Тыловое обеспечение войск в ходе кампании

Тыловое обеспечение войск в ходе кампании

Наступление советских войск против Квантунской армии началось в ночь на 9 августа 1945 г. Боевые действия развивались стремительно. Перейдя государственную границу, наши войска успешно форсировали реки Аргунь, Амур и Уссури, быстро прорвали укрепленные районы противника, разгромили его части прикрытия и вступили на территорию Маньчжурии. Особенно высокими темпами продвигалась 6-я гвардейская танковая армия Забайкальского фронта, которая в первый день прошла 150 км, 10 августа — 120 км, 14 августа — 150 км. Наступление велось одновременно на огромном фронте (более 4000 км), по отдельным изолированным направлениям, с большими разрывами между ударными группировками фронтов и армий.

Условия тылового обеспечения войск фронтов не были идентичными. Наиболее сложное положение создалось на Забайкальском фронте. В огромной полосе его наступления имелось лишь два железнодорожных направления. И хотя противник, отступая под сокрушительными ударами наших войск, не смог произвести массовых разрушений на железных дорогах, для их восстановления требовалось выполнить огромный объем работ. На многих железнодорожных участках рельсы и шпалы были настолько изношены, что требовали срочной замены. Однако фронт располагал для этого ограниченными силами и средствами. Значительная часть железнодорожных войск еще не прибыла в его состав. Из двух железнодорожных бригад (11-й и 27-й) к 11 августа 1945 г. на ст. Маньчжурия прибыло лишь два восстановительных батальона, а остальные находились в пути следования. В связи с этим начальник тыла фронта генерал-полковник В. И. Вострухов вынужден был выделить для восстановления железной дороги два дорожно-строительных и два мостостроительных батальона из состава дорожных войск495. Иногда для этой цели привлекались также стрелковые подразделения. Благодаря принятым мерам темпы восстановления железных дорог на отдельных участках достигали 33 км в сутки, но все же они значительно отставали от темпов наступления войск. Кроме того, основные направления железных дорог в большинстве случаев не совпадали с направлениями действий главных группировок войск фронта.

Таким образом, построение фронтового тыла в ходе всей кампании не претерпело каких-либо существенных изменений. Фронтовые склады до конца операции оставались в прежних районах размещения. Железнодорожный транспорт играл вспомогательную роль, и вся тяжесть подвоза и эвакуации легла на автомобильный и воздушный транспорт. Это значительно осложнило положение, так как автомобилей недоставало, а дорожные условия были исключительно тяжелыми.

За пять дней наступления войска фронта продвинулись на 240–250 км, а 6-я гвардейская танковая армия — до 500 км. На двенадцатый день расстояние от фронтовой базы снабжения до передовых частей 6-й гвардейской танковой армии возросло до 950 км и более496. Протяженность военно-автомобильных дорог фронта быстро увеличивалась и к 20 августа 1945 г. она составляла 4940 км, в том числе 3280 км фронтовых и 1660 км армейских497. Автомобильных дорог с покрытием на территории Маньчжурии было очень мало, а грунтовые оказались в значительно худшем состоянии, чем ожидалось по разведывательным данным. Прошедшие дожди привели их на ряде участков в непроезжее состояние. Во многих местах гор Большого Хингана встречались перевалы, узкие проезды, крутые подъемы и спуски, опасные повороты, где возможно было только одностороннее движение транспорта. Большая часть многочисленных мостов находилась в ветхом, почти непроезжем состоянии, а их грузоподъемность едва достигала 5 т. Более или менее крупные мосты, имевшиеся на грунтовых дорогах Маньчжурии, отступавший противник взрывал.

Несмотря на то что дорожные войска фронта в ходе операции были существенно усилены, их сил и средств для восстановления дорог на всем протяжении и организации на них дорожно-комендантской службы было недостаточно. Основное внимание уделялось преодолению наиболее «узких», барьерных мест: здесь выполнялись минимально необходимые работы главным образом подвижными средствами, так как дорожная техника на тракторной и конной тяге отстала. Обычно вслед за войсками на автотранспорте выдвигались дорожные разведывательные группы и мостостроительные батальоны с запасами ремонтных материалов. Перемещаясь «перекатами», они выполняли необходимые мостовые работы и подготавливали обходы на труднопроходимых участках. За ними двигались дорожно-строительные батальоны.

В связи с большой растяжкой фронтовых и армейских военно-автомобильных дорог только самые опасные участки, где могли образоваться пробки, контролировались подвижными постами регулирования движения во главе с офицером дорожной службы. На остальных развилках и перекрестках дорог, у населенных пунктов, на объездах и в других местах устанавливались дорожные знаки и указатели.

Тяжелые дорожные условия, высокая температура воздуха резко осложняли работу автомобильного транспорта, ставили под угрозу срыва подвоз войскам материальных средств и эвакуацию раненых и больных. Открыть отделения фронтовых и головных армейских складов на грунте не удалось: они отставали от войск.

С 20 августа 1945 г. войска фронта окончательно оторвались от баз снабжения. Основные усилия автомобильного транспорта пришлось переключить на приближение к войскам основных тыловых частей и учреждений, и объем подвоза резко уменьшился. Так, с 20 августа по 1 сентября 1945 г. фронтовые автомобильные части, численность которых возросла до 6 тыс. автомобилей, подали войскам только 2,7 тыс. т грузов. В этот период еще больше возросла роль воздушного транспорта. В отдельных случаях самолеты доставляли войскам фронта не только горючее и боеприпасы, но и продовольствие и даже воду.

