Фаворит Василия II: И. Всеволожский

Фаворит Василия II: И. Всеволожский

В отличие от своего не слишком инициативного отца Василий II Темный был более активен политически, и к этому его готовила сама жизнь. Василий в 1425 г. вступил на московский престол еще ребенком. К тому времени условиями беспроблемного правления московских князей были не только зависимость от ордынского ярлыка на великое княжение, но и расположение литовского князя Витовта, приходившегося Василию II дедом с материнской стороны. Согласно завещанию Василия I Витовт считался распорядителем Московского государства при малолетних князьях. Более того, формальным соправителем юного Василия II был также и его родной дядя Юрий – младший сын Дмитрия Донского. На правах «трети» ему принадлежали часть Москвы и доходы с нее, имелась у него и своя администрация. Правда, судебные тяжбы на всей городской территории разрешались вмешательством тогдашнего митрополита Фотия и великого князя, а за его малолетством – регента Витовта. Такая ограниченность в действиях не устраивала князя Юрия. Он решил доказать свои исключительные права на московское великое княжение и с этой целью принялся искать в старых документах юридические основания своих претензий. Сначала ему повезло: в завещании отца, Дмитрия Донского, он нашел упоминание о возможных своих правах на московский престол. Но возникший было у князя энтузиазм охладил Витовт, который с помощью преданного ему митрополита оставил Юрия в прежних правах. Регент «уговорил» соправителя не прибегать для достижения своей цели к военному вмешательству и физическому воздействию на малолетнего князя. Формальную лазейку для скандального родственника все-таки оставили – если бы ордынские власти решили вмешаться и пожаловать Юрию ярлык на московское великое княжение. В этом случае Витовт обещал подчиниться и от имени малолетнего князя признать главенство нового правителя. Таким образом, Юрий в течение трех лет управлял своей частью согласно договору, а тем временем хитроумный литвин добился у родного внука признания зависимости от Литвы новгородских и псковских земель. Затем, угрожая военным вмешательством, Витовт заставил Юрия уступить ему все свои территории, кроме Галицкого и Вятского округов, и письменно подтвердить отсутствие любых претензий на московское великое княжение. Кроме того, князь Юрий обязывался не принимать политических беглецов и изменников из великокняжеской части Москвы и с подвластных Василию земель. Некоторые исследователи видят в этом заботу о целостности Московского государства, а ряд других склоняются к тому, что с помощью подобных мер Витовт ослаблял и того и другого правителя, усиливая при этом самостоятельность Литвы. Есть мнение, что таким способом литовский князь хотел вбить надежный клин между московским государем и его соправителем и беспрепятственно ограничить последнего чужими руками. Самоуправство литовского князя не нравилось русским боярам, но они были бессильны в сложившихся обстоятельствах. Чем бы это кончилось, неизвестно, но через два года Витовт неожиданно скончался и новым литовским князем стал его младший брат Свидригайло. Двадцать лет назад он, оставшись «без места» на родине, искал помощи у московского государя Василия I и был пожалован от него городом Владимиром, частью Коломенского округа и рядом других земель. Во время нашествия ордынского хана Едигея Свидригайло бросил свою новую родину и бежал обратно в Литву. Нравом он был, как пишут летописцы, «великодушен, но непостоянен», а его жена, тверская княжна Анна, была сестрой жены князя Юрия. Благодаря такому родству политика Литвы по отношению к Москве круто переменилась. Юрий начал предъявлять исключительные права на московский престол и, ободренный литовской поддержкой, собирался ехать в Орду за ярлыком. Заступиться за молодого московского государя было некому. Ничего бы не пожалел князь Василий для верного помощника, но судьба не спешила ему улыбнуться. Тем не менее спасение было рядом. Боярин Иван Всеволожский, бывший хозяин смоленских земель, решил выручить 15-лет него князя. Василий II, пребывавший в полной растерянности, испытал к Всеволожскому чувство огромной признательности.

До сих пор историки теряются в догадках, как могла бы сложиться судьба Московского государства без участия Всеволожского.

Благодарность великого князя продлилась три года. В дальнейшем Василий II проявил свое умение править в неожиданной для предшествовавших властителей манере: он не полагался на «незаменимых» помощников, предпочитая сам брать на себя ответственность, особенно никого не выделяя и ни к кому не испытывая благодарности. В его деятельности были и неудачи (упущенная в 1338 г. возможность заключить выгодный мирный договор с ордынским ханом Улумахметом через год обернулась набегом последнего на Москву и разорением ее окрестностей), и трагедии (так, его ослепили в 1446 г. в отместку за аналогичное действие, совершенное ранее по его приказу с восставшим на него двоюродным братом Василием Косым), и беспримерные удачи государственного масштаба (присоединение к Московскому княжеству можайских, рязанских и новгородских земель в 1450-х гг.). Причиной всего этого можно считать политику московского государя, но у ее истоков стоял великокняжеский фаворит Иван Всеволожский, история возвеличивания и падения которого растянулась по времени почти на 10 лет.

