МОСКВА, ЛУЖНИКИ
МОСКВА, ЛУЖНИКИ
«Исчезнувшая» резидентура. Хитрости у скамейки в парке. Бреннан-младший играет в мяч. «Зоны действий» СИС и ЦРУ в Москве и Подмосковье
Телеграммы из московской резидентуры – не редкость в штаб-квартире Сикрет интеллидженс сервис в Лондоне. Шифровальные машины в посольстве Великобритании в доме 14 на Софийской набережной работают бесперебойно. Реже в Сенчури-Хаус поступают из Москвы материалы резидентуры, отправляемые дипломатической почтой. Ее получатель – ведомство иностранных дел – аккуратно переправляет в СИС то, что ей адресовано.
Сообщения резидентуры – и оперативные, и информационные – затрагивают множество тем. Высоко ценились в Лондоне сведения о положении в руководстве нашей страны. Во все времена они были приоритетными. Собиравшиеся буквально по крохам из различных источников, они были настоящей драгоценностью для информации, направлявшейся разведкой в высшие инстанции Великобритании.
Резидентура нередко посылала в Центр схемы и описания мест для тайниковых операций и личных встреч с агентами. Порой это был доклад московской резидентуры со ссылкой на информацию аппарата военного атташе о разведывательной поездке одного из его сотрудников в тот или иной район Советского Союза, полученный в порядке координации подразделений спецслужб. В нем содержались сведения об обстановке в районе, о военных и промышленных объектах, представляющих интерес для разведки, о местных руководителях, досье на которых регулярно пополнялись в Сенчури-Хаус.
Разведчики московской резидентуры систематически направляли в Лондон свои отчеты о слежке, о других обнаруженных ими действиях советской контрразведки, не оставлявшей вниманием сотрудников английского посольства. Такие материалы считались ценными и внимательно рассматривались аналитиками разведки. Брались на заметку номерные знаки заподозренных автомашин, приметы людей, ведущих наблюдение.
Эпизодически приходили сообщения резидентуры об очередном «диссиденте», который мог бы представить интерес, если бы очутился на Западе.
Многие материалы московской резидентуры просто «складировались» в Сенчури-Хаус. Но были и такие, которые заставляли руководителей Интеллидженс сервис поторопиться с ответом. К числу именно таких относилась телеграмма, поступившая в Лондон из московской резидентуры, в которой сообщалось о предложении «инициативника» – офицера советского военно-морского флота – вступить в контакт с английской разведкой. Необычность обращения состояла в том, что неизвестный разработал для связи с СИС сложные условия контакта и особый шифр для материалов, которые он намеревался передать англичанам. Пользуясь собственным шифром, он сообщал точные координаты места в парке Лужников, где закопан предназначенный им пакет. Способ связи и, конечно, служебное положение «инициативника» показались резидентуре заманчивыми, и она сочла целесообразным принять предложение, возможно исходящее от нового Пеньковского. Но не исключалась и возможность провокации со стороны советской контрразведки, поэтому в Центр был направлен и хитроумный план мероприятий по обеспечению безопасности предстоящей операции.
В Интеллидженс сервис не менее, чем в московской резидентуре, опасались провокации. Но и не менее, а, видимо, еще более были заинтересованы в создании широкой агентурной сети в стране главного противника. Решение было принято, и вскоре в Москву пришло указание о проведении сложной разведывательной акции вместе с рекомендациями по обеспечению максимальной безопасности. Ради проникновения в военные тайны СССР стоило рисковать.
Лужники – одно из красивейших мест Москвы. Здесь, в излучине Москвы-реки, расположен огромный спортивный комплекс с великолепным стадионом, куда в дни состязаний стекаются тысячи футбольных болельщиков – москвичей и приезжих. Один только Ледовый дворец вмещает в себя тысячи любителей хоккея. Но Лужники с тенистыми аллеями и живописными набережными – еще и любимое место отдыха москвичей и гостей столицы. Здесь не пустуют многочисленные кафе и рестораны. Особенно в погожие дни, и тем более в праздничные и воскресные дни.
