ОТСУТСТВИЕ ЛОГИКИ НЕ СМУЩАЕТ

ОТСУТСТВИЕ ЛОГИКИ НЕ СМУЩАЕТ

Итак, со времен царской России представления западнорусистов о беларусах просты, как копейка. Дескать, жили здесь «западные русские», они же «беларусы», и мечтали во все времена стать подданными российских царей, да вот местная элита всячески мешала. Была эта элита не беларуской (в смысле — не западнорусской), а литовско-польской, да к тому же католической, униатской или протестантской. Посему беларуские (в смысле — западнорусские) крестьяне изнывали от тройного гнета: социального, религиозного и национального.

Более того, национально-религиозными угнетателями беларуских селян были не только шляхта, но и мещане (горожане). Например, на упомянутой выше конференции в Бресте Юрий Аверьянов в докладе «Белорусы — народ росейски (О традициях общерусского этнического самосознания у белорусов)» уточнил, цитируя одного «исследователя», брата ему по духу:

«Белорусский национализм — чисто интеллигентское мещанское движение».

Эта концепция не только противоречит реальным фактам, но и абсурдная сама по себе. Как это могло случиться, что только в одной Беларуси — в отличие от всех стран Европы — существующий этнос не родил своей элиты?

А ведь именно такой тезис выдвинул известный московский историк Рой Медведев. Вот отрывок из его статьи «Непрерывное развитие языков: их влияние друг на друга и конкуренция» («Наука и жизнь», 2006, № 3):

«Белорусам как народу не удалось ни в Средние века, ни в Новое время создать независимое национальное государство… В Белоруссии не возникло своей аристократии, своих законов, своей армии».

У кого не возникло? У крестьян-беларусов? А возникли у «литовско-польской» шляхты и мещанства? Так пусть Медведев укажет нам хоть одну страну на Земле, где у крестьян возникли — параллельно и независимо от дворянства и мещанства — свои крестьянские законы, крестьянская аристократия (!?) и крестьянская армия.

Вот это действительно абсурд: разделять единокровных крестьян и элиту на два разных этноса и сетовать, что, дескать, крестьяне своего государства не построили.

И как могло случиться, спрашиваю я у Р. Медведева, что беларуский этнос за 500 лет (с середины XIII века до середины XIX) не родил ни одного своего дворянина или мещанина? Между тем факты — упрямая вещь. Откройте, к примеру, 2-ю часть 6-го тома «Энциклопедии истории Беларуси» (Минск, 2003) и вы прочтете на странице 221 следующее:

«Отличительная черта беларуской шляхты (как и литовской, и польской) — ее многочисленность. Если в соседних государствах — России, Пруссии, Австрии — в XVIII–XIX вв. дворянство составляло около 1 % населения, то на Беларуси в конце XVIII века шляхты было 10–12 %».

Более того, подавляющее большинство нашей шляхты — это представители служилого сословия, получившие шляхетские патенты за военные заслуги. А эти служилые люди (бояре путные, бояре панцырные, земяне, стрельцы, слуги), в свою очередь, вышли из крестьян.

Получается «странная» картина: так называемая «литовско-польская шляхта», которая «национально и религиозно якобы угнетала беларуских крестьян», не инородный элемент, а как и в любой другой стране той эпохи, состояла из местных жителей, в том числе из бывших крестьян.

Болтунам-демагогам, которые поливают грязью наших прадедов, распространяют бредни о «не беларуском характере» нашей шляхты, надо бы знать вот что.

Крепостное право существовало только в России и Пруссии (о чем, кстати, писал в свое время В. И. Ленин). Мало того, примерно треть крестьян ВКЛ были свободными хуторянами. Да, панская «прописка» у части беларуских крестьян была, были и конфликты с панами, но отсутствовало крепостное право (т. е. рабство) как таковое. Даже польские крестьяне имели меньше свободы, чем литвинские. Беларуский крестьянин, выучившись или прославившись, мог стать шляхтичем, а польский — никогда, на то существовала в Польше «Книга хамов» — инструкция по недопущению простолюдинов в ряды элиты. Неплохой пример «поистине ужасного» положения простолюдинов в ВКЛ — карьера полоцкого мещанина Франциска Скорины, окончившего два факультета университета, получившего степень доктора медицины.

Только в ВКЛ существовала уникальная традиция («дядькование»), когда шляхтичи отдавали своих сыновей в возрасте 3–4 лет на воспитание в деревенские семьи, забирая обратно через 6–7 лет. Об этом писал великий беларуский писатель Владимир Короткевич в романе «Колосья под серпом твоим». Это делалось для того, чтобы у шляхтича не исчезала связь со своей землей и своим народом. В Польше такой традиции не было, в России — тем более.

Так почему всякие баранчики, геращенки и шевченки сочиняют мерзкие выдумки о нашей шляхте и свободном крестьянстве? Ответ очевиден: из ненависти к демократическому государству Великому Княжеству Литовскому, Русскому и Жамойтскому, существовавшему 550 лет и все это время являвшего собой полную противоположность азиатской деспотии под названием Московия (потом — Россия). Они служат сегодня все той же стране, охваченной шовинистическим угаром и мечтами о новом царе.

