Загадочное Сампо… из Лужского района

Загадочное Сампо… из Лужского района

Открытия могут быть там, где, казалось бы, все исследовано или, наоборот, маститые историки отступились от загадки, посчитав ее неразрешимой. Это доказал петербургский исследователь Игорь Кондратьев, сделавший попытку разгадать одну из древнейших тайн Северо-Запада Европы – мистический объект под названием Сампо, известный во всем мире благодаря эпосу «Калевала». О ходе и результатах своего расследования он рассказал в книге «В поисках невымышленного Сампо».

Сампо принято трактовать как оригинальный миф, однако автор попытался доказать, что это реальный физический объект, существовавший на юго-западе нынешней Ленинградской области. По его мнению, озеро Самро в Лужском районе имеет самое непосредственное отношение к тайне «Калевалы». Подробностями поиска и их итогами Игорь Кондратьев поделился с корреспондентом нашей газеты.

– Как вообще возник Ваш интерес к Калевале, к древнему карельскому эпосу?

– Я вырос в Карелии, где «Калевала» изучалась еще в школе. Прочитав в юности «Калевалу» в варианте пересказа для детей, я уже тогда немало был удивлен нелогичностью этой «сказки» в части событий, относящихся к Сампо.

– В чем же состоит сюжет о Сампо и что Вам в нем показалось нелогичным?

– Рассказ идет о том, что самый уважаемый калевалец Вяйнямейнен, оказавшись в сложном положении, был спасен предводительницей лапландцев – жителей северной страны Похьелы, расположенной по соседству. За его спасение хозяйка Похьелы потребовала сделать ей… Сампо. В награду за труд она пообещала отдать старику в жены свою дочь. Вяйнямейнен, трезво оценивая свои возможности, прислал делать Сампо своего земляка – кузнеца Ильмаринена. Тот выковал Сампо в Похьеле и, получив обещанную невесту, отбыл. Из волшебного «изделия» непрерывными потоками сыпались мука, соль и золото, обеспечивая таким образом весь народ Похьелы.

– Откуда же у исследователей Калевалы появилась версия, что загадочное Сампо – это мельница-самомолка?

– Должен заметить, что Сампо стало волшебной мельницей-самомолкой исключительно благодаря воображению составителя «Калевалы» Элиаса Леннрота. Сами рунопевцы, от которых Леннрот записал руны для «Калевалы», не знали, чем являлось Сампо, ограничиваясь лишь его описанием и рассказами о событиях, развернувшихся вокруг него.

А произошло вот что: через некоторое время калевальцы вместе с Ильмариненом решают забрать себе Сампо. Усыпив похьельцев и забрав Сампо, они везут его морем в лодке. Однако похьельцы настигают похитителей в море, там происходит схватка за Сампо, которое разрушается в борьбе за него, а его осколки остаются в море. Далее все мечтают о том, что когда-нибудь у калевальцев появится новое Сампо.

Нелогичным мне показалось то, что кузнец Ильмаринен, имея опыт изготовления Сампо, вместо того, чтобы сделать новое, ввязывается в авантюру с его похищением. Еще более странным выглядело то, что после его разрушения оно превращается в мечту при живом и здоровом кузнице Ильмаринене. Были и непонятные детали, вроде корней, которые волшебная мельница пустила в землю.

– Почему Вы считаете, что имели больше шансов на разгадку тайны Сампо, чем маститые историки, которые занимались карельской мифологией профессионально и на постоянной основе?

– Профильное образование, как известно, позволяет профессионалам воспользоваться опытом предыдущих поколений мыслителей из своей области. Оно же формирует способ мышления человека, снабжая шаблонами, позволяющими продвигаться наиболее эффективно, идя проторенными путями. Но эти же шаблоны мешают увидеть лежащее вне этой системы восприятия. Отсутствие результатов поисков профессионалов этой области в течение двух веков ясно показывало необходимость какого-то другого, оригинального подхода к этой загадке. Как ни странно это звучит, но именно отсутствие профильного образования в этой области и могло быть шансом найти решение за пределами общепринятых взглядов.

– С чего Вы начали свое исследование?

– Поскольку руны о Сампо были записаны от карельских рунопевцев, я начал с изучения истории карельского народа, его этногенеза. Читал о прибалтийско-финских народах, в том числе и саамах, фигурировавших в рунах как лапландцы. Меня интересовала любая информация, которая могла бы иметь отношение к этим народам, их культуре и древней истории.

– Вы утверждаете, что события, связанные с Сампо, происходили вовсе не на территории Карелии, а на территории юго-запада современной Ленинградской области. Как это объяснить?