Однако этот летний день 1974 года не был ни воскресным, ни праздничным. Да и погода не слишком располагала к прогулкам – было прохладно и ветрено. Редкие прохожие, зябко поеживаясь, спешили укрыться в ближайшем уютном кафе. Но мужчина и женщина, гулявшие по пустынной набережной парка, казалось, не ощущали холодных порывов ветра. Вот они подошли к парапету набережной и долго смотрели, как Москва-река неторопливо катит свои воды. Долгое стояние пары у воды на ветру никого не удивляло. Да, собственно, и удивляться было некому – аллеи парка были пустынны.
Наконец, мужчине и женщине, видимо, наскучило стоять, и, облюбовав одну из парковых скамеек, они сели. И тут женщина вдруг нечаянно роняет свою дамскую сумочку, и все ее содержимое оказывается на земле возле металлической ножки скамейки. Мужчина, попеняв своей спутнице за неловкость, как истинный джентльмен, бросается собирать упавшие вещи. Оба при этом перешептываются и напряженно озираются по сторонам. Проходит несколько минут. Вокруг по-прежнему ни души. Возможно, женщина обнаружила отсутствующий тюбик с помадой. Мужчина, склонившийся над местом падения сумочки, продолжает шарить ладонями по земле. Вдвоем они энергично роют землю. Наконец поиски окончены. Драгоценные материалы «инициативника» надежно упрятаны в сумочку. Пара покидает Лужники. Женщина крепко прижимает сумочку к груди. У входа в парк они проворно садятся в машину с дипломатическим номером Д-001 и мчатся на Софийскую набережную. Д-001 – индекс посольства Великобритании, а сидящие в машине мужчина и женщина – второй секретарь посольства Питер Бреннан и его жена.
Странное, совсем не по погоде, поведение посетителей парка, подумаете вы, и будете по-своему правы. Однако в действиях английского дипломата и его супруги была своя логика, свой четкий план. Предметом их настойчивого внимания был тот самый сверток с документами «инициативника», закопанный у скамейки на набережной парка и предназначавшийся для английской разведки. Как раз в том месте, где неловкая супруга дипломата «случайно» обронила дамскую сумочку. И возвращение англичан к скамейке было не случайно и объяснялось вовсе не тем, что женщина недосчиталась чего-то из содержимого сумки. Вся эта сцена с сумочкой, отходом к парапету и возвращением к скамейке – теперь уже действительно за спрятанным в земле свертком – была предусмотрена хитроумным планом разведывательной операции Сикрет интеллидженс сервис. Цель всех этих странных для стороннего наблюдателя уловок – убедиться в том, что таинственный сверток – это не провокация, таящая в себе угрозу задержания разведчика его извечными недругами из контрразведки.
Можно представить, например, такую сцену. Если бы была засада и нетерпеливые контрразведчики попались на хитроумную обманную уловку, они не обнаружили бы у английской пары изъятого свертка. Зато англичане увидели бы нечистую игру и удовлетворенно отметили бы, что их хитрость с дамской сумочкой удалась. Но ничего подобного в данном случае не произошло.
На профессиональном языке спецслужб то, что проделали в Лужниках англичанин и его помощница-супруга, именуется «изъятием тайника». Занятие рискованное, но необходимое в ряду других приемов и методов, применяемых разведкой. Поэтому вполне объяснимы те меры предосторожности, к которым прибегал в данном случае сотрудник посольской резидентуры СИС. «Риск – благородное дело!» – гласит заезженная поговорка. «Кто не рискует – тот не пьет шампанское!» – многих привлекает и этот постулат. В Сикрет интеллидженс сервис цену риска знают хорошо и без крайней необходимости на риск не идут. Так случилось и в 1974 году в московском парке.
