Ханский дворец в Бахчисарае

Ханский дворец в Бахчисарае

Бахчисарайский дворцовый комплекс нередко называют своеобразным уголком Азии, затерявшимся в Европе. Несмотря на многочисленные исторические катаклизмы, переделки и стихийные бедствия, он до сих пор притягивает посетителей восточным колоритом, воспроизведенным в неповторимой архитектуре стиля азиатского барокко.

Строительство дворца связано с событиями конца XV века, когда после вторжения турок крымский хан Менгли-Гирей повелел перенести свою резиденцию из Солхата (Старый Крым) в бахчисарайскую долину, окруженную со всех сторон скалистыми ущельями. Первоначально ханской резиденцией было место на склонах Чуфут-Кале. Однако узкая долина оказалась тесной для многочисленного ханского войска и придворной челяди, и тогда Менгли-Гирей выбрал для строительства своей столицы ущелье речки Чурук-Су (Гнилая вода), что было вполне оправдано из-за близости воды и труднодоступности самого ущелья. Здесь и решил повелитель построить дворец, который утопал бы в зеленом окружении садов. Отсюда, видимо, и пошло название города – Бахчисарай переводится с турецкого как «дворец-сад».

Начало строительства дворца предположительно относится к 1503 г., а свой окончательный вид дворец приобрел к середине 1560-х годов, заняв площадь более 4 гектаров. Общий план ансамбля включает в себя обширные сады с юга, многочисленные корпуса гаремов и постройки для челяди с запада, гостевые помещения с квадратной башней – с севера. С восточной стороны дворец замыкали Большая ханская мечеть с медресе, кладбище, за которым размещались служебные помещения, и конюшня. Во дворце располагались административный центр, ханская канцелярия, высший судебный орган, заседавший в так называемом Зале совета и суда.

В Бахчисарайский дворец можно попасть, пройдя значительное расстояние узкой улочкой, перейдя затем по каменному мосту XVI в., переброшенному через облицованную камнем речку.

Главные массивные ворота украшены гербом Гиреев – змеей. Над ними высится облицованная цветным стеклом сторожевая башня. За воротами – обширный двор, некогда мощеный и посыпанный песком, где собиралось ханское войско; здесь же происходили встречи послов и прочие официальные приемы. Со всех сторон двор окружают многочисленные дворцовые постройки, среди которых выделить центральное здание дворца не так-то просто.

Здесь уместно вспомнить, что само слово «дворец» образовано от слова «двор». Он-то и является организующим центром, а вокруг – все необходимое для жизни владыки. Так сложилось, что на Востоке с древних времен композиция дворца непременно включала организующий центр – двор и сад с фонтаном. Мотив сада – один из характерных моментов мусульманской архитектуры – проявлялся не только в живых растениях, но и в растительных орнаментах, высеченных в камне, в росписях стен, в оформлении фонтанов. Все это растительное царство – и живое, и искусственное – должно было производить впечатление земного рая, в котором и подобало жить великому повелителю.

Отсутствие монументальности в ханской резиденции, легкая архитектура дворцовых построек и даже стены, разгораживающие сад и интерьер, вполне отвечают восточному образу жизни – создать прохладу в знойный летний день, «впуская» сад сквозь двойной ряд окон, окружающих помещение со всех сторон. Журчащий внутри здания мраморный фонтан поддерживал свежесть воздуха и иллюзию пребывания в саду.

Что касается ханских покоев, то единственной мебелью в них был широкий удобный диван, расположившийся возле стен. Середина же комнаты полностью занята квадратным бассейном из белого мрамора, в центре которого вздымались струи свежей чистой воды. Свет слабо освещал комнату, так как стекла окон покрыты витражами. Но даже когда их открывали, солнце едва пробивалось сквозь ветви бесчисленных лавровых, жасминовых, гранатовых и апельсиновых деревьев.

Самая древняя часть Бахчисарайского дворца – это так называемый портал Алевиза, созданный Алевизом Фрязином Новым. Выдающийся итальянский зодчий, выписанный царем Иваном III для строительства Архангельского собора в Москве, вместе с русским посольством был задержан ханом Менгли-Гиреем в Бахчисарае, где жил с июня 1503 по сентябрь 1504 года.

