Глава IV Война ограничений и передышка (январь — май 1916 г.)

Глава IV

Война ограничений и передышка

(январь — май 1916 г.)

В октябре 1915 г. Болгария связала свою судьбу с центральными державами. По мнению ген. Фалькенгайна (начальника германского Генерального штаба), наступило время для возобновления подводной войны вокруг Британских островов. Эта война незадолго до того была прекращена вследствие протестов Америки. Главный довод Фалькенгайна заключался в том, что на невоюющие страны выступление Болгарии произведет такое впечатление, что они не решатся выйти из состояния нейтралитета[47]. Следующим событием было опубликование 5 ноября ноты из Вашингтона, касающейся политики блокады, проводимой союзниками; эту ноту Германия истолковала как поворот американского мнения в свою сторону[48]; стало наблюдаться заметное ослабление ограничений, установленных для подводной войны. На совещании германских морских и военных командующих в декабре положение было основательно обсуждено, и Хольцендорф (начальник Мор. Ген. штаба) выдвинул предложение о возобновлении торговой войны. Указав, что британские фрахты увеличились в десять раз, он заявил, что, как подсчитано, в настоящее время подводные лодки могут занять и удерживать четыре или пять боевых позиций вокруг Британских островов, уничтожая по 480 000 т в месяц. Было подсчитано, принимая среднюю цифру тоннажа, уничтожаемого в Средиземном море, в 125 000 т и дальнейшие потери союзников от мин в 26 640 т, что тоннаж противника будет уменьшаться ежемесячно на 631 000 т.

Поскольку результат этих потерь стал бы нарастать, Хольцендорф, под давлением имперского канцлера, высказал свое мнение, что Англия будет побеждена в течение шести месяцев после начала этих операций. Тирпиц всецело стоял за решительные действия. Все потери до тех пор пополнялись; подводный флот настолько усилился, что можно было вести кампанию достаточно энергично, чтобы она решающим образом отозвалась на всей обстановке на суше и на море. Но канцлер остался неубежденным.

18 января Вашингтоном была послана союзникам новая нота, в которой признавалась легальность подводной войны против морской торговли, при условии, чтобы подводные лодки останавливали суда и чтобы находящиеся на борту имели возможность покинуть судно, прежде чем оно будет уничтожено. Далее указывалось, что, сопротивляясь нападению, суда становятся в положение, когда их уничтожение может быть оправдано. Самым же важным было указание на то, что оборонительно вооруженные торговые суда могли рассматриваться как вооруженные торговые суда (armed merchant cruisers) или как вспомогательные крейсера (auxiliary cruisers).

Дело в том, что в октябре 1915 г. британское адмиралтейство издало капитанам вооруженных торговых судов инструкцию, указывавшую, что огонь может открываться только в случае нападения на их суда, притом только комендорами по приказанию капитана, что они не должны вмешиваться в действия других судов, что при открытии огня подлинный флаг должен быть поднят и что огонь не должен открываться или вестись судном, которое остановилось, спустило свой флаг или показало намерение сдаться. Подводным лодкам не должна была даваться возможность приближаться. Наконец, указывалось, что если будет замечено судно, терпящее бедствие, и около него будет находиться подводная лодка, нельзя открывать огонь по подводной лодке до тех пор, пока обнаружившее судно само не будет атаковано.

В результате установки оборонительного вооружения на торговых судах подводным лодкам пришлось отказаться от использования артиллерии и перейти к осуществлению подводных атак торпедами. С применением последнего более сильно действующего оружия создавалась соответствующая опасность прямого потопления нейтральных судов, в том числе и американских.

Впечатление, которое могла создать подобная нота, было очевидно. Берлин счел ее за выступление, предназначенное ослабить тиски британской блокады. Канцлер отстаивал необходимость отложить начало неограниченной подводной войны до 1 апреля; но вследствие отклонения германских мирных предложений 11 февраля командирам подводных лодок было дано разрешение с 21 февраля обходиться с вооруженными торговыми судами как с военными, с условием, что перед атакой должно быть установлено наличие на судне пушек.