Хотя условия работы тыла 1-го и 2-го Дальневосточных фронтов были более благоприятными, здесь имелись свои трудности. Значительное влияние на организацию тылового обеспечения оказывали горы, а также резкое колебание уровня воды в реках, которые в сухое время года мелеют, а во время дождей выходят из берегов. Во время августовских и сентябрьских дождей даже небольшие речки, особенно в горах, превратились в бурные потоки, которые нередко затапливали многие долины и сносили все, что встречалось на их пути (склады, мосты и т.д.). Требовалось немало усилий, чтобы восстановить нормальную работу тыла после этого стихийного бедствия.

Крупные реки — Амур, Сунгари, Нонни повсюду вышли из берегов. В результате ряд районов, намеченных для размещения армейского и войскового тыла в ходе наступления войск 1-го и 2-го Дальневосточных фронтов, были затоплены или отрезаны от дорог, подходивших к ним. Преодоление этих рек войсками, тыловыми частями и учреждениями в ходе наступления было сопряжено с серьезными трудностями. На правом фланге 15-й армии 2-го Дальневосточного фронта еще в начале операции (11 августа) командование фронта вынуждено было перенести главную армейскую переправу из района устья протоки Кукелевская в Средне-Ленинское, так как дожди размыли единственную дорогу Биробиджан — Новое — Биджан — Благословенное в нескольких местах. Мосты, построенные в период подготовки к операции через реки Добрая и Биджан, оказались отрезанными водой от дорог, а дорога Кукелевская — Баржевый Уголь (устье протоки Кукелевская) была затоплена в четырех местах. Такие же явления имели место и в долинах рек Сунгари, Нонни и других.

В результате непрерывных дождей и интенсивного движения по раскисшим дорогам автомобильного транспорта и боевой техники, особенно танков и артиллерии, войсковые пути подвоза и армейские военно-автомобильные дороги стали труднопроходимыми, а местами совершенно непроезжими. Для обеспечения бесперебойного подвоза материальных средств войскам в ходе наступления во многих пунктах были организованы специальные команды из дорожных и инженерных войск с приданными им тракторами. Они строили и ремонтировали мосты и гати в местах затопления дорог, вытаскивали из грязи застрявшие автомобили с грузами.

Одной из особенностей организации тылового обеспечения войск 2-го Дальневосточного фронта являлось широкое использование водного транспорта. В районе пристаней Ленинское и Благовещенск были организованы фронтовые перевалочные базы, где снабженческие грузы с железной дороги перегружались на речные суда, которые подвозили их затем войскам. В район ст. Ленинск, где дислоцировалась армейская база 16-й армии, органы управления тылом фронта выдвинули фронтовые склады по основным видам материальных средств. Фронтовой склад с запасами до одного боекомплекта боеприпасов был погружен на плавсредства и двигался за наступавшими войсками по Сунгари. Такое выдвижение фронтовых складов по направлениям действий войск создавало благоприятные условия для бесперебойного их обеспечения. 15-я армия также погрузила отделения армейских складов на баржи, которые следовали по р. Сунгари за наступающими войсками и обеспечивали их всем необходимым.

Особую сложность представляло материальное обеспечение войск 16-й армии, действовавшей на Сахалине.

Поверхность Южного Сахалина большей частью гориста. Отдельные хребты достигают от 300 до 1000 м над уровнем моря. Они тянутся в виде узких и длинных горных цепей почти вдоль всего острова. Наступление наших войск велось в широких долинах рек Тим и Поронай и далее в районе Найро, а затем вдоль железной дороги с выходом их к административному центру Тейохара.

С фронтовых складов до распорядительного порта Николаевск-на-Амуре подвоз осуществлялся речным транспортом. Здесь производилась перегрузка на морские суда, которые следовали в порт Арково (Северный Сахалин). Почти полное отсутствие железных и крайне неудовлетворительное состояние грунтовых дорог в северной части Сахалина ставило под угрозу своевременное перемещение полевой армейской базы и бесперебойный подвоз войскам материальных средств. В связи с этим в портах Александровск и Арково были скомплектованы три морских транспорта с необходимыми запасами. На эти суда был посажен и личный состав отделений армейских складов. Двигаясь вдоль западного побережья Сахалина, это своеобразное плавучее отделение полевой армейской базы обеспечивало войска всем необходимым для жизни и боя. Для подвоза материальных средств из портов выгрузки широко использовались узкоколейные дороги, которые были захвачены у противника в малоразрушенном состоянии.

Всего в ходе операции войскам 2-го Дальневосточного фронта водным транспортом (морским и речным) было подано свыше 100 тыс. т различных грузов.

В связи с широким использованием водного транспорта фронтовые автомобильные части здесь использовались главным образом для обеспечения работы перевалочных баз и перемещения тыловых частей и учреждений, а основные усилия дорожных частей были направлены на подготовку и обслуживание подъездов и причалов на перевалочных базах и переправах. Всего в районах переправ и перевалочных баз до завершения наступательной операции было сосредоточено более половины дорожных войск 2-го Дальневосточного фронта. Из имевшихся в составе фронта на 22 августа четырнадцати дорожных частей для дорожного обеспечения войск и тыла в Маньчжурию было переброшено всего лишь шесть498.