Пышный каменный резной портал с полукруглым фронтоном обрамляет Железные двери – дубовую дверь, обитую полосами кованого железа, которая вела во внутренний дворик, сообщавшийся с парадными залами дворца. В этом дворике, получившим название Фонтанный, в правление Каплан-Гирей-хана в 1733 г. был сооружен Золотой фонтан Магзуб. Он представляет собой мраморную плиту, украшенную растительным орнаментом в духе Ренессанса. На фонтане две надписи, выполненные арабской вязью: на верхней начертано имя хана – Каплан-лева, а нижняя поэтическая – здесь приведены строки из Корана: «И напоил их, райских юношей, Господь напитком чистым».

В 1786–1787 гг. (к приезду императрицы Екатерины II) во дворике был сооружен лестничный проход на второй этаж, а напротив него в углу установлен знаменитый Фонтан слез – Сельсебиль. Первоначально его резная каменная плита находилась у стены мавзолея Диляры-Бикеч – «прекрасной княжны», согласно преданию, любимой жены Крым-Гирей-хана. Этот уникальный памятник архитектуры малых форм был создан придворным мастером, замечательным иранским художником, скульптором и архитектором Омером в 1764 году. Надпись на фонтане восхваляет строителя, который «тонкостью ума нашел воду и устроил прекрасный фонтан».

Личность Диляры-Бикеч до сих пор достоверно не выяснена, а потому окутана поэтическими легендами. Ее считали христианкой – то ли грузинкой, то ли гречанкой, то ли полькой, отвергавшей любовь грозного хана и из ревности погубленной одной из ханских жен.

Этот фонтан и легенды, связанные с именем Диляры-Бикеч, вдохновили великого Пушкина, побывавшего в Бахчисарае в 1820 г., на создание прекрасной поэмы «Бахчисарайский фонтан» и стихотворения «Фонтану Бахчисарайского дворца», в котором есть такие строки:

Фонтан любви, фонтан живой!

Принес я в дар тебе две розы.

Люблю немолчный говор твой

И поэтические слезы.

С тех пор как восторженный поэт одарил Фонтан слез двумя розами – белой и красной, – они неизменно кладутся на его мраморную чашу.

Омеру в холодном камне удалось гениально выразить извечную тему любви и смерти. Ислам запрещал художнику-мусульманину изображать человека и все живое, кроме растений, поощряя его тем самым к использованию богатого языка символов. На мраморной плите, украшенной растительным орнаментом, в нише расположены чаши. В верхней части чаши вырезан цветок лотоса из пяти лепестков (в цифровой символике именно это число обозначает человека). Из трубки, скрытой в центре цветка, капля за каплей падают «слезы», стекая в верхнюю среднюю чашу. Из нее вода попадает в боковые чаши, а затем в следующую среднюю. Этот мотив – раздвоение потока и его последующее соединение – повторяется трижды. У подножия памятника на плите мастер изобразил похожую на улитку спираль, символизирующую продолжение жизни.

Через Фонтанный дворик можно попасть в парадные залы дворца, в числе которых двухсветный зал с двумя рядами оформленных цветными витражами окон – Зал совета и суда. Ранее его стены были облицованы разноцветными фарфоровыми плитками, полы – мрамором, а посреди зала бил фонтан. В этом зале собирался Диван – высший государственный совет, который решал все вопросы внутренней и внешней политики, кроме религиозных. Он же являлся и высшей судебной инстанцией в ханстве.

Далее располагается Летняя беседка, построенная, вернее, перестроенная тем же Омером. Первоначально она была открытой, лишь с трех сторон ее окружали колонны с арками. При ремонте в начале XIX в. аркаду застеклили, разместив внутри щиты с цветными стеклами, а вдоль них поставили диваны, покрытые коврами и подушками.

К Летней беседке примыкает очаровательный Бассейный садик – настоящее царство солнца, пышной вьющейся зелени, цветов и воды. Центральным сооружением дворика является каскадный фонтан: к южной, увитой розами стене примыкает резная мраморная доска, представляющая собой подражание Фонтану слез с четырьмя чашами вместо трех по вертикали. Вода стекает по мраморному желобу, украшенному резными изображениями резвящихся рыбок, в небольшой бассейн, а затем во второй, более крупный.

