Царь. Портрет в четырех цветах Иван Грозный глазами русских историков.

Царь. Портрет в четырех цветах

Иван Грозный глазами русских историков.

ДЕТСТВО

Ключевский. Царь Иван родился в 1530 году. От природы он получил ум бойкий и гибкий, вдумчивый и немного насмешливый, настоящий великорусский, московский ум. Но обстоятельства, среди которых протекло детство Ивана, рано испортили этот ум, дали ему неестественное, болезненное развитие.

Карамзин. Не только искренняя любовь к Василию (отцу Ивана Грозного. — Ред.) производила общее сетование о безвременной кончине его; но и страх, что будет с Государством, волновал души. Никогда Россия не имела столь малолетнего Властителя; никогда... не видала своего кормила государственного в руках юной жены и чужеземки, литовского ненавистного рода. На троне не бывает предателей: опасались Елениной неопытности, естественных слабостей. Елена считала жестокость твердостию. Елена предавалась в одно время и нежностям беззаконной любви, и свирепству кровожадной злобы!

Ключевский. Иван рано осиротел — на четвертом году лишился отца, а на восьмом потерял и мать. Он с детства видел себя среди чужих людей.

Соловьев. По смерти матери Иоанн был окружен людьми, которые заботились только о собственных выгодах. У ребенка-сироты отнимали людей самых к нему близких, которых он любил; перед ним нагло оскорбляли их, потом заточали, замучивали; перед ним Шуйские и друзья их позволяли себе оскорблять память отца его и матери. Иоанн тем более оскорблялся этим, что хорошо понимал свое значение, понимал, что он государь, ибо те же самые люди, которые так оскорбляли его, пугали, не обращая никакого внимания на его слезы и просьбы, — те самые люди при известных церемониях, например при посольском приеме, стояли перед его престолом в виде покорных слуг. Таким образом, ребенок привыкал видеть в вельможах врагов своих, но удерживать их, бороться с ними на деле не мог... Ребенок затаивал месть до удобного случая; но как же он будет мстить своим врагам? Разумеется, точно так же, как они сами приучили его, а они приучили его к насилию, к немедленной, бессудной расправе с неприятными людьми.

Костомаров. Иван Васильевич, одаренный в высшей степени нервным темпераментом и с детства нравственно испорченный, уже в юности начал привыкать ко злу и, так сказать, находить удовольствие в картинности зла. Как всегда бывает с подобными ему натурами, он был до крайности труслив в то время, когда ему представлялась опасность, и без удержу смел и нагл тогда, когда был уверен в своей безопасности.

Соловьев. Как только Иоанн начал подрастать, в нем уже обнаружились дурные наклонности, он находил удовольствие мучить животных, а люди, которые должны были смотреть за ним, не останавливали его, позволяли ему делать все, что он хотел. Но скоро Иоанн принялся и за людей.

ОТРОЧЕСТВО

Соловьев. Молодой великий князь должен был начать свою деятельность нападением на первого вельможу в государстве; понятно, что это нападение будет такое, к каким приучили его Шуйские. 29 декабря 1543 года Иоанн (ему было 13лет. - Ред.) велел схватить первосоветника боярского, князя Андрея Шуйского, и отдать его к псарям; псари убили его, волоча к тюрьмам; советников его разослали. с тех пор, говорит летопись, начали бояре от государя страх иметь и послушание.

ВЕНЧАНИЕ НА ЦАРСТВО И ЖЕНИТЬБА

Ключевский. В 1546 году, когда Ивану было 16 лет, среди ребяческих игр он, по рассказу летописи, вдруг заговорил с боярами о женитьбе, да говорил так обдуманно, с такими предусмотрительными политическими соображениями, что бояре расплакались от умиления, что царь так молод, а уж так много подумал, ни с кем не посоветовавшись, от всех утаившись. Эта ранняя привычка к тревожному уединенному размышлению «про себя, втихомолку» надорвала мысль Ивана, развила в нем болезненную впечатлительность и возбуждаемость.

Соловьев. В начале 1547 года, будучи 16 лет, Иоанн короновался, но мало этого — принял титул царя, с которым соединилось понятие о власти более обширное, чем с прежним титулом великого князя.

