ГЛАВА 23 КАЯТЬСЯ НЕ НАДО — ПЛАТИТЕ!

ГЛАВА 23

КАЯТЬСЯ НЕ НАДО — ПЛАТИТЕ!

Но признать такую правду трудно. Поэтому ее долго скрывали, дабы не замарать светлый лик западной демократии и из страха, что дважды ограбленные — сначала Гитлером, потом его победителями — потребуют сатисфакции. Когда в конце 1940-х годов еврейские организации начали раскапывать эту тему, администрация Дуайта Эйзенхауэра и конгресс наложили вековой запрет на информацию о вывезенных за океан трофеях войны и засекретили соответствующие архивы. Так же поступили и в Европе[136]. На частном уровне в отдельных случаях (как это было с сокровищами Хессе) ценности возвращали. На государственном уровне к середине 1950-х годов возвращение "даров войны" было прекращено и на тему наложили табу. Не вызывает сомнений, что есть могущественные силы и организации, которые берегут эту тайну, поскольку цена украденных сокровищ баснословна и по истечении срока давности они могут быть проданы на мировых аукционах. А для США перемещенные вследствие Второй мировой войны золото и культурные ценности являются высоколиквидным активом, обеспечивающим доллар. Это стратегический резерв, и потому доступ к нему имеет лишь узкий круг избранных. Тех же, кто пытался проникнуть в его тайны, ждала печальная участь, как это было с графом Спукти в 1962 году и Георгом Штайном в 1987-м.

Но еврейские организации — World Jewish Congress (WJC), World Jewish Restitution Organization (WJRO), Holocaust Education Trust и другие — вопреки всем препонам продолжали разбираться в трагедии европейского еврейства, неотъемлемой частью которой является судьба имущества ее жертв. Они знали, что где искать, и ждали своего часа. И когда в 1995 году был открыт доступ к ранее закрытым документам Второй мировой войны, в Национальный архив США и другие места пришли бригады специалистов, которые нашли то, что нужно.

Первая информация появилась в апреле 1995 года. А когда через год клерк швейцарского банка предал гласности банковские документы о связях Третьего рейха со Швейцарией и разразился скандал, под удар попали крупнейшие швейцарские банки, где обнаружилось 775 открытых до 1945 года "спящих" счетов, на которых было депонировано от 23 до 34 млн швейцарских франков, без учета набежавших процентов. В июне 1998 года Швейцарская банковская ассоциация согласилась выплатить еврейским организациям 600 млн долларов компенсации. Президент банка Credit Suisse Райнер Гат заявил: "Мы надеемся, что это наивысший предел, который можно считать оправданным". В ответ пресс-секретарь WJRO Йорам Дори съязвил: "Если бы это не касалось столь трагической истории, то можно было бы рассмеяться". К концу 1998 года стороны пришли к компромиссу. Швейцария признала свою вину, согласилась выплатить неназванную сумму еврейским организациям и основала фонд выплат по банковским вкладам жертв нацизма, а другая сторона сняла имущественные и финансовые претензии к швейцарскому правительству и банкам.

Теперь "швейцарские гномы" выплачивают компенсации. Хотя не так много и не конкретным людям — жертвам и потомкам жертв геноцида, а специальным фондам, распределяющим эту помощь, где кормится орава учредителей, адвокатов, страховых фирм и банков, делающих на этом деньги. Важным следствием скандала стали международные конференции по перемещенным во время Второй мировой войны ценностям, на которых были обнародованы доклады, существенно прояснившие картину событий. Но еврейские организации продолжили раскопки, и результат не заставил себя ждать.

* * *

Июнь 2004 года ознаменовался беспрецедентным событием. Адвокатское бюро, представляющее интересы Объединения жертв холокоста "Авраам", выдвинуло в американском суде иск на 125 млрд евро к правительству ФРГ, обвинив немецкие власти в незаконном использовании сокровищ, изъятых у евреев во времена Третьего рейха. Речь шла о тысячах произведений искусства и памятников культуры, которые послевоенные правительства ФРГ и немецкое общество использовали в финансовых целях, извлекая большую выгоду. Но подлинная сенсация состояла в том, что большинство названных в иске произведений происходит из пропавшей линцской коллекции фюрера. Весной 1945 года по указанию Бормана она была разделена на части и спрятана в разных местах. Ценности, спрятанные в Южной Тюрингии и Альпах, захватили американцы, и около 1700 вещей было возвращено прежним владельцам. Однако около трех тысяч произведений искусства из коллекции Гитлера бесследно исчезли. О месте их нахождения и судьбе спорили историки, искусствоведы, маги, но ничего определенного сказать не могли.

И вот вдруг выяснилось, что "пропавшие" шедевры из коллекции "фюрера германской нации" целы, хранятся в Немецком историческом музее (Deutsches Historisches Museum) в Берлине, некоторые из них сейчас можно увидеть на сайте музея. Но главное то, что эти шедевры являются собственностью Министерства финансов ФРГ и в послевоенные годы служили залоговой ценностью при получении банковских кредитов и других финансовых операциях! Делалось это тайно, на том основании, что произведения искусства для музея в Линце покупались искусствоведами Гитлера за наличные деньги, то есть как бы вполне законно. На эти цели было израсходовано 163 млн рейхсмарок. Как отмечает в этой связи американский историк Джонатан Петропулос, "послевоенные расследования в большинстве случаев признавали эти приобретения юридически обязательными, так что эти произведения искусства становились собственностью германского государства"[137], которое использовало их для своих нужд. Хотя все акты гитлеровских покупок являлись недействительными по Лондонской декларации Союзных и Соединенных держав от 5 января 1943 года.

