Глава XXII

Глава XXII

Война с Наполеоном 1805-го года. Шенграбенское сражение. Аустерлиц. Война с французами 1806–07 годов. Атаман Платов в Пруссии. Старые казаки на войне. Дело у Гейльсберга. Фридланд. Тильзитский мир. Платов и Наполеон. Дружба казаков с Пруссаками.

— Хвалим Платова героя: —

Победитель бил врагам,

Победитель был врагам,

Слава донским казакам…

Украшен Дон славой Русской,

Дон собою доказал,

Что не терпит Дон французов,

Казакам приказ отдал: —

— «Вы злодеев не щадите,

Мои верные Донцы,

Царю честно послужите,

Как деды ваши, отцы».

— «Нет, мы сделаем получше,

Чтоб прелестней было нам;

Мы по Польше, мы по Пруссии

Мы докажем всем врагам;

Мы докажем всем врагам

Славу донским казакам».

Хвалим Платова героя: —

Победитель был врагам…

Звенит, переливается, жаворонком-подголоском к самому небу летит бодрая казачья песня в лад спорому, степному ходу казачьих коней. Все дальше и дальше сверкают копья заброшенных «за плечо» алых пик. Поднялись на бугор; перевалили через него. Скрылись. Не стало слышно и песни. Поднятая на широком шляхе пыль улегается. Стоявшие на окраине станицы провожавшие казаков старики, женщины и дети расходятся по куреням. Ушли кормильцы… Куда?.. Зачем?.. Кто знает?..

Десять лет — 1805–1815-й годы Россия, а с нею и вся Европа, были потрясены войнами с Наполеоном Бонапартом, его союзниками и приспешниками. В кровавом трепете корежилась Европа. Одни государства погибали, на их развалинах созидались другие. По городам Русским, по помещичьим усадьбам, по селам и станицам гадали о Наполеоне. Видели в нем самого Антихриста. Искали на нем «звериное число» 666. Старались провидеть и угадать будущее.

В ту пору куда только ни посылало Донское войско сынов своих, лихие свои полки!.. В Австрию и Пруссию, в Швецию и Турцию, к Москве — спасать Россию, и потом — широким маршем через Пруссию, Саксонию, за Рейн, на Сену и Марну, в самую столицу французскую — Париж!.. Где только не побывали тогда Донские казаки, куда только ни занесли славное имя свое!

В 1805-м году корпус Русских войск фельдмаршала Михаила Илларионовича Кутузова был отправлен в Австрию на помощь германскому Императору Францу II, на которого напал французский Император Наполеон. При этом корпусе находились два Донских казачьих полка: № 2 Сысоева и № 3 Ханженкова.

Армии Кутузова угрожало окружение. Кутузов решил смелым фланговым маршем пробиться со своими войсками перед лицом всей французской армии на соединение с австрийцами. Прикрыть этот марш должен был арьергард князя Багратиона в 5000 человек.

4-го ноября 1805-го года Багратион укрепился в деревце Шенграбен. Ему было приказано продержаться во что бы то ни стало сутки, пока армия Кутузова дойдет до деревни Погорлиц, где соединится с австрийцами.

К вечеру к Шенграбену подошел французский тридцатитысячный корпус лучшего французского маршала Мюрата. Шенграбен был подожжен, и всю ночь, при свете пожара, шел неравный бой. Наутро превосходящие в шесть раз Русских французы окружили отряд Багратиона. Полки Сысоева и Ханженкова бросились в атаку, за ними пошли в атаку остатки Багратиона. Отряд пробился, и у Погорлица соединился с Кутузовым.

Полки Сысоева и Ханженкова получили георгиевские знамена с надписью: «За подвиги при Шенграбене 4-го ноября 1805-го года в сражений 5 тысячного корпуса с неприятельским, из 30 тысяч состоявшим».

19-го ноября в присутствии Императоров Александра и Франца произошло сражение под Аустерлицем. В этом неудачном для австрийцев сражении, когда были брошены им на помощь Русские полки, Русская гвардейская кавалерия пошла в безумно смелую атаку. В этой атаке отличился Лейб-гвардии казачий Его Величества полк, бывший под начальством полковника Чернозубова и состоявший из трех эскадронов Донских казаков и одного Черноморского (Кубанского) эскадрона. Лихою атакою на французских латников, только что сокрушивших Кавалергардский полк, где пали смертью храбрых все офицеры, лейб-казаки спасли пехоту. К концу дня лейб-казаки, спешившись, вместе с остатками кавалергардов и Л. Гв. Измайловским полком прикрывали отступление Русской армии.

