ГЛАВА VI Свидание с Дьяволом

ГЛАВА VI

Свидание с Дьяволом

Идеал Макиавелли

Глаза всей Италии устремлены на Чезаре Борджиа — с ужасом, страхом и восхищением следят за его малейшим движением. Именно в этот момент, когда дерзкая удача на его стороне, судьба ставит на его пути человека, благодаря которому он войдет в легенду — секретарь второй канцелярии Флорентийской республики Никколо Макиавелли сделает де Валентинуа идеалом государя, возвысившегося благодаря силе своей воли. «Тот, кто в новом государстве сочтет необходимым обезопасить себя от врагов, заставить своих друзей полюбить себя, побеждать силой или хитростью; внушать народу одновременно любовь и страх, суметь повести в бой солдат и добиться их уважения; уничтожить тех, кто могут и должны ему навредить; заменить старые учреждения новыми; быть одновременно суровым и милостивым, великодушным и щедрым; создать новое ополчение и распустить старое; добиться дружбы королей и государей так, чтобы все стремились оказать ему услугу и опасались оскорбить; этот человек, — говорю я, — не может найти для себя более полезного примера для подражания, чем политическая жизнь герцога де Валентинуа».

Поддержание порядка в Романье

Что может поразить наблюдателя с первого же взгляда, так это исключительная действенность поступков герцога. Он умеет передавать свою власть и при этом полностью ее сохранять. Он способен сделать ее абсолютной, если он так решил. Иллюстрацией к этому может служить эпизод управления Романьей. Главный лейтенант Рамиро де Лорка, человек жестокий и властный, безжалостно подавляет там беспорядки. Преследуя преступников и бунтовщиков, он не признает традиционного права на убежище в церквах и священных местах. 29 января 1502 года в Фаэнце злоумышленнику удалось чудесным образом избежать смерти через повешение — разорвалась веревка. Толпа помогла ему спрятаться в церкви Сервитов. Тут же примчался предупрежденный Рамиро. Он силой вынудил приора выдать преступника: несчастный был снова повешен на окне дворца Подесты. Лорка не ограничился этим показательным актом. Он обвинил граждан Фаэнцы в этом происшествии и наложил на них штраф в 10 000 дукатов, не соизволив выслушать их объяснения. Жителям Фаэнцы тогда пришло в голову отправить делегацию в Рим и передать это дело на рассмотрение папы и герцога де Валентинуа. И Чезаре сумел извлечь выгоду для себя из этой ситуации. Не выразив несогласия с действиями своего лейтенанта, он отменил штраф, это добавило ему популярности и уверенности, что в будущем будут смотреть в оба перед тем, как воспротивиться действиям его представителей.

Управление Романьей может стать примером того, как нужно действовать, чтобы хорошо руководить государством. Бывшая когда-то театром междоусобиц, разбоя и преступлений, которым способствовало соперничество феодальных семейств и кланов, провинция превращается в мирное государство, где жизнь граждан и их собственность защищены государем, способствующим к тому же развитию общественного благосостояния: де Валентинуа, покровитель Леонардо да Винчи — инженера и гениального художника, — постоянно интересуется новшествами и поощряет гражданское строительство в городах и портах Романьи.

Внешние опасности. Флоренция и нападение Вителлоццо Вителли на Ареццо

Заботясь о спокойствии своего государства, Чезаре вынужден подавлять очаги волнений, то есть уничтожать анклавы, где находят приют противники его власти. Он также вынужден уважать соседние государства, которые ради своей защиты занимают двойственную позицию или враждебно настроены, как, например, Флоренция. Но в том и другом случае Чезаре может предпринимать какие-либо действия только если ему позволят действовать великие государства — Венеция и Франция, его союзники. И венецианцы, и Людовик XII считают, что их союзник Борджиа достаточно воспользовался ситуацией. Но весной 1502 года неожиданный кризис ослабил позиции короля Франции в Италии и вынудил его согласиться. В королевстве Неаполитанском сложились напряженные отношения между французами и испанцами. Договор, подписанный в Гренаде, недостаточно четко определил границы и права двух союзников. Спор разгорелся из-за доходной таможни в Фоджа, бравшей пошлины за перегон овец в горы. Французский вице-король в Неаполе Луи д’Арманьяк, герцог Немурский, сцепился с великим испанским капитаном Гонзальве Кордуанским.

Велико было искушение Чезаре воспользоваться этой ситуацией и прежде всего отомстить флорентийцам; они очень непочтительно отнеслись к договору с ним, по которому он получал значительное содержание кондотьера. Но из осторожности де Валентинуа не хочет вмешиваться открыто. И тогда один из его капитанов, Вителлоццо Вителли, готов действовать вместо него. Осенью 1501 года Чезаре едва смог его остановить, когда тот завоевывал флорентийскую территорию, желая отомстить за казнь своего брата Паоло Вителли, приговоренного к смерти за предательство. Но на этот раз герцог дал ему возможность договориться с Пьетро Медичи, чтобы поднять население Ареццо.

Все произошло по плану. 4 июня на призыв «Марзокко, Марзокко! Медичи, Медичи!» городок вооружается. Перед Вителли открываются ворота города. Вскоре к нему присоединяются другие войска. Ими командуют его брат Джулио, епископ Читта ди Кастелло, и Джанпаоло Бальони, тиран Перузы. Через несколько дней благодаря этим подкреплениям Вителли занимает все крепости долины Кианы. Флорентийцы, захваченные врасплох мощью и скоростью завоевания, направляют в Рим послов, чтобы потребовать объяснений у папы. Именно этот момент выбирают пизанцы, яростные враги флорентийцев, чтобы передать Чезаре управление их городом. 10 июня они сообщают ему, что его знамя развевается на стенах города.