В полосе действий 1-го Дальневосточного фронта в отличие от других фронтов имелась относительно развитая сеть железных дорог. Железнодорожными войсками и спецформированиями НКПС с достаточно высоким темпом (около 19,7 км в сутки) велось восстановление восточной части КВЖД в направлении Пограничная — Харбин. Для передачи грузов на остальную часть железнодорожной сети, восстанавливавшуюся под руководством органов ВОСО фронта местными силами, были подготовлены перегрузочные станции в районах Ананьси (Цицикар), Харбин, Муданьцзян.

Наличие железных дорог значительно облегчило подвоз, уменьшило нагрузку на автомобильный транспорт, что позволило широко использовать его для временной моторизации стрелковых войск. Только незначительная часть фронтового автотранспорта привлекалась для обеспечения подвоза. Например, из состава 2-й автомобильной бригады фронта на подвозе материальных средств был задействован лишь 10-й автомобильный полк. Остальные силы бригады использовались для передвижения 187-й стрелковой дивизии. Из автомобилей «виллис» был сформирован внештатный батальон, который использовался передовым отрядом дивизии для преследования поспешно отходящего противника.

Материальное обеспечение войск в ходе операции осуществлялось главным образом за счет запасов, созданных в подготовительный период. В целом объем подвоза в связи со скоротечностью боевых действий и захватом значительных трофеев был относительно невелик. 2-й Дальневосточный фронт, например, израсходовал за операцию всего 0,1–0,3 боекомплекта к наземной артиллерии, около 0,3 боекомплекта танковых выстрелов и 0,1–0,2 боекомплекта к стрелковому оружию. Несколько больший расход боеприпасов был в Забайкальском и 1-м Дальневосточном фронтах, которые вели более напряженные боевые действия и имели большую численность артиллерии. Однако в связи с тяжелыми условиями подвоза отдельные армии и соединения в ходе операции испытывали нужду в некоторых видах боеприпасов, и их пришлось доставлять военно-транспортной авиацией. Так, соединениям 6-й гвардейской танковой армии Забайкальского фронта воздушным транспортом в середине августа было доставлено 186 т боеприпасов, танковым соединениям 1-го Дальневосточного фронта — 75,3 т, а танковым частям 2-го Дальневосточного фронта — 302 т. В связи с близким окончанием войны и незначительным расходом боеприпасов часть транспортов с ними была переадресована обратно на центральные склады. По состоянию на 22 августа 1945 г. из 1900 вагонов, занаряженных на Дальний Восток, лишь 600 следовало к месту назначения499.

Значительно сложнее обстояло дело с обеспечением войск горючим. Совершенно неожиданно оно заняло основное место в общем объеме подвоза материальных средств. Конечно, штабы тыла и служба снабжения горючим при планировании предусматривали повышенный по сравнению с западными районами расход горюче-смазочных материалов. Армии были усилены фронтовым наливным автотранспортом и емкостями, созданы подвижные отделения армейских складов горючего, часть бортовых автомобилей оборудована бочками и бидонами. Однако полностью все климатические и географические особенности учтены не были, в результате чего уже в первые дни операции наблюдался очень большой перерасход горючего. Достаточно сказать, что автомашины ЗИС-5 в среднем расходовали около 0,75 заправки на 100 км пути. Потребность в горючем резко возросла, а запасы его в силу перерасхода снизились. Фронтовой и армейский транспорт отставал и своевременно подавать горючее был не в состоянии.

В отдельные дни операции положение с обеспечением войск горючим становилось критическим. Уже на третий день в частях 6-й гвардейской танковой армии Забайкальского фронта почти не осталось дизельного топлива, а впереди на их пути лежала серьезная преграда — горный хребет Большой Хинган. 46-я гвардейская танковая бригада этой армии в середине августа из-за недостатка горючего продолжала наступление всего лишь 18 танками, а 30-я механизированная бригада — 7 танками и двумя ротами мотопехоты. Горючее для этих танков и автомобилей сливалось со всех остальных машин500.

В связи с большими трудностями в подвозе горючего доставка его войскам по решению командующего фронтом была организована воздушным транспортом. Подача горючего транспортной авиацией при планировании операции не предусматривалась, и служба снабжения горючим оказалась не подготовленной к этому мероприятию. На фронтовых складах горючее не было залито в бочкотару, которой к тому же недоставало, и самолеты в пунктах посадки (Ютото, Лубей) вынуждены были ожидать ее возвращения после заправки танков. Пробовали подгонять танки к самолетам и перекачивать горючее непосредственно в баки боевых машин, но при этом разрушались посадочные площадки. Поэтому приходилось бочки с горючим перегружать с самолетов на автотранспорт, подвозить к месту заправки танков и затем возвращать тару. А самолеты в это время простаивали.

Однако, несмотря на все трудности, органы тыла и командование 12-й воздушной армии Забайкальского фронта в целом успешно справились с этой задачей. С 11 по 16 августа войскам 6-й гвардейской танковой армии ежесуточно доставлялось от 78 до 178 т горючего — примерно столько же, сколько и автомобильным транспортом. Всего в ходе операции воздушный транспорт подал войскам Забайкальского фронта 3,3 тыс. т снабженческих грузов, из них 2456 т горючего501. Доставка горючего по воздуху имела место и на других фронтах, но в значительно меньших размерах.