– Действительно, немногие народы сидят на одном месте тысячелетиями. И карелы, чьи рунопевцы поделились с Леннротом рунами для «Калевалы», и саамы, непременные участники большинства событий, описанных в эпосе, с течением времени продвигались на север. Первое издание эпоса «Калевала» его создатель Элиас Леннрот назвал «Калевала. Старые карельские руны о древних временах финского народа», подчеркивая таким образом, что речь идет об очень древних событиях, общих и для финнов, и для карел.

Общепринятая точка зрения о происхождении прибалтийско-финских народов говорит о том, что их общий пра-народ жил в прошлой эре на территории нынешней Эстонии. В начале нашей эры оттуда во все стороны началась экспансия: ушедшие на юг стали ливами, на север – сумью и емью, на восток – водью и вепсами. Позже из выходцев води, вепсов, суми и еми на Карельском перешейке сложилась общность, именуемая карелами.

Таким образом, предки карельских рунопевцев столкнулись с саамами еще на границе современной Эстонии, а сами события рун развернулись на юго-западе нынешней Ленинградской области. Для подтверждения того, что саамы жили в древности на юго-западе Ленинградской области, я провел топонимическое исследование, выявившее целый ряд топонимов саамского происхождения в этих местах.

– Можете привести примеры?

– Конечно. Название озера Сяберо в Лужском районе могло произойти от саамского слова «себрэ», переводящегося как «примыкать» (к чему-либо). Озеро состоит из двух половинок, соединяющихся узким проливом, на берегу которого раскинулась одноименная деревня Сяберо. Название реки Луги могло произойти от саамского «луэга», переводящегося как «раскалывать». И действительно, на большом протяжении Луга протекает словно в разломе, ниже окружающих лесов на 30–40 метров. Деревня Саралог, раскинувшаяся на горе, могла получить название от саамского словосочетания «саррнэ лоаг», переводящегося как «говорящая вершина».

– Как Вам удалось связать озеро Самро и кузнеца Ильмаринена?

– Буквально в нескольких километрах от озера начинает свое течение река Ильменка. Она течет близ населенного когда-то калевальцами села Чудская Гора, среди болот. Кузницы часто ставили у болот, руда из которых нужна для изготовления железа, воды, нужной в процессе, и населенных пунктов, для жителей которых и работали кузнецы. С саамского «Ильмариннт» переводится как «берег Ильмы». В водском языке, на котором говорили калевальцы, Ильмаринен – это житель Ильмаринта.

Картина финского художника А. Галлен-Каллела «Создание Сампо», 1893 года. (Хельсинки, Музей Атенеум)

– Но как же название озера Самро превратилось в Сампо карельских рун?

– Для меня этот вопрос был одним из самых сложных. И лишь придя к истокам слова «Сампо», я понял, что Самро в Сампо не превращалось вовсе. Это названия двух сторон одного объекта: Самро произошло от саамского словосочетания Саммеро, переводимого как Саамское море, а Сампо – от саамского «Сампохк», означающего дно Саамского моря (буквально – Саамское дно). Раньше в нашем регионе морями называли самые крупные водоемы. Например, Ладожское озеро еще недавно называли Карельским морем, а один из его заливов на западном побережье и сейчас называется Найсмери, что переводится с карельского как Женское море. Дело в том, что западная часть Ладоги имеет очень непредсказуемый и опасный нрав. Глубины там составляют до 235 метров. Неожиданно возникающие подводные потоки уносят лодки в озеро и выгрести на берег крайне сложно. Вероятно, дальше этого залива женщины на лодках без мужчин не выходили.

– Географические название вокруг озера Самро могут ли как-то прояснить исторические обстоятельства, связанные с легендой?

– Для восприятия любой информации, кроме текста, нужно знать еще и контекст. Текст содержит информацию, состоящую из общеупотребительных слов, имеющих зачастую различное значение в зависимости от ситуации, в которой они применяются, именуемой контекстом. В карельских рунах, из которых Элиас Леннрот создал свою «Калевалу» в роли контекста выступают, в основном, названия населенных пунктов, озер, заливов, проливов, горушек. Именно совпадение этих названий в окрестностях озера Самро с упоминаемыми в рунах и является одним из доказательств выдвинутой мною гипотезы.