Среди московского боярства Иван Всеволожский, потомок старинного смоленского рода, стоял особняком. Он находился в родстве со знаменитыми Вельяминовыми, был женат на родной сестре последнего тысяцкого Василия, и часть доходов из городской казны, по слухам, не миновала его сундуков. По словам современников, раньше в богатстве и знатности с ним могли соперничать немногие бояре из числа приближенных к царю, но к моменту, о котором идет речь, положение его начало ослабевать. Старшие дочери Всеволожского, удачно вышедшие замуж за молодых тверских князей, к тому времени уже овдовели. Поэтому мудрый боярин Иван решил поддержать права на великое княжение молодого князя Василия II, а в обмен на это выдать за него свою младшую дочь, тем самым укрепив свой слегка пошатнувшийся статус. Иван справедливо рассчитывал на то, что благодарный князь не станет отказываться от бракосочетания. По тем временам Иван Всеволожский был не только юридически подкован, но и весьма красноречив. Пока князь Юрий надеялся на законную силу своих притязаний на великое княжение, Всеволожский успел тайно съездить в Орду – и не с пустыми руками.

Ранней весной 1431 г. и молодой князь, и его соправитель отправились к ордынскому хану за окончательным решением вопроса о престолонаследии. Связанный родственными узами с литовским королем, Юрий был уверен в своей победе. Ведь на его стороне, как он считал, было подлинное завещание Дмитрия Донского – его отца. На первом выступлении в Орде казалось, что его права непоколебимы, но неожиданно боярин Всеволожский убедительно доказал, что «старые бумаги» не имеют юридической силы, так как порядок престолонаследия, закрепившийся в течение нескольких поколений московских государей, явно важнее, чем какая-то неточность, на туманное толкование которой ссылался князь Юрий. Пламенную речь Всеволожский подкрепил прямым обращением к хану, льстиво заверяя его в покорности Василия II и «уповая на ордынскую волю» в решении этого вопроса. По заведенному обычаю молодой московский князь и его соправитель судились целый год. Хан исправно выслушивал доводы и того и другого, при этом аргументы Василия II подкреплялись звонкой монетой и богатыми дарами в количестве неизмеримо большем, чем у их соперника.

Князь Юрий надеялся на силу закона и литовскую помощь, а боярин Всеволожский – на могущество денег и умелых речей. Ведь в случае выигрыша он согласно устному договору становился тестем самого московского государя.

Влияние боярина в Москве росло прямо пропорционально слухам об успешности его миссии, ловко поддерживаемым самим Всеволожским и его сторонниками. И его бурная деятельность увенчалась успехом. Впервые в русской государственной практике не слишком перспективное изначально дело было выиграно и московский государь Василий II был утвержден на великое княжение в присутствии ордынских послов. В качестве «утешительного приза» проигравшему соправителю был отдан в «кормление» город Дмитров. Но и этому подарку с ордынского стола пришлось недолго радоваться. Торжествующий Василий и его сторонники, в числе которых был и будущий тесть, устроили так, что Юрий потерял права на этот город менее чем через год. Всеволожские готовились к свадьбе. Но тут оживились родственники Василия, в том числе и его мать – княгиня Софья Витовтовна. Сыграв свою роль, Всеволожский, по ее мнению, должен был уступить место более знатным сватам. Свою дочь за великого князя мечтали выдать тверские владетели. Кстати, она приходилась двоюродной внучкой известному фавориту прошлого Ивану Кошкину. Как и положено в дворцовой политике, о свадьбе Василия и тверской княжны слишком предприимчивый боярин узнал в числе последних. Его даже пригласили на свадьбу, состоявшуюся примерно через год после того, как он своей хитростью и умением добыл для несовершеннолетнего Василия ярлык на великое княжение. Невозможно описать разочарование боярина, который должен был присутствовать на этой свадьбе так же, как и его недавний оппонент князь Юрий с сыновьями Василием и Дмитрием Шемякой, но хуже был разыгравшийся за этим скандал. На Василии Юрьевиче, носившем не слишком лестное прозвище Косой, мать-княгиня Софья увидела красивый старинный пояс. Как пишут летописцы, «был он собран из цепей золотых и богато украшен самоцветными камнями». Это произведение искусства, как выяснилось, еще Дмитрий Донской перед свадьбой через доверенных бояр Вельяминовых подарил своей невесте. Пояс должен был перейти как свадебный подарок и княгине Софье. Но Вельяминовы подменили пояс на менее ценный. Тот, который достался матери князя Василия, по ее словам, был похож на медную подделку. А настоящий пояс достался женатому на родственнице Вельяминовых Василию Косому. Разбушевавшаяся княгиня, не гнушаясь рукоприкладством, сорвала пояс с Василия Косого на глазах у всех собравшихся гостей. Напрасно пытался Всеволожский, женатый на сестре Вельяминова, разъяснить, что поясов было два и именно тот, который нужно, и достался княжеской невесте. Не вовремя напомнивший о себе боярин, возжелавший было не по чину стать княжеским тестем, получил указание «знать свое место» и не надеяться на благодарность за те услуги, которые он, как и всякий слуга, по долгу обязан оказывать великому князю. Василий II скромно помалкивал. Он ни звуком не выразился в пользу бывшего своего любимца. Ведь дело было сделано – князь получил заветный ярлык, а портить будущие семейные отношения из-за каких-то прошлых заслуг фаворита было не в его правилах. Этого честолюбивый боярин вынести не мог. Его мечты рушились на глазах, гордость была уязвлена, а верно служить и дальше неблагодарному князю он считал ниже своего достоинства. В «резких словах» боярин высказал свое мнение по поводу неблагодарности правителей, играющих жизнью, имуществом и чувствами своих преданных сторонников. Более того, прямо на свадьбе Иван Всеволожский воспользовался своим правом поступить на службу к другому повелителю и перешел на сторону князя-соправителя Юрия и его сыновей. Вместе со своими землями и имуществом Иван «отъехал» к давнему сопернику Василия II. Приняв его, Юрий нарушил давний закон – не принимать московских беглецов – и поставил себя в положение прямой войны с великим князем. Юрия поддержали сыновья, бывшие на свадьбе, – Василий и Дмитрий, которые, прервав торжество, отправились собирать войско против московского князя. Советником у Юрия стал все тот же Всеволожский.