Немецкая общественность об этом якобы ничего не знала, поэтому судебный иск ее шокировал. Германские власти и эксперты попытались минимизировать произведенный эффект. Немецкий историк искусства Райнер Бертольд-Шоссиг по этому поводу заявил: "Линцская коллекция — это, вообще-то, легенда, миф. Некогда "линцская коллекция" действительно была одним из крупнейших собраний. Ведь Гитлер собирал картины для того, чтобы открыть на своей родине, в городе Линце, огромный художественный музей, где должны были аккумулироваться лучшие предметы искусства, награбленные нацистами во всей Европе. Однако после войны эти предметы, хранившиеся в специальных бункерах, были найдены союзниками по антигитлеровской коалиции. И уже во второй половине 1940-х годов подавляющая часть вещей из несостоявшейся "линцской коллекции" была возвращена их владельцам — прежде всего европейским музеям и частным владельцам. Хотя что касается частных владельцев, то найти удалось не всех. Вы понимаете, о каком времени и какой ситуации шла речь. Тем не менее то, что сейчас осталось от "линцской коллекции", представляет лишь весьма ограниченную ценность"[138]. Немецкие эксперты оценили ее в 60 млн евро.

Звучит это странно. Господин Бертольд-Шоссиг, мягко говоря, неточен: музеям и частным коллекционерам была возвращена лишь треть коллекции Гитлера, а в распоряжении правительства ФРГ оказалась большая ее часть — три тысячи произведений искусства, в основном шедевры живописи европейских мастеров XV–XIX веков. Каждая такая картина стоит на мировых аукционах миллионы и десятки миллионов евро. Поэтому сумма в 60 млн евро, в какую оценили остаток линцской коллекции немецкие правительственные эксперты, смехотворна. Сумма, обозначенная в исковом заявлении объединения "Авраам", куда ближе к истине. Но главное, сам того не желая, господин Бертольд-Шоссиг озвучил страшную вещь. Ведь неназванная им "ситуация" — это изъятие нацистами всего движимого и недвижимого имущества европейских евреев, которым принадлежало 70 % частных коллекций произведений искусства в Европе. А так как их владельцы были уничтожены гитлеровцами, то присваивать их имущество Министерство финансов ФРГ не имело права.

Между тем оно это сделало и шестьдесят лет использовало имущество жертв нацизма в своих целях.

Иск Объединения жертв холокоста был подкреплен серьезными доказательствами. Одна часть иска относилась к правительству ФРГ, конкретно — к Министерству финансов и его тогдашнему главе Хансу Айхелю, которые обвиняются в том, что послевоенные правительства Германии использовали оказавшиеся в их руках незаконно отчужденные культурные ценности для банковских и биржевых операций. Выгоду, извлеченную из этого ФРГ, только по выявленным эпизодам истцы оценили в 18 млрд евро. А вторая часть иска (и это, пожалуй, главное) фактически стала обвинением всему немецкому обществу, которое использовало художественные ценности, изъятые у жертв нацизма, для культурного обихода. Вот как об этом проговорился Р. Бертольд-Шоссиг: "После окончания войны немецкое государство взяло под свой контроль все бесхозные предметы искусства. Часть из них в 1950-е годы была распределена по немецким музеям на долгосрочное хранение. Сегодня ведется активная работа по выявлению этих предметов в музейных коллекциях". То есть после войны в запасниках и экспозициях немецких музеев хранилась и экспонировалась масса произведений искусства, принадлежавших людям, сгинувшим в нацистских лагерях смерти, а добропорядочные граждане ФРГ лицезрели эти шедевры, получая эстетическое наслаждение.

Немецкие музейные работники, конечно, знали о происхождении этих "бесхозных" вещей, но молчали, ибо дали обет молчания. А государству покров тайны нужен для того, чтобы извлекать из присвоенных ценностей финансовую выгоду. Этот порочный круг существовал полвека. Лишь в 1994 году правительство ФРГ признало наличие проблемы и создало службу по поиску исчезнувших в годы Второй мировой войны культурных ценностей, которая превратилась в Координационный центр по установлению происхождения перемещенных произведений искусства со штаб-квартирой в Магдебурге. Причем Берлин подтолкнула к этому Москва, которая в ответ на обвинения в присвоении немецкого трофейного искусства дала понять, что с еще большим основанием может обвинить немецкую сторону в том же, ибо через разведку ГДР Штази и по своим каналам многое знала. Ну а разразившийся в 1996 году скандал вокруг "золота холокоста" вынудил власти ФРГ покаяться. В 1998 году в Дюссельдорфе состоялась большая выставка, посвященная экспроприации еврейского имущества нацистским государством с последующей его передачей или продажей по бросовым ценам "простым" немцам, которые якобы ничего не знали о происхождении этих вещей. Выставка вызвала брожение умов, хотя она лишь приоткрыла форточку в нацистское зазеркалье.