Главнокомандующий Флотом Открытого моря адм. Поль скончался 5 февраля и был замещен адм. Шеером. Последний имел в своем непосредственном подчинении около половины подводных лодок и ясно сознавал бесплодность этих ограниченных оговорками приказов. Если подводная лодка сблизилась в надводном положении на достаточно близкую дистанцию, чтобы обнаружить артиллерию, она подвергалась бы опасности немедленного уничтожения, если бы осматриваемое судно оказалось ловушкой. Шеер рассказывает[49], что 23 февраля кайзер совершенно согласился с ним, но считал, что не настало еще время рисковать вооруженным выступлением Америки. Морской Генеральный штаб соглашался, что военная обстановка не такова, чтобы оправдать столь крайние мероприятия.

Итак, в водах вблизи Британских островов 1916 год начался спокойно. В Северном море мы находим U-70 (Вюнше, бывший командир U-25), конвоирующую блокадопрорыватель (blockade-runner) «Мари», который направлялся в германскую Восточную Африку. В то же время U-32 была послана в бесплодной попытке атаковать британскую подводную лодку Н-6, выбросившуюся на берег у Схирмонпикоога. Переделанная в минный заградитель подводная лодка U-44 совершила еще один поход и поставила поле у Бляйта (Blyth) и Тийз-Маута (Tees Mouth); кстати, это было первое минное поле, поставленное подводной лодкой к северу от реки Хэмбер. Подвергшись погоне нескольких миноносцев, она донесла о потоплении одного из них[50]. U-70 сопровождала вспомогательный крейсер «Грейф» (Greif), когда этот замаскированный капер производил свой несчастный набег через Северное море 29 февраля, во время которого он потопил вспомогательный крейсер «Алькантара» (Alcantara) и сам был потоплен им. В то время как в Северном море лодки были ограничены в своих действиях, фландрские лодки продолжали свою заградительную работу без перерыва. Было нанесено много потерь, и в числе их значится легкий крейсер «Аретьюза» (Arethusa), потопленный 11 февраля. Возвращаясь после набега германских эскадренных миноносцев на шлюпы, тралившие мины у Доггер-Банки, он коснулся мин у Норт Кэтлер (Horth Cutler), выбросился на берег и погиб 27 февраля. Пароход компании Пенинсюлэр энд Ориенталь «Малоджа» (Maloja) в 12 431 т взорвался на минах у Дувра с потерей 122 чел.; подобным же образом были потеряны эскадренный миноносец «Кокетт» (Coquette) и миноносец № 11 7 марта в Северном море; двумя днями позже пошел ко дну вооруженный пароход «Фоветт» (Fauvette) у восточного побережья Англии. Много других судов погибло также на минах заграждения.

В феврале началось вступление в строй второй и увеличенной серии «подводных лодок прибрежного действия» (Unterseeboote f?r K?stengew?sser). Разбитые на две группы, входившие в них лодки были занумерованы UB-18—UB-29 и UB-30—UB-47; лодки последней группы были немного длиннее, чем предшествовавшая дюжина. Штеннбринк был переведен с UB-10 на UB-18. В ночь на 26-е он прошел через Дуврский пролив и потопил 2 французских тральщика[51] у Гавра, вероятно, «О-Ревуар» (Au-Revoir) (в 1058 т) и «Иль Шанзе» (Iles Chanzey). Еще 2 парохода — «Харматрис» (Harmatris) (6387 т) и французский «Луизиан» (Louisiane) (5109 т) — были уничтожены у Булони и Гавра, соответственно 8 и 9 марта.

В течение первых недель 1916 г. германское морское командование непрерывно старалось провести возобновление подводной войны. 4 марта кайзер дал свое согласие на начало с 1 апреля неограниченной войны, после чего правительству Соединенных Штатов должно было быть сделано заявление в объяснение и оправдание этого шага. Общая обстановка казалась удовлетворительной. Болгария вторглась в Сербию; Австрия сдерживала Италию, Турция сковывала русских у Эрзерума. Между тем в Ираке неудача британцев в Кут-Эль-Амара ослабила угрозу Багдаду; Египту угрожали, с одной стороны, сенусси, а с другой — турецкая сирийская армия; в Ирландии шло сильное брожение.