В связи с большим расходом горючего запасов отдельных его сортов, созданных в подготовительный период во фронтах, оказалось недостаточно. Это вынудило Ставку Верховного Главнокомандования разбронировать значительную часть госрезервов, находящихся в Забайкалье и на Дальнем Востоке.

Снабжение войск продовольствием и фуражом осуществлялось в основном за счет трофеев. Всего за операцию войска трех фронтов захватили у противника свыше 406,6 тыс. т зернопродуктов, около 6,5 тыс. т мясопродуктов, 94 тыс. т соевых бобов, 32,6 тыс. т сена и много другого продовольствия, которое после тщательной проверки на доброкачественность использовалось войсками502.

При необходимости продовольствие подвозилось автомобильным, водным, а в отдельных случаях и воздушным транспортом. Так, для войск 39-й армии Забайкальского фронта воздушным транспортом были срочно доставлены мясные консервы. При этом на фронтовом складе в Чите заблаговременно было подготовлено 100 тыс. суточных дач сухарей, сала, сахара, чая и соли для срочной доставки наступавшим войскам самолетами.

Большие трудности в ходе операции возникали с обеспечением войск печеным хлебом. Дивизионные хлебопекарни в некоторых соединениях отстали от наступавших частей. Выпечку же хлеба в местных хлебопекарнях не всегда было можно организовать, так как они имелись только в крупных городах. Хлеб нередко приходилось заменять галетами, сухарями, крупой, а иногда мясом и овощами.

Удовлетворение потребностей войск фронтов в муке и мясе в некоторых случаях затруднялось в результате недостаточных местных ресурсов пшеницы и неравномерного размещения поголовья крупного рогатого скота, свиней и птицы в тыловых районах армий и фронтов, а также вследствие саботажа продажи этой сельскохозяйственной продукции крупными китайскими землевладельцами и купцами нашим заготовительным органам. Трудности с заготовками продовольствия и фуража из местных средств возникали также из-за того, что органы продовольственной службы фронтов не имели местных денежных знаков и не был разработан порядок оплаты сельскохозяйственной продукции. В дальнейшем советским военным командованием на Дальнем Востоке по договоренности с правительствами Китая и Северной Кореи стали выпускаться специальные денежные знаки, выраженные в маньчжурских юанях (гоби) и корейских вонах. С выпуском этих денег и после проведения разъяснительной работы среди китайского населения на месте можно было заготовлять почти все виды сельскохозяйственной продукции.

Использование трофейной и местной крупы из гаоляна и чумизы для питания осложнялось тем, что личный состав Советской Армии не привык употреблять ее в пищу, а приготовление из нее соответствующих блюд требовало от армейских поваров определенных навыков и значительного времени. Гаолян (маньчжурское просо) отличается несколько горьковатым вкусом. В основном он использовался на корм лошадям. Солдаты охотно употребляли в пищу чумизу, которая по праву считается ценной продовольственной культурой. Из нее изготовляли крупу, а в отдельных случаях и муку.

В ходе Дальневосточной кампании, как и в подготовительный период, исключительно важное значение имело обеспечение войск водой, особенно Забайкальского фронта, действовавшего на огромном пространстве полупустынной и пустынной местности. Участники боев вспоминают о продвижении к Большому Хингану: «С каждым часом путь становился все труднее. Солнце нещадно палит. Во рту пересыхает. Через пять — десять минут тянет пить, а воды очень мало. И солдаты берегут каждую каплю, шагая по нескольку километров без глотка этой живительной влаги»503.

Изыскание и оборудование водоисточников, организация и осуществление водоснабжения войск с началом и в ходе операции потребовали от инженерных войск и органов тыла колоссальных усилий. Основная тяжесть легла на специально сформированные в армиях (главным образом из инженерных войск) нештатные команды, которые вели разведку водоисточников, приводили в порядок естественные источники, отрывали новые и ремонтировали старые шахтные колодцы в полосе наступления. Им были приданы гидротехнические подразделения со средствами разведки и оборудования водоисточников.

Особенно трудно, вплоть до завершения операции, решался вопрос хранения питьевой и технической воды, своевременного подвоза ее стремительно наступавшим войскам. Ввиду острого недостатка тары для хранения и подвоза воды приходилось использовать железные и деревянные бочки, бидоны, кадки и т.д. Эту тару надо было хорошо очистить, продезинфицировать, проверить на пригодность ее использования и своевременно подать к пунктам водоснабжения войск. Плохое состояние дорог приводило к большим потерям воды в ходе ее транспортировки. Не случайно, в течение всей операции командование фронтов, армий и соединений, органы тыла рассматривали снабжение войск водой как одну из главных задач в общей системе тылового обеспечения.

Положение несколько облегчилось после выхода войск Забайкальского фронта на Маньчжурскую равнину. Однако и здесь тщательная проверка военно-медицинской службой водоисточников, хранение и своевременный подвоз воды войскам не потеряли своей актуальности.

Специфические особенности Дальневосточного театра военных действий существенно повысили роль технического обеспечения.