На другой день Австрия покорилась Наполеону. Император Франц утратил наименование Императора Германского и стал именоваться Австрийским Императором… Очередь погибать стала за Пруссией.

Русский Император был связан союзом с Прусским королем Фридрихом Вильгельмом III. За два года до войны с Австрией Император Александр I был в Берлине, и подле Берлина, в Потсдаме, у гроба короля Фридриха Великого, Александр, прикоснувшись губами к гробнице, протянул руки Прусскому королю и королеве Луизе, и поклялся им в вечной дружбе.

Наполеон знал об этой клятве. Собираясь напасть на Пруссию, он решил связать Россию на юге войною с турками.

Осенью 1806-го года с Дона были двинуты полки: — семь полков в Молдавию в армию Кутузова, и 13 полков с атаманом Платовым пошли в 60-ти тысячную армию генерала Бенигсена, находившуюся в Пруссии для ее защиты.

2-го января донские казачьи полки Иловайского 9-го, Андронова, Сысоева 3-го, Малахова, Грекова 18-го, Киселева 2-го и Папузина приняли участие в большом сражении у деревни Прейсиш-Эйлау. 27-го января, в снежную бурю, полк Киселева в конной атаке разбил и уничтожил прорвавшуюся сквозь Русские полки французскую гвардейскую кавалерию.

Русские войска отошли на реку Пассаргу. Французы, не ожидавшие такого отпора со стороны Русских, девять дней простояли на месте. За это время на реку Пассаргу прибыл с Дона атаман Платов с полками Атаманским, Ефремова 3-го, Селиванова, Иловайского 10-го, Иловайского 6-го и ротою Донской артиллерии. Полки эти густою сетью пикетов и партий прикрыли Русскую армию от французов.

Началась та полная подвигов служба охраны, сторожовки и разведки, в которой казаки не имели себе равных. Началось боевое знакомство донских казаков с пруссаками. Удивлялись пруссаки, когда приглядывались к Донцам. Что же это за люди?.. Что за особый воинственный народ?.. Рыцарь — народ нашел другого рыцаря — народ.

С полками Платова пришел в Пруссию Березовской станицы урядник Евсей Селезнев, бывший ординарец Суворова. Пятнадцатилетним казаком пошел он на войну, и тридцать лет прослужил бессменно в казачьих полках, не ища себе ничего, кроме славы казачьей. Своими рассказами про Суворова — а как хорошо его знал старый урядник, как верно усвоил суворовскую «науку побеждать», — про Италию, про переход через заоблачные выси Сен-Готарда — он увлекал молодежь на подвиги. Теперь Селезнев возил за Платовым его атаманское знамя. Видели немцы в окружении Платова семидесятилетнего старика — казака Усть-Бело-Калитвенской станицы Обухова. Он был участником еще Семилетней войны. Был тогда против Пруссии и её «лютого короля», теперь явился на те же поля, как союзник немцев. При Императрице Екатерине II он участвовал в первой и второй войнах с турками, с Суворовым и Платовым брал неприступный Измаил, а теперь пошел за сына…

Со своим сыном пришел на войну поручик Гаврилов. Одиннадцать ран было на его теле. Он давно считался в отставке, но, когда стал собираться на войну его сын — загорелось сердце старого воина. Он стал проситься в полк. Напрасно друзья его отговаривали:

— Да ты же стар… Где тебе уж воевать?

Старик только рукой отмахивался.

— Друзья мои, — говорил он, — я иду на войну, чтобы научить моего сына, как разить врагов отечества, хочу видеть, как он будет следовать по стопам отцов своих. Рука моя, конечно, слаба и не в состоянии сбить всадника дротиком, но я, будучи при сыне, и укажу ему, как управляться с врагом.

В ночных партиях и пикетах Гаврилов нигде не отходил от сына и передавал ему свои знания и опыт. 21-го мая 1807-го года на реке Алле он был убит.

Что это были за люди!. Верно сказано про них:

— Гвозди бы делать из этих людей —

Крепче бы не было в мире гвоздей…

У города Гейльсберга, 20-го мая, Наполеон начал наступление на Русскую армию. Полки Адриана Карповича Денисова находились на охране правого фланга армии.

