III

III

Первое поколение: деятельность ПузурДаму.

4) UET V, 205, U. 16830, аренда поля:

«7 (с дробью) сиклей серебра, 2 роста (2 m??) (с) поля Асаум (?), поля… а также поля Пихиттум (?) у БурАдада,[314] Элайи, ИмгурСина, Синэрибама, Аббайи, Лаланигены, Шумруцаку[315] и Наннамансума — нанял ПузурДаму. Именем царя они поклялись».

«Перед Ишкурмансумом, Сингамилем, Синшеми, Синбелили, Синнурмати, ПузурГулой. Месяц ab-?d» (1837 г. до н. э.).

Наннамансум, один из сдавших поле крестьян-общинников (членов большесемейной общины), — это не тот Наннамансум, который был деловым контрагентом Имликума, Аттайи и их братьев. Заметим себе, однако, имена как сдающих в аренду, так и их свидетелей (т. е., вероятно, соседей); они еще встретятся.

Размер участка не указан; вероятно, он определен названиями участков. Арендная плата названа m??, аккад. siptu — «рост, процент» или sibtu — «сбор». Иначе говоря, арендатор уплачивает владельцам двойную сумму их налога в качестве арендной платы; считая, что сбор был десятиной, это значит, что он уплачивает 20 % с урожая. Это выгодное условие: по Законам Хаммурапи, арендная плата составляла 1/3 (в определенных случаях половину) урожая, а иногда была специально обусловлена.

Что земля, о которой идет речь, не дворцовая и не храмовая, а именно общинная, вытекает из двух обстоятельств. Во-первых, владельцы земли — коллектив из восьми человек, несмотря на то что участок, судя по арендной плате, невелик. На это можно было бы возразить, что коллективными наделами владели и царские люди (мушкенумы, например, из категории i??akk?). Однако в таких случаях земля определенно обозначалась как служебно-надельная (?uku[m]), и при этом всю группу i??akk? обычно представлял их надзиратель.[316] Здесь же (и это второе доказательство недворцового и нехрамового ее характера) земля, по-видимому, обозначена только по ее местным названиям (?). Кроме того, царские работники уплачивали не m??, a g?-un (biltu[m]), и эта «поставка», возможно, составляла половину урожая; в этих условиях сделка лишалась бы смысла.

Эти выводы подтверждаются и сравнением с другими урскими документами аренды: UET V, 207, 212, 213 — поле надельное (a-?ag ?uku[m]), 211 — арендное поле (a-?ag bi-la-at). В других случаях указано местонахождение поля лишь общим образом ((JET V, 210; ср. UET V, 219 — позади деревни, wa-ar-ka-at a-li-im). Есть случаи, когда указаны размеры ((JET V, 215 — наем части казенных полей; UET V, 220 — наем 2 ику из большего поля, принадлежавшего одному лицу).

5) (J. 16830, UET V, 206, «аренда» поля (?): «1/2 гура[317] с каждого ику[318] „Большого поля“ (и) 6 ладьями он будет пользоваться для перевозок,[319] (а) 4 сикля серебра, налог этого поля храму Нанны, он отвесит, — у людей селения Кувари[320] нанял ПузурДаму». (Свидетели, дата: 1835 г. до н. э.)

Три из имен свидетелей плохо сохранились, два в конце списка (УрНингиззида и dNanna-ME.DU) — новые, два свидетеля известны из предыдущего документа, где они сдавали землю в аренду: это Синэрибам и Наннамансум. Очевидно, и та сделка происходила в селении Кувари.

Документ составлен очень неясно. По-видимому, ПузурДаму предоставляет общинникам Кувари 6 ладей для перевозок и берет на себя уплату их налога храму, а «арендует» он у них ладьи для перевозок на «Большое поле» (название конкретного участка) из расчета, что ему достанется 1/2 гура хлеба с каждого гана (ику) и этот хлеб они ему перевезут. Арендная плата, которую должен платить ПузурДаму, не указана; это может просто значить, что она — традиционная, например, 1/3 (Законы Хаммурапи, § 46). Но скорее всего, что никакой арендной платы и не было, что общинники задолжали ПузурДаму и под этой сделкой скрывается взыскание долга (ср. документы ниже).

Налог в пользу храма (идеограмма m??, как уже упоминалось, собственно означает siptu[m] — «рост, процент», но здесь, очевидно, надо читать sibtu[m] — «сбор»), не должен означать, что речь идет о храмовой, т. е. государственной, казенной земле; налогом, несомненно, могла облагаться и общинная земля, но он мог поступать храму Нанны потому, что его земля включала и царские владения (ср. гл. VIII, № 13). Люди же, сидевшие на собственно храмовой земле, были обычно обязаны храму не налогом, а поставкой продукции (gun, biltu[m]).

