XII. Мисс Синемонд
XII. Мисс Синемонд
Как-то вечером в ресторане «Диаман» мой приятель «Софрон» (Фруассан) спросил:
– Послушайте, Пралин, я занимаюсь рекламой «Синемонда»[88]. Хотите удовольствия ради прокатиться в Америку?
– Почему бы и нет!
– Н-да! Проговорился! Но вам не выиграть их конкурс. Прежде всего вы слишком известны! И замужем! Но есть нужда в хорошо одетых красивых девушках. Можете сослужить нам службу.
– Хм! Странно участвовать и не выигрывать! Утром звонок во время аперитива:
– У вас есть с собой фотографии? Для «Синемонда». Что требуется? Показать платье и купальник.
Фотографии в моей сумочке не самые лучшие. Тем хуже! Их показывают Моклеру, директору журнала.
– Она вовсе не красавица, ваша Пралин!
Однако я «появляюсь» в «Синемонде». Кости брошены, и я предупреждаю Пьера Бальмена.
– Зачем вам этот жалкий конкурс? Странная мысль!
– А что скажете, если я поеду в Америку?
– Никаких надежд.
– Это как посмотреть. Одолжите мне платье?
– Нет. Не хочу выставлять себя на посмешище.
– Спасибо. Попрошу у Фата.
В моем окружении эта история никому не нравится. Родители мужа воротят нос. Мишель относится к идее прохладно.
По его мнению, в этих конкурсах есть что-то карнавальное!
– Вовсе нет! А последствия будут!
Когда я возвращаюсь с коктейля у Аркура, где «Синемонд» принимал тридцать отобранных кандидаток, я раскалена добела от эмоций: «Потрясающе. Весь Париж! Девушки съехались со всей Франции. “Синемонд” оплачивает пребывание в столице. Кстати, многие из них просто прелестны. Чистая красота, не то, что я! Один знаток долго разглядывал меня и подозвал Бесси. Потом подошел и сказал:
– Это вы Пралин?
– Да. А вы?
– Я Ренан Симон. (Знаешь, это он спонсирует всех актрис!)
И добавил:
– Вы умеете ходить! Будете полезной для остальных, показав, как нужно проводить представление.
Я, конечно, в сомнении, стоит ли так вылезать вперед. Но меня умоляли все. Тогда я провела небольшую демонстрацию, после которой Симон поймал меня и сказал:
– Выберут вас, хотя, как мне сказали, многие будут недовольны, а в “Синемонде” начнут кричать о подтасовке. Поймите, их бизнес – продвижение девчонок из провинции!»
Новые фотографии лучше. Я начинаю понимать, какие нешуточные волнения вызывает этот конкурс.
У Моклера и Бесси много приятелей. Все газеты лебезят перед ними. Даже иностранная пресса. Мне показывают заметки из Нью-Йорка. У них договоренность с Америкой!
Я сказала Бальмену о Фате наобум (хотя я его знаю и делала для него несколько показов). Почему не Диор? Я не решилась.
Директриса приводит меня к Фату:
– Пралин собирается стать Мисс Синемонд!
Жак Фат просит меня повернуться:
– Ей надо подрезать волосы. Размышляет:
– У меня есть одно белое платье…
Я тут же примеряю его. Платье в обтяжку из белого атласа «дюшес» со складками на бедрах и огромным бантом на спине. Корсет на шнуровке.
– Я не слишком толстая в нем?
– Подождите, надо затянуть шнуровку!
Меня пеленают, как в 1900 году. Зато какая осанка! А спереди парчовая полоса с бриллиантами и жемчужинами!
(Хотелось бы увидеть покаяние Бальмена!)
Прическа! Я бы не доверила уход за своими волосами никому, кроме… своего братишки! Жанно становится художником в своем деле.
Репетиция во второй половине дня накануне праздника на сцене театра «Пигаль» перед шишками из «Синемонда» и их гостями. Всего сорок человек. Мы идем цепочкой друг за другом, огибая сцену по краю.
– Вечером будет подиум, выходящий в зал.
Все конкурсантки разглядывают меня, многие враждебно, поскольку только у меня сделана прическа. Многие из них очень красивы, и все прекрасно одеты (стараниями Жермены Леконт[89]).