Уже не раз французская конница бросалась на казаков, но всякий раз, заманенная лавой, бывала опрокинута.

Вдруг показались французские латники-кирасиры. Они были уверены, что казачьи дротики сломаются и копья погнутся об их стальные доспехи. Многие казаки в первый раз увидели такую конницу. На громадных лошадях, с ног до головы закованные в железо, рослые люди бесстрашно врубились своими тяжелыми палашами в казачьи ряды. Ломались казачьи дротики о латы, копья гнулись. Смятение началось в рядах полка Ефремова, столкнувшегося с французскими кирасирами.

Вдруг кто-то из старых, видавших виды казаков, крикнул:

— Колпаки долой!..

— Колпаки долой! — понеслось по казачьим рядам.

Копья направились в лица под каски. Кирасиры, сраженные насмерть, стали падать на землю. Атака французов была смята…

В это время из дальнего леса показались длинные линии полков французской кавалерии, шедшей на выручку кирасирам.

Казакам грозила или гибель, или отступление. Денисов, ученик и любимец Суворова, не знал слова «отступление». Он проскакал к своим полкам. Он встретил два Прусских конных полка. Их вел генерал большого роста, рябоватый, с большим носом и со шрамом старой раны на лице. Он подъехал к Денисову. Генерал говорил по-французски, Денисов тоже говорил по-французски.

Денисов предложил немцам атаковать вместе французскую конницу.

— Охотно, — ответил пруссак.

Под общею командою Денисова немецкие и донские полки пошли навстречу французам. Они смяли их и прогнали до леса, но, наткнувшись на бывшую в лесу пехоту, принуждены были отойти на прежнее место.

Смеркалось. Французская артиллерия кидала гранаты по казачьим полкам. Казаки рассыпались жидкой лавой и медленно отходили. К ним приехал Платов.

Целый день казаки провели в бою. Они ничего не ели, не расседлывали лошадей. Лавы свернулись в «звенья». Казаки, кроме дозорных, спешились. Тихо протекала теплая душистая майская ночь. Как только стало светать, Платов, проведший ночь с казаками, приказал отряду Денисова продвинуться вперед и влево и занять промежуток между лесами, и там не пропустить французов.

Едва Денисов дошел до указанного ему места, как увидел шедший на него большой отряд французов. Шла конница и пехота, блистали в лучах восходящего солнца медные тела французских пушек.

У Денисова была только конница. Он решил: «Лучший способ обороны — атака»…

Французская конница развернулась против Денисова; пехота побежала в лес, чтобы лесом зайти во фланг Денисову.

Денисов бросил полк Ефремова в сомкнутом строю в атаку на французскую конницу; полк Астахова направил к лесу, чтобы тот лавою не допустил французскую пехоту выйти из леса; сам стал в резерве.

Платов, ознакомившись из доклада посланного Денисовым офицера о положении отряда, послал часть своих полков на выручку, но Денисов один справился с врагом.

Полк Ефремова так стремительно атаковал французскую конницу, что та, не приняв атаки, повернула назад. Астахов лавой загнал пехоту в лес, и не дал ей выйти из него.

Денисов глазам не верил. Как легко далась ему полная победа над превосходящим его численно неприятелем!.. Описывая в своих воспоминаниях дело у Гейльсберга, он пишет:

— «Видя сие, не постигал я, каким образом остаюсь победителем? Ясно видел я, что произошло сие от единой благости Всевышнего Творца к нам».

2-го июня под Фридландом Русская армия столкнулась с Наполеоном. Сражение было Русскими проиграно. Приказано было отступать.

Завеса конных казачьих полков прикрыла отход Русской армии. Полки Платова бросались в атаку на авангарды французов, задерживая продвижение армии.

4-го июня на Таплакинской пластине казачья артиллерия заставила французов развернуться. Начался упорный бой. Спешенные казаки отбили атаки французов, сожгли мост и отошли. На другой день наступавшие французы были снова остановлены в Кучелахском лесу, где казаки засели за засеками, а полки Грекова 18-го и Иловайского 10-го атаковали в дротики французов на лесной прогалине. Движение Наполеона снова было задержано на четыре дня.

7-го июня Платов ушел за реку Неман. Здесь узнали казаки, что в Тильзите идут переговоры, с Наполеоном о мире.