Организация технического обеспечения в принципе была такой же, как и в операциях на Западе. К особенностям следует отнести более решительное приближение к войскам подвижных армейских и фронтовых ремонтно-эвакуационных средств, стремление выполнить максимальное количество ремонтов (не только текущих, но и средних агрегатным способом) непосредственно в местах выхода техники из строя, так как эвакуация ее на большие расстояния по плохим дорогам и при высоких темпах наступления в большинстве случаев была практически невозможной. Значительные трудности возникали также из-за недостатка в частях, соединениях и приданных им подвижных армейских и фронтовых ремонтных мастерских запасных частей, узлов и агрегатов, особенно траков и соединительных пальцев к ним, фильтрующих элементов воздухоочистителей и т.д. Положение осложнялось тем, что армейские и фронтовые склады бронетанкового и автотракторного имущества быстро отстали от войск. Пришлось комплектовать на них специальные летучки на автомобилях повышенной проходимости, которые и доставляли войскам наиболее дефицитные запасные части.

Медицинское обеспечение в ходе Дальневосточной кампании осуществлялось в соответствии с принципами, выработанными в войне с фашистской Германией. Несмотря на своеобразие театра военных действий, тяжелые климатические и географические условия, работа войсковой медицинской службы и лечебных учреждений армейского и фронтового тыла была четкой и эффективной.

Санитарные потери были сравнительно невелики (в 7 раз меньше ожидавшихся по расчетам Главного военно-санитарного управления Советской Армии504). Наибольшие санитарные потери имел Забайкальский фронт, на втором месте был 1-й Дальневосточный фронт и на третьем — 2-й Дальневосточный. Для Забайкальского и 1-го Дальневосточного фронтов характерным являлся высокий удельный вес пулевых, а для 2-го Дальневосточного фронта — осколочных ранений. Эти особенности структуры санитарных потерь определялись характером боевых действий и состоянием вооружения противника. В общем числе санитарных потерь больные составляли 28,3 процента. Особенно велика была заболеваемость среди личного состава войск Забайкальского фронта — 52,6 процента всех санитарных потерь, что объясняется крайне неблагоприятными медико-географическими условиями полосы наступления наших войск, недостаточной подготовленностью их к действиям в полупустынной и пустынной местности.

Серьезные трудности испытывала медицинская служба в организации эвакуации раненых и больных. Высокие темпы наступления, бездорожье и другие факторы обусловливали отставание медицинских частей и учреждений от войск, особенно в начале операции. В большинстве случаев в этот период полковые медицинские пункты отставали от своих частей на 20–25 км, дивизионные медицинские пункты — на 80–85 км, а иногда даже на 200 км (Забайкальский фронт). Многие дивизионные врачи выделяли из медико-санитарных батальонов две-три (иногда более) группы медицинского состава с необходимым медицинским имуществом и направляли их за наступавшими соединениями для оказания квалифицированной помощи максимальному числу раненых и больных. Аналогичные группы выделялись зачастую и из состава полковых медицинских пунктов.

В связи с загрузкой ранеными и трудностями с перемещением полковые медицинские пункты часто оказывались позади дивизионных медицинских пунктов и даже армейских хирургических полевых подвижных госпиталей. В таких случаях раненые и больные из войск поступали непосредственно в медицинские учреждения дивизий и армий. Так, например, было в 5-й армии 1-го Дальневосточного фронта, где около 37 процентов всех раненых было эвакуировано из войск непосредственно в дивизионные и армейские медицинские учреждения.

Большую роль в медицинском обеспечении войск сыграли армейские полевые подвижные госпитали, которые сравнительно быстро перемещались на своем автомобильном транспорте, а в крайне экстренных случаях перебрасывались военно-санитарной авиацией (в 6-й гвардейской танковой армии Забайкальского фронта) или речным транспортом (во 2-м Дальневосточном фронте). При этом, принимая раненых и больных непосредственно из войск, они нередко ограничивались оказанием им квалифицированной медицинской помощи и подготовкой к дальнейшей эвакуации.

Специализированная медицинская помощь в первые дни боевых действий во многих армиях оказывалась в эвакуационных госпиталях, развернутых в составе первых эшелонов армейских госпитальных баз. С развитием операции на ряде направлений были созданы однопрофильные и многопрофильные специализированные полевые подвижные госпитали, которые двигались за войсками, оказывая раненым и больным специализированную медицинскую помощь.

К особенностям лечебно-эвакуационных мероприятий следует отнести и то, что при успешном развитии операции специального (отдельного) потока легкораненых и больных не создавалось. Войсковая и армейская медицинская служба все свое внимание сосредоточивала на эвакуации раненых и больных, с тем чтобы освобождать медицинские учреждения и поспевать за наступающими войсками.

В связи с трудностями эвакуации раненых и больных из войск автомобильным транспортом на решающих направлениях для этой цели широко использовалась санитарная и военно-транспортная авиация. Главнокомандующий советскими войсками на Дальнем Востоке Маршал Советского Союза А. М. Василевский 8 августа 1945 г. отдал приказ об использовании обратных рейсов транспортных самолетов для медицинской эвакуации. Только на Забайкальском фронте за операцию транспортной и санитарной авиацией было эвакуировано из дивизионных медицинских пунктов и армейских госпиталей в лечебные учреждения госпитальной базы фронта около 50 процентов всех раненых и больных505.

Особо важное значение в ходе наступления приобрели санитарно-гигиенические и противоэпидемические мероприятия. На территории Внутренней Монголии и в Маньчжурии среди местного населения были широко распространены опасные заразные болезни — сыпной, возвратный и брюшной тиф, дизентерия, регистрировались случаи заболевания натуральной оспой. Полосы наступления наших войск в Северо-Восточном Китае и Корее были эпидемичны по чуме и холере. Эпидемические вспышки этих особо опасных заболеваний среди населения неоднократно возникали здесь еще в годы, предшествовавшие войне Советского Союза с милитаристской Японией.

