Пророчество в Гора Калеварии
Пророчество в Гора Калеварии
Есть люди, феноменальность которых зависит от природы только отчасти. Все остальное — воля, интуиция, интеллект, знания, а главное беспощадный труд и полный контроль над собственным «я». К таким уникальным представителям «человека разумного» принадлежит и Вольф Мессинг. Телепат, психоаналитик, парапсихолог, ясновидящий, гипнотизер, говоря по-нынешнему, экстрасенс, иллюзионист... Но даже эти перечисленные грани таланта далеко не полностью охватывают весь диапазон творчества выдающейся личности, определявшей свою деятельность скромно и лаконично — психологические опыты.
Откуда в нем энергетика, заражавшая переполненные концертные залы и заставлявшая неметь людей, пораженных силой проникновения в чужие мысли и способностью предугадывать будущее, непонятно, ведь ни происхождение, ни социальная среда к этому никак не располагали. Но чудеса на свете все же случаются, что и доказал Вольф Мессинг — одна из самых загадочных фигур XX в.
Будущий ясновидец родился в 1899 г. в небольшом еврейском городке Гора Калевария, расположенном неподалеку от Варшавы. Жизнь в таких местечках, однообразную, скудную, наполненную постоянной борьбой за кусок хлеба, очень ярко описал Шолом-Алейхем. Он и побывал однажды в Гора Калеварии, где ему представили наиболее способных учеников здешней школы, среди которых был и девятилетний Вольф Мессинг. Великий писатель одобрительно потрепал мальчика по щеке и предсказал ему великое будущее.
А пока это будущее не настало, Вольфу вместе с четырьмя братьями жилось совсем непросто. Семья едва перебивалась небольшими доходами от арендуемого сада, которые были единственным средством существования. Отец и мать были людьми набожными, фанатически религиозными и требовали от сыновей такого же отношения к вере.
В шесть лет Вольфа отдали в начальную школу при синагоге, где основным предметом был Талмуд, молитвы из которого необходимо было заучивать почти наизусть.
Память у старательного ученика была великолепной, что сразу же заметил местный раввин. Он пришел к родителям Вольфа с предложением направить их сына в так называемый иешебот — специальное учебное заведение, готовившее духовных служителей. Отец и мать приняли предложение раввина, а вот сам предполагаемый кандидат в священники решительно воспротивился. Однако в таких семьях идти против воли родителей было не принято, а потому скрепя сердце Вольф подчинился принятому старшими решению.
Однако с самого начала учеба не задалась. Тогда строптивый сын поступил так, как поступают молодые люди, разочаровавшиеся в жизни и вере. Обрезав ножницами длинные полы своей одежды, он попросту сбежал из дому.
Дойдя до ближайшей железнодорожной станции, он сел в первый попавшийся поезд, следовавший, как оказалось, до Берлина. И вот здесь случилось чудо. При подъезде к Познани в полуночный час в дверь вагона вошел кондуктор, который осторожно будил заснувших пассажиров и проверял билеты. Вагон был плохо освещен, под скамейками лежали мешки и узлы пассажиров, а потому проверявший заметил мальчика только тогда, когда заглянул под скамейку. Обнаружив очередного пассажира, он потребовал у него билет. Нервы у Вольфа были напряжены до предела, и тут он неожиданно для себя схватил какую-то валявшуюся на полу бумажку. Всей силой страсти и разума Вольфу захотелось, чтобы поданная бумажка была принята за настоящий билет. Кондуктор взял этот жалкий клочок бумаги, как-то странно повертел в руках, наконец сунул его в компостер и щелкнул. Протянув назад «билет» дрожащему пассажиру, он еще раз посветил ему в лицо своим кондукторским фонарем. Видимо, кондуктор был в полном недоумении: маленький худощавый мальчик с бледным лицом, имея билет, зачем-то забрался под скамейку...
Небольшое отступление. Будучи уже взрослым, Мессинг прочитал роман Лиона Фейхтвангера «Братья Лаутензак», в котором один из героев по имени Оскар являлся исторически существовавшим лицом, игравшим при Гитлере своеобразную роль «ясновидящего». Вольф Григорьевич обратил внимание на тот эпизод романа, где Фейхтвангер рассказывает о первых проявлениях необыкновенных способностей Оскара Лаутензака, в частности о его психологическом поединке с учителем. Не выучившего как следует урок Оскара должен вызвать учитель. Его карандаш останавливается против фамилии из списка. Он смотрит на Оскара и перебирает в памяти вопросы — о чем бы спросить. Но ученик знает из всего материала ответ только на один вопрос. И, глядя прямо в глаза учителю, твердит про себя: спроси это, спроси это... Задумавшийся учитель задает именно тот вопрос, который загадал Оскар.