Гётц Али, перефразируя слова философа Макса Хоркхаймера о том, что молчащий о капитализме не должен рассуждать о фашизме, завершил свою книгу словами: "Молчащий о выгодах миллионов простых немцев не должен рассуждать о национал-социализме и холокосте". Но именно это после войны происходило. Сейчас табу с запретной темы сняли. Однако вот что рассказал агентству EPD директор упомянутого магдебургского Координационного центра Михаэль Франц: "За четыре года, прошедшие со дня основания центра, его электронная картотека включает уже более 50 тысяч произведений, принадлежащих к категории так называемого трофейного искусства, происхождение или нынешнее местонахождение которых неизвестно. Из этого числа 49 тысяч представляют собой произведения, утраченные и перемещенные вследствие войны. <…> Сорок учреждений и музеев Германии представили центру сведения, согласно которым в их распоряжении имеются 3100 произведений, происхождение которых не установлено. В центр поступило также 1500 запросов на поиск художественных произведений, похищенных во время Второй мировой войны, главным образом у евреев — жертв национал-социализма. Четыре года розысков центра позволили вернуть бывшим владельцам по меньшей мере 10 художественных объектов"[139].

Вникнем в сказанное. За короткий срок Координационный центр выявил более 50 тыс. "дарованных войной" произведений искусства. В сорока музеях и учреждениях ФРГ было обнаружено более трех тысяч произведений, очевидно, принадлежавших жертвам национал-социализма, и только десять из них возвращено законным владельцам. Остальные возвращать некому, потому что их владельцев Третий рейх умертвил. А послевоенная Германия овладела этим имуществом и будет владеть. Ведь имущество частное, хозяев и их наследников нет в живых, и юридически претендовать на него некому.

Кроме того, по Лондонской декларации Союзных и Соединенных держав от 5 января 1943 года, определившей судьбу имущества, похищенного или приобретенного во время Второй мировой войны агрессорами у жертв агрессии, незаконными объявлялись конфискации и сделки, совершенные во время войны, то есть с 1 сентября 1939 года. А нацисты начали конфискацию еврейского имущества и коллекций искусства в пользу германского государства гораздо раньше. Это имущество в Лондонскую декларацию не вошло и стало собственностью рейха, а затем ФРГ.

После войны германское правительство пыталось замолчать проблему реституции незаконно отчужденных нацистами произведений искусства, оказавшихся в немецких музеях и частных коллекциях. Лишь в ноябре 2006 года под давлением еврейских организаций Берлин озаботился ею. На встрече министра культуры ФРГ Берндта Ноймана с руководителями немецких музеев наличие таковой было официально признано и заявлено, что "требования о реституции поддерживает тысяча немецких музеев и галерей". При этом директор Дрезденской картинной галереи Мартин Рот сказал, что это "сложнейшая задача, сходная с уголовным расследованием", а директора ряда музеев потребовали установить срок давности для возвращения ценностей. Однако Б. Нойман в декабре 2006 года заверил представителей Jewish Claims Conference, что "Германия продолжит полностью выполнять свой моральный долг перед наследниками коллекционеров, а предложение ряда музеев установить срок давности для возвращения экспонатов наследникам реализовано не будет".

У проблемы есть и иной аспект. На рабском труде иностранных рабочих и заключенных концлагерей в рейхе были сколочены миллиардные состояния, вложенные в покупки дорогой недвижимости, предметов роскоши, произведений искусства. В Германии есть несколько собранных таким путем крупных коллекций — не украденных у жертв нацизма, но купленных на грязные деньги. В частности, знаменитая коллекция современного искусства, принадлежащая семейству миллиардеров Фликов, в свое время тесно связанных с Гитлером и нацистской верхушкой. Осенью 2004 года владелец коллекции Фридрих Кристиан Флик выставил семейное достояние на выставке в Берлине, вызвавшей в Германии шквал эмоций. Противники выставки распространяли открытки с надписью: "Бесплатный вход для бывших рабов нацистского рейха". О выставке возмущенно писала немецкая пресса. Однако канцлер ФРГ Герхард Шрёдер по сему поводу изрек: "Художественная выставка не место и не повод для дискуссий об истории страны. Для этого существуют другие формы". Так-то вот.

* * *

Не отставала на сем поприще от Германии демократической и Германия коммунистическая. Мировым бестселлером могут стать подробности жизни и деятельности статс-секретаря Министерства внешней торговли ГДР и полковника Министерства госбезопасности (Штази) Александра Шальк-Голодковского, которого немецкие газеты считают крупнейшим аферистом XX века. Этот человек, родившийся в год прихода Гитлера к власти и состоявший в гитлерюгенде, в 1970-е годы получил ученую степень по закрытой тематике МГБ и стал теневым функционером Социалистической единой партии Германии (СЕПГ), ведавшим тайными финансово-экономическими связями руководства ГДР с Западом. Когда после воссоединения Германии в 1990 году правоохранительные органы ФРГ начали расследование деятельности Шальк-Голодковского, то ахнули.

Под началом этого неприметного чиновника[140] функционировала малоизвестная фирма "Ко-Ко" ("Коммерческая координация"), в штаб-квартире которой работали 113 сотрудников Штази. У фирмы имелось более 200 филиалов в обеих Германиях и десятках других государств, а главной задачей было добывание твердой валюты в казну ГДР, на нужды восточногерманской разведки и партийных бонз. Шальк-Голодковский открыл по всему миру около тысячи подконтрольных ему банковских счетов, через которые прошло от 50 до 100 млрд западногерманских марок!

