестивого; в Перигё, Лиможе, Пуатье. Его видят на охоте, «по королевскому обычаю», в лесу Компьеня, в окружении «епископов, графов, королевских вассалов»; некоторые из них прибыли издалека, как в середине 889 года епископ Жибер и граф Раймунд из Нима. В лучших традициях франков король созывает ассамблеи и возглавляет их: в Сен-Месмен в Миси, около Орлеана, в июне 889 года, где, среди прочих, собрались аббаты из Больё и Солиньяка, епископ из Уржеля, граф Сунийе Ампурьяский. На соборе в Мен-сюр-Луар присутствовали, в частности, епископы из Орлеана, Шартра, Тура, Санса, Осера, Отёна, Невера, Буржа, Клермона, Безье, Нарбонна, Жироны… Еще летом 892 года Эд собрал в Вербери знатных вельмож своего королевства. Из королевской канцелярии выходило довольно много документов: до, нас дошло около сорока. Должность государственного канцлера продолжала оставаться очень престижной.

Как и при великих Каролингах, она была занимаема выдающимися личностями: Эблем из Сен-Дени, епископом Парижским Аншером, Адальгером, аквитанцем и доверенным лицом Карла Лысого, Бозоном, епископом Отена и Флавиньи, впоследствии убитым монахом, наконец, архиепископом Сансским Готье, сменяющими друг друга в этой должности.