Конечно, приходилось считаться с союзной блокадой, однако ее эффект не был еще очень тяжел. Блокада была своего рода параличом, медленно распространявшимся по телу экономики, но должно было пройти еще много времени, прежде чем германская «воля к победе» была бы подорвана этой болезнью.

Англии можно было угрожать беспощадным нападением на ее морскую торговлю. Нейтральные страны, запуганные и подвергнутые опасности, воздержались бы от торгового обмена с нею. На риск конфликта с США можно было пойти. Правда, признавали, что она вполне может выдержать десять лет войны, и что ее вступление в войну очень подбодрит союзников. Но, как указывали сторонники неограниченной подводной войны, задачей дипломатов было удержать Америку от выступления. Если Соединенные Штаты будут по-прежнему занимать дружественную позицию, можно будет сделать уступки, при том условии, что на Англию будет произведено такое давление, которое позволит нейтральным возобновить торговлю с Германией. Ясно понимали, что вмешательство США затянет войну; но в то же время считали, что будут достигнуты такие успехи, которые более чем уравновесят эту опасность[52].

При таких обстоятельствах кайзер 6 марта отменил первоначальное решение в пользу неограниченной войны в строго определенных районах, с изъятием для госпитальных судов. Новое колебание пришло слишком поздно, приказания подводным лодкам уже были посланы и не могли быть аннулированы. Тирпица опять не спросили его мнения, и он подал в отставку[53].

Первые жертвы кампании 1916 г. из состава торгового флота уже были налицо.

4 марта пароход «Тьютониэн» (Teutonian) (4824 т) был подорван торпедой и затонул в 36 милях на SWtW от Фастнэта. 16 марта большой голландский пассажирский пароход «Тубантия» (Tubantia) (13 911 т), шедший в Буэнос-Айрэс и зашедший в Дувр за почтой, был подорван торпедой и через 3 часа затонул у отмели Норт-Хиндер. Были сведения, что он вез германские слитки золота, спрятанные в головках сыра и предназначенные для германских банков за границей: командир германской подводной лодки, не будучи предупрежден об этом грузе, по игре случая уничтожил германские ценности. Несколько дней спустя был также потоплен голландский пароход «Палембанг» (Palembang) (6674 т).

Неизмеримо более серьезной по дальнейшим последствиям была атака 24 марта на пассажирский пароход «Сэссэкс» (Sussex) (1313 т), поддерживавший сообщение через Английский канал. На нем было 380 пассажиров, в том числе много американцев; торпеда с UB-29 (Пусткухен), взорвавшись под его корпусом, убила 50 человек. Однако пароход не затонул, а был отбуксирован в Булонь, где осколки торпеды были найдены в одной из спасательных шлюпок. При наличии этой бесспорной улики германским апологетам пришлось отказаться от выдвинутого ими в начале оправдания, будто причиной несчастья была мина заграждения, как от не выдерживавшего критики. Пусткухен говорил, что он ошибся, приняв пароход за транспорт с войсками вследствие замеченной на палубе толпы людей, или за шлюп типа «Эрэбис» (Arabis). О результатах этого «инцидента» будет еще рассказано ниже.

В тот момент, когда кайзер отсрочил начало неограниченной подводной войны, подводные лодки уже были высланы попарно в западные воды. U-22 (Хоппе) и U-32 (Шпигель) получили распоряжение донести об условиях ведения операций против вооруженных торговых судов (armed merchant-men); они вернулись 18 мая и донесли о потоплении 35 000 т. На долю Хоппе пришлось 4 неприятельских парохода и 20 нейтральных судов всего тоннажем в 20 000 т; 2 пассажирских парохода он пропустил, не причинив им вреда. На обеих лодках обнаружились неисправности, принудившие их вернуться. В отличие от обычной задачи по уничтожению торговли, 12 лодок было выделено 5 марта на поддержку воздушного налета на Англию, имевшего довольно незначительный успех. 25-го U-69 получила приказание атаковать британские силы, появившиеся у Сильта для поддержки воздушного налета на базу дирижаблей в Тондерне (Tondern). Не будучи в состоянии выйти на дистанцию атаки, U-69 успеха не имела. U-74 — одна из лодок нового типа больших минных заградителей — поставила поле между Сент-Эббе Хэд и островом Мэй (May) в виде подготовки к предполагавшимся операциям флота. Однако эта операция была отставлена ввиду неблагоприятной погоды. Прежде чем мины были обнаружены и вытралены, на этом поле взорвался пароход «Саббия» (Sabbia) (2802 т).