Сфера деятельности "Ко-Ко" была необычайно широкой и включала как легальную коммерцию, так и теневые операции и аферы. Под видом легальной коммерции производилась закупка и перепродажа в страны третьего мира крупных партий оружия и боеприпасов. Фирма торговала за валюту производившейся в ГДР разнообразной печатной продукцией, баловалась наркотиками и даже делала бизнес на политзаключенных и диссидентах, коих правительство ФРГ тайно выкупало у ГДР по цене около 100 тыс. западногерманских марок за голову. Важной сферой деятельности Шальк-Голодковского был промышленный и политический шпионаж, а его клиентами являлись многие известные политики Запада, в том числе лидер Христианско-социального союза ФРГ, многолетний премьер-министр Баварии Франц Йозеф Штраус. Выяснилось также, что полковник Штази имел контакты с западногерманскими спецслужбами, включая Федеральную разведывательную службу (BND).

Особой сферой деятельности Шальк-Голодковского была торговля произведениями искусства и антиквариатом, — этим занималась фирма "Искусство и антиквариат", тесно связанная с антикварными фирмами Запада, спецслужбами восточноевропейских стран, BND и черным рынком. А весомую долю ценностей, которыми торговало детище Штази, составляли оказавшиеся на территории обеих Германий и других стран награбленные сокровища Третьего рейха. Лейб-коммерсанта Штази дважды арестовывали и держали в знаменитой берлинской тюрьме Моабит, но вскоре выпускали. Причина проста. "Если Шальк заговорит, то правительство ФРГ уйдет в отставку", — писали газеты и были правы. В конце концов дела великого комбинатора замяли, и хранитель многих колючих тайн уединился на своей вилле на берегу баварского озера Тегернзее. Столь же неприкасаемым оказался шеф разведки Штази легендарный Маркус Вольф, которого правящие круги ФРГ побоялись трогать, дабы не обрушить на свою голову вал скандальных разоблачений.

* * *

После войны сокровища рейха расползлись по обеим Германиям, и это никого не волновало. Однако иск, поданный Объединением жертв холокоста "Авраам" к правительству ФРГ, создал опасный прецедент, ведь награбленными в войну ценностями по уши замарано большинство стран Запада. Вот как прокомментировал ситуацию один немецкий эксперт: "Что, разве никто не знал, что вещи, принадлежавшие жертвам холокоста, находятся в западных музеях и частных коллекциях? Конечно знали! Но музеи и правительства многих стран давно выработали специфическую систему защиты. Срок давности, запутанная система законодательства, бюрократические препоны — все это вынуждало жертвы нацизма и их потомков забывать о своих требованиях. Люди просто не могли пробиться сквозь эту броню"[141]. А председатель наблюдательного совета Музея современного искусства в Нью-Йорке Роланд Лаудер в 1998 году откровенно признал: "Видимо, каждый музей на Западе имеет что-то, награбленное нацистами. Просмотр 225 музейных каталогов позволил выявить в запасниках более 1700 ворованных вещей".

На Западе существуют законы о реституции незаконно отчужденного во время Второй мировой войны имущества, но практика их применения долго была мертва, потому что сильным мира сего так выгодно. Однако после успешного иска еврейских организаций к правительству и банкам Швейцарии положение стало меняться. В январе 1998 года прокурор Манхэттена господин Моргентау совершил в этой области правовую революцию, арестовав две картины, принадлежавшие жертвам нацизма и прибывшие из европейских музеев на выставку в США. Одна из них — шедевр Клода Моне "Кувшинки" (1904) — после войны украшала экспозицию одного из крупнейших музеев Парижа, и ее происхождение не вызывало вопросов. Но когда в 1997 году картину выставили в бостонском Музее изящных искусств, то выяснилось, что она была похищена во время войны из частной коллекции во Франции, владельца которой гитлеровцы загубили, но его потомки, живущие в США, опознали свою собственность и заявили на нее права.

Арест двух картин поверг в шок мировую музейную общественность, но прокурор Моргентау доказал свою правоту. Так был создан прецедент, пробивший броню недействовавшего закона о реституции. А в декабре 1998 года под эгидой Госдепартамента США прошла упоминавшаяся нами международная конференция с участием представителей 44 стран и 13 общественных организаций, завершившаяся принятием 11 принципов, имеющих рекомендательно-правовой характер в отношении реституции незаконно отчужденных культурных ценностей. И хотя форум курировала госсекретарь Мадлен Олбрайт, у которой по этой части рыльце в пушку, он имел важное значение, ибо открыл перед жертвами нацизма и представляющими их интересы организациями хорошую перспективу.

Ну а дальше пошло по накатанной колее. Почуяв выгоду, за дело взялись ушлые адвокаты, эксперты, страховые агентства, банки, следствием чего стал гигантский иск, выдвинутый в июне 2004 года Объединением жертв холокоста и их потомков к правительству ФРГ. Интересы истца вызвался представлять известный американский адвокат Эд Фейган. Разбирательство по иску продолжается, и оно может иметь серьезные международно-правовые последствия. Кроме ФРГ подобные иски Объединение "Авраам" и другие еврейские организации намерены предъявить правительствам Франции, Австрии, Великобритании и США.

Иск к правительству Франции может быть обусловлен двумя обстоятельствами. Во время немецкой оккупации коллаборационистское правительство в Виши и французские фашисты активно участвовали в конфискации имущества французских евреев. Как установила в конце 1990-х годов комиссия назначенных правительством Франции экспертов (Matteoli Committee), в тот период было незаконно изъято имущество 330 000 французских евреев стоимостью в 3,5 млрд франков. Изымавшиеся драгоценности, деньги, ценные бумаги, произведения искусства и прочее аккумулировались в двух банках: French National Deposit Bank и Caisse des Depots et Consignations, на специальном счете № 501.