Медицинская служба заблаговременно провела вакцинацию всего личного состава войск против опасных инфекций, в том числе и против чумы506. Помимо этого она систематически вела тщательную санитарно-эпидемиологическую разведку и на особо опасные направления своевременно направляла противоэпидемические и специальные части и учреждения. За первыми эшелонами войск двигались подвижные отделения санитарно-эпидемических отрядов с приданными им силами и средствами отдельных дезинфекционных рот, обеспечивавших в случае необходимости санитарную обработку личного состава. В Забайкальском фронте в составе армейских санитарно-эпидемиологических отрядов были созданы специальные противочумные отделения, которые также неотступно двигались за наступающими войсками и вели активную разведку. В случае надобности они предпринимали практические меры по борьбе с чумой, по строжайшей изоляции чумного очага (района) от войск. Для решения этой задачи привлекались также подвижные отделения по особо опасным инфекциям из состава фронтовых санитарно-эпидемических лабораторий. В местах, где были выявлены очаги инфекционных болезней, устанавливался строгий карантин, после чего они ликвидировались специальными силами и средствами медицинской службы. Следует отметить, что и после завершения наступательной операции медицинская служба Советской Армии приняла ряд чрезвычайно важных и срочных мер по ликвидации вспышек чумы, возникшей среди местного населения, в частности в районах Ванемяо и Бодунэ.

Мероприятия, проведенные военно-медицинской службой в ходе операции, обеспечили санитарное благополучие личного состава и быстрое излечение раненых и больных. Благодаря героическому труду военных врачей и всего личного состава медицинской службы было возвращено в строй 79 процентов раненых. Такого высокого показателя в ходе второй мировой войны не имела ни одна медицинская служба воюющих стран. В этом еще раз со всей полнотой проявилась величайшая забота Коммунистической партии, Советского правительства, военного командования и органов тыла о советском воине.

В операции советских войск на Дальнем Востоке возникла настоятельная необходимость повседневной координации деятельности медицинской службы фронтов. Ее осуществляло Управление тыла при главнокомандующем советскими войсками на Дальнем Востоке, в составе которого имелось Военно-санитарное управление во главе с заместителем начальника Главного военно-санитарного управления Советской Армии генерал-майором медицинской службы Н. И. Завалишиным.

Во время наступательных действий наши войска захватили значительные трофеи различного медицинского имущества и медикаментов японской армии (около 700 вагонов по состоянию на 20 ноября 1945 г.)507. После учета и тщательной проверки часть из них была использована для медицинского обеспечения войск. Выявлением, охраной и учетом трофейного медицинского имущества и медикаментов на всех трех фронтах занимались нештатные трофейные бригады, которые были созданы к началу операции. Только на 1-м Дальневосточном фронте с 17 по 25 августа работало до 20 таких трофейных бригад508.

Сложные задачи пришлось решать в Дальневосточной кампании и ветеринарной службе действующей армии. Маньчжурия, Внутренняя Монголия и Корея, а также войска противника в эпизоотическом отношении были крайне неблагополучными. В течение трех лет, предшествовавших наступлению советских войск, в японской Квантунской армии насчитывалось свыше 8 тыс. лошадей, больных инфекционной анемией. Большинство из них пало или было уничтожено японской ветслужбой. Но и после этого нередко отмечались заболевания лошадей анемией, сапом и чумой. Кавалерийские и гужтранспортные части противника были укомплектованы лошадьми, конфискованными у населения Маньчжурии и Внутренней Монголии, среди которых сап имел широкое распространение. Например, в Чаньчуньской, Харбинской и Мукденской провинциях зараженность лошадей сапом достигала 30–40 процентов. Во всех провинциях имели место заболевания крупного рогатого скота чумой. Владельцы больных животных, как правило, забивали их на мясо и свободно торговали им на рынке, в силу чего чума крупного рогатого скота беспрепятственно распространялась по территории всей Маньчжурии и за ее пределы. Ветеринарная служба Японии противочумные прививки животным проводила только в местах заготовки скота и мяса. Разумеется, эти частичные мероприятия не могли уничтожить заболеваний скота чумой. В ряде случаев крупный рогатый скот в названных районах болел ящуром, а свиньи — чумой и рожей.

Крайне опасная эпизоотическая обстановка требовала от ветеринарной службы фронтов и армий больших усилий по поддержанию ветеринарного благополучия конского состава и надежной защите войск, по предотвращению заноса эпизоотий на территорию Советского Союза.

Чтобы не допустить проникновения чумы крупного рогатого скота на территорию СССР, вдоль всей государственной границы была создана пограничная иммунная зона. Силами и средствами ветеринарной службы армий и фронтов совместно с гражданской ветеринарной службой всему крупному рогатому скоту в этой зоне (шириной 30 км) произведены прививки. На советско-китайской, советско-монгольской и советско-корейской границе осуществлялся строгий карантинный режим. Был установлен тщательный контроль за заготовками скота из местных ресурсов. Использование трофейных продовольственных животных на мясо допускалось лишь на специальных, соответственно оборудованных мясокомбинатах. Вывоз лошадей и других животных на территорию СССР не допускался.