Несмотря на ничтожность результатов, достигнутых U-22 и U-32, другие лодки вышли в погоню за добычей. На долю U-70 выпало потопление каких-нибудь 6200 т в Ирландском канале; но U-28, сопутствуемая большей удачей, потопила с 26 марта по 1 апреля 17 700 т.

Действовавшие в Северном канале U-43 (Юрст) и U-44 (Вагенфюр) претендовали на потопление 29 500 т. Утром 23-го U-44 пропустила мимо на расстоянии 100 м «Мавританию» (Mauritania), не тронув ее, хотя все 4 аппарата U-44 были готовы для стрельбы.

В числе уничтоженных судов были «Инглишмэн» (Englishman) (5257 т), потопленный 24 марта в 30 милях на NO от Мэлин Хэд (Malin Head) с 10 жертвами, «Рио Тиесте» (Rio Tieste) (7464 т), потопленный 4 дня спустя в 140 милях к W от Уэссана (Ushant), и пассажирский пароход линии Холт «Эхиллес» (7043 т), потопленный 31-го в 90 милях на WNW от Уэссана с 5 жертвами из состава команды.

На юго-западных подходах появилась U-68 (Гюптцель). Выйдя из р. Эмс 16 марта, она на 6-й день плавания встретилась с судном-ловушкой «Фарнборо» (Farnborough) (Q-5). Еще с октября это судно-ловушка крейсировало в поисках подводных лодок; теперь оно было вознаграждено за томительные месяцы ожидания. U-68 произвела выстрел под нос парохода и тем самым заставила его остановиться. Команда, по всем видимым признакам, торопилась покинуть судно и сесть в шлюпки; механик, по-видимому, стравливал пар. Однако Гюнтцель в нетерпении сблизился до 700 м, чтобы ускорить ход событий. Внезапно по ветру развернулся военный флаг, щиты откинулись, и обнаружившиеся пушки начали осыпать попавшегося корсара снарядами. Когда U-68 погрузилась, командир ловушки Гордон Кембл прошел по этому месту и сбросил глубинные бомбы. Нос раненой лодки показался из воды; в нее было выпущено еще 5 снарядов, после чего она окончательно исчезла.

Весенняя кампания против торговли продолжалась с переменным успехом. С 5 по 10 апреля U-66 уничтожила 20 000 т; с 15 по 20 апреля U-69 потопила, судя по ее донесениям, 21 000 т; U-19 (Р. Вейсбах) после длительного ремонта и смены двигателей уничтожила 19 000 т. Ее главной задачей в этот период была высадка 20 апреля в бухте Трэли (Tralee) сэра Роджера Кезмента. Повреждение руля погружения помешало сделанной раньше попытке U-20 (Швигер) высадить ирландских эмиссаров. U-22 (Хоппе) утопила 11 000 т в Ирландском канале и чуть не была протаранена крейсером у Белфаста. Эта лодка была очень ненадежна для плавания и трудно управлялась в подводном положении. Ее командир пережил жуткие минуты, когда показавшийся из мглы крейсер принудил его спешно уйти под воду. Всё время опускаясь, сперва с приподнятым кверху носом, затем кормой, U-22 погрузилась до 200 фут. (61 м); сквозь швы стала просачиваться вода; начал выделяться хлорный газ, но прочный корпус все же выдержал громадное давление. Единственным выходом было продуть цистерны высоким давлением. Вначале лодка слабо реагировала на эту крутую меру. Затем движение стрелки по циферблату манометра стало постепенно замедляться и постепенно остановилось. Уход на глубину был задержан. U-22 начала всплывать все быстрее и быстрее; под конец скорость всплытия стала столь большой, что лодка вышла из управления и вырвалась на поверхность. Крейсер находился поблизости, но совершенно не заметил подводной лодки при ее появлении, подобно ракете, из глубины на поверхность. U-22 уползла прочь; и корпус ее и команда были потрясены такой подводной акробатикой.