6) Сохранился документ, утерявший экспедиционный номер, — UET V, 89, сделка об усыновлении двух молодых людей мужем и женой, бездетными стариками, причем усыновленные обязываются кормить стариков по общепринятой в тогдашней Месопотамии норме.[321] На печати — имена родного отца усыновленных и ПузурДаму, вероятно выступающего в качестве гаранта. Дата — 1835 г. до н. э. Наш ли это ПузурДаму — неизвестно,[322] но среди свидетелей — часто упоминаемый ниже Аттайа, Зубабум-«Муха» и др.

7) U. 16830, UET V, 221, «аренда» поля:

«[Поле, приносящее (столько-то) гур ячменя (?)], что (с) колодцем, амбар (?) Замз[ийи?], (а) прокорм (или: „поставка“) оставлен][323] — у Замзии, НурКубе, Шамаштаппаэ, Илушураби и Синмагира нанял ПузурДумузи;[324] 1 сикль серебра (за) составление его плана, поле…[325] Сердце их[326] удовлетворено, именем царя они поклялись».

«Перед Аттайей, сыном ШуИлабрата (?), Абитабумом, сыном Или… Синшеми, сыном Абиили, Шамашгашером,[327] сыном Ахии, и ЛудлулСином, сыном Али. Печать свидетелей. Месяц ab-?d, год „ЦиллиАдад исторгнут с царствования“» (1835 г. до н. э.).

Опять под видом «аренды» поля забирается урожай и оставляется только «прокорм» (ukl?tu[m]) или «поставка» (bil?tu[m]) казенному хозяйству (?), но никакой арендной платы не названо. «Арендодатели»-должники опять — большесемейная община. Заметим, что перипетии жизни царей мало касались как должников, так и кредиторов: пока образовывался долг и совершалась сделка, царя, между прочим, сбросили с престола.[328] ЛудлулСин в этом тексте — не тот, который ниже не раз встретится нам в числе свидетелей Имликума и его родичей, а, очевидно, один из соседей-общинников.

8) U. 16827, UET V, 328, заем серебра:

«15 сиклей серебра — рост на 1 мину 12 сиклей будет прибавляться (=20 %) — у ПузурДаму заняли БурАдад, Имгур-Син, Улаппат, Ахушуну, Зубабум,[329] Эриштиили, [Лалан]игена, Синэрибам, Элайа, сын А[хии?] и Нарум(?)мубаллит. В месяце gud-si-s? (т. е. после урожая. — И. Д.) серебро они отвесят; именем царя они поклялись».

«Перед ШуИлабратом, Синнадой — человеком богини Инаны, Сингамилем, сыном блудницы,[330] Лугайей, сыном Ваваты, Синшеми, сыном Абиили. Печать свидетелей. Месяц z?z-a» (1832 г. до н. э.).

Список должников 1832 г. (№ 8) почти в точности совпадает со списком лиц, «сдавших поле в аренду» в 1837 г. (№ 4). Очевидно, причина аренд, в том числе и столь странных, как № 4 и 5, в том и заключается, что арендодатели фактически давно были в долгу у «фирмы». Сделка, таким образом, представляется ростовщической. Многие свидетели тоже нам знакомы: сын ШуИлабрата выступал в № 7, Сингамиль — в № 4, хотя тогда мы не знали еще, что он «сын блудницы», Синшеми — в № 4 и № 7; Лугайа еще встретится нам. Несомненно, многие, но не все свидетели — должники и зависимые люди ПузурДаму, готовые засвидетельствовать что угодно. К более почтенным свидетелям относятся, возможно, Лугайа и Синнада, если, конечно, это именно тот Синнада, который был родичем Имликума и его братьев.

9) U.16830, UET V, 386 (принадлежность документа ПузурДаму небесспорна; по-видимому, это заем, но условия неясны):

«[…] у ПузурДаму (?) и Паззайи занял Эйагаше[р]. В месяце dul-kug… (для погрузки) на судно (должники) должны отсчитать (?-?id-e-ne) улов рыбы (?) сообразно орудиям (лова)».[331]

Тот же (?) Паззайа упоминается еще в двух документах этой же группы архивов: U.16826, UET V, 93, 28: Pa-za-a назван отцом свидетеля Цалилума, вероятно брата Ададбани, преемника ПузурДаму; U.17249, UET V, 346: Pa-az-za-a-a назван отцом Z/Sa-a-TU, имя несколько необычное, может быть, читать Sа-а-li(!)<-lum>? В обоих случаях действует уже не сам Паззайа, а его сын. Мы предположили поэтому, что Паззайа был родич (брат?) и компаньон ПузурДаму (судя по датам документов, где действует его сын, U.16826, UET V, 93 — 1810 г. до н. э. и U.17249, UET V, 346 — 1792 г. до н. э., сам Паззайа скорее был современником именно ПузурДаму, а не его преемника Ададбани). Поскольку имя крайне редкое, можно предполагать, что во всех случаях упомянут один и тот же Паззайа.