Чезаре очень доволен этими новостями. Но он знает, что Франция не позволит ему укрепить свое господство в Тоскане. И тогда 14 июня с согласия своего сына папа отвечает посланникам Пизы, что ни он, ни его сын не могут принять их дар. А послов Флоренции понтифик уверяет, что его сын не имеет отношения к походу Вителли. И действительно, Чезаре позволил своему капитану действовать, но не дал ему ни солдат, ни оружия. Все это нужно ему для намеченной экспедиции в Романью.

Подготовка третьей кампании в Романью. Казнь Асторре Манфреди

Как раз перед началом новой кампании де Валентинуа принимает посла Светлейшего, Джустиниани, который 2 июня вручает ему дружеские послания дожа. Уверенный в добром расположении к нему республики Святого Марка, сын папы тут же решает проверить его искренность: он приказывает убить бывшего молодого сеньора Фаэнцы Асторре Манфреди, бывшего протеже Венеции, заключенного в замке Сант-Анджело.

6 июня в депеше посол Джустиниани сообщает, что Асторре и его брат были брошены в Тибр вместе с их мажордомом. Как говорили, перед смертью над молодыми людьми надругались. Буркард записал в своем дневнике, что тела выловили 9 июня. «Из Тибра выловили с ядром баллисты на шее молодого сеньора Фаэнцы — юношу 18 лет, настолько прекрасного телом, что подобного и среди тысячи не сыскать. Рядом с ним нашли тела двух молодых людей со связанными руками, одному было 15 лет, другому — лет 25; нашли еще тело неизвестной женщины».

Короткая расправа над молодым Асторре не вызвала протестов Венеции. Так Чезаре получает дополнительное доказательство того, что Светлейший не будет ему мешать в новой кампании в Романью. Кроме того, жестокое наказание молодого сеньора заставит призадуматься недовольных и окажется своевременным, чтобы подавить даже слабые попытки к сопротивлению в провинции. Де Валентинуа собрал в Сполето 6000 пеших воинов и 7000 вооруженных дворян, каждый — в сопровождении трех слуг. К этой армии в 10 000 человек добавятся еще 2000 солдат, стоящие в Романье. Тысяча солдат стоят лагерем между Урбино и Синигальей, ими командуют граф де Монтевеккьо и граф де Сан-Лоренцо. В двадцати километрах от Римини, на северо-западной границе нынешнего княжества Сан-Марино, в Веруккьо находится еще тысяча солдат под командованием Диониджи ди Нальдо. Де Валентинуа выезжает из Рима 12 июня, а 15-го он уже в Сполето. Там он издает эдикт, обязующий каждую семью в Романье поставить ему одного солдата: так будет создана его резервная армия.

Осада Камерино

Официальная цель Чезаре — завоевание Камерино. Этот городок, расположенный в восточных предгорьях Апеннин, находится в руках тирана, захватившего власть путем убийства собственного брата — Джулио Чезаре Варано, семидесятилетнего солдафона. Править ему помогают его четыре сына — Венанцио, Аннибале, Пьетро и Джанмариа. Он отказался платить дань Святому престолу и поэтому должен быть наказан как непокорный вассал. Против него Чезаре уже бросил первое войско под командованием Франческо Орсини, герцога де Травина, и Оливеретто Эуфредуччи: этот воин недавно захватил власть в Фермо, убив своего родного дядю Джованни Фольяно и его семью, включая женщин и детей. Для того чтобы взять город в кольцо, Травина и Оливеретто де Фермо нуждаются в подкреплении. Варано предупрежден и пытается получить помощь от Гвидобальдо де Монтефельтре, герцога Урбинского: в этом признался канцлер Камерино, взятый в плен в Фолиньо людьми Чезаре. Пленник уточнил, что герцог Урбинский вооружает своих людей и поднимает пошлины, чтобы помочь Камерино. Позже гонец, взятый в плен у ворот Урбино, сообщает, что готовится налет на артиллерию Чезаре при переходе через Губбио. Эти новости оказываются кстати — Чезаре как раз искал предлог для нападения на Гвидобальдо де Монтефельтре: разве Гвидобальдо не предал Святой престол, дав обещания Варано?

Внезапная атака и завоевание герцогства Урбинского

Чезаре скрывает свои планы с дьявольской ловкостью. Он польстил Гвидобальдо, предупредив его о своем походе на Камерино. Герцог Урбинский ничего не опасается. У него нет враждебности по отношению к Чезаре. Миролюбивый государь, покровитель искусств и литературы, он совершенно не похож на тиранчиков Романьи. Он живет в своем дворце, любимый своими подданными и близкими; с ним его наследник — приемный сын — тринадцатилетний племянник Франческо Мария делла Ровере, сеньор Синигальи.

Папа Александр дал Франческо Мария титул префекта Рима, который ранее носил его отец и собирался женить его на своей племяннице — Анджеле Борджиа. Гвидобальдо всегда был лояльно настроен по отношению к Святому престолу. Когда папа попросил, он честно отдал должность главного капитана Церкви. Полгода назад вместе со своей женой Елизаветой де Гонзага он очень любезно принял Лукрецию. При таких хороших отношениях его совершенно не удивило, что Чезаре сообщает ему о своих военных планах и просит помочь в походе на Камерино — перевезти продовольствие в Губбио. Де Валентинуа уточняет, что в Камерино он поедет по дороге Сассоферрато. Гвидобальдо приказывает привести дороги в порядок и посылает быков тянуть пушки. Чезаре просит еще больше: дать ему тысячу воинов, которых он направит Вителли в Тоскану. Но герцог Урбинский, не желающий ссориться с Людовиком XII, отказывается дать солдат, пока не получит от папы соответствующее бреве. Однако он предлагает Вителли самому набрать это войско в его герцогстве и берет на себя часть расходов, не превышающую 1000 дукатов. Невозможно быть более предупредительным: в то же время Гвидобальдо приказывает отправить продовольствие, обещанное им Франсиско Лорису, епископу Эльны, кузену Чезаре; самому Чезаре он дарит прекрасного коня. Под прикрытием всех этих мирных переговоров Чезаре начинает наступление. Оставив все свои вещи в Ночере, он ведет свои войска ускоренным маршем на север, за 70 километров, в Кальи, к укрепленному городу, защищающему подходы к герцогству Урбинскому. Захваченный врасплох гарнизон крепости сдается 20 июня. Гвидобальдо об этом узнает в тот же вечер, во время ужина в саду монастыря Зокколанти, находясь в двух километрах от своей маленькой столицы. Он узнает, что его герцогство захвачено с двух сторон: граф де Монтевеккьо и граф де Сан Лоренцо направляются в Урбино из Изола-де-Фано с востока, а Диониджи ди Нальдо идет из Веруккьо через ущелья Марекья. Все три армии де Валентинуа движутся к столице герцогства: Гвидобальдо решает было укрыться на северо-западе в своем укрепленном замке Сан-Лео, но дорога отрезана. Тогда он отправляет своего юного племянника в Баньо ди Романья, а сам, переодетый крестьянином, невзирая на мучающую его подагру бежит 21 июня через холмы до самой Равенны. Оттуда он перебирается в Мантую, где гостит его жена Елизавета у маркизы Изабеллы.