У Уэссана U-45 потопила 8000 т; затем 25 апреля она по радио передала всем лодкам, находившимся в западных водах, приказание вернуться. Это распоряжение было принято всеми лодками, за исключением U-20. Все дефекты и повреждения на этой лодке, потопившей «Лузитанию», были исправлены, и она накануне вышла в поход.

Швигер явился на западных подходах и потопил 23 000 т, включая «Кимрик» (Cymric) (13 370 т), шедший в Америку. Этот пассажирский пароход линии «Уайт-Стар» был потоплен им 8 мая в 140 милях на WNW от Фастнэта, с потерей 5 чел. Это был тридцать седьмой невооруженный пароход, потопленный без предупреждения со времени преступления с «Лузитанией». Швигер установил также рекорд дальней связи подводной лодки по радиотелеграфу в 770 миль, связавшись с Германией во время своего крейсерства. В числе потерь торгового флота за апрель значились «Зент» (Zent) (3890 т), потопленный 5-го без предупреждения в 28 милях на WtS?S от Фастнэта с 49 жертвами, «Уитгифт» (Whitgift) (4897 т), подобным же образом пущенный ко дну 20 апреля у Уэссана с 32 жертвами.

1 апреля — дата, первоначально установленная для начала неограниченной войны — прошло. Вашингтон угрожал прервать дипломатические отношения вследствие преступного нападения на Сэссэкс, а 19 апреля президент Вильсон заявил конгрессу, что «в случае, если императорское германское правительство немедленно не объявит и не введет в действие отказ от ныне действующего метода военных действий против пассажирских и грузовых судов, правительство не будет иметь иного выбора, как совершенно прервать дипломатические отношения с германским правительством».

На это Берлин выразил сожаление, что «чувства гуманности, которые правительство Соединенных Штатов проявляет так горячо по отношению к несчастным жертвам подводной кампании, не распространяются на миллионы женщин и детей, обреченных на голодную смерть для того, чтобы их муки принудили победоносные армии центральных держав к позорной капитуляции… Допустить после 21 месяца войны, чтобы разногласия получили такое развитие, которое создало бы серьезную угрозу миру между германским и американским народами, было бы актом, который никогда бы не мог быть оправдан перед человечеством или историей». В итоге германские подводные лодки получили следующий приказ: «В соответствии с общим принципом остановки, осмотра и уничтожения торговых судов, установленным международным правом, эти суда, как в пределах, так и вне зоны военных действий, не должны топиться без предупреждения и без спасения человеческих жизней, если только суда не будут пытаться бежать или оказывать сопротивление». Было дано обещание наказать Пусткухена, атаковавшего Сэссэкс.

Новые приказы были опубликованы 20 апреля. 4 дня спустя Шеер послал всем подводным лодкам, находившимся в западных водах, приказ вернуться обратно; он не видел никакой пользы в посылке лодок для выполнения работы, в высшей степени опасной при обыкновенных условиях и становившейся вдвое более рискованной при соблюдении многочисленных инструкций и ограничений в их использовании. 30 апреля кайзер одобрил смягчение приемов подводной войны и предписал использовать подводные лодки только против военных объектов. Тем не менее он обещал, что как только политическая и военная обстановка позволит, кампания будет возобновлена[54].