Неизвестно, сожалел ли великий князь Василий II о своем решении, но он вступил в боевые действия, хотя к такого рода войне подготовлен не был. Он терпел поражение за поражением, однако не желал мириться с вероломным боярином, который забыл, что такое княжеская милость и немало поправил свое материальное положение со времени той памятной поездки в Орду. Весной того же года очередное поражение Василия обернулось для него полным фиаско – его войска были полностью разбиты недалеко от Москвы, и надеявшийся скрыться в Костроме князь бежал с поля боя. Юрий и его сыновья взяли в плен московского государя. Он был готов на любые уступки: по итогам подписанных им мирных договоров в его владении оставались лишь окрестности Коломенского. Боярин Всеволожский был отомщен. Все время, пока шли военные действия, он стремился восстановить против Василия II всех окрестных князей; правда, не каждый из них стремился его слушать. Более того, некоторые просто указывали бывшему фавориту на дверь, так как прекрасно понимали его цели. Да и врагов за период своего успеха он сумел нажить достаточно. Но быстрая победа вскружила головы сыновьям князя Юрия. Каждый из них в обход всех мыслимых законов и правил уже мечтал стать великим князем. Опасаясь, что его дети в междоусобной борьбе дойдут до братоубийства или посягнут на его жизнь, Юрий принял, как ему казалось, соломоново решение – формально оставить великое княжение Василию II при удельной самостоятельности остальных князей. Поначалу Василий Косой и Дмитрий Шемяка пытались протестовать против отцовской воли, но вооруженное наступление воинских частей Юрия «убедило» непокорных сыновей в родительской правоте.

Некоторые исследователи утверждают, что принять такое странное решение рекомендовал Юрию его новый советник Всеволожский. Видя, что разногласия соправителя и его сыновей не позволят им долго удерживать власть, он сыграл на руку великому князю Василию в надежде, что тот поймет, какого помощника он лишился.

В начале 1434 г. произошли несколько событий, неожиданных как для Василия II, так и для большинства его сторонников. Князь Юрий занял Москву и завладел всем имуществом великого князя, его семейства и сторонников. Он быстро нашел общий язык с горожанами, купцами и посадским людом. Бывший московский князь Василий II был вытеснен в Новгород, где узнал о том, что Юрий внезапно умер, по слухам, став жертвой отравления. Одни исследователи называют виновным в этом Василия II, другие – старшего сына Юрия, Василия Косого, обиженного на отца из-за московского престола. Несмотря на то что все недовольные Юрием и его сыновьями стекались к Василию II, он вряд ли бы вновь рискнул претендовать на московский трон так скоро. Но ему помог случай. Василий Косой объявил себя великим князем московским, но его братья Дмитрий Шемяка, Дмитрий Красный и Иван не поддержали самозванца. Наоборот, они и их сторонники примкнули к бывшему московскому князю. Напрасно боярин Всеволожский отговаривал неразумных князей, указывая им на вероломство и неблагодарность Василия II. Лишенные возможности занять великокняжеский престол братья помогли московскому князю вернуться в столицу. В следующем году войска Василия Косого были окончательно, как казалось, разбиты. Его заставили подписать мирный договор, по которому он полностью признавал главенство Василия II. Братья-соглашатели были награждены дарами и вотчинами. Судьба Ивана Всеволожского оказалась под угрозой. Его предали все сторонники, и бывший боярин напрасно искал сочувствия у звенигородских, угличских и тверских владетелей. «Смутьяна» никто не желал принимать. Страна требовала мира и восстановления порушенного хозяйства, а опальный фаворит уже никого не интересовал. Василию II не составило труда изловить своего бывшего советника. По ряду исторических данных, Всеволожского сначала ослепили, а затем казнили «за измену и воровство». Немалое имущество боярина отправилось в личную казну московского князя, а в следующем, 1436 г., Василий II с классической жестокостью расправился и с Косым, неосторожно выступившим против него снова. Успехи великого князя вселяли в него надежду, что никакие «верные помощники» ему уже больше не понадобятся.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.