Пакет с материалами «инициативника» – офицера ВМФ, изъятый с такими предосторожностями Питером Бреннаном и его женой из тайника в Лужниках, скоро будет дипломатической почтой доставлен в Лондон. Здесь он сразу же попадет в Сенчури-Хаус и подвергнется скрупулезному изучению специалистами Интеллидженс сервис. "Последует цепочка событий, которые откроют советской контрразведке немало тайн Сикрет интеллидженс сервис, ее резидентуры в Москве – исполнителя разведывательно-подрывных акций британских спецслужб на территории нашей страны. Московская резидентура СИС волею советской контрразведки, умением и мастерством сотрудников Второго отдела Второго главного управления КГБ СССР будет почти на два долгих года втянута в оперативные игры, которые, по замыслу руководителей английской разведки, должны были открыть ей доступ к советским военным тайнам, а по расчетам контрразведчиков КГБ – высветить, как прожектором, деятельность посольской резидентуры Интеллидженс сервис. В руки Комитета государственной безопасности СССР попадут разведывательные задания Интеллидженс сервис, инструкции по поддержанию связи с агентами в Советском Союзе, применяемое английской разведкой оснащение, новейшие и еще неизвестные органам государственной безопасности СССР средства тайнописи для агентурной работы, изобретенные в Интеллидженс сервис специалистами-химиками.
Будут выявлены методы агентурной работы англичан в нашей стране, способы проверки и многочисленные уловки разведчиков резидентуры при выходе на личные встречи и тайниковые операции. Советской контрразведке станут известны разведчики-агентуристы посольской резидентуры СИС Питер Бреннан и Джон Скарлетт, маскировке которых среди дипломатов своего посольства в Москве Интеллидженс сервис придавала исключительное значение.
На заметке у советской контрразведки оказались и некоторые дипломаты английского посольства – помощники резидентуры СИС. И среди них – высокопоставленный дипломат, советник по науке Джон Гаррет. По поручению резидентуры Интеллидженс сервис он проводил рекогносцировку районов Москвы и Подмосковья для будущих разведывательных операций и всячески отвлекал на себя силы и средства контрразведки. Гаррет любил пешие прогулки и много ездил, заводил все новых и новых знакомых, которые конечно же не подозревали, для какой коварной цели они нужны английскому дипломату.
Питера Лоуренса Бреннана бесполезно искать в «Списке Томлинсона». Этот список, конечно, не энциклопедия британской разведки. Но имя Питера Бреннана можно найти в тогдашних справочниках Форин Офис. Зато Джон Маклеод Скарлетт в «Списке» Ричарда Томлинсона присутствует.
Посольская резидентура СИС облюбовала для своих операций с «инициативником» из ВМФ пригороды города, ближнее Подмосковье, в частности район Петрово-Дальнее. Думаю, это объяснялось не любовью к красотам Подмосковья, не стремлением английских разведчиков подышать здоровым воздухом элитного пригорода. Причины были прозаически просты – Москва была перенасыщена операциями американской разведки, разведывательными акциями резидентуры ЦРУ. Англичане в данном случае должны были уступить своему старшему партнеру, который уже в 70—80-х годах демонстрировал несравненно большую энергию и масштабность разведывательной деятельности на территории Советского Союза, располагая гораздо большими ресурсами и имея в Москве изрядную сеть агентов. Отсюда и возникло известное размежевание в Москве. Сам город и Подмосковье были поделены на оперативные зоны, на сферы деятельности. Москва досталась американцам, а Подмосковье – Интеллидженс сервис. Совсем как в знаменитом «Золотом теленке», когда «сыновья лейтенанта Шмидта» делили зоны действий. Правда, в отличие от героев Ильфа и Петрова, СИС и ЦРУ не нарушали договоренности о разделе сфер. Впрочем, в этом было и рациональное зерно – таким образом легче рассредоточить силы советской контрразведки, не столкнуться со своими союзниками, не навредить им.
Сильнейшему из партнеров принадлежит право выбора. Это, пожалуй, аксиома в жизни и тем более в политике. Однако в Интеллидженс сервис не очень огорчились, когда друзья по оружию предложили им «для прогулок подальше выбрать закоулок». ЦРУ и СИС отнюдь не были столь уж жесткими конкурентами и договорились полюбовно. Противник у них был один и тот же!