Карамзин. С сего времени Российские Монархи начали уже не только в сношениях с иными Державами, но и внутри Государства, во всех делах и бумагах, именоваться Царями, сохраняя и титул Великих Князей, освященный древностию. Хотя титло не придает естественного могущества, но действует на воображение людей, и библейское имя Царя возвысило в глазах россиян достоинство их Государей.

Соловьев. Скоро после Иоанн женился; выбор его пал на девушку из одного из самых знатных и древних московских боярских родов, именно на Анастасию Романовну, дочь умершего Романа Юрьевича Захарьина-Кошкина... 3 февраля 1547 года была царская свадьба; в апреле были два сильных пожара в Москве, а 21 июня вспыхнул такой страшный пожар, какого еще никогда не бывало в Москве, народу сгорело 1700 человек! Царь с царицею, братом и боярами уехал в село Воробьево.

Карамзин. Добродетельная Анастасия молилась вместе с Россиею, и Бог услышал их. Характеры сильные требуют сильного потрясения, чтобы свергнуть с себя иго злых страстей и с живою ревностию устремиться на путь добродетели. Для исправления Ио аннова надлежало сгореть Москве!

Соловьев. Пожар и народное волнение произвели сильное впечатление на молодого царя, страстная природа которого была именно способна быстро принимать впечатления. Из молодого человека, преданного удовольствиям, он сделался набожен, серьезен, неутомим в занятиях делами государственными.

Карамзин. Сия набожность Иоаннова, ни искренняя любовь к добродетельной супруге не могли укротить его пылкой, беспокойной души, стремительной в движениях гнева, приученной к шумной праздности, к забавам грубым, неблагочинным. Он любил показывать себя Царем, но не в делах мудрого правления, а в наказаниях, в необузданности прихотей... не трудился в устроении Царства и не знал, что Государь истинно независимый есть только Государь добродетельный.

начало царствования

Соловьев. Прошло года два после пожаров; Иоанн, пылкий, не умевший сдерживать своих мыслей и чувств, захотел торжественно, пред целым народом, пред целою Россиею объявить, что он сам начал править государством, а потому прежние беспорядки и насилия, бывшие следствием управления боярского, не повторятся более. Для этого в 1550 году он приказал приехать в Москву выборным из городов, и когда они съехались, то Иоанн в воскресный день вышел с крестами на Лобное место (возвышение на Красной площади) и после молебна обратился к митрополиту с описанием всех беспорядков, бывших во время его малолетства, во время управления боярского, объявил, что он нисколько не виноват в слезах и крови, пролитых в это время; потом, обратясь к народу, просил его забыть все прошлое, обещая с этих пор быть для всех судьею и защитником.

Карамзин. Вышел Судебник (в 1550 году), или вторая Русская Правда, вторая полная система наших древних законов. Здесь скажем единственно, что Иоанн и добрые его советники искали в труде своем не блеска, не суетной славы, а верной, явной пользы. Зная хорошо Россию, написали книгу, которая будет всегда любопытною, доколе стоит наше Отечество: ибо она есть верное зерцало нравов и понятий века.

Соловьев. Все дело шло хорошо, казанцы спокойно начали присягать царю московскому, как вдруг трое знатных людей распустили слух, что русские идут, с тем чтоб всех их истребить. Народ взволновался. Иоанн решился покончить с Казанью. 16 июня 1552 года он выступил в поход.

Карамзин. 16 июня Государь простился с супругою. Она была беременна: плакала, упала к нему в объятия. Он казался твердым; утешал ее; говорил, что исполняет долг Царя и не боится смерти за Отечество; поручил Анастасию Богу, а ей — всех бедных и несчастных.

Соловьев. С великим торжеством возвратился Иоанн в Москву — как завоеватель татарского царства. Этот подвиг, свершенный с большими усилиями и трудностями, высоко поднял Иоанна в глазах современников и потомков.

«ужасная перемена в судьбе царя и россии»

Карамзин. Тринадцать лет он наслаждался полным счастием семейственным, основанным на любви к супруге нежной и добродетельной. Анастасия еще родила сына, Феодора, и дочь Евдокию; цвела юностию и здравием, но в июле 1560 года занемогла тяжкою болезнию. Искусство медиков не имело успеха, и, к отчаянию супруга, Анастасия 7 августа, в пятом часу дня, преставилась. Здесь конец счастливых дней Иоанна и России.