Мессинг отмечал, что психологически этот эпизод удивительно точен. Именно так, в минуту максимального душевного напряжения, проявляются невероятные способности к внушению. То же самое произошло и с юным Вольфом, когда он лежал на грязном полу под скамейкой вагона. Как считает Мессинг, человеку, не знающему, какое из нескольких равноценных решений ему следует принять, не так уж трудно отдать предпочтение тому или иному варианту...
Вернемся к детству Вольфа, детству, которого, по существу, он так и не имел. Была холодная жестокость озлобленного жизнью отца, разъедающая душу зубрежка в хедере, а впереди маячила трудная кочевая жизнь, полная взлетов и падений, огорчений и неудач.
Приехав в Берлин, Мессинг остановился в доме для приезжающих из Гора Калеварии и там же устроился посыльным — переносил вещи, пакеты, багаж постояльцев, мыл посуду, чистил обувь. Это были самые голодные дни в его жизни, и все бы, вероятно, закончилось трагедией, если бы не Его величество случай.
Однажды Вольфа послали с пакетом в один из пригородов. Прямо на берлинской мостовой он упал в голодном обмороке. Когда его привезли в больницу, пульс уже не прощупывался, и врачи перенесли безжизненное тело в морг. Вольфа вполне могли похоронить в общей могиле, если бы какой-то студент не заметил, что сердце у него все-таки бьется. И тогда произошло второе чудо. На третьи сутки юношу привел в сознание профессор Абель — талантливый психиатр и невропатолог, хорошо известный в медицинских кругах. Именно ему Вольф обязан не только жизнью, но и открытием своих способностей, их полноценным развитием.
Абель объяснил Вольфу, что тот находился в состоянии летаргии, вызванной малокровием, истощением и нервными потрясениями. Проницательный профессор заметил и то, что другие не видели. Удивленный способностью Вольфа полностью управлять своим организмом и психикой, он сказал следующее: «Вы удивительный медиум, но вам необходимо воспитать в себе чувство уверенности, убежденность в собственной силе и энергии. Если этого добьетесь, то сможете приказать себе все, что только захотите».
Абель не просто констатировал феноменальный факт, но и взялся кое-чему обучить юного медиума. Вместе со своим коллегой профессором-психиатром Шмидтом доктор приступил к проведению опытов внушения со своим неожиданным пациентом. Первый сеанс состоял из следующих действий: в печку спрятали серебряную монету, но достать ее должен был Вольф не через дверцу, а только выломав одну плитку в стенке. Каким-то шестым чувством испытуемый обнаружил монету среди множества кафельных квадратов и предъявил ее профессорам.
Абель довольно улыбался, и Вольфу казалось, что ему стала улыбаться сама жизнь. После курса занятий профессор познакомил Вольфа с импресарио господином Цельмейстером, который устраивал в своем павильоне оригинальные цирковые представления. Девизом Цельмейстера была короткая фраза: «Надо работать и жить!» Однако этот девиз импресарио понимал по-своему. Обязанность работать он предоставлял своим подопечным, себе же оставлял право жить, предпочитая хороший стол, дорогие вина и красивых женщин. В течение нескольких лет Вольф старательно выполнял все требования Цельмейстера, а закончилось это тем, что импресарио продал его в берлинский паноптикум.
Это заведение представляло собой своеобразное зрелищное предприятие, демонстрировавшее исключительно живые экспонаты. Побывав там впервые, Вольф был потрясен. В одном павильоне демонстрировались сросшиеся боками девушки — сиамские близнецы. Они перебрасывались веселыми и не всегда невинными шутками с проходившими мимо молодыми людьми. В другом представление давала толстая, обнаженная до пояса женщина, с огромной пышной бородой. Особо любопытным разрешалось подергать женщину за бороду, чтобы убедиться в ее натуральности. В третьем сидел безрукий человек в трусах, умевший одними ногами удивительно ловко тасовать и сдавать игральные карты, сворачивать самокрутку или козью ножку, зажигать спички. Около него всегда стояла толпа зевак. Кроме того, он умело рисовал ногами: цветными карандашами набрасывал портреты желающих, и это занятие приносило калеке дополнительный заработок. В четвертом же павильоне три дня в неделю лежал на грани жизни и смерти «чудо-мальчик» Вольф Мессинг.