А после войны этому "бесхозному" имуществу нашлось применение. В экспозиции Лувра и других французских музеев экспонировались 2058 картин, незаконно изъятых во время оккупации Франции германскими нацистами и их французскими приспешниками. Картины передали правительству Франции западные союзники, и оно использовало их по своему разумению. Шедевры живописи увеличивали посещаемость французских музеев, развивая сферу туризма, воспроизводились во множестве художественных изданий, принося прибыль издателям, и так далее. Президент Франции Жак Ширак признал сей прискорбный факт и передал Еврейскому музею в Париже эти картины, чтобы они остались в пределах страны. Из них несколько полотен было возвращено наследникам владельцев во Франции, Англии и США. Но это только верхушка айсберга, ибо у французских евреев гитлеровцы и их французские друзья урвали самую богатую добычу, которую использовало потом французское государство. По данным Всемирного еврейского конгресса, за время нацистской оккупации у французских евреев было конфисковано более 100 тыс. произведений искусства высшего музейного качества, из которых 55 тыс. не были возвращены. Посему иск может быть очень крупным.

Погрязла в грехах, связанных с добычей войны, и респектабельная Англия. Как показали документы из американских и британских архивов, с конца войны правительства Великобритании были прекрасно осведомлены о тайных связях гитлеровского режима с правительственными и банковскими кругами Швейцарии. Видный член Лейбористской партии, председатель британского Holocaust Education Trust Гревилл Дженнер в июле 1996 года обвинил официальный Лондон в том, что "британское правительство знало, что швейцарские банки хранят награбленное нацистами золото" стоимостью в 398 млн долларов (255 млн фунтов стерлингов), вывезенное из Рейхсбанка в Швейцарию, а также то, что в швейцарских банках имеется более 700 "спящих" счетов, принадлежащих жертвам нацизма.

Однако во время секретных переговоров в 1945–1946 годах "Большой тройки" со швейцарским правительством и банкирами о передаче Швейцарией части полученного нацистского золота якобы для послевоенного восстановления Европы Лондон договорился с Берном о том, что в обмен на молчание Национальный банк Швейцарии передаст в Банк Англии золото на сумму в 40 млн фунтов стерлингов. Получив это золото, британское правительство полвека молчало и блокировало возврат награбленных нацистами ценностей законным владельцам или их наследникам. Лишь будучи припертым к стенке, официальный Лондон признал грехи.

Другая сторона проблемы связана с деятельностью в оккупированной нацистами континентальной Европе частных британских банков, которые аккумулировали как деньги и ценности жертв нацизма, так и награбленные богатства их палачей. Документально в этом уличены два крупнейших английских банка: Barclays, имевший только во Франции 12 отделений и центральный офис в Париже, и Westminster Foreign Bank Ltd. Эти банки присвоили как награбленные богатства нацистских палачей, так и вклады их жертв, обогатившись дважды. Через Португалию и европейские филиалы Westminster Bank шла также контрабанда награбленных нацистами шедевров изобразительного искусства, которые оседали в музеях и частных коллекциях Запада. Этот позорный факт через полвека признал президент National Westminster Bank лорд Александр.

В декабре 1998 года, на пике скандала и под угрозой исков, британское правительство и "грешные" банки решили выплатить компенсацию в 25 млн фунтов стерлингов британским еврейским организациям и живущим в пределах Великобритании и Содружества потомкам жертв холокоста. Питер Мендельсон, министр торговли и промышленности в кабинете Тони Блэра, выступил по этому поводу в Лондоне перед членами Англо-израильской торговой федерации. А члены палаты лордов разразились нравоучительными сентенциями. Хотя лучше бы они подсчитали выгоду, извлеченную британскими банками и правительством из неправедно нажитых богатств, которая несравнимо больше объявленной компенсации.

Любопытная ситуация сложилась в Австрии, на которую союзники наложили репарации, но избавили от реституции[142], что позволило австрийцам сохранить все имевшиеся в стране произведения искусства — как праведно, так и неправедно нажитые. В частности, в распоряжении правительства Австрии остались сокровища, спрятанные гитлеровцами в соляной шахте под Зальцбургом, в массе своей конфискованные у австрийских евреев. Когда после войны эти чудом уцелевшие люди решили покинуть страну, то захотели забрать отнятое у них имущество. Однако правительство Австрии, ссылаясь на закон 1918 года, который объявлял все значительные произведения искусства общенациональным достоянием, отказало им в этом. В результате сложных переговоров между еврейскими организациями и официальной Веной были заключены негласные соглашения, что евреи могут забрать половину своего имущества, а другая половина должна остаться в Австрии. Причем какая половина — решали чиновники.

Посему лучшую часть имущества ограбленных гитлеровцами людей конфисковало австрийское государство, а имущество погибших было конфисковано полностью. Эти "дары войны" Австрия использовала по своему усмотрению. Часть сокровищ экспонировалась в крупнейших музеях страны: в венском Художественно-историческом музее, Австрийской национальной галерее и в Альбертине. Многое передали на украшение интерьеров австрийских посольств. А остаток был спрятан в альпийских замках и постепенно распродавался на международных аукционах, как правило через аукционный дом Christie’s. Несколько раз это вызывало скандалы, когда владельцы или потомки владельцев лотов, заявленных в каталогах, снимали их с торгов.