Костомаров. Обыкновенно думают, что Иван горячо любил свою супругу; действительно, на ее погребении он оказался вне себя от горести и спустя многие годы после ее кончины вспоминал о ней с нежностью в своих письмах. Но тем не менее оказывается, что через восемь дней после ее погребения Иван уже искал себе другой супруги и остановился на мысли сватать сестру Сигизмунда-Августа Екатерину, а между тем, как бы освободившись от семейных обязанностей, предался необузданному разврату; так не поступают действительно любящие люди.

Карамзин. Вероятно ли, чтобы Государь любимый, обожаемый мог с такой высоты блага, счастия, славы низвергнуться в бездну ужасов тиранства? Но свидетельства добра и зла равно убедительны, неопровержимы. История не решит вопроса о нравственной свободе человека.

Раздав по церквам и для бедных несколько тысяч рублей в память усопшей, послав богатую милостыню в Иерусалим, в Грецию, Государь 18 августа (1560 г.) объявил, что намерен жениться на сестре короля польского.

Костомаров. Король Сигизмунд-Август поставил условием брака мирный договор, по которому Москва должна уступить Польше Новгород, Псков, Смоленск и Северские земли. Само собой разумеется, что подобные условия не могли быть приняты. Иван Васильевич перестал думать о польской принцессе и, намереваясь в свое время отмстить соседу за свое неудачное сватовство, 21 августа 1561 года женился на дочери черкесского князя Темрюка, названной в крещении Мариею. Царь продолжал вести пьяную и развратную жизнь и даже, как говорят, предавался разврату противоестественным образом с Федором Басмановым.

Карамзин. Не вдруг, конечно, рассвирепела душа, некогда благолюбивая: успехи добра и зла бывают постепенны; но летописцы называют тиранство Иоанново чуждою бурею, как бы из недр ада посланною возмутить, истерзать Россию. Москва цепенела в страхе. Кровь лилася; в темницах, в монастырях стенали жертвы; но тиранство еще созревало: настоящее ужасало будущим!

Костомаров. Мучительные казни доставляли ему удовольствие: у Ивана они часто имели значение театральных зрелищ; кровь разлакомила самовластителя: он долго лил ее с наслаждением, не встречая противодействия, и лил до тех пор, пока ему не приелось этого рода развлечение. Иван не был, безусловно, глуп, но, однако, не отличался ни здравыми суждениями, ни благоразумием, ни глубиной и широтой взгляда.

Карамзин. Сей Государь, до конца жизни усердный чтитель Христианского Закона, хотел соглашать его Божественное учение со своею неслыханною жестокостию: то оправдывал оную в виде правосудия... то смиренно винился пред Богом и людьми, называл себя гнусным убийцею невинных, приказывал молиться за них в святых храмах, но утешался надеждою, что искреннее раскаяние будет ему спасением.

опричнина

Костомаров. Царь ожидал с двух сторон нашествия врагов, а внутри государства ему мерещились изменники. Он желал проливать кровь, но трусил и измыслил такое средство, которое бы в народных глазах придавало законность самым необузданным его неистовствам.

2 февраля царь прибыл в Москву и явился посреди духовенства, бояр, дворян и приказных людей. Его едва узнали, когда он появился, злоба исказила черты лица, взгляд был мрачен и свиреп: беспокойные глаза беспрестанно перебегали из стороны в сторону; на голове и бороде вылезли почти все волосы. Видно было, что перед этим он понес потрясение, которое зловредно подействовало на его здоровье. С этих пор поступки его показывают состояние души, близкое к умопомешательству.

Карамзин. Исчислив вины бояр и подтвердив согласие остаться Царем, Иоанн. предложил устав опричнины: имя, дотоле неизвестное! Иоанн сказал, что он для своей и государственной безопасности учреждает особенных телохранителей. Такая мысль никого не удивила: знали его недоверчивость, боязливость, свойственную нечистой совести; но обстоятельства удивили, а следствия привели в новый ужас Россию.

Соловьев. Начались казни: несколько вельмож было умерщвлено, с других взято обязательство не отъезжать. Враги Москвы хотели воспользоваться этою враждою царя к вельможам своим, и знатнейшим из этих вельмож вручены были грамоты от короля польского с приглашением перейти на его сторону. Дело это открылось и подало повод к новым казням.