Цезарь входит в Урбино как завоеватель, с опущенным копьем, всего через несколько часов после того, как Гвидобальдо его покинул. Следуя советам своего герцога, жители сдались без сопротивления, чтобы захватчик не нанес никакого ущерба. Де Валентинуа запретил грабить город и разместился во дворце. Он завладел герцогством Урбинским без боя, а это была очень важная часть Романьи и Ла Марки, простиравшаяся на 100 километров от Сан-Марино на севере до Губбио на юге и шириной 50–60 километров между горной цепью Луны на западе до Фоссомброне на востоке. В самом Урбино он приказал составить опись произведений искусства, принадлежащих Монтефельтре, большую часть которых, в том числе и книги, он перевез в свою резиденцию в Чезене. Предупрежденная о его намерениях Изабелла Мантуанская пытается извлечь для себя выгоду из разграбления коллекций несчастного Гвидобальдо, скрывающегося при ее собственном дворе; 30 июня она пишет своему брату кардиналу Ипполиту д’Эсте, чтобы он приказал отдать ей маленькую мраморную античную Венеру и Купидона, «которого герцог Романьи когда-то вручил герцогу Урбинскому». Чезаре счастлив, что такой ценой он может завоевать доброе расположение своих соседей из Мантуи, и тут же отсылает с одним из своих камергеров эти статуэтки Изабелле: однако предупреждает ее, что Купидон сделан Микеланджело.

Миссия Содерини и Макиавелли при дворе Чезаре

Как только Чезаре возвращается в Урбино, он предлагает флорентийцам договориться с ним: они к нему направляют Франческо Содерини, епископа Вальтерры, а помогает ему опасный посредник Никколо Макиавелли, который в свои 33 года уже имеет большой опыт в дипломатических хитростях, — он служил при дворе Франции и при Катарине Сфорца, владелице Имолы и Форли.

Вечером 28 июня оба флорентийца приезжают в Урбино. Де Валентинуа находится там всего один день, но ведет себя так, как будто он там царствовал всегда. Незадолго до полуночи он принимает двух дипломатов. Он как раз занимается изучением планов кампании с Ромиро де Лоркой. Он ограничивается напоминанием, что сейчас он сильнее Флоренции. На следующий день, тоже ночью, он излагает свои предложения. Он требует, чтобы Флоренция выплатила ему жалование кондотьера; если он получит обещанную сумму 40 000 дукатов за трехлетнюю кондотту, он не предпримет ничего против республики. Он настроен миролюбиво. Он уверяет, что совершенно не виноват в нападении Вителлоццо Вителли на Ареццо, но замечает флорентийцам, что эта атака показывает, чем рискуешь, когда не держишь слова, данного воину. Сам он считает, что цель его военных кампаний не тиранить страну, а уничтожить тиранов, среди которых, разумеется, флорентийцам нет места.

Содерини и Макиавелли потрясены необычайной живостью своего собеседника. «Этот сеньор великолепен и блестящ. Чтобы завоевать славу или увеличить свое могущество, он никогда не отдыхает, не знает усталости, не признает опасности. Едва он куда-то приезжает, как тут же становится известно о его отъезде. Он умеет завоевать расположение солдата, и ему удалось собрать лучшие войска в Италии. Все это вместе взятое вместе с дерзкой удачей несет ему победу и делает его опасным. Кроме того, он настолько мастерски ведет разговор, что понадобится очень много времени, чтобы добиться от него чего-нибудь в споре. Чтобы усилить свое красноречие, он умеет использовать угрозу. „Решайтесь побыстрее, — говорит он дипломатам, — я не могу оставлять мою армию в бездействии в этом горном районе. Между вами и мной не может быть полумер. Вы — либо мои враги, либо друзья“». Когда Содерини напоминает, что Флоренция находится под покровительством короля Франции, Чезаре отвечает, что в Италии нет человека, способного что-либо рассказать ему о французской политике.

Когда он полагает, что у его собеседников больше нет аргументов, он дает им четыре дня на ответ. Макиавелли отправляется за инструкциями во Флоренцию. Но Сеньория в затруднении. Она хочет выиграть время. Она надеется, что король Франции выступит в ее пользу: как говорят, король Франции собирается с армией в 20 000 человек направиться в королевство Неаполитанское, чтобы там урегулировать свои разногласия с Испанией. Действительно, французский король приезжает в Асти 7 июля. К герцогу де Валентинуа он направляет гонца, призывая ничего не предпринимать против Флорентийской республики, но в то же самое время кардинал Амбуазский просит правительство Флоренции найти разрешение конфликта с Чезаре. Сеньория просит Содерини предложить сыну папы шестимесячное жалование за кондотту. Взамен Чезаре должен обязать Вителли покинуть Ареццо и другие занятые города. Недоверчивый де Валентинуа заявляет, что выполнит все это только после подписания договора: и правильно делает, потому что 19 июля Сеньория, предупрежденная о вступлении французов в Италию, приказывает Содерини прекратить переговоры с Чезаре. Едва разработанный договор остается пустой бумагой, но с его содержанием ознакомлены Вителлоццо Вителли и Джанпаоло Бальони. Таким образом, предупрежденные о резкой перемене поведения своего хозяина, оба кондотьера перестают ему доверять.