В районе действий фландрской флотилии весна 1916 г. была горячим временем. Ввиду внимания, оказанного подводными лодками подступам к Гавру, для действий близ этого порта было послано несколько британских дрифтеров, в надежде поймать кого-либо из подводных мародеров в свои сети. Утром 5 апреля поступило донесение о присутствии подводной лодки противника на путях. Немедленно вышло 6 дрифтеров, и в 10 ч. 15 м. утра «Плеядз» (Pleiades) поставил свои сети. Только что «Эндьюренс» (Endurance) последовал ему, как было донесено, что противник запутался незадолго до того. «Комрэйдз» (Comrades) донес, что почувствовал под собой толчок и удар. События быстро следовали одно за другим. Перископ задел и повредил руль «Эндьюренс», отдававшего свои сети и опустившего их в тот момент, когда капитан решил, что подводная лодка основательно запуталась. Окруженная дрифтерами и атакованная французским эскадренным миноносцем «Тромб» (Trombe) (сбросившим 3 бомбы), UB-26 (Смитс) была вынуждена всплыть на поверхность и сдаться. Эта лодка вышла из р. Эмс 19 марта, прошла вдоль голландского побережья в 3 милях от него и прибыла в Зеебрюгге 21-го. Затем она вышла для работы в Английском канале, пройдя сетевое заграждение между южной Гудвинской отмелью (South Goodwins) и Аутер Рюйтинген (Outer Ruytingen). UB-26 была без труда поднята французами с мелкого места, на котором она затонула, и после ремонта вступила в строй для дальнейшей службы во французском флоте под названием «Ролан Морийо» (Rolland Morillot). Для Германии это был вдвойне несчастливый удар судьбы: среди документов на корабле были найдены неопровержимые доказательства того, что «Сэссэкс» пал жертвой германской подводной лодки.

В течение того же апреля судьба решила, чтобы одна из единиц фландрской флотилии стала первой жертвой нововведения в области противолодочного оружия. 23-го малый заградитель UC-3 (Крейзерн) запутался в минированных сетях у буя Спар (Spar) у побережья Норфолка, где он был забросан бомбами и взорван вооруженным рыбачьим судном «Чиро» (Cheero). По-видимому, это был первый зарегистрированный во время войны случай обнаружения подводной лодки при помощи гидрофона. Впоследствии акустическое обнаружение подводных лодок стало одним из самых успешных средств, применявшихся против подводных сил.

К концу апреля дуврским патрулем был поставлен первый барраж у бельгийского побережья. Эта преграда предназначалась в первую очередь для защиты британских военных кораблей, патрулирующих в 18 милях от береговой полосы, находившейся в руках противника. Барраж не был специально рассчитан для закупорки подводных лодок в их базах и для воспрепятствования их движению по Дуврскому проливу. Тем не менее по своей конфигурации и положению он должен был задерживать неприятельские подводные лодки, стесняя их движение. Преграды из мин и сетей, полностью окружающие германо-бельгийские прибрежные воды, нельзя было создать ввиду нейтралитета Голландии. У северо-восточной оконечности барража имелся широкий проход. Во всяком случае, неприятельские подводные лодки, выходившие из фландрских баз в крейсерство, должны были следовать на северо-восток, как бы идя к Германской бухте, и пересекать устье р. Шельды, прежде чем достичь и обогнуть конец барража и двинуться на юго-запад через проливы. Подводные лодки, возвращавшиеся из похода, также должны были гораздо дольше держаться северо-восточных курсов, прежде чем обогнуть конец барража и лечь на обратный курс, чтобы дойти до своих портов.