Бесси и Моклер подходят ко мне:
– У вас преимущество, вы умеете ходить, поэтому надо все предусмотреть. Лучше бы вы не выиграли, мы уже говорили почему. Но если выиграете, освободитесь ли вы для поездки в Америку?
– Безусловно.
– А ваш муж?
– Пока в конкурсе участвую я! Надо избежать сглаза:
– Но я не выиграю, а потому спокойна.
– Кто знает! Вы упрямица.
Один из показов будет в купальнике. Упрекаю себя, что не подумала об этом заранее. Несусь к Реару[90]:
– Ничего не осталось, дорогая Пралин. Конкурсантки забрали все.
Я убита горем. Директор:
– Если только!.. Есть один, заказанный Эстер Уильямс[91]… (Пловчихой! Считается «женщиной с лучшей фигурой в мире».)
– Покажите, умоляю. Хотя… Уверена, он мне не подойдет! Это цельный купальник (он окажется единственным), хотя я предпочитаю бикини, но он чудесно меня облегает!
Вечер. Театр блистает. Папа, мама, брат Бернар покидают меня, чтобы занять свои «далекие места». Мишель также прячется на галерке. У него отвратительное настроение: «Что я тут только делаю? И ты?!»
Жан-Лу следует за мной за кулисы. У меня совместная уборная с конкурсанткой из Лимузена, очень любезной девушкой, пораженной обстановкой.
Мы спешим, поскольку столкнулись с красующимися в задней части сцены соперницами. Все они в раздельных купальниках и плащах, у всех одинаковые прически, безупречный макияж от Max Factor[92].
Занавес взмывает, открывая гирлянду девушек, стоящих полукругом. Зал переполнен. Важные персоны в ложах. Мне сказали, что это жюри. Назову несколько имен: Эдвиж Фейер[93], Симона Синьоре[94], Ив Монтан[95], Жан Маре[96]… Моя летящая светлая грива, хитро собранная, лежит на плечах, прикрытых плащом от Реара, и я выгляжу американской женщиной-вамп и чувствую уверенность в своих силах.
Разыгрываются номера. Когда я вытягиваю 23 (мое число! Как и в конкурсе «Мадлон-37»), я практически уверена: «Дело сделано!»
Но нет, как я глупа! Что за неосторожность, эти слова! Во время первой части представления, когда Прежан[97] представляет актеров (Жан Вебер[98] и др.), я ловлю на себе яростные взгляды. Я же… Пралин! У меня блат! Никакой интриги!
Наконец вызывают номер 1. Мы все стоим у выхода на сцену, заставляя себя смотреть на подиум. Прежан неутомим:
«Как вас зовут? Снимите, пожалуйста, плащ. Ваша любимая актриса? Писатель?» Одни скованы волнением. Другие дают кое-какие ответы, у некоторых ответы откровенно гротескные (но аплодируют всем).
Один и тот же вопрос: «Вас выбрали Мисс Синемонд. По приезде в Америку какую первую покупку вы сделаете?»
– Куплю нейлоновые чулки.
Легкая сутолока. Мой номер выскальзывает у меня из руки. Я наклоняюсь… и вижу, как он исчезает в щели пола! Невезение! Предупреждение небес? Соседки зло усмехаются. Что делать? Надо обратиться к электрику в спецовке. Меня трясет, ведь уже проходит номер 16. Тот качает головой:
«Где вы были? Там внизу такой бардак!»
Я готовлюсь уйти. На сцене номер 18, 19… Я ругаюсь вслух.
Остальные требуют, чтобы я замолчала. Вдруг парень в спецовке:
– Вот он!
Спасена! Силы вернулись! Пожарный шепчет мне:
– Вы самая-самая!
Угощает меня сигаретой, я закуриваю, чтобы собраться, хотя наверняка это запрещено (снова осуждающие взгляды).
– 23.
Мой выход! Я уже привыкла к залам! Иду словно на дефиле, запахнувшись в плащ (многие оставляли его распахнутым).
– Ваше имя?
– Пралин Марсэ.
(Легкое перешептывание среди публики, кое-кто узнает меня.)
– Вы довольны своим пребыванием здесь?
– Да… То есть… У меня мандраж!
– Не сказал бы.
– Поверьте, это так.
– Сколько вам лет?