Капитуляция Камерино

Три недели прошли в безрезультатных переговорах с Флоренцией. За это время два кондотьера Чезаре — Франческо Орсини, герцог Гравина, и Оливеретто де Фермо — взяли в осаду Камерино. Стареющий тиран Камерино Джулио Чезаре Варано отправил двух своих сыновей, Пьетро и Джанмарию, просить помощи у Венеции. В ожидании помощи Джулио со своими оставшимися сыновьями с успехом осуществил несколько нападений на осаждавших. Но молодой патриций, враг Варано, Джанантонио Феррачьоле и его друзья открыли ворота города войскам де Валентинуа. 19 июля, в тот же самый день, когда был разорван договор между Чезаре и флорентийцами, Камерино капитулирует. В плен взяты старый сеньор города и его два сына. Он был помещен в замок Перголы: через некоторое время, — по словам историка Гишардена, — его там задушили. Его двух сыновей, Венанцио и Аннибале, заключили в крепость Каттолика, между Римини и Пезаро.

В честь взятия Камерино в Риме организованы празднества: бьют все колокола и город освещен. Огромная толпа приветствует Чезаре: «Герцог! Герцог!» Праздники длятся три дня. Папа хочет, чтобы одновременно было отпраздновано вступление герцога де Валентинуа в Урбино, даже если этот подвиг попахивает предательством. Александр дает аудиенцию послу Венеции Джустиниани и очень много говорит о честности герцога де Валентинуа. Он пытается снять с него малейшее подозрение в непорядочности. Настойчиво утверждает, что «никто никогда не был более верен своему слову, чем он, и что он всегда сдерживал свои обещания».

Чезаре сообщил о своем успехе одновременно и отцу, и Лукреции. В это время она была опасно больна после рождения мертвого ребенка. Письмо Чезаре полно любви и нежности: «Светлейшая и прекраснейшая из дам, наша дражайшая сестра. Мы уверены, что нет более действенного и спасительного лекарства для вашей болезни, чем добрые и счастливые новости. Поэтому мы сообщаем вам, что только что узнали о взятии Камерино. Мы просим вас оказать честь этому письму и побыстрее восстановить ваше здоровье, и надеемся, что вы нам об этом сообщите, потому что нас мучает сознание того, что вы больны, и ничто, даже это счастливое событие не может нам доставить никакого удовольствия». Но он не ограничивается только добрыми словами. Он направляет к сестре своего личного врача Гаспаре Торрела и еще одного знаменитого врача из Чезены — Никколо Мазини. Смерть его сестры вызвала бы не только его личные страдания, она стала бы для него политической катастрофой, потому что лишила бы его в такой важный момент союза с Феррарой. Чтобы полностью себя обезопасить, он решает лично в Ферраре навестить больную перед встречей с французским королем в Милане.

Интриги вокруг короля Франции. Поездка Чезаре в Феррару и Милан

Теперь Чезаре нужно срочно съездить на поклон к французскому королю. Папский секретарь Трош предупредил его, что Людовик XII крайне недоволен нападением Вителли и Бальони на флорентийцев, его протеже. Уже два месяца Трошу приходится быть начеку. Еще в июне он уехал из Рима вместе с кардиналом Аманье д’Альбре, шурином Чезаре, в компании двух очаровательных куртизанок — Томмазины и Магдалины; сначала они поехали в Савону к кардиналу Джулиано делла Ровере, а потом в Ломбардию к королю Франции, внимательно наблюдая за всем происходящим.

Встревоженный Чезаре приказывает своим двум капитанам оставить Ареццо и Тоскану и сам тотчас же отправляется в путь. 25 июля, как всегда тайно и очень быстро, он покидает Урбино. Он одет в платье рыцаря Святого Иоанна Иерусалимского и в маске; с ним едут только четыре человека. В Форли быстро меняет лошадей и 28-го на два часа заезжает в Феррару. Он встречается с Лукрецией и с удовольствием видит, что она поправляется. Уговаривает своего шурина Альфонса сопровождать его в Милан к королю. Оба князя едут через Модену и очень быстро добираются до столицы Ломбардии. Они видят, что окружение короля теперь больше напоминает всеобщее собрание врагов де Валентинуа: там находятся Гвидобальдо де Монтефельтре, низложенный герцог Урбино; Пьетро Варано, сын побежденного тирана Камерино; Джованни Сфорца де Пезаро и Франциск де Гонзага, маркиз Мантуанский, родственник и друг недовольных Чезаре сеньоров. Правда, Франциск, как и его жена Изабелла, готов в любой момент поменять свое мнение в зависимости от обстоятельств. По всей Италии усиливается ненависть ко всем Борджиа, и ее еще больше разжигают новые успехи Чезаре. Людовик XII прекрасно осведомлен о злых памфлетах, в том числе и о знаменитом письме к Сильвио Савелли.

Война памфлетов против Борджиа. Письмо к Сильвио Савелли

Текст письма к Савелли сохранил для нас Буркард, и, по его словам, оно было напечатано в Германии и передано папе беззаветно преданным ему человеком, кардиналом Моденским Джанбаттиста Феррари. Буркард включает его в свой дневник в конце 1501 года. Действительно, само письмо датировано 25 ноября 1501 года. Его отправили из лагеря Гонзальве Кордуанского в Таранто римскому дворянину, нашедшему приют при дворе императора Максимилиана. Автор мог бы, как предполагают некоторые историки, быть членом семьи Колонна. Чтобы разубедить Савелли требовать возмещения причиненного ему ущерба, в письме с большим пылом перечисляются все претензии к Борджиа и слухи, ходившие по Риму в то время. К папе обращаться бесполезно — это человек, «который всю жизнь обманывал людей и запятнал ее насилием и разбоем».