Костомаров. Царь завел у себя в Александровской слободе подобие монастыря, отобрал 300 опричников, надел на них черные рясы поверх вышитых золотом кафтанов... Сам царь так усердно клал земные поклоны, что у него на лбу образовались шишки.

Соловьев. Страшный огонь жег внутренность Иоанна.

Костомаров. Нередко после обеда царь Иван ездил пытать и мучить опальных; в них никогда не было недостатка. Их приводили целыми сотнями и многих из них замучивали до смерти. То было любимое развлечение Ивана: после кровавых сцен он казался особенно веселым. Современники говорят, что он постоянно дико смеялся, когда смотрел на мучения своих жертв.

Карамзин. Опричник или кромешник — так стали называть их, как бы извергов тьмы кромешной — мог безопасно теснить, грабить соседа, и в случае жалобы брал с него пеню за бесчестье. Чем более Государство ненавидело опричных, тем более Государь имел к ним доверенности: сия общая ненависть служила ему залогом их верности.

Костомаров. По приказанию царя опричники хватали жен опальных людей, насиловали их, некоторых приводили к царю, врывались в вотчины, жгли дома, мучили, убивали крестьян, раздевали донага девушек и в поругание заставляли их ловить кур, а потом стреляли в них. Тогда многие женщины от стыда сами лишали себя жизни.

Ключевский. Быстро перегорая, такие люди со временем, когда в них слабеет возбуждаемость, прибегают обыкновенно к искусственному средству, вину, и Иван в годы опричнины, кажется, не чуждался этого средства. Такой нравственной неровностью, чередованием высоких подъемов духа с самыми постыдными падениями объясняется и государственная деятельность Ивана. Царь совершил или задумывал много хорошего, умного, даже великого, и рядом с этим наделал еще больше поступков, которые сделали его предметом ужаса и отвращения для современников и последующих поколений.

ВЫСШАЯ СТЕПЕНЬ БЕЗУМНОГО ТИРАНСТВА

Костомаров. В сентябре 1569 года умерла вторая жена его, Мария Темрюковна, никем не любимая. Ивану казалось, что и она, подобно Анастасии, отравлена лихими людьми. Постоянный ужас, каждоминутная боязнь за свою жизнь все более и более овладевали царем. Он готов был то истреблять повально чуть не весь русский народ, то бежать от него в другие края. Уже и своим опричникам он не верил.

Ключевский. По природе или воспитанию он был лишен устойчивого нравственного равновесия и, при малейшем житейском затруднении, охотнее склонялся в дурную сторону. От него ежеминутно можно было ожидать грубой выходки; он не умел сладить с малейшим неприятным случаем.

Карамзин. Иногда тиран сластолюбивый, забывая голод и жажду, вдруг отвергал яства и питие, оставлял пир, громким кликом сзывал дружину, садился на коня и скакал плавать в крови. Так он из-за роскошного обеда устремился растерзать литовских пленников, сидевших в московской темнице. Умертвив более ста человек, тиран при обыкновенных восклицаниях дружины «Гойда! Гойда!» с торжеством возвратился в свои палаты и снова сел за трапезу.

Таков был Царь; таковы были подданные! Ему ли, им ли должны мы наиболее удивляться? Если он не всех превзошел в мучительстве, то они превзошли всех в терпении, ибо считали власть Государеву властию Божественною и всякое сопротивление беззаконием.

Костомаров. (В январе 1570 года в Новгороде. — Ред.) Иван приказал привести к себе в Городище тех новгородцев, которые были взяты под стражу. Собравши всю эту толпу пред собой, Иван приказал своим детям боярским раздевать их и терзать «неисповедимыми», как говорит современник, муками, между прочим, прожигать их каким-то изобретенным им составом. Потом он велел измученных, опаленных привязывать сзади к саням, шибко везти вслед за собой в Новгород, волоча по замерзшей земле, и метать в Волхов с моста. За ними везли их жен и детей; женщинам связывали назад руки с ногами, привязывали к ним младенцев и в таком виде бросали в Волхов; по реке ездили царские слуги с баграми и топорами и добивали тех, которые всплывали.