Чтобы поддержать свою репутацию, австрийское правительство устроило в ноябре 1995 года распродажу "даров войны", выручка от которой пошла в фонд Федерации еврейских общин Австрии. В октябре 1996 года состоялся еще один благотворительный аукцион по распродаже произведений искусства и книг, принадлежавших 65 тыс. австрийских евреев, умерщвленных в нацистских концлагерях. Перед продажей вещи были выставлены в венском Музее прикладного искусства. Открывая выставку, которую посетили десятки тысяч венцев и гостей прекрасного города, канцлер Австрии Франц Враницкий сказал: "Мы знаем, что многие австрийцы состояли в СС, штурмбанде[143], вермахте, были членами нацистской партии. Мы знаем, что их военные преступления стали возможны потому, что мы поддерживали систему, которая сделала возможным холокост".

Правильные слова. Но почему полвека после войны австрийское государство прятало эти картины, рисунки, фарфор, ювелирные изделия, книги? После скандалов конца 1990-х австрийский парламент санкционировал вычленение из реестра национального достояния предметов искусства, принадлежавших людям, пострадавшим сразу от двух государств. Покуда выявлено более 550 конфискованных нацистами картин и рисунков старых мастеров, не считая других предметов искусства, которые после войны хранились в лучших австрийских музеях и украшали посольства этой страны. Сейчас эти вещи снимают с экспозиций, а потомки их владельцев подают судебные иски.

Главной сенсацией художественного рынка в 2006 году стала продажа на аукционах в Нью-Йорке серии живописных шедевров Густава Климта, до аншлюса Австрии находившихся в коллекции венского сахарозаводчика Фердинанда Блох-Бауэра и его жены Адели.

Эти работы были изъяты нацистами из семейной коллекции, а после войны присвоены правительством Австрии. Племянница умерших владельцев, 90-летняя жительница Лос-Анджелеса Мария Альтман, с большим трудом отсудила их у австрийского правительства и выставила на торги, где их купили за баснословные деньги. Первым в июне 2006 года за рекордную сумму в 135 млн долларов был продан знаменитый "Портрет Адели Блох-Бауэр" (1907). А в ноябре на нью-йоркском аукционе "Импрессионисты и искусство XX века", устроенном фирмой Christie’s, нарасхват ушли еще три работы Климта из собрания Блох-Бауэров: "Березовый лес" (продан за 40,3 млн долларов), "Дома в Унтерахе близ Аттерзее" (продана за 31,4 млн долларов) и "Яблоня", проданная за 33 млн долларов. "Золотая серия" Климта установила рекорд аукционных торгов, хотя это не первый рекорд при продаже награбленных нацистами шедевров искусства. Ранее на мировых аукционах не раз уходили по заоблачным ценам картины Пикассо, Ван Гога и других "дегенеративных" художников, которые во время войны маршаны Геринга вывозили в Швейцарию. Но работы Климта установили новую ценовую планку на конфискованные нацистами и незаконно присвоенные произведения искусства, поэтому иск к правительству Австрии может быть огромным. Небольшой компенсационный фонд в 360 млн долларов, выделенный в 2001 году австрийским жертвам холокоста, Вену не спасет.

Неподобающе ведет себя и венгерское государство, бывшее в годы Второй мировой войны верной союзницей Гитлера. Как ныне выяснилось, значительную часть собрания живописи старых мастеров в Будапештском музее изобразительных искусств и Венгерской национальной галерее составляют шедевры, конфискованные венгерскими фашистами у людей, уничтоженных в нацистских концлагерях. В частности, знаменитая коллекция картин Эль Греко, хранящаяся в будапештском Музее изобразительных искусств, происходит из собрания банкира Герцога. Чудом выжившая наследница коллекционера много лет безуспешно пыталась отсудить эти картины. Лишь в ноябре 2005 года будапештский суд принял решение вернуть ей одно полотно Эль Греко из 11 ценнейших картин из коллекции Герцога, хранящихся в венгерских музеях. Венгерские эксперты оценили картины в 7 млн долларов, хотя их истинная цена намного выше. Проживающая в Нью-Йорке наследница вознамерилась оспорить решение венгерского суда и добиться возвращения всей коллекции. Но дело это долгое и хлопотное, а женщина она пожилая. Так что, скорее всего, награбленные шедевры останутся в Будапеште. Во время Второй мировой войны было истреблено 550 тыс. венгерских евреев, а венгерское государство воспользовалось их имуществом и потому является претендентом на очень крупный судебный иск.

* * *

Но самым интригующим сюжетом в этой эпопее может стать иск еврейских организаций к правительству и частным банкам США. В 1920-30-е годы многие богатые и не слишком богатые евреи — граждане европейских стран, а также их финансовые и коммерческие структуры имели счета и вклады в американских банках. Немецкие евреи после прихода к власти Гитлера, желая спасти свои деньги и ценности, стремились доверить их немецким филиалам американских или британских банков, а если это возможно, то переправить деньги и ценности за океан. Люди были уверены в сохранности своих вкладов.

Первый холодный душ пролился на головы вкладчиков в сентябре 1939 года, когда после нападения Германии на Польшу Великобритания объявила войну Германии и арестовала все вражеское имущество, банковские вклады и ценности, находящиеся в Великобритании и на подвластных ей территориях. Под определение "вражеская" попала собственность всех граждан Германии. А так как формально немецкие евреи, как и члены СС, в Британии считались гражданами Третьего рейха, то все их имущество, деньги и ценности оказались арестованными. А когда в декабре 1941 года, после нападения японцев на Пёрл-Харбор, Германия объявила войну США, то в Америке тоже было арестовано "вражеское" имущество, банковские вклады и ценности германских граждан, к каковым американцы относили и немецких евреев.