Еще важнее тот факт, описание в рунах поездки кузнеца Ильмаринена за невестой с последовательным перечислением проезжаемых им пролива Симо, залива Лемпи и Ольхового кряжа соответствуют нынешним топонимам и реалиям местности у озера Самро. Самое главное для ценителей эпоса «Калевала» – стали известны местоположения легендарных Вяйнолы и Похьелы. Последняя располагалась, как и записано в Калевале, на берегу моря, то есть озера Самро. На ее месте сегодня находится деревня Самро. А Вяйнола, в которой жил главный герой Калевалы Вяйнямейнен, находилась на месте нынешнего села Вейно Гдовского района Псковской области. В целом, именно сохранившиеся топонимы позволили произвести реконструкцию событий древности.

– Как состоялось Ваше личное знакомство с окрестностями озера Самро и какие открытия Вам удалось сделать?

– Летом 2010 года мы с моим сыном Никифором поехали на озеро Самро, чтобы уточнить детали: карты, по которым я делал свои открытия, не содержат всей полноты информации. На месте нам, возможно, удалось найти место кузницы, которую Ильмаринен развернул неподалеку от Похьелы. Кстати, старожилы деревни Самро уверены, что раньше уровень озера был выше – примерно на 2,5 метра.

– Было ли что-то неожиданное в Вашей экспедиции?

– В тот момент, когда я увидел подходящее под описание в рунах место установки кузницы, я закричал: «Эврика! Я все понял! Тайна Сампо больше не принадлежит этому лесу!». Тут стало происходить нечто странное: небо вдруг потемнело, откуда-то подул сильный ветер. Высоченные деревья стали сильно крениться, на нас посыпались сверху сухие ветки. Казалось, сейчас повалятся и деревья. Когда мы выехали из леса, ветер прекратился, и вышло солнце.

– Итак, разгадка калевальского Сампо найдена? Что же все-таки выковал кузнец Ильмаринен?

– Я считаю, что мне удалось найти объект, называвшийся Сампо и вошедший под этим именем в карельские руны. Этот объект – плотина! Ильмаринен сделал озеру Самро-Саамскому морю новое дно, сшив сваи, вбитые в месте стока из озера реки. Озеро Самро – большой, но мелкий водоем, глубины которого, в основном, мало превышают метровый уровень. В морозные зимы озеро сильно промерзает, что серьезно ограничивает его рыбность. Вбитые сваи позволяли поднять уровень озера на четыре с половиной метра, что сказочно повышало его рыбность.

– Как Вы считаете, какое значение для научного мира может иметь Ваше объяснение загадки Сампо? Как отнеслись маститые ученые к Вашей гипотезе?

– Древний фольклор собирался учеными и энтузиастами на протяжении веков. Сегодня в научных учреждениях многих стран лежат огромные собрания записей этих свидетельств древности. Крупицы из записей начали публиковать. Основной значимостью фольклора считается доказательство того, что и древние люди были культурными, придавали большое значение поэзии.

Между тем, в дописьменных обществах фольклор – зачастую единственный источник, донесший хоть какую-то информацию о событиях древности. Мое открытие домифического Сампо доказывает целесообразность аналитического подхода к древним текстам как к источнику исторической информации для получения знаний о прошлом. Само понимание и принятие научным миром этой возможности может поднять фольклористику как науку на следующий уровень – от систематизации собранных данных к появлению теорий, их объясняющих.

Моя гипотеза оказалась своеобразным магическим кристаллом. Мне уже довелось убедиться, что книга никого не оставляет равнодушным: она приобретает либо сторонников, либо противников. Причем противники, главным образом, защищают неприкосновенность мифов как таковых от попыток их расшифровки, апеллируя к принципиальной ее невозможности, подтверждаемой столетиями отсутствия результатов. Это своего рода момент истины – моя гипотеза, как рентген, высвечивает потенциал восприятия совершенно нового.

– И, наконец, кто помогал и вдохновлял Вас в исследованиях, в создании книги?

В первую очередь, моя жена Вероника. Благодаря ей я заинтересовался финно-угорской культурой и этнографией. Она поддерживала меня все годы моих исследований. Сын Никифор участвовал в экспедициях на озеро Самро. Его поддержка помогла мне дойти до цели. Старший научный сотрудник Института языка, литературы и истории Карельского филиала Российской Академии наук Евгений Иванович Клементьев совершенно бескорыстно помогал мне с поиском литературы по интересовавшей меня теме. Большой знаток карельского языка и культуры Геннадий Иванович Светлов два года безвозмездно вел уроки карельского языка в Санкт-Петербурге. Его уроки позволили мне переводить руны с карельского языка. Особо отмечу, что Геннадий живет под Выборгом и для проведения каждого занятия он приезжал в Петербург, затрачивая по несколько часов на дорогу. Эти люди внесли свой вклад в разгадку древней тайны, и я благодарен им за это.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.