Но перед тем, как перевести операции с «инициативником» в Подмосковье, московской резидентуре предстояло сделать еще один шаг – изъять заложенный агентом тайник в парке Кусково. На этот раз в сложной и рискованной операции приняла участие вся семья разведчика резидентуры – он сам, его супруга и их трехлетний сын. Технология акции разведки была Очень похожа на ту, которую Интеллидженс сервис использовала в Лужниках. С той лишь разницей, что на сей раз чуть ли не главная роль отводилась Бреннану-младшему.
Итак, в погожий летний день семья Бреннан уютно расположилась на зеленой лужайке парка. Пикник вполне в английском стиле! Отец затевает веселую игру – бросает мяч сыну, тот должен его поймать. Потом, как бы ненароком, Бреннан-старший бросает мячик туда, где находится тайник. Бреннан-младший с восторженным криком устремляется к кустам, где упал мяч. На помощь ему спешат родители, и вот уже все трое орудуют руками в густой траве под кустом… Вскоре вожделенный пакет с материалами «инициативника» уже покоится в сумочке г-жи Бреннан, которая предусмотрительно не выпускает ее из рук. Вокруг по-прежнему все спокойно. На семью Бреннан никто не обращает внимания. Гуляющих в парке немного, и они заняты своими делами. Да и кто усмотрит что-то подозрительное в невинной забаве родителей с любимым чадом? Понятная напряженность старших Бреннанов постепенно спадает. Но окончательно они успокоятся, когда пакет будет доставлен в резидентуру.
Интересно, поведали ли родители теперь уже взрослому сыну о том, что в детстве ему довелось участвовать в разведывательной операции в Москве?
Спартанское воспитание детей, принятое в британских семьях, может быть, и предполагает участие отпрысков в авантюрах взрослых, но как-то странно было наблюдать подобные сцены в парках и на улицах Москвы.
Использование членов семьи в разведывательной операции, причем в роли не статистов, а полноправных ее участников, – излюбленный метод Интеллидженс сервис. Вспомним дело Пеньковского. Супруга разведчика московской резидентуры Родерика Чизолма – Дженет прикрывалась своими маленькими детьми, когда по заданию разведки проводила операции по контакту с агентом СИС—ЦРУ Йогой– Хироу. Самого маленького она привозила на условное место в детской коляске. В операции, можно сказать, участвовал и тот, кому лишь предстояло появиться на свет спустя два-три месяца после злополучных для СИС и ЦРУ событий в Москве. Прилежный ученик Интеллидженс сервис – Центральное разведывательное управление использовало подобный способ маскировки в Ленинграде. Летом 1983 года им воспользовался сотрудник ЦРУ в генеральном консульстве США Л он Аугустенборг. В операции по изъятию из тайника закладки, оставленной американским агентом Рольфом Дэниелом, участвовали его жена и двухлетняя дочь.
В СИС считали использование членов семьи для прикрытия разведывательных акций сверхнадежным приемом маскировки действий по связи с ценными агентами.
В 1976 году Питер Бреннан передал свои полномочия по связи с «агентом из ВМФ» сменившему его в московской резидентуре Джону Скарлетту. Он, как и Бреннан, был вторым секретарем посольства. Только он, в отличие от своего предшественника, предпочитал Подмосковье. Впрочем, нам уже известно – почему.
Для связи с агентом используются тайники в лесу. Места для тайниковых операций выбраны заранее и тщательно описаны в инструкциях. Сам тайниковый контейнер, изготовленный умельцами из технической службы СИС в форме металлического снарядика, – настоящее произведение искусства. Отвинчивающееся дно «снарядика» открывает вместительную полость – достаточную для помещения в контейнер подробных инструкций разведки и пачки денег. Техника установки тайника несложна. «Снарядик» легко закапывается в почву, а во влажную – просто вдавливается ногой. Самое важное – точные координаты тайника, они содержатся в инструкциях по связи.