Корреспондент Савелли считает, что об этих чудовищных преступлениях нужно предупредить императора. Наступило время Антихриста: «Невозможно представить себе более явного врага Господа, чем этот папа. Продажа имущества церкви еще не самая большая его вина; в этом ему помогал кардинал Моденский — как Цербер у врат Ада лающий на всех приходящих и бесстыдно спрашивающий, сколько у них денег». Александр залил Ватикан кровью: упоминается убийство Альфонсо Арагонского и камергера Перотто Кальдеса. Папский дворец стал местом насилия, инцеста, бесстыдного обращения с юношами и девушками. Корреспондент Савелли упоминает скандально известный праздник с куртизанками и сцену с жеребцами. Но вызывает удивление сообщение об отъезде Лукреции в Феррару (бывшее через месяц после предполагаемой даты написания послания) и о последних кампаниях Чезаре в Романье (упоминаются также взятие Урбино и Камерино 19 июля 1502 года). Не щадят ни Чезаре, ни его отца. «Чезаре так же развратен и так же жесток». Его упрекают в том, что он залил кровью и предал огню всю страну, сделав это с согласия папы, отдавшего конфискованное имущество своим детям и внукам, рожденным от кровосмесительных связей. «Власть Чезаре ничем не ограничена. Он может удовлетворять свои страсти, когда ему заблагорассудится. Он живет в окружении проституток, как турки защищенный своей вооруженной охраной. По его приказу могут убить, нанести увечье, бросить в Тибр, отравить, разорить. Эти люди насыщаются человеческой кровью». Письмо заканчивается пылкой просьбой, обращенной к Максимилиану: «Если император не вмешается, Рим превратится в пустыню. Придется спасаться бегством, чтобы остаться в живых. Государи обязаны прийти на помощь гибнущей религии. Они должны уберечь от бури лодку Петра и привести ее в порт. Они должны возродить царство справедливости и мира в Риме!»

В связи с этим письмом-памфлетом возникает много проблем. Сравнивая с предполагаемой датой письма некоторые из содержащихся в нем фактов, замечаешь, что документ, якобы отосланный 25 ноября 1501 года, повествует о событиях, случившихся в июля 1502 года. Буркард считает, что это произошло после того, как кардинал Феррари Моденский передал текст папе. Конечно, кардинал мог бы вручить письмо в ноябре или декабре 1501 года, но никак не в июле 1502: сам Буркард указывает, что кардинал серьезно заболел 3 июля и после короткого ослабления болезни умер 20-го, то есть на следующий день после взятия Камерино, о котором идет речь в письме к Савелли! И в письме к Савелли, и в 28 эпиграммах, воспроизведенных в дневнике папского церемониймейстера, поносят кардинала Моденского. Обогащение Феррари за счет церкви не было ни для кого секретом, а Александр VI извлек из этого для себя выгоду. Как сообщает венецианский посол Джустиниани, он конфисковал все имущество покойного — по меньшей мере 14 000 дукатов наличными. Он забрал себе, имея на то право, богатые бенефиции кардинала, среди них — архиепископство Капуанское и епископство Моденское. Часть богатых пребенд была передана секретарю и фавориту умершего — Себастьяно Пинзону: позже, при Юлии II, этого подозрительного субъекта обвинят в отравлении его хозяина. Содержащее нападки на кардинала Моденского и подчеркивающее, что он был сообщником папы, письмо к Савелли было частью памфлетной кампании, развязанной в июле 1502 года против бывшего доверенного отца Александра, и одновременно порочило понтифика.

Вполне вероятно, что первый текст, написанный, скорее всего, по-итальянски, чтобы придать ему вид частного письма, адресованный через посредство Савелли императору и государю христианского мира, тайно ходил по рукам зимой 1501 года. Но здесь речь не идет о документе, который переписал Буркард. В этом тексте, написанном на латыни, содержатся детали, появившиеся в начале лета 1502 года. В пасквилях, направленных против Борджиа, всегда пережевывались одни и те же обвинения. Разница была только в деталях, связанных с изменениями политической обстановки. Никакие запреты не могли заставить молчать памфлетистов. В декабре 1501 года некий неаполитанец Манчани распространял по всему Риму гнусности о Чезаре. Он был арестован по приказу де Валентинуа, который, в отличие от своего отца, очень плохо воспринимал такие нападки. Неаполитанцу отрезали язык и правую руку, а затем руку с языком, привязанным к мизинцу, повесили на одном из окон церкви Санта-Кроче.

Позже, в январе 1502 года, был арестован венецианец за то, что перевел с греческого на латинский один из пасквилей против папы и его сына. Несмотря на вмешательство венецианского посла его казнили в тот же вечер. Александр доверительно сообщил послу Феррары Костабили: «Герцог добр, но он еще не научился переносить оскорбления».

Встреча Чезаре в Милане. Возобновление его союза с Людовиком XII

Людовик XII прекрасно знает, насколько ненавидят Борджиа. Но когда утром 5 августа герцог де Валентинуа приезжает в Милан, он оказывает ему радушный прием. Он выезжает ему навстречу на коне. Он приветствует его, называя «мой кузен» и «мой дорогой родственник». Недовольные итальянские сеньоры начинают сожалеть о своей излишней откровенности, высказанной по поводу их врага. Король лично провожает Чезаре в его апартаменты в Миланском замке. Людовик XII предоставляет в его распоряжение свои костюмы и лошадей. На следующий день он дает в его честь пир и празднества, на которых они сидят рядом. Могущественный кардинал д’Амбуаз демонстрирует такое же сердечное отношение, как и его повелитель. Вывод прост: Людовику XII нужна поддержка папы и его сына в кампании против Фердинанда Арагонского; а Жорж д’Амбуаз рассчитывает на поддержку Чезаре на будущем конклаве, который поможет ему обеспечить голоса дружественных ему кардиналов, когда выставит свою кандидатуру на папский престол.