В глубине внутреннего двора находился гарем – своеобразная «золотая клетка», в которой томились жены и наложницы хана. В переводе с арабского «гарем» – «запретное», «неприкосновенное», ибо никто, кроме хана, его малолетних сыновей и евнухов, не имел права входить туда. Ранее, по дошедшим свидетельствам, гарем насчитывал более 70 комнат, основная часть которых была в 1818 г. разобрана по причине ветхости. В четырех комнатах уцелевшего флигеля размещены те немногие вещи, которые воссоздают бытовую сторону жизни дворца. Ажурная деревянная резьба решеток веранды укрывает ее сверху донизу от любопытных взоров. Зарешеченные окна с цветными стеклами расположены так высоко, что в них можно увидеть только небо. Особенно интересен резной деревянный портал и витраж в комнате евнуха со стилизованным изображением кипарисов.

Рядом с гаремом находится высокая «Соколиная башня», где, по преданию, содержались ханские соколы, и куда разрешалось подниматься обитательницам гарема, чтобы посмотреть на пеструю, красочную жизнь двора. Башня имеет кубическое каменное основание, на котором установлен деревянный шестигранник, обшитый досками, под самой крышей переходящий в решетку, и шатровое завершение.

Разумеется, ханский дворец жил не только частной, интимной, но и общественной жизнью. Особый интерес представляет Золотой кабинет, предназначенный для официальных приемов, – один из лучших и наиболее сохранившихся интерьеров дворца. Двадцать четыре окна с разноцветными стеклами заливают комнату золотистым цветом. Деревянный потолок покрыт тонкой резьбой в виде позолоченной решетки на густом красном фоне, простенки между окнами второго ряда украшены лепными алебастровыми вазами с фруктами. Под карнизом помещение опоясывает вязь арабской надписи – панегирик Крым-Гирей-хану: «Это сооружение, как солнечный блеск, осветило Бахчисарай. Смотря на живописную картину дворца, ты подумаешь, что это жилище гурий, что красавицы сообщили ему прелесть, что это нитка морских жемчужин, неслыханный алмаз!.. Смотри! Это привлекательное место является родником радости, и каждый взгляд на него – волнующее море наслаждения».

Дворец любого восточного владыки непременно предполагал наличие религиозных сооружений. Не исключение и Бахчисарай с его Большой ханской мечетью (Хан-Джами). Она представляет собой массивное прямоугольное каменное строение, вытянутое с севера на юг, крытое четырехскатной черепичной крышей, с двумя стройными минаретами по бокам. Тонкие десятигранные башенки минаретов сложены из тщательно отесанных каменных плит, скрепленных свинцом, опоясанных резными каменными балкончиками с традиционной розеткой на каждой грани. Островерхая крыша завершается мусульманским символом «трех миров», как бусины, нанизанных на «мировую ось» с серпом луны на самом верху.

Нарядность зданию мечети придают высоко расположенные окна с решетками, в простенках между ними – майоликовые зеленые вставки, где в декоративные узоры мастерски вписана вязь изречений из Корана. Снаружи к ней пристроена лестница с нарядными расписными декоративными аркадами, по которой хан поднимался в специальную «ложу», богато отделанную фаянсовыми плитками и росписью.

Неподалеку от мечети – ханское кладбище, где похоронены шестнадцать ханов, а также их родственники и приближенные. Здесь привлекают внимание два монументальных мавзолея XVII в., выстроенных в классической форме дюбре – восьмигранник, барабан, купол. Между их массивными объемами особенно стройной и хрупкой кажется сложенная из тесаного камня ротонда над могилой Менгли-Гирея II, относящаяся к первой половине XVIII века.

Надо отдать должное устроителям Бахчисарайского дворцового ансамбля: они в полной мере воплотили идею сада-дворца, мечту, в которой стирается грань между действительностью и волшебным миражом. Богато убранные изящные комнаты, похожие на драгоценные шкатулки или на садовые беседки, с калейдоскопическим узором цветных стекол, с изображениями чаш, полных цветов и плодов, с мраморными фонтанами посредине создают впечатление сказочности, словно подтверждая справедливость слов современника Пушкина, декабриста Муравьева-Апостола, который в своей книге «Путешествие по Тавриде» назвал Бахчисарайский дворец «Таврической Альгамброй».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.