По случаю заключения мира и союза с Францией, в Тильзите были празднества. Нелегко дался этот мир и союз Императору Александру. Еще вчера он отказывал Бонапарту в Императорском титуле, не признавал его за государя, еще вчера он считал, что Наполеон незаконно сидит на престоле французских королей, а теперь ему приходилось принимать его, как равного, говорить льстивые речи, сознавать себя побежденным и уступать ему первое место… «Подумать только, что я провел эти дни с Бонапартом», — писал Александр своей матери… «Никогда Александр Павлович, во всю жизнь не мог переварить, этого свидания; чувства его достоинства были чересчур уязвлены, и самолюбие державного повелителя России приходилось приносить обстоятельствам», — пишет в истории великий князь Николай Михайлович.

Не менее тяжело переживали это унижение праздников с французами и Русские офицеры и казаки, последние особенно. Нелегко было и донскому атаману, вызванному на этот праздник. Шли смотры и парады то Русских, то французских полков, торжественные обеды, угощение то Русскими французов, то французами Русских. На одном из таких обедов Император Александр представил Платова Наполеону. Наполеон отозвался с большой похвалой о казаках и сказал, что он слышал, что казаки и теперь стреляют из лука, и что он слышал, что их атаман прекрасно владеет луком.

— Я хотел бы видеть это ваше искусство, — сказал Наполеон.

В ушах Платова звучали слова казачьей песни: «Что не терпит Дон французов». Он вопросительно посмотрел на своего Государя. Император Александр сказал атаману:

— Покажи свое искусство, Матвей Иванович. Нам есть чем похвалиться перед французами.

— Но… Ваше Величество. Ведь они… враги?.. злодеи?..

— Теперь они друзья… После обеда ты нам покажешь свое уменье метать стрелы.

Платов послал за своим богато украшенным, любительским луком и приказал за шатром на поле поставить мишень.

После обеда Платов в присутствии обоих государей метал стрелы. Наполеон был поражен силою и меткостью стрельбы.

— Это страшнее ружья, — сказал он.

Наполеон на память об этом подарил Платову дорогую табакерку со своим портретом. Платов не пожелал оставаться в долгу перед Бонапартом и передал ему свой лук и стрелы. Платов никогда не злоупотреблял подаренной ему Императором французов табакеркой. Он не хотел смотреть на изображенный на ней портрет «злодея».

За недолгую эту войну донские казаки сдружились с немецкими солдатами и мирным населением Пруссии. И как-то особенно полюбили Донцов мальчики-школьники.

Во время битвы под Пассенгеймом все школьники вышли из городка и наблюдали, кто победит. А когда после победы казаки входили в городок, мальчики строем с песнями пошли казакам навстречу.

— Что это они поют по-немецки? — спросил кто-то из офицеров.

— Это они нашу песню поют, ваше благородие, — ответил урядник. У нас ее переняли. Только слова по-своему придумали.

И точно — школьники пели по-немецки:

— Хвалим Платова героя —

Победитель был врагам…

В город шли женщины с кувшинами молока на продажу. Мальчики с казачьим гиком атаковали их, отняли молоко, и при общих веселых криках и хохоте отдали молоко утомленным боем казакам.

За войну с французами 1807-го года, 11-го августа 1811-го года войску Донскому были пожалованы Георгиевское знамя и грамота. В грамоте этой значилось:

…«Врожденная бдительность, донских воинов ограждала спокойствие нашей армии, а главнокомандующему служила вместо недремлющего ока»…

Этою грамотой подтверждались все права и преимущества Донского войска, дарованные Императрицей Екатериной Великой, и утверждались «нерушимость настоящего образа его служения и неприкосновенность всей окружности его владений»…

Пришедшие на Дон казаки сложили об этой войне и о Прусской земле песню:

— Под славным было городом, под Гутштадтом

Протекала там речушка, река слезовая,

А на речушке струя бежит, струя кровавая;

По-над речушкой сады цветут, сады зеленые.

В зеленом-то саду не кукушечка, она куковала,

Жалко, жалобно голосочек свой она выносила;

Она всю-то нашу армеюшку прослезила…

— «Ну вы стойте, наши казаченьки, стойте, не робейте

Государева свинцу пороха не жалейте,

Как заутра будет вам, казаченьки, награжденье:

Будет жаловать Государь, жаловать крестами,

Еще жаловать своим Царским знаменем»…

Но молодые тут малолеточки не испужались,

По темным лесам они разъезжали…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.