В такой обстановке король остается глух к жалобам ограбленных сеньоров и ядовитым нападкам памфлетов. Именно этим объясняется письмо к Савелли. В Тренто 13 октября 1501 года Людовик XII заключил договор с Максимилианом, который пообещал ему инвеституру Милана. Сын императора Максимилиана, эрцгерцог Филипп Австрийский, прибыл в Блуа со своей супругой Жанной, дочерью Фердинанда Арагонского и Изабеллы Кастильской. 13 декабря 1501 года эрцгерцоги пообещали женить своего сына и наследника — будущего Карла V — на Клод, старшей дочери короля Франции. Далее, 5 апреля 1502 года по Лионскому договору Людовик XII обязался передать Клод свои владения в королевстве Неаполитанском, а Фердинанд Арагонский и Изабелла Кастильская сделают то же самое в пользу своего внука Карла.

Казалось, все эти договоры принесли мир в Южную Италию. Но тем временем весной 1502 года разразился кризис между Францией и Их Католическими Величествами в королевстве Неаполитанском и скомпрометировал соглашение, достигнутое между двумя династиями. Анонимный корреспондент Савелли, который пишет из Таранто и лагеря Гонзальве Кордуанского — генерала Альфонса Арагонского, стремится разрушить зарождающееся согласие между Францией и Австрийским императорским домом, призывая осудить Александра VI, и особенно Чезаре — главного союзника Людовика XII в Италии.

Все эти злобные нападки привели к ожидаемому результату. Австрийцы стали очень сдержанны с Францией и ее союзником Борджиа. Эрцгерцог Филипп, начавший предварительные переговоры о заключении династического союза с французским сувереном, пытается стать посредником между Фердинандом Арагонским и Людовиком XII, но его усилия тщетны, и столкновение в королевстве Неаполитанском становится неизбежным. В этой войне Чезаре должен выступить на стороне Франции. Поэтому несмотря на враждебные настроения и недовольство Людовик XII показывает себя в Милане самым радушным хозяином. Ограбленным сеньорам остается только проявлять свое нетерпение. Франциск де Гонзага ловко меняет линию поведения. Он предлагает договориться о помолвке своего сына и Луизы — дочери Чезаре и Шарлотты д’Альбре. Так как Мантуя оказалась в окружении земель, принадлежащих Франции и ее союзникам — Венеции и герцогу де Валентинуа, этот брак становится очень ловким маневром для обеспечения безопасности маркграфства. Зная о выборе своего супруга, Изабелла д’Эсте соглашается, но не без задней мысли: она надеется, что смерть папы повлечет за собой разорение захватчика Романьи и тогда станет недействительным акт об обязательствах ее сына. В Милане Чезаре, уверенный в добром расположении к нему короля, возобновляет союз с Людовиком XII. Он обещает воевать на его стороне в течение трех лет. Со своей стороны, Людовик поставит де Валентинуа 300 групп копьеносцев, которыми тот сможет располагать по своему усмотрению против Бентивольо в Болонье и против кондотьеров Бальони, Орсини и Вителлоццо Вителли, если те откажутся прекратить войну против флорентийцев.

По просьбе короля Чезаре вместе с ним торжественно вступает в Геную 26 августа. Затем герцог и король уезжают — Чезаре сопровождает короля до Асти. Там они прощаются, и королевская гвардия салютует Чезаре. 7 сентября он снова в Ферраре навещает свою сестру Лукрецию. Она все еще не встает с постели. Снова он помогает своему шурину Альфонсу: держит ногу больной, когда ей пускают кровь. Но он не только утешает Лукрецию. Вместе с Геркулесом д’Эсте и его сыном, как и Чезаре, тесно связанным с французской короной, он обсуждает возможности покорения Болоньи в ближайшем будущем.

Бунт в Болонье и восстание кондотьеров. Собрание в Маджоне

Имея согласие Людовика XII, де Валентинуа намерен направиться в Болонью и восстановить там права и власть Святого Престола. Французский суверен попросил его, однако, защитить интересы местных сеньоров Бентивольо: он направил Клода де Сейсселя к Джованни Бентивольо с уверениями в своем покровительстве, что несколько смущало Чезаре и его отца. Действия Рима никак не предполагали мирного разрешения проблемы.

2 сентября папа опубликовал бреве, обязующее Бентивольо и его двух сыновей явиться в Рим в ближайшие две недели, чтобы найти способ, как лучше управлять Болоньей. Разумеется, сеньоры Болоньи от этого уклоняются — за ними стоят жители Болоньи, среди которых перемешались враги и друзья Бентивольо.

Пока целый город выступает против Рима, Чезаре возвращается в свои владения в Имолу, чтобы подготовить карательную экспедицию. Его встречают управлявшие городом кардинал Борджиа, епископ Эльны, и Рамиро де Лорка. Там же герцог встречается со своим «великолепным и любимым инженером» Леонардо да Винчи, в отсутствие Чезаре проинспектировавшего крепости Романьи. До нас дошел подробный маршрут великого человека: 30 июля — Урбино; 1 августа — Пезаро, где он придумал новые машины и сделал наброски; 8-го — Римини, где он записал нотами музыку фонтанов; 11-го — Чезена, где Чезаре попросил его построить дворцы Университета и Апелляционного суда — Роты, где будет заседать «президент Романьи» — глава администрации и полиции. На эту должность Чезаре подобрал человека очень мудрого — Антонио дель Монте Сан-Савино, который возьмет на себя все полномочия жестокого Рамиро де Лорки. Организация подготовки празднеств была образцовой, а само торжественное вступление президента в должность состоялось 24 июня 1503 года.

После обнародования декрета, обязывавшего каждую семью поставить одного солдата, все города Романьи превратились в пункты набора рекрутов. В Фано собралось 1200 новых солдат. В Имоле Чезаре приказал одеть в свои цвета — желтый и красный — два полка по 500 солдат с пиками. Микеле Корелла командует этим ополчением, созданным, чтобы не прибегать к помощи наемников и кондотьеров.