В том же 1976 году Лондон внезапно отзывает Джона Скарлетта из Москвы. Почему? Проявил неряшливость в работе? Засветил ценного агента? Аналитики в Сенчури-Хаус заподозрили что-то неладное? Как бы то ни было, Скарлетту пришлось покинуть Москву. Долгие семнадцать лет он путешествовал по поручению Интеллидженс сервис по «дальним закоулкам», работал в центральном аппарате СИС в Сенчури-Хаус, не удаляясь, однако, от советско-российских забот английской разведки. Наконец, в 1991 году он решается вновь побывать в стране, где так удачно и безоблачно начиналась его оперативная карьера.
Его назначают на престижную, но во многом протокольную должность офицера связи с российскими органами государственной безопасности. Однако Джона Скарлетта по привычке тянуло к прямым обязанностям разведчика-агентуриста, исполнителя тайных операций СИС. Тем более, что это совпадало с теми задачами, которые были поставлены перед ним в Сенчури-Хаус. Сотрудник Интеллидженс сервис развил кипучую деятельность на ниве сбора разведывательной информации теми методами, которым он был обучен. Конечно, такая ретивость не могла понравиться российским властям, и их долготерпению пришел конец. И вот Джону Скарлетту пришлось во второй раз распрощаться с нашей страной не по своей воле.
Сегодня уже не скрывается, что Джон Скарлетт был назначен не так давно начальником управления Восточной Европы и СНГ. Это важный пост, пожалованный разведчику СИС с учетом опыта его оперативной работы в Советском Союзе и в других заграничных резидентурах Интеллидженс сервис.
Уже более двадцати лет отделяют Сикрет интеллидженс сервис от тех далеких теперь событий в Москве. В определенном смысле это были эпизоды в противостоянии английской разведки и органов госбезопасности СССР. Но – эпизоды весьма поучительные, раскрывающие, с одной стороны, разведывательные устремления Интеллидженс сервис и методы достижения целей, которые ставила перед собой британская разведка в нашей стране, а с другой – характерные для советской контрразведки острые формы противодействия разведывательно-подрывной работе сильного противника. После разоблачения Пеньковского и Винна, после плачевной неудачи Джералда Брука и Энтони Бишопа СИС на территории нашей страны на некоторое время ушла в подполье. Посольская резидентура Интеллидженс сервис в Москве затаилась, для ее личного состава были получены в министерстве иностранных дел Великобритании новые дипломатические прикрытия. В Лондоне, похоже, извлекли некоторые уроки из дела Пеньковского, когда в московскую резидентуру был командирован засвеченный в Берлине Родерик Чизолм.
Советской контрразведке предстояло найти «исчезнувшую» резидентуру, и она с этой задачей в конце концов справилась.
Великолепно показали себя в этой нелегкой работе самоотверженные труженики английского отдела – заместитель начальника отдела Николай Васильевич Стеклов, оперработники Глеб Максимович Нечипоренко, Владимир Петрович Федяхин, Михаил Алексеевич Платонов. Они и целый ряд других моих товарищей и коллег, чьи имена я пока назвать не могу, стали настоящими мастерами контршпионажа. И недаром их ценили в других подразделениях органов государственной безопасности Советского Союза, когда приходилось следовать неумолимым законам ротации кадров.
Мы тесно взаимодействовали в работе по «английской» линии и с многими другими подразделениями КГБ. Но сейчас мне хотелось бы отметить – в связи с событиями 70-х годов – наших друзей и коллег из Седьмого управления КГБ СССР – Павла Васильевича Пальчунова, Нину Андреевну Хомякову, Геннадия Куратцева. Мне жаль, что сегодня пока еще нельзя назвать другие имена участников операции контрразведки – они по праву могут гордиться тем, что их трудом ковалось общее дело противоборства одной из мощнейших разведывательных служб мира!
Читатель знает о перипетиях судьбы московской резидентуры Интеллидженс сервис в первой половине 70-х годов. Для советской контрразведки передышка не наступила. Можно было ожидать очередного бурного всплеска «холодной войны», и он не заставил себя ждать, поставив новые проблемы перед участниками тайных баталий. Приключения в Москве и Подмосковье Питера Бреннана и Джона Скарлетта – звенья этой нескончаемой череды.