ПузурДаму же после 1832 г. до н. э. в документах не упоминается, если только не отнести к нему два безымянных документа из того же архива U.16830; они с тем же успехом (и даже скорее) могут быть отнесены к Ададбани, который появляется в документах уже в 1825 г., но они вообще интересны для освещения деятельности «фирмы», поэтому мы приведем их уже здесь:

10) U. 16830, UET V, 476, расчет по коммерческой сделке: «12/3 мины серебра по гире бога Шамаша, включая серебро для покупки шерсти (такого-то сорта, sig-gub), которые он дал сборщикам поставок (tamk?r?) с рыбаков храма Нанны; взнос (mu-t?m) людей (er?n) селения Кувари. Печать государственных надзирателей (?ag-tam=?atamm?).[332] Месяц kan-kan-?d» (1821 г. до н. э.)

Печати: «Лу[Нанна?], писец, сын Шушарри, раб храма Нанны»; «УрНанна, жрец-gud?-abzu, начальник канцеляции (g?-dub-(b)a) Нанны, [сын] К[уНин]галя»; «ИттиСинмильки, сын ПузурЭллиля»; «Кук…,[333] сын Аттанаввира, раб бога Шатвака»;[334] «УрНиназу, писец, сын ЛуКарзиды» (имя означает «человек Карзиды»; Карзида — храм бога Нанны в k?rum Ура); «ХабнаРах, сын ИббиСина, раб Эля амореев».

Список имен на печатях любопытен, и мы вернемся к нему в гл. VIII. ?atamm? были в эту эпоху надзирателями за храмовыми работниками, в данном случае — за рыбаками храма Нанны; однако они называют себя рабами различных богов. Как показала Н. В. Козырева, «раб царя» было почетным званием, и можно предположить, что такое же звание давали и храмы. Само слово ?atamm?, вероятно, не название должности, а название надзирательской функции, которая могла быть поручена разным должностным лицам.

?atamm? «расписываются» в получении небольшой суммы серебра на покупку шерсти, саму же операцию покупки, видимо, будут проводить официальные торговые агенты, они же сборщики поставок с царских и храмовых людей — tamk?r?. По мнению П. Кошакера,[335] tamk?r? скупали на пристани-k?rum у государственных рыбаков рыбу в счет их поставок государству за треть цены (поскольку рыба храниться не могла), а разницу между покупной и продажной ценой — за вычетом побора храму или царю — брали себе. Видимо, составитель этого документа — ПузурДаму или, скорее, Ададбани — заказал тамкарам, закупавшим на вырученные деньги шерсть, купить шерсть и для себя, для чего дал им серебра из «взноса людей Кувари», которые, как мы знаем, уже и 15 лет назад (документ № 5) были в долгу у «фирмы».

11) U.16830, UET V, 430, расчет по коммерческой сделке:

«43 сикля серебра гирей бога Шамаша в счет серебра для покупки шерсти, которые были даны тамкарам храма Нанны. Староста Лугатум (может быть, то же лицо, что и упоминавшийся ранее Лугайа? — И. Д.). Взнос людей Кувари, печать ?atamm?. Месяц z?z-a, день 28-й» (1819 г. до н. э.). Текст на оттисках печати в данном случае стерся.

Дело точно такое же, как и в № 10, с той разницей, что сумма больше.

Конечно, не следует думать, что приведенные шесть-восемь документов дают сколько-нибудь полное представление о деловой активности «фирмы» ПузурДаму: из писем (хотя бы уже из цитированных здесь) видно, что многие денежные сделки не находили отражения в дошедших до нас документах — отчасти потому, что некоторые документы были в свое время уничтожены за ненадобностью, другие погибли от самых разных причин в руинах брошенного после 1739 г. до н. э. города, некоторые, возможно, не были отождествлены при издании Фигуллой, — но главным образом потому, что сделки с движимым имуществом в Нижней Месопотамии, как правило, письменно не фиксировались. Исключение делалось для долговых сделок, но и тут документы по миновании в них надобности уничтожались. Поэтому и эти тексты, и те, которые мы будем далее приводить, лишь слабым пунктиром намечают деятельность людей домов, отраженных в архивах U. 16826—16830.

О деятельности Ададбани, преемника ПузурДаму по архиву U.16830, см. ниже.