В результате проделанной работы эпизоотии не перешагнули рубежи нашей Родины. В ходе операции на Дальнем Востоке (за август и сентябрь 1945 г.) амбулаторная заболеваемость лошадей составила 9,5 процента, а стационарная — 10,4 процента их списочного состава. При этом эксплуатационные болезни составили 58,2 процента общей заболеваемости, заразные болезни — 10,4 процента и боевые поражения — 6,1 процента.

Преобладание эксплуатационных заболеваний объясняется очень большой нагрузкой, которую пришлось нести лошадям при ограниченных возможностях обеспечения их фуражом и водой. В отдельные дни лошади, особенно в Забайкальском фронте, получали только по 3–4 л воды в сутки. От водного голодания многие из них быстро худели, не принимали пищу; часто наблюдались тепловые удары, нередко кончавшиеся падежом. Однако эффективность лечения лошадей по названной группе заболеваний была высокой. Она составила 97 процентов всех лошадей, подвергшихся эксплуатационным заболеваниям.

Боевые поражения лошадей в ходе операции были сравнительно незначительными. Они имели место в основном в первые дни операции, когда советские войска преодолевали мощные укрепления противника. Выздоравливаемость лошадей по группе боевых поражений достигла 92,9 процента.

Особую значимость в ходе операции приобрела надежная охрана и оборона тыла. Как известно, одним из «особых» средств ведения войны в японской армии являлись смертники-диверсанты, часть которых специально готовилась для уничтожения мостов, складов и других важных тыловых объектов. Кроме того, японское командование создавало специальные «летучие отряды», сформированные из отборных солдат и офицеров — ярых фанатиков. Скрываясь в лесах и горах, они должны были совершать диверсии, нападать на коммуникации и отдельные гарнизоны, дезорганизовывать работу войскового и оперативного тыла.

Все это потребовало проведения специальных мероприятий. Для руководства охраной и обороной тыла во всех соединениях фронтов были назначены начальники охраны войскового тыла. В их распоряжении имелись специально выделенные подразделения, которые широко использовались для прочесывания местности и ликвидации различных банд и диверсантов. Большую помощь в ликвидации оставленных японским командованием в тылу советских войск банд и диверсионных групп оказало советским войскам местное китайское и корейское население.

Наземная охрана и оборона тыловых частей и учреждений в основном обеспечивались своими силами и средствами. Но в некоторых армиях, в том числе и в 6-й гвардейской танковой, охрана и оборона армейских и войсковых путей подвоза и эвакуации осуществлялись соединениями второго эшелона войск фронта. Попытки противника нарушить работу войскового, армейского и фронтового тыла путем засылки диверсионных групп успеха не имели.

В связи с большой растяжкой армейских и фронтовых тыловых районов серьезные трудности в ходе операции возникли с организацией управления тылом. Местных стационарных проводных линий связи на территории Внутренней Монголии и Маньчжурии было крайне мало, а радиостанции из-за их недостаточной мощности и ограниченного количества также не обеспечивали устойчивую связь с тыловыми частями и учреждениями. Поэтому в Дальневосточной кампании значительно шире, чем в войне с фашистской Германией, применялись подвижные средства управления — самолеты, автомобили, мотоциклы. В оперативном звене тыла они, по существу, являлись основным, а иногда и единственным средством управления. Автомобили и мотоциклы широко использовались для управления и в войсковом тылу.

* * *

Вступив в войну с милитаристской Японией, сокрушив ее Квантунскую армию, Советские Вооруженные Силы ликвидировали второй очаг мировой войны. В обеспечении этой блестящей победы огромную роль сыграл Тыл Советской Армии и Тихоокеанского флота. Он проделал большую работу по подготовке путей сообщения и транспортных средств, накоплению запасов и подвозу их войскам, медицинскому, техническому и другим видам тылового обеспечения.

Бывший командующий Забайкальским фронтом Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский так писал о работе тыла фронта в этой операции: «Трудно описать, но неизмеримо труднее было выполнить возложенную на органы тыла огромную работу по материально-техническому обеспечению войск в предстоящей войне против империалистической Японии.

Воспоминания непосредственных участников операции и пожелтевшие от времени архивные документы позволяют воспроизвести грандиозную картину творческих усилий и напряженного труда многих тысяч людей, не считавшихся ни со временем, ни с огромными трудностями, связанными с тяжелыми климатическими и географическими условиями, для того чтобы выполнить свои задачи в установленные сроки и тем самым приблизить час победы»509

Всесторонняя подготовка Тыла Советской Армии к войне с империалистической Японией в 1945 г. и успешная его работа по обеспечению боевых действий советских войск в ходе кампании по разгрому японской Квантунской армии явились одним из важнейших условий нанесения Советскими Вооруженными Силами врагу подлинно молниеносного удара.

Опыт боевых действий и организации тылового обеспечения войск в ходе Дальневосточной кампании позволяет сделать ряд поучительных выводов, являющихся актуальными и в наше время.

