Императорский произвол
Императорский произвол
Между тем общее положение дел в России становилось крайне напряженным. Живший в то время выдающийся русский литератор и историк Н. М. Карамзин писал, что «награда утратила свою прелесть, наказание — сопряженный с ним стыд», ибо достойные люди изгонялись из службы, а ничтожества столь же внезапно возвышались. Несправедливой раздачей чинов и наград, немотивированными разжалованиями и изгнаниями Павел озлобил против себя гвардию, генералитет и сановничество.
Павел покусился на права дворянского сословия в целом, торжественно дарованные в 1762 году его отцом в манифесте «О вольности дворянской» и подтвержденные в 1785 году Екатериной II «Грамотой на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства».
Павел презрел права, вольности и привилегии тех, кто должен был составлять его опору и силу. Он запретил губернские дворянские собрания, отменил право избрания дворянских заседателей в уездные и губернские собрания и тем нанес оскорбление своим чиновникам и офицерам, уже полтора десятилетия почитавшим себя вольными людьми, свободными от самодержавного произвола.
Павел унижал Сенат, никогда не бывал в нем, а его Общее собрание называл «овчим собранием», чем восстановил против себя и многих сенаторов, гордившихся тем, что были они членами Сената — Высокого и Правительствующего.
Не меньшим тираном и сумасбродом выглядел император и среди самых близких и родных ему людей. Александр и Константин боялись лишний раз попасться ему на глаза, а увидев отца, бледнели и трепетали. Даже тихая, добрая и ласковая невестка его, Елизавета Алексеевна, возненавидела тестя и мечтала о его свержении.
4 августа 1797 года она писала своей матери: «Я, как и многие, ручаюсь головой, что часть войск имеет что-то на уме или что они, по крайней мере, надеялись получить возможность, собравшись, что-либо устроить. О! Если бы кто-нибудь стоял во главе их! О, мама, в самом деле, он тиран!»
А за полтора месяца перед тем она же писала матери: «Правда, мама, этот человек мне противен, даже когда о нем только говорят… Представьте себе, мама, он велел однажды бить офицера, наблюдающего за припасами на императорской кухне, потому что вареная говядина за обедом была нехороша. Он приказал бить его у себя на глазах, и еще выбрал палку потолще… Вот образчик всяких мелких историй, происходящих ежедневно. Впрочем, ему безразлично, любят ли его, лишь бы его боялись. Он это сам сказал».
Таким образом, Шарлотта Ливен, единомышленная с нею Елизавета Алексеевна — жена наследника Российского престола, недавняя Луиза Баден-Баденская, сознательно стремились к тому, чтобы «кто-нибудь стоял во главе войск», готовых свергнуть тирана.
Но и император тоже не дремал.
Опасаясь революции, бунта, очередного дворцового переворота, Павел велел выстроить дворец-крепость, где он мог бы чувствовать себя в безопасности, и по недолгом размышлении поручил проект талантливому архитектору Василию Ивановичу Баженову, а строительство — итальянскому зодчему Винченце Бренна, назвав свою будущую резиденцию «Михайловским замком».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.