Весь план в целом, конечно, предполагал создание по возможности полной прибрежной преграды против Зеебрюгге и Остэнде — выходов из внутренней базы Брюгге. 24 апреля работа по постановке препятствия началась. Начав в 5 час., «Орвието» (Orvieto), «Принсесс Маргарет» (Princess Margaret), «Пэрис» (Paris) и «Биарриц» (Biarritz) поставили на 14-узловом ходу 1421 мину. В 10 ч. 20 м. 6 траулеров, имевших каждый по 24 мины, поставили свой груз на мелководье у восточной оконечности[55]. Двойная линия глубинных мин длиной в 15 миль, а также минированная сеть на якорях протяжением в 13 миль и 14 светящих буев были поставлены у Торнтон-Риджа (Tornton Ridge). Во время постановки глубинных мин дрифтеры поставили дальше от берега подрывные сети. Еще мористее другие поставили сигнальные сети параллельно отмели Уест Хиндер (West Hinder Shoals) в 30 милях от Остэнде для поимки лодок, возвращавшихся в свои базы. Адм. Бэкон, командующий Дуврским патрулем, донес, что в течение дня имели место многочисленные взрывы; он полагал, что в минированных сетях погибло 4 или 5 подводных лодок. Эта оптимистическая оценка основывалась на хороших признаках; но, как потом оказалось, в сети попали только 2 германские подводные лодки; одной удалось освободиться, другая погибла. UB-10, запутавшись в сетях, взорвала несколько мин (подрывных патронов), стараясь освободиться; после восьмичасовой борьбы она выпуталась и вернулась в базу. UB-13[56] (Метц) была менее счастлива; она зацепилась за якорную цепь дрифтера «Глинер-ов-зе-Си» (Gleaner of the See), стоявшего вместе с несколькими другими дрифтерами у Торнтон-Риджа. Затем лодка была забросана бомбами с Е. Е. S., а затем для полной уверенности эскадренный миноносец «Эфриди» (Afridi) взорвал подрывной трал.

Постановка барража была закончена 26 мая, и он поддерживался в действии до октября; он был усилен минными полями и минированными сетями, и, когда возможно, в его районе находился патруль. Серьезным, но неустранимым дефектом было то, что надводные суда могли нести только временное наблюдение. Кроме того, здесь же поблизости находились порты-убежища, из которых ночью могли выходить неприятельские эскадренные миноносцы, чтобы топить или наносить повреждения судам, охранявшим сети подобно часовым. Все надводные патрули снимались в сумерки, и Шульце рассказывает, что с наступлением темноты подводные лодки рвали и растаскивали сети дреками.

Если бы принятый в то время тип британской мины был более эффективным, вероятно, несколько подводных лодок было бы уничтожено сразу же после постановки барража. Конечно, патрули воздушные и из дрифтеров ограничивали работу противника по нарушению сетей ночным временем, но кроме этого достигли очень немногого. Байер отмечает возраставшую с этого времени эффективность противолодочных мероприятий у Фландрии. После октября у барража больше нельзя было держать патрули[57]. Кроме того, имелся выход, ведущий в голландские воды, через который проходили лодки или днем невидимые и в погруженном состоянии, или ночью на перископной глубине.

Как средство, дававшее возможность установить, поддерживать и снабжать защитой дневные патрули вдоль бельгийского побережья, система барража несомненно была успехом. Она позволяла перенести войну на территорию противника и поэтому достигала цели, для которой была в первую очередь предназначена. Но с точки зрения его второстепенных и вспомогательных свойств — как средства для задержки и уничтожения неприятельских подводных лодок — это предприятие далеко не выполнило своего назначения. К сожалению, противолодочные достоинства заграждения были чересчур сильно переоценены. Эта ошибочная уверенность возникла вследствие вполне естественной ошибки — отнесения следствия к неверной причине.

Немедленно после создания барража подводные лодки стали менее активны. Вывод напрашивался сам собой: новый барраж стеснил операции подводных лодок. На самом же деле в тот самый день, когда были поставлены мины, Шеер приказал отозвать обратно свои подводные лодки. Еще раз совпадение перемены в германской подводной политике с началом действия новой морской преграды внушило мысль, что противник встретил серьезное препятствие.

Другие подводные лодки тоже пострадали на этом минном заграждении. 7 мая были еще поставлены минированные сети; когда 15 июля дрифтеры стали сменять сети, восьмая сеть оказалась отсутствующей и мины — взорванными. Во время вытаскивания сетей было извлечено тело германского матроса-телеграфиста; на нем найден пропуск, выданный в Брюгге, и личная жестянка с маркой U-10. Спустя 3 дня фамилии этого матроса и 29 других появились в германском списке потерь. Тайна этого происшествия заключается в том, что по германским отчетам U-10 со всей командой погибла в Балтике: но германские власти сами из года в год не могли прийти к соглашению между собой относительно даты этой гибели[58].