Завоевателями стали как раз российские помещики, которым после захвата Речи Посполитой цари раздавали наших селян в рабы. Начала Екатерина II, которая подарила русским помещикам около 200 тысяч ревизских (мужских) душ. В том числе 15 тысяч получил фаворит императрицы князь Потемкин (в районе Кричева), 17 тысяч — генерал-фельдмаршал граф Румянцев-Задунайский (вокруг Гомеля и в районе Пружан), 12 тысяч — флигель-адъютант Семен Зорич (в районе Шклова), 7 тысяч — генерал-фельдмаршал Суворов (в Кобринском повете).

А для того чтобы русские рабовладельцы могли удержать наших крестьян в повиновении, была придумана предельно лживая и циничная концепция о том, что наши селяне исстари мечтали стать бесправными рабами российских захватчиков. В этой концепции четыре главных момента:

1. Почему барин русский, а не местный?

Так ведь Беларусь — это Западная Россия, Северо-Западный край, исконная вотчина московских князей (надо полагать — с момента окончания последнего ледникового периода).

2. Почему русский барин речь своих крестьян не понимает?

А потому, что язык крестьян «поляками испорчен». В 1839 году указом царя Николая I было запрещено использование беларуского языка в храмах всех конфессий, в системе образования и в печати.

3. Почему у крестьян другая религия, они все либо униаты, либо католики?

И это потому, что «литовцы и поляки крестьян испортили». В 1839 году своим указом царь запретил униатство.

4. Почему новые рабы русских помещиков не считают себя «москалями»?

Причины аналогичны указанным выше. Но это можно и нужно исправить.

Остается, правда, в «подвешенном состоянии» вопрос о том, что поскольку здешняя страна называлась Великим Княжеством Литовским и Русским, то им правила не только «литовская элита», но еще и русская. Но придумаем, что это были либо русские аристократы, временно попавшие под власть литовцев, либо все они ориентировались исключительно на Москву и были православными. В общем, преобразуем прошлое в тот вид, который нужен нам в текущий политический момент.

В СССР при Сталине добавили еще один «аргумент»: дескать, все народы вокруг исторической Московии (затем Российской империи) с незапамятных времен жаждали объединиться с братским русским народом. Империя до поры до времени отказывалась, а потом, вздохнув, шла навстречу вековым народным чаяниям. Освобождала (от иностранных угнетателей) и прижимала к своей безразмерной груди татар и башкир, украинцев и беларусов, эстонцев и финнов, литовцев и латышей, грузин и армян, казахов и узбеков, таджиков и киргизов, и прочих, и прочих…

Мы видим явную нестыковку в этой концепции: беларуская элита ВКЛ «не может считаться беларуской, потому что была против векового чаяния объединиться с братским русским народом», таков первый тезис. Он отвергает беларускую национальную принадлежность элит времен ВКЛ, характеризуя нашу шляхту как «этнически литовскую».

Но вот второй тезис ЦК КПСС, который полностью противоречит предыдущему: «литовский народ имел вековую тягу объединения с русским народом».

Оказывается, что и этнические литовцы тоже страдали «вековой тягой к Москве». Следовательно, ту же болезнь имела и «литовская шляхта» в Беларуси. Так где логика? Как литовцы могли «не пущать» беларусов к братьям-московитам, если сами любили не менее сильно и тоже мечтали соединиться с ними в объятиях?

Всякий раз идеологи используют иную «аргументацию»: одну при создании Москвой ЛитБел ССР, другую при создании БССР, третью при включении Польши в соцлагерь, четвертую при вступлении Летувы и Польши в ЕС и НАТО. И всякий раз меняется взгляд на то, кто именно и в какой мере «веками жаждал воссоединения с братским русским народом». Поэтому каждый раз приходится переписывать древнюю историю.

И ведь не стыдились советские историки называть «научно обоснованным» свой насквозь лживый тезис о том, что главным стремлением народов всех республик (включая автономные) Советского Союза на протяжении веков было желание жить в одном государстве с братским русским народом. Да ладно бы вместе на равных, а то ведь в качестве «младших братьев». Но с какой стати у беларуса или таджика с эстонцем должно быть такое желание? Чем русский народ лучше других?

Но и здесь был соответствующий тезис КПСС. Мол, русский народ «особый», потому-то к нему и «тянутся другие народы», готовые даже пожертвовать своей государственностью ради счастья «быть вместе, но снизу». Эта выдумка была призвана объяснять имперские завоевания царской России, а затем экспансионизм СССР.

Беларусы, как географически (но не ментально!) близкие к Москве, подверглись в этом плане сильнейшему идеологическому насилию. В частности, нам навязали концепцию, согласно которой наша шляхта и мещанство «были не беларусами». А все потому, что наши предки сопротивлялись Московии и Российской империи, через поколение устраивали антироссийские восстания. Потому-то все национальное содержание нашей истории восточный сосед уничтожил до основания. А на руинах стали плясать западнорусисты.

Западнорусизм отрицает все национальное беларуское и украинское содержание как «выдуманное и сепаратистское», брызжет ненавистью на другие славянские народы, но при этом — вот удивительно! — себя позиционирует как «собирателя Руси» и «собирателя славян». Подобной концепции, собранной из чудовищных противоречий, нет больше нигде.

В чем суть этого феномена? Давайте вместе разберемся на примере отношения декабристов — якобы «либеральной элиты» царской России — к вопросу государственности ВКЛ (Беларуси) в начале XIX века.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.