В сентябре 1502 года Чезаре не может считать себя абсолютно независимым в военном отношении. Он осознает это, наблюдая за изменениями ситуации в Болонье. 17 сентября, когда истек 15-дневный срок, определенный папой, во второй раз во дворце Реджименто зачитывают бреве от 2 сентября. Но болонцы вооружились: они кричат, что не позволят Бентивольо уехать в Рим. Этот бунт против папы и его сына вызвал немедленные репрессии, но Чезаре не может его подавить: его кондотьеры далеко от него, в 150 километрах южнее, в окрестностях Перузы. Как только они узнают о намерениях папы и де Валентинуа в отношении Бентивольо, они высказывают свое неодобрение. Они считают, что это является нарушением договора, заключенного в 1501 году между Чезаре и Бентивольо, когда капитулировал Кастель-Болоньезе. Вителлоццо Вителли и Орсини выступили гарантами этого договора. Поэтому они не могут участвовать в походе против Болоньи. Если они позволят Чезаре разбить Бентивольо Болонского — после Риарио, повелителя Имолы, Сфорца, сеньоров Пезаро, Манфреди, сеньоров Фаэнцы, Аппиано из Пьомбино, Монтефельтре из Урбино, Варано, сеньоров Камерино, — они опасаются, что их самих могут изгнать с их территорий и уничтожить.

Первыми взбунтовались против Чезаре Вителлоццо Вителли и оба Бальони из Перузы — Джентиле и Джанпаоло: они встречаются в Тоди 25 сентября и решают отказаться от нападения на Болонью, если поступит такой приказ. Они обращаются к другим кондотьерам, находящимся на службе у Чезаре. Через пять дней состоялось собрание в Маджоне — городе, принадлежащем кардиналу Орсини, недалеко от озера Тразимены, в 20 километрах западнее Перузы. Орсини присоединились к бунтовщикам под тем предлогом, что в Милане Людовик XII якобы сказал кардиналу, что папа намеревается уничтожить его семью.

На ассамблее присутствует большое число яростных сторонников войны. Кроме Бальони и Вителли, пораженных «французской болезнью» в последней стадии и поэтому передвигающихся на носилках, присутствуют Орсини — кардинал Джамбаттиста, Франческо — герцог де Гравина, Паоло и Франчотто, еще — Пандольфо Петруччи из Сиены — его Чезаре считает душой заговора, и зловещий Оливеретто де Фермо. К ним присоединился Гермес Бентивольо, за которым закрепилась репутация убийцы с тех пор, как он избавил Болонью от Марескотти — врагов его семьи. Все эти сеньоры решают поддержать Бентивольо, если Чезаре будет упорствовать. Они не собираются пребывать в бездействии: они обязуются до подхода французских копьеносцев собрать армию в 700 вооруженных дворян и 9000 пеших солдат. Они призывают Флоренцию и Венецию присоединиться к ним в борьбе против Чезаре. Только Венеция снимает маску и соглашается, поручив своему кондотьеру Бартоломео Алвьяно восстановить в Урбино Гвидобальдо де Монтефельтре, скрывающегося на берегу лагуны. План действий конфедератов предполагает, что Бентивольо выступит в направлении Имолы, а его союзники захватят в это время Урбино и Пезаро.

Угроза велика и могла бы оказаться роковой для герцога де Валентинуа, который в это время имел в своем распоряжении только 2500 пеших солдат и 400 вооруженных дворян. К счастью, заговорщики не доверяют друг другу. Когда собрание закончилось, Пандольфо Петруччи сообщает Чезаре, что ничего не собирается предпринимать против него. В Риме Орсини ведут переговоры с папой, и Паоло предполагает отправиться в Имолу, чтобы заверить Цезаря в преданности своей семьи. Наконец, коварный Джованни Бентивольо пытается вступить в переговоры с Чезаре через посредничество Геркулеса д’Эсте.

Вторая миссия Макиавелли. Чезаре теряет герцогство Урбинское

Во Флоренции боятся Чезаре. Но еще больше республика опасается Вителлоццо Вителли и Орсини: они вполне могут восстановить власть Медичи — своих родственников. Поэтому решено предупредить Чезаре о том, что против него замышляется. Флорентийская республика протестует против этих планов, направленных не только против Чезаре, но и против короля Франции. 5 октября эта миссия доверена Никколо Макиавелли.

Имеющий весьма скромные финансовые возможности, не очень крепкий физически, жалеющий, что ему пришлось покинуть свою молодую жену очень быстро после свадьбы, Макиавелли будет вынужден провести три месяца в непосредственной близости к Чезаре и в неудобстве военных лагерей Романьи. Характер сына папы и необычайные события, очевидцем которых он окажется, заставят забыть его о своих личных неудобствах: его отчеты становятся все более восторженными. На основе своих воспоминаний он создаст бессмертное произведение.

Чтобы побыстрее добраться до Имолы, секретарь путешествует на почтовых лошадях. Он приезжает 7 октября и сразу же, в дорожном платье, идет к герцогу. Никколо благодарит его за то, что флорентийским купцам возвратили сукно, конфискованное в Урбино. Затем он заговаривает о собрании в Маджоне. Чезаре уверяет его, что никогда не одобрял операции кондотьеров — врагов Флоренции — Вителлоццо Вителли и Орсини, и сообщает, что достаточно силен для того, чтобы выступить против бунтовщиков. Он не верит в прочность их конфедерации и доверительно говорит Макиавелли, что Орсини и Петруччи пытаются уже сблизиться с ним. По правде говоря, его заботит только одно досадное происшествие, случившееся в тот же день: во время ремонтных работ в крепости Сан-Лео жители деревни, расположенные к Гвидобальдо Урбинскому, захватили замок, ворота которого были завалены брусами, «и при этом, — добавляет он, — по словам одних, вспоминали имя святого Марка, а по словам других — Орсини или Вителли».