Я колеблюсь, знаю, что считаюсь одной из «старух»: двадцать четыре.
– Сообщу… если буду выбрана.
Прежан отступает на шаг:
– Представьте нам свой купальник!
Именно здесь надо зарабатывать очки. Я уже заметила, что многие скованы, не знают, что делать с плащом. Смелей, Пралин! Настал момент оказать честь корпорации!
Я по-царски сбрасываю плащ с плеч, вам ловить… Шквал аплодисментов. Самый мощный.
– Благодарю, мадемуазель. Можете идти и наряжаться в вечернее платье.
Слышу громкие «браво».
Быстрее в уборную. Там ждет Жан-Лу. Его трясет больше, чем меня.
– Прошло?
– Да, неплохо. У тебя есть время причесать меня? (Ни одна другая на это рассчитывать не может.)
– Конечно! Все готово.
Он в мгновение ока причесывает меня (какая помощь, брат – виртуоз!).
Мы быстро спускаемся. И видим, что мне ничто не угрожает. Идет короткометражка, потом выступит певец.
Атмосфера накаляется. Начинается «подсчет очков», иными словами, объясняет Прежан, сравниваются мнения членов жюри. Пауза еще на двадцать минут. Голосование тайное. Мы снова выстроились в вечерних платьях. Все идеальны, многие очаровательны. (Талант Жермены Леконт!) Мне кажется, что белые платья (такие на шестерых) придают больше «молодости».
Подходит мой черед. Я охвачена волнением, слыша восклицания:
– 23! Это 23!
– Тихо! – говорит Прежан, взмахивая рукой. Аплодисменты усиливаются.
– Мадемуазель, можете…
Мой выход! Надо показать свой опыт, профессию – свой смысл существования! Необыкновенно «царственной» походкой, вздернув голову (мой носик!), я делаю круг по сцене. Вамп… без жестокости. Королева… без надменности. Ощущаю, что серьги и большое бриллиантовое колье, одолженные Жаком Фатом, прекрасно дополняют общую картину.
Зал ревет. Я вся в переживаниях. Трясутся губы. Я вот-вот разревусь.
– Мадемуазель, прошу вас к микрофону. Предположим, вас изберут Мисс Синемонд…
(Наконец! Вопрос!..)
Публика бушует:
– Да, да.
– Вы едете в Америку. Какой будет ваша первая покупка? За кулисами я ответа не нашла, хотя обдумывала ответ. Мое «подсознание»(!), сказал бы Мишель. Слышу свой собственный голос (он вовсе не похож на мой):
– Найду табачный киоск, куплю открытку и марку для мамы и напишу ей: «Мы совершили чудесное путешествие. Я счастлива тем, что нахожусь в Нью-Йорке».
Слова буквально вырвались из меня. Проделки дьявола, и мой ответ попадает в точку.
– Ваш любимый актер?
– Вы смущаете своим вопросом, ведь хороших актеров много. Я люблю их всех. Пусть Жан Маре на меня не обижается… если он здесь! Я предпочитаю Пьера Френе[99], особенно в фильме «Три вальса».
Зал взрывается овациями.
Прежану пора отпустить меня, но он продолжает игру. (Из расположения? Или хочет найти слабое место в моей броне?)
– Вы возвращаетесь из Америки… Скажите, что вы о ней думаете?
О-ля-ля! Это ловушка!
– Вы слишком спешите! Дайте сначала съездить. По возвращении обязуюсь…
Прежан улыбается:
– Большое спасибо. Не знаю, как решит публика. Но я желаю…
Из кресел доносится восхищенное: «Да, да! Мисс Синемонд». Я ухожу обнадеженной.
Перерыв, затем объявление, что отобрана десятка конкуренток. Я в их числе, но у меня вырисовываются две опасные соперницы: номер 9, потрясающая брюнетка, темноволосая девушка алжирского типа с огромными горящими глазами, в белом платье со складками, и номер 18, рыжеволосая красавица с громадной гривой лесной дикарки, с чуть выдающимися скулами и зелеными глазами. Она очень сексуальна.
Обе сорвали свою долю бурных аплодисментов.
Еще одно дефиле. Еще одно… Третье.
Каждый раз выделяют меня! Но 9 и 18… опасны.
В жюри идет обмен мнениями.