Практика показала, что при сосредоточении крупных группировок войск на удаленных театрах военных действий одновременно с войсками туда должны перебрасываться и органы их тыла. Часть железнодорожных, дорожных, автомобильных, инженерно-аэродромных, а при необходимости и некоторых других тыловых частей и учреждений должна прибывать в районы сосредоточения раньше войск, с тем чтобы к их прибытию осуществить необходимые мероприятия по ремонту и восстановлению аэродромов, железных и автомобильных дорог, повышению их пропускной и провозной способности. На железных дорогах необходимы запасы топлива, рельсов, шпал, поковок и других ремонтно-восстановительных материалов. Из-за недостатка железнодорожных войск, ремонтно-восстановительных материалов и топлива в подготовительный период и в ходе кампании органы тыла были вынуждены использовать для ремонта, восстановления и увеличения пропускной способности железнодорожных коммуникаций дорожные части в ущерб ремонту военно-автомобильных дорог, а часть пропускной способности Транссибирской железнодорожной магистрали и подвижного состава выделять на хозяйственные нужды самой дороги, что отрицательно сказывалось на выполнении графика воинских перевозок.

Ответвления от основных железнодорожных магистралей целесообразно было иметь на каждом операционном направлении. Они должны были обладать достаточным резервом пропускной и провозной способности, а развитие железнодорожных узлов и станций — позволять организовывать распорядительные и выгрузочные станции. Наиболее уязвимые участки железнодорожной сети должны были иметь заранее подготовленные обходы с достаточной пропускной способностью, а в районах переходов через речные преграды — мосты-дублеры (туннели). На железных дорогах надо было иметь также достаточное количество мощных подвижных кранов как для обеспечения восстановительных работ на них, так и для выгрузки тяжеловесных воинских грузов вне крупных узлов и станций. Из-за отсутствия таких кранов на станциях железных дорог Забайкалья и Дальнего Востока при подготовке и в ходе Дальневосточной кампании для разгрузки тяжеловесных грузов приходилось сооружать специальные аппарели, что требовало дополнительных сил и средств и увеличивало простои подвижного состава.

В связи со слабым развитием сети железных дорог воинские перевозки требовали очень напряженной работы автомобильного транспорта во всех звеньях тыла. В подготовительный период по военно-автомобильным дорогам и войсковым путям подвоза в среднем за сутки проходило свыше 45 тыс. автомашин с воинскими грузами. При такой интенсивности движения особых усилий требовала подготовка и содержание военно-автомобильных дорог. К сожалению, органы тыла не всегда располагали достоверными данными о состоянии автомобильных дорог в полосах наступления войск. В период дождей они неожиданно оказывались труднопроходимыми даже для танков, САУ и артиллерийских тягачей. Поэтому необходимо было не только постоянно знать количество и направление автомобильных дорог на театре военных действий, но и систематически изучать их состояние в различное время года.

При организации и осуществлении подвоза автомобильным транспортом в операциях на Европейском театре военных действий не приходилось сталкиваться с такими трудностями, какие пришлось испытать в операции на Дальневосточном ТВД. Большой объем перевозок, особые климатические и дорожные условия требовали специальной подготовки автомобилей, водителей, личного состава дорожных войск. Для подобного рода театров военных действий необходима предварительная разработка указаний по организации и осуществлению движения войск и автотранспорта на военно-автомобильных дорогах, развертыванию на них пунктов медицинской и технической помощи, порядку обеспечения автомашин горючим и водой, а шоферов — горячей пищей и питьевой водой. Дорожные подразделения должны быть обеспечены палатками, тарой для транспортировки и хранения воды, средствами приготовления пищи и другим необходимым имуществом.

Значительные затруднения в организации и осуществлении подвоза автомобильным транспортом, в эффективной эксплуатации автомашин, рациональном использовании автомобильных частей были из-за большого разнообразия марок автомобилей и недостаточной их проходимости. Большую роль в работе тыла могли бы сыграть автопоезда на базе большегрузных машин высокой проходимости, которые могут использоваться как для подвоза материальных средств, так и для перемещения тыловых частей и учреждений. Но их, к сожалению, в распоряжении органов тыла в то время не имелось. Для переброски войск, тыловых частей и учреждений, материалов для строительства и ремонта железных и автомобильных дорог, мостов на них, особенно в горах, прокладки магистральных трубопроводов через труднопроходимые участки, срочной доставки войскам различных видов материальных средств, эвакуации раненых и больных широкое применение могут найти вертолеты.

Военные действия на Дальнем Востоке потребовали расхода горючего, намного превышающего обычные нормы. Выявилась необходимость более тщательного планирования подвоза горючего войскам, использования в случае перебоев в его подаче наземными видами транспорта и самолетов. Служба снабжения горючим должна располагать достаточными техническими средствами и бочкотарой, а авиатранспортные части обеспечены необходимым количеством парашютно-десантной тары.

При действии войск в полупустынной и пустынной местности первостепенное значение приобретает снабжение войск питьевой и технической водой. Войска должны обеспечиваться силами и средствами разведки, добычи и транспортировки воды на значительные расстояния. Боевой опыт показал, что для разведки, добычи и подвоза воды целесообразно было создавать специальные инженерные, трубопроводные и автомобильные части и подразделения, возложив общее руководство ими на соответствующих начальников тыла. Эти специальные части и подразделения должны были иметь в достаточном количестве технические средства для отрытия шахтных колодцев с учетом глубины и возможного среднесуточного дебита воды, оборудования пунктов водоснабжения, прокладки трубопроводов для подачи воды на большие расстояния, емкости для хранения и подвоза воды автомобильным транспортом наступающим войскам. На главных направлениях действия войск целесообразно было прокладывать сборно-разборные магистральные водопроводы.