На следующий день после постановки минного заграждения, 25 апреля, германские линейные крейсера совершили набег на Лоустофт. Перед этой вылазкой 2 больших подводных минных заградителя вышли для постановки минных полей. Назначением U-71 был Морэй Фирт (Moray-Firth). Однако вследствие затруднений с двигателями и потери жидкого топлива ей пришлось вернуться 21-го, не выполнив своей задачи. По подобной же причине и U-72 не удалось заминировать Фирт-ов-Форт (Firth of Fort). Другие подводные лодки находились на позициях у Форт: UB-18 (Штейнбринк) и UB-29 (Пусткухен, чье наказание за атаку Сэссэкса очевидно было исключительно мягким) находились у Лоустофта. Штейнбринк заметил 4 британские подводные лодки, шедшие из Ярмута в надводном положении на дистанциях в 1 милю, ходом в 12 узлов. Он атаковал головную лодку, которая, заметив его перископ, выпустила торпеду и пыталась таранить. Штейнбринк нырнул прямо под Е-22, которая была его противником, и затем снова всплыл, чтобы осмотреться. Увидя Е-22, полным ходом возвращавшуюся назад, он выпустил 2 торпеды, одна из которых подорвала английскую лодку. При гибели лодки 2 человека команды Е-22 были сброшены в воду. Штейнбринк, ясно видевший, что перископы остальных трех подводных лодок приближаются к этому месту, повернулся кормой к подходившим лодкам противника, подобрал обоих тонущих людей и благополучно нырнул. Это был очень смелый поступок, вызвавший восхищение его противников. Другая лодка, UB-29, выпустила торпеду в легкий крейсер «Пинелоп» (Penelope) Гарвичского отряда и повредила его.

Наконец UC-5 (Морбуттер), пройдя через заграждение 26-го, села на мель у Гарвича и обнаружила себя, посылая радиограммы; на следующий день она была захвачена неповрежденной эскадренным миноносцем «Файрдрэйк» (Firedrake). 3 мая в Северном море (и во время британской попытки выполнить налет гидросамолетов на ангары цеппелинов в Тондерне) U-24 обнаружила в море Гранд-Флит, вышедший на поддержку своих легких сил. Она пыталась вызвать по радио U-51, U-70 и UB-22, находившиеся поблизости, но успеха не имела. Сама она не могла сделать ничего вследствие возгорания, возникшего в разобщительных муфтах дизелей и электромоторов.

К этому времени весенняя кампания 1916 г. против торговли фактически была закончена. Гайер утверждает, что лодки в западных водах уничтожили от 200 000 до 300 000 т. Он считает также, что второе ослабление торговой войны сохранило союзникам для будущего использования 1 200 000 т с добавлением 400 000 т, которые могли быть уничтожены лодками фландрской флотилии с мая по сентябрь. 5 германских подводных лодок были потеряны; из них только одна U-68 погибла от ловушки во время действий на подходах к Британским островам. Этот же источник сообщает, что ежемесячное вступление в строй новых лодок никогда не было столь благоприятным, как в промежуток времени с апреля 1916 г. по январь 1917 г., достигая в среднем по 10 лодок в месяц. 25 больших и 43 малые лодки находились в строю в марте 1916 г.; все большие лодки, за исключением трех, были полностью оборудованы и укомплектованы опытной командой. Кроме того, строились или были почти готовы к сдаче 52 большие и 89 малых лодок. Гайер замечает, что действительность противолодочных мероприятий союзников у фландрских баз заметно увеличилась, и что в частности воздушный дозор стал постоянным источником беспокойства для подводных лодок.

Однако в целом успехи в деле борьбы с подводной угрозой были незначительными. Правда, в течение лета союзники получили передышку, но, с другой стороны, это обстоятельство тормозило развитие действительных ответных мер борьбы. В то время союзники не могли достаточно хорошо знать причины ослабления нападений. Желание рождало ошибочное заключение. Было и удобно и утешительно предполагать, что контрмеры наконец оказались действительными. За этот самодовольный оптимизм пришлось через год расплачиваться тяжелой ценой, ибо поворотный пункт всей морской войны был уже очень близок. Приближалось событие, которое заставило Германию перевести свои линейные эскадры на второстепенное положение и поставить все свое будущее на карту подводного оружия.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.