Таким образом, гонимые и преследуемые в Германии люди лишились всех своих денежных сбережений, драгоценностей, ценных бумаг, семейных реликвий и прочего. Их собственниками на время войны стали хранившие их американские, британские, швейцарские и другие банки. А когда война закончилась, то банки стали хозяевами названного имущества и вкладов, так как получать их было некому. С сентября 1939 по январь 1942 года в Великобритании и США было арестовано "вражеское" имущество, банковские вклады и ценности 225 тыс. физических и юридических лиц, и тут поживились многие американские банки. Но больше всех — пятерка китов Уолл-стрит: Chase Manhattan Bank (до 1955 г. Chase National Bank), JP Morgan, Guaranty Trust Company of New York, Gty Bank of New York (ныне Citigroup) и American Express.

К тому же американские банки (хотя не так, как швейцарские) облюбовали и нацистские бонзы, имевшие там счета на подставных лиц и отправлявшие туда награбленные в Европе богатства. В частности, этим занимались рейхсмаршал рейха Герман Геринг и шеф гестапо Генрих Мюллер. Не случайно оба сдались американцам: первый — в мае 1945-го в Германии, второй — осенью 1948-го в Швейцарии. Расследование, проведенное в наши дни, выявило в пяти названных банках свыше 100 счетов, принадлежавших крупным функционерам гитлеровского режима, на которые поступали деньги за награбленное имущество. После войны эти деньги и вклады тоже стали собственностью банков.

И, наконец, третий акт драмы разыгрался после войны, когда в США поступила собранная в Европе военная добыча — более 336 т золота в Gold Pool TGC и ценное имущество на сумму около 800 млн долларов. На этих залоговых ценностях наживалось американское государство и крупнейшие американские банки. Хотя как минимум 55 т золота, даже по критериям "первой воровской сделки", считались награбленными, а ценное имущество почти все было награбленным. Это без учета контрабанды и трофейного добра, которое расползлось по стране через американских офицеров и генералов.

В послевоенные годы США превратились в крупнейшее хранилище награбленных в Европе ценностей, что было чревато огромными имущественными и финансовыми исками. Американские власти это понимали и потому засекречивали информацию, переводили награбленные ценности в разряд ненаграбленных, кое-что возвращали, выплачивали отступные. 22 октября 1962 года правительство США выплатило Jewish Restitutions Successor Organization 500 тыс. долларов. В марте 2005 года США согласились выплатить потомкам венгерских евреев 25 млн долларов отступных за ценности, которые были изъяты у них венгерскими фашистами и потом оказались за океаном. Но суммы, которые Америка выплачивает жертвам нацизма, не идут ни в какое сравнение с прибылями, которые извлекли американские банки и государство от использования награбленных богатств.

Поэтому иск к правительству и крупнейшим американским банкам может быть неподъемным даже для США. Откровенно говоря, сомнительно, что еврейские организации предъявят такой иск, думаю, стороны полюбовно договорятся. Хотя американские адвокаты, почуяв баснословную выгоду, рвутся в бой. Они накинули удавку на шею Америке. И если дойдет до судебного разбирательства, то придется снять табу с трофейных ценностей, находящихся в американских хранилищах, что чревато скандалом с непредсказуемыми последствиями.

И, наконец, надо сказать еще об одном факте: на имуществе жертв холокоста нажились не только американские и европейские, но и израильские банкиры. В 1902 году в Лондоне при поддержке Ротшильдов была основана Англо-палестинская компания для оказания помощи еврейским поселенцам в Палестине, вскоре открывшая филиалы в Яффо (Тель-Авив), Иерусалиме, Бейруте, Хайфе, Хевроне и других местах. В 1930 году на базе компании возник Англо-палестинский банк со штаб-квартирой в Иерусалиме, который с образованием государства Израиль выполнял функции центрального банка страны, хотя юридически был зарегистрирован в Лондоне. В 1951 году этот банк, сменив регистрацию и название — на Банк Леуми ("Народный банк"), — стал крупнейшим коммерческим банком Израиля.

В предвоенные годы десятки тысяч европейских евреев доверили Англо-палестинскому банку свои деньги, драгоценности, семейные реликвии и произведения искусства, которые после трагедии холокоста остались в банке. Немногочисленные потомки и правопреемники вкладчиков много лет заявляли свои права на эти деньги и ценности, но в банке требовали назвать номера счетов, пароли и прочее. Лишь в конце 2005 года проблема компенсации довоенных вкладов в Банк Леуми в Израиле была решена. Хотя востребована будет лишь малая толика денег и ценностей, поскольку у подавляющего большинства погибших вкладчиков нет потомков и правопреемников, а у тех нет документов на вклады. Стало быть, львиную долю вкладов все равно приватизирует банк, и без того нажившийся на трагедии холокоста.