Карамзин. Довершим картину ужасов сего времени: голод и мор помогали тирану опустошать Россию. Не было явного возмущения, но были страшные злодейства: голодные тайно убивали и ели друг друга! От изнурения сил, от пищи неестественной родилась прилипчивая смертоносная болезнь в разных местах. Сие бедствие продолжалось до 1572 года.

Соловьев. Что Иоанн действительно считал себя и детей своих непрочными на престоле московском, доказательством служит завещание его, написанное в 1572 году. Здесь, обращаясь к сыновьям своим, Ивану и Феодору, царь говорит, что он изгнан от бояр ради их самовольства и скитается по странам; уговаривает сыновей, чтоб они не разделялись до тех пор, пока старший, Иван, не сломит всех крамол и не утвердится на престоле; просит сыновей поминать его, если даже в гонении и изгнании будут.

СМЕРТЬ ТИРАНА

Карамзин. В старшем, любимом сыне своем, Иоанне, Царь готовил России второго себя: вместе с ним занимаясь делами важными... вместе с ним и сластолюбствовал, и губил людей как бы для того, чтобы сын не мог стыдить отца и Россия не могла ждать ничего лучшего от наследника. Во время переговоров о мире. Царевич исполнился ревности благородной, пришел к отцу и требовал, чтобы он послал его с войском изгнать неприятеля. Иоанн в волнении гнева закричал: «Мятежник! Ты вместе с боярами хочешь свергнуть меня с престола!» — и поднял руку. Борис Годунов хотел удержать ее: Царь дал ему несколько ран острым жезлом своим и сильно ударил им Царевича в голову. Сей несчастный упал, обливаясь кровию. Тут исчезла ярость Иоаннова. Побледнев от ужаса, в трепете, в исступлении он воскликнул: «Я убил сына!»

Костомаров. Царь застал свою невестку, жену (сына) Ивана, лежащей на скамье в одной только исподней одежде, ударил ее по щеке и начал колотить железом. Она была беременна и в следующую ночь выкинула. Царевич стал укорять за то отца. Иван за эти слова ударил сына изо всех сил жезлом в голову. Царевич упал без чувств, заливаясь кровью. Царь опомнился, кричал, рвал на себе волосы, вопил о помощи, звал медиков.

Карамзин. Крепкий сложением, Иоанн надеялся на долголетие; но какая телесная крепость может устоять против свирепого волнения страстей, обуревающих мрачную жизнь тирана?.. Он чувствовал иногда болезненную томность, предтечу удара и разрушения, но боролся с нею и не слабел заметно до зимы 1584 года.

В сие время явилась комета с крестообразным небесным знамением между церковию Иоанна Великого и Благовещения: любопытный Царь вышел на Красное крыльцо, смотрел долго, изменился в лице и сказал окружающим: «Вот знамение моей смерти!». Тревожимый сиею мыслию... он скоро занемог опасно: вся внутренность его начала гнить, а тело пухнуть.

Уже силы недужного исчезали; мысли омрачались; лежа на одре в беспамятстве, Иоанн громко звал к себе убитого сына, видел его в воображении, говорил с ним ласково. 17 марта ему стало лучше от действия теплой ванны... и на другой день (если верить Горсею) сказал Бельскому: «Объяви казнь лжецам астрологам: ныне, по их басням, мне должно умереть, а я чувствую себя гораздо бодрее». Но день еще не миновал, ответствовали ему астрологи. Для больного снова изготовили ванну: он пробыл в ней около трех часов, лег на кровать, встал, спросил шахматную доску и, сидя в халате на постели, сам расставил шашки; хотел играть с Бельским. вдруг упал и закрыл глаза навеки.

Народ в течение веков видел Казань, Астрахань, Сибирь как живые монументы царя-завоевателя; отвергнул или забыл название Мучителя, данное ему современниками, и по темным слухам о жестокости Иоанновой доныне именует его только Грозным. История злопамятнее народа!

Ключевский. Положительное значение царя Ивана в истории нашего государства далеко не так велико, как можно было бы думать, судя по его замыслам и начинаниям, по шуму, какой производила его деятельность. Грозный царь больше задумывал, чем сделал, сильнее подействовал на воображение и нервы своих современников, чем на современный ему государственный порядок.

Подготовила Елена Шахова