Еженедельно в пятницу утром, до того как раскрывались ворота паноптикума, он ложился в хрустальный гроб и приводил себя в каталептическое состояние, которое длилось около трех суток. И по внешнему виду, и по внутреннему ощущению Вольфа невозможно было отличить от покойника.
В паноптикуме начинающий артист пробыл более полугода, пролежав в прозрачном холодном гробу в общей сложности около трех месяцев. Платили ему целых пять марок в сутки! Для Вольфа, привыкшего к полуголодной жизни, это казалось баснословной суммой. Во всяком случае, вполне достаточной для того, чтобы не только прожить самому, но даже кое в чем помочь родителям.
Продолжались и сеансы внушения с профессорами Абелем и Шмидтом. С каждым опытом Вольф понимал отдаваемые ему мысленно распоряжения все быстрее и точнее, научившись выделять из хора «звучащих» в его сознании мыслей именно тот «голос», который необходимо было услышать. Чтобы закрепить знания на практике, в свободные от представлений дни недели юный медиум ходил на берлинские базары. Вдоль овощных и мясных рядов стояли краснощекие молодые крестьянки и пожилые женщины из окрестных сел. Вольф шел вдоль прилавков и поочередно, словно клавишами приемника, включал все новые «станции», прослушивая простые и неспешные мысли немецких крестьян то о хозяйстве, то о судьбе дочери, неудачно вышедшей замуж, то о ценах на продукты... Ему надо было не только «слышать» эти мысли, но и проверять, насколько правильно строится их восприятие.
Подобными тренировками Мессинг занимался более двух лет. За это время Абель научил его еще одному искусству — способности выключать силой воли то или иное болевое ощущение.
Когда Вольф почувствовал, что уже вполне владеет своим организмом, он решил испытать свои силы в варьете Зимнего сада — Винтергартене.
В начале вечера артист выступал в роли факира, заставляя себя забыть о боли, когда ему кололи иглами грудь, насквозь протыкали шею. В заключение на сцену выходил артист, разодетый, как настоящий миллионер: блестящий фрак, цилиндр, усыпанные перстнями руки, золотая цепь к часам, бриллиантовые запонки... Затем на сцене появлялись разбойники. Они «убивали миллионера», а драгоценности его (естественно, фальшивые) раздавали посетителям, сидящим за столиками, с просьбой спрятать в любом месте, но только не выносить из зала. И тут в зале появлялся молодой сыщик Вольф Мессинг. Он шел от столика к столику и просил прелестных дам и уважаемых господ вернуть ему ту или иную драгоценность, либо спрятанную в кармане, либо зажатую в руке. Чаще всего она оказывалась в заднем кармане брюк, внутреннем кармане фрака, в сумочке или туфельке женщины. Номер этот неизменно пользовался успехом и среди бедноты, и среди людей состоятельных.
Тем временем события в мире приобретали все более тревожный характер — шел 1914 г., и угрозу мировой войны ощущали в Европе особенно остро. Мессинг понимал, что господин Цельмейстер сознательно отгораживал его от более насыщенной жизни, уделяя главное внимание стремлению к успеху и заработку. Но самый удачливый артист его труппы уже тогда ощущал недостаток профессиональных знаний. Несмотря на занятость в иллюзионе, он регулярно брал уроки у частных учителей, постигая азы психологии и занимаясь общеобразовательными предметами.
Когда Вольфу исполнилось пятнадцать лет, импресарио продал его в знаменитый в то время цирк Буша. Однако и там программа не изменилась: все те же иглы, все то же прокалывание шеи. Но были и первые психологические опыты. В цирке Буша артисты уже не «убивали миллионера» и не раздавали его драгоценности посетителям, а наоборот, собирали у них разные вещи. Потом все это добро сваливалось в кучу, а Вольф должен был извлечь каждую вещь и раздать владельцам.
К 1915 г. Мессинг стал в Берлине настоящей знаменитостью, и господин Цельмейстер решился, наконец, отправиться с ним в первое турне — в Вену. Теперь уже не с цирковыми номерами, а с программой психологических опытов. С цирком было покончено навсегда, впереди была новая жизнь, полная ожиданий и надежд.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.