Вопли из зала: «23!»
Несколько минут на выступление певца. Люди в ложах встают, поздравляют друг друга, обмениваются бумажными листками.
Каково будет их решение? Какие интриги? «Синемонд» меня не хотел! Но разве не стоит учитывать голосование публики?
Наконец, торжественное мгновение. Прежан возвращается к микрофону. Бросает мне: «Вы среди трех». Потом подает знак нам троим. Троице, которая переглядывается оловянными глазами! Глаза брюнетки готовы расстрелять.
– Дамы и господа, представляем вам Мисс Синемонд.
Крики:
– 23!
Он берет меня за руку:
– Мисс Синемонд.
Я ждала этого. Однако… меня словно поразило током, я вот-вот рухну. Думаю, что таких эмоций больше никогда не испытаю. Даже если президент республики… Море аплодисментов, я тону в них! Слышу словно из раковины:
– Первая мадемуазель свиты – мадемуазель Мириам. (Рыжая.)
– Вторая… (Брюнетка разъярена.)
Подходит Мишель Морган[100] с огромным букетом в руках, протягивает мне: «Надеюсь, вы навестите меня в Голливуде».
Я потеряла голос. Только бы не подвели меня к микрофону! Букеты для двух остальных. Брюнетка отказывается принимать свой, бросает его на пол. Ее освистывают. Фотографы не перестают нас снимать. Прежан вновь берет меня за руку: «Вы должны что-нибудь сказать…»
Мисс Синемонд. Три последние конкурсантки
Поздравления Мишель Морган и Альбера Прежана
Я вся сжимаюсь. Надо! Я выбрана! Издержки титула!
– Я так взволнована, что… Меня назначают послом… Надеюсь быть достойной вас… Я приду сюда после возвращения…
Ухожу с охапками цветов в руках и слышу за кулисами возмущенные крики:
– Какой стыд!
– У нее блат!
– Никакой справедливости!
– Вам не свело живот?
Мать девушки из Бордо бросается ко мне: «С одной стороны, я рада за вас! Но расстроена за свою дочь. Она заслуживала победы. Вы замужем… Теперь и она найдет себе мужа!» Подмостки заполнены звездами. Эдвиж Фейер целует меня.
Жан Деланнуа изучает. Жермена Леконт поздравляет: «Я одену вас для Америки!»
Матери с братьями едва удается пробиться ко мне. Они плачут от радости. Я поднимаю руку Жана-Лу: «Он неплох, мой братец. Смотрите! Это он причесывал меня».
Более часа я остаюсь добычей фотографов. Они снимают меня со всех сторон. Появляется Мишель:
– Присоединяйтесь!
– Нет, нет!
Он хочет увести меня. Paris-Soir требует еще один снимок.
Я отвечаю: «Умираю от жажды».
Есть лишь вода Pе?rier, я никак не могу напиться.
– Ну что, пошли?
Появляется полицейский: «Это вы мадемуазель Пралин? Если не хотите, чтобы ваши поклонники вас линчевали, сделайте вид, что выходите. И тут же обратно. В бар внизу, видите?!»
Мишель не верит. Отправляется взглянуть. Возвращается: «Шесть полицейских пытаются сдержать толпу. Такси даже не сможет подъехать. Я выйду первым? Ты проскользнешь за мной. Бар – это мысль».
Нас едва не линчевали, как сказал полицейский, друзья, сторонники! Манто разорвано, цветы растерзаны… Мишель исчез в давке… Паника… словно в метро во время бомбежки!
Наконец мы добираемся до бара. Его дверь немедленно запирают. Чернокожий официант тут же просит у меня автограф, а хозяин угощает шампанским.
Последняя примерка Жермены Леконт
Все это пустяки, согласна с вами… Мисс Синемонд не оставит особого следа в истории. Но пока, поверьте мне, я есть некто!
Аплодисменты этой ночи, опережающие или следующие за мной в разных заведениях, речи, произнесенные в микрофон: «Мы имеем честь принимать…»
Мишель, повеселев и чуть возгордившись, также наслаждается минутой славы.
В пять часов утра:
– Послушай, дорогой, ты знаешь, что в 10 часов у Бальмена я показываю коллекцию?
Данный текст является ознакомительным фрагментом.