* * *

Эта история обнажает суть людоедской политики Третьего рейха. Развязанный нацистами расовый террор был не просто уничтожением народов, а убийством с целью ограбления. Уничтожались не только люди, но и документы на их имущество и собственность, что рождало гигантскую массу разного рода "бесхозных" ценностей и активов, которые можно было пускать в финансовый оборот, что и делали как гитлеровский режим, так и спонсоры плана Маршалла, а также частные банки и фирмы всего мира, наживаясь на этом. "Бесхозные" ценности и активы использовались в экономических и политических целях, их депонировали, коллекционировали, экспонировали как развязавшие войну и ставшие ее жертвами страны и нации, так и "нейтральные" государства, а также державы-победительницы. Особое значение имело имущество частных лиц. По данным Всемирного еврейского конгресса, после Второй мировой войны в мире оборачивалось более 100 тыс. первоклассных предметов искусства и культуры, принадлежавших жертвам холокоста, общей стоимостью от 30 до 100 млрд долларов, не считая банковских вкладов, недвижимости и огромной массы личных вещей, изъятых у миллионов людей. Это имущество шло в дело. А то, что его владельцев и правопреемников нет в живых, учитывали юристы, правительства и банкиры, пуская ценности в экономический оборот с максимальной выгодой.

Посему информацию об этом Запад берег как зеницу ока. Только в мае 2006 года представители 11 стран — членов Международной поисковой службы (ITS) приняли решение рассекретить немецкие архивы времен Второй мировой войны, касающиеся деятельности нацистских концлагерей. В них хранятся горы документации о преступлениях нацистов и их жертвах. Международная поисковая служба является отделением Красного Креста. В комиссию, руководящую ее работой, входят представители Германии, Бельгии, Великобритании, Греции, Израиля, Италии, Люксембурга, Польши, Нидерландов, Франции и США, а названные архивные материалы хранятся в городе Бад-Арользен на юге ФРГ.

Эти подлинники документов содержат подробности жизни и смерти узников нацистских трудовых и концентрационных лагерей, а также политических заключенных. По спискам ITS там 17 миллионов имен! По сути, это никем не исследованная история гитлеровской Германии, написанная самими нацистскими палачами, которые педантично фиксировали всё — от количества вшей на голове заключенного до точного времени его смерти или казни и ее стоимости. Есть там и данные об изъятом имуществе. Доступ к архивам имел лишь Красный Крест, и только в тех случаях, когда людям, пережившим геноцид, приходилось разыскивать пропавших родственников. Историкам, писателям и широкой публике доступ к документам был закрыт.

Секретность архивов руководство ITS объясняло правом людей, имена которых упоминаются в документах, на неприкосновенность частной жизни. Там действительно есть деликатная информация, например имена коллаборационистов, осведомителей, гомосексуалистов и проституток. Но она касается узкого круга лиц. Истинной причиной секретности была боязнь исков к правительствам стран-членов ITS. Ведь эти архивы содержат информацию об изъятых у узников и рабов Третьего рейха ценностях и их стоимости, а это материал для исков. Лишь через шестьдесят лет после окончания войны западные политики, гуманитарии и власти ФРГ решились приоткрыть крамольные архивы, хотя организации жертв нацизма давно настаивали на этом, но члены руководства ITS противились.

* * *

Сокровища Второй мировой войны покоятся в тишине. Под грохот орудий их грабили, но прятали скрытно и тихо. И те, кто грабил, и те, кто грабил грабителей. А в результате произошел вселенский круговорот сокровищ — перемещение и присвоение гигантской массы золота, культурно-исторических и личных ценностей одних народов и стран правительствами, банками, коммерческими структурами и людьми других стран. Современное "радужное" западное сообщество не принимает и лицемерно замалчивает тот факт, что породившая нацизм и холокост западная цивилизация цинично присвоила награбленные гитлеровским режимом богатства и употребила их себе в доход.

До середины 1990-х годов никто на Западе вообще не задавался вопросом: что стало с имущество миллионов умерщвленных нацистами людей? Ни слова не говорилось и об экономическом использовании награбленных ценностей правительствами ФРГ и других западных стран, хотя выгоду из этого извлекали миллионы их граждан. Послевоенное благополучие многих демократических и недемократических государств покоилось на добыче войны и расовой политики Третьего рейха. За счет нее был профинансирован "благотворительный" план Маршалла по восстановлению послевоенной Европы. Такова неприглядная правда, только признать ее лицемерный Запад боится.

Трофеями войны воспользовался и Советский Союз. Но в его руках оказался куда более скромный улов, ведь львиную долю ценностей гитлеровцы вывезли в места, занятые потом американцами и англичанами. Гитлер не прятал краденое золото в советских банках, Москву не пустили в Gold Pool TGC, и к кровавому "золоту холокоста" она отношения не имела. С 1950 года СССР рассчитывался трофейными ценностями с США за военные поставки по ленд-лизу, и эти ценности тоже оказались за океаном[144].

Так что военная добыча досталась в основном США и их ближайшим союзникам, с них и спрос, не покаянный — финансовый. Тем, кто ныне предъявляет западным странам иски, не нужны лицемерные покаяния. Они говорят: платите! Это правильно, ибо язык денег — единственный, который понимает и принимает западное сообщество, на этом языке с ним и следует говорить. И если выгоду, извлеченную ФРГ за шестьдесят лет от трех тысяч картин из коллекции Гитлера, оценили в 125 млрд евро, то какую выгоду несут в себе сотни тысяч разнообразных "даров войны", поныне спрятанных в спецхранах и банковских кладовых, и какими исками это пахнет?! Вопрос пока риторический, но когда-нибудь он может стать юридическим, ведь срока давности для этих преступлений нет.