Падение Сан-Лео — исторической столицы династии Монтефельтре, действительно повлекло за собой большие последствия. Узнав об этом, восстали один за другим все города. В три дня все герцогство целиком вернулось к Гвидобальдо, своему бывшему хозяину. Крестьяне взяли штурмом замок Урбино и с помощью горожан развернули оставленные здесь пушки в сторону крепости. Коменданту едва удалось бежать и спрятаться в Форли, приведя с собой 15 мулов, нагруженных сокровищами.

Цезарь достойно встречает неудачу. Он показывает Макиавелли сообщение из Франции от 4 октября: король и кардинал д’Амбуаз отдали приказ Шомону д’Амбуазу — губернатору Милана — без промедления направить 300 групп копьеносцев де Валентинуа в помощь против Болоньи. Если потребуется, губернатор должен сам привести в Парму еще 300 групп копьеносцев. И Чезаре добавляет: «Так отреагировали, потому что я просил подкрепления, чтобы атаковать Болонью. Но реакция будет другой, когда я попрошу помощи против явных врагов короля, всегда пытавшихся навредить ему в Италии… Все их планы окажутся выгодны для меня. Лучше ничего и не придумаешь, чтобы укрепить мои провинции. Я сумею отличить моих друзей от тех, кто способен мне навредить. Если венецианцы станут на сторону моих врагов (хотя не думаю, что это возможно), они исполнят желания мои и Его Величества». В конце аудиенции он призывает Флоренцию заключить союз — с помощью Макиавелли Сеньория умудрится оставить этот призыв без ответа.

Вооруженная борьба Чезаре и кондотьеров-бунтовщиков

Едва приехав, посланник Флоренции пытается сосчитать войска Чезаре. После падения Урбино Микеллотто Корелла получил приказ собрать их в Римини, а Рамиро де Лорка — усилить гарнизоны Романьи. В начале октября де Валентинуа располагает 2500 пехотинцами, к ним потом добавятся 800 солдат, завербованных в долине Ламоны, и 1000 наемников, которых должен набрать Микеллотто — всего 4300 пехотинцев. Он посылает набрать еще 1000 гасконцев в Ломбардии и швейцарцев. Эти наступательные силы будет поддерживать резервная армия из 5000 жителей Романьи. В основе кавалерии — рота в 100 групп копьеносцев Чезаре и три роты по 50 групп копьеносцев под командованием трех испанских капитанов. Итальянские сеньоры — Гаспаре Сан-Северино, более известный под именем капитана Фракасса, и Людовико Пик де Ла Мирандоле — привели рейтар.

В конце месяца в армии де Валентинуа, по подсчетам Макиавелли, отправленным во Флоренцию, было 5350 пехотинцев, из них — 600 гасконцев и немцев. Она должна увеличиться еще на 3000 швейцарцев. В ней — 340 вооруженных дворян, а вместе с оруженосцами — 1300 человек. К ним добавятся пять французских рот (всего около 2000 человек), обещанных Людовиком XII: они прибудут сразу на земли Фаэнцы. Таким образом, получается 840 подразделений тяжелой кавалерии (3300 человек) уже собранных, к ним присоединятся, по словам Макиавелли, около 150 вооруженных дворян из Ломбардии. Другие кавалерийские подразделения — около 500 рейтар и копьеносцев — уже на подходе. Они обеспечены сильной огневой поддержкой. По оценкам Макиавелли, артиллерия герцога равна по силе артиллерии всех вместе взятых итальянских государств.

Поэтому нельзя сказать, что Чезаре находится в плохом положении, как думают кондотьеры. Его несколько испортила несвоевременная инициатива Микеллотто Корсллы и Уго де Монкады. На дороге в Римини они приходят на помощь комендантам крепостей Перголы и Фоссомброне, осажденных жителями. Население было уничтожено, не пощадили никого — даже женщин и детей. Это радует де Валентинуа, и он заявляет Макиавелли: «В этом году звезды явно не благоприятствуют бунтовщикам». Но вскоре ему придется сбавить спеси. Решив помочь Гвидобальдо Урбинскому, Вителли и Орсини движутся по направлению к Урбино. 17 октября в Кальмаццо, возле Фоссомброне, они атакуют Кореллу и Монкаду. Даже имея в своем распоряжении 100 копьеносцев и 200 рейтар, капитаны Чезаре оказались разбиты. Уго де Монкада взят в плен. В тот же день кондотьеры-бунтовщики с триумфом вступают в Урбино. Паоло Орсини сообщает изгнанному герцогу об этой победе в Венецию. Гвидобальдо снова возвращается в свою столицу: под восторженные приветствия народа он въезжает в город.

Вителлоццо Вителли отдает себя в распоряжение Гвидобальдо, чтобы помочь тому вернуть города своего герцогства. Оливеретто де Фермо и Джанмария Варано берут в осаду Камерино. Джанпаоло Бальони осаждает Фано, за стенами которого укрылся Микелотто. Немного поколебавшись, Джованни Бентивольо снова разжигает враждебность болонцев по отношению к Борджиа: он приказывает профессорам канонического права университета в церквах убеждать население не бояться интердикта папы, наложенного на город.

Конец заговора

Венеция, некоторое время поддерживавшая конфедератов, вдруг изменила своему слову: для этого оказалось достаточно письма Людовика XII, угрожавшего Светлейшему, если он воспротивится «делу Церкви». Оставшись без поддержки Венеции, некоторые конфедераты призадумались. Пандольфо Петруччи направляет к Чезаре своего секретаря для переговоров. Паоло Орсини лично приезжает в Имолу 25 октября и уезжает оттуда 29-го с готовым договором, по которому Чезаре обязуется защищать провинции кондотьеров, если те станут его союзниками и пообещают служить ему и Церкви. Судьбу Бентивольо будет решать маленький комитет, в который войдут де Валентинуа, кардинал Орсини и Пандольфо Петруччи: все должны подчиниться принятому им решению.