Развитие хозяйства и общественный строй

Развитие хозяйства и общественный строй

Древнееврейские племена, населявшие Палестияу во II тысячелетии до н. э., в течение долгого времени вели кочевой скотоводческий образ жизни, совершенно так же как и более древние племена, населявшие южную часть Палестины и горные области, лежавшие к востоку от Иордана. Египтяне, нередко сталкивавшиеся с этими кочевыми племенами Синайского полуострова, аравийских степей и южной Палестины, считали их культурно отсталыми племенами и смотрели на них свысока. Египетские надписи и описания путешествий египтян в Сирию рисуют довольно примитивный быт этих племён. В египетском языке встречается слово «ихер», обозначающее «палатка кочевника» и вполне соответствующее семитскому слову «ахел». Следовательно, представление о палатке кочевника египтяне должны были получить именно в Передней Азии. Таким образом, само слово, обозначающее палатку кочевника, возможно, было заимствовано египтянами у тех азиатских племён, которые в то время вели кочевой скотоводческий образ жизни. На это указывают и некоторые типичные выражения, встречающиеся в древнееврейском языке. Так, например, вместо того, чтобы говорить «возвращаться домой», говорили: «возвращаться к своим палаткам». Если (хотели сказать «отправляться», то говорили «вырывать колья палатки», фраза «их колышки вырваны» должна была обозначать, что люди, о которых шла речь, умерли. Слово «путь» обозначало «образ жизни, поведение». Слово «пастбище» было тождественно со словом «жилище».

Кочевые племена Палестины больше всего разводили мелкий рогатый скот — овец, в частности курдючных и длинношерстных коз. В библии говорится: «твои слуги — сторожа мелкого скота: это наше занятие, как оно было у наших отцов». Основными продуктами скотоводства были мясо, молоко, шерсть и кожа. Шерсть служила для изготовления одежд и плотной ткани для палаток. Из кожи делали бурдюки для хранения вина, воды и молока. Из бараньих рогов делали сосуды для масла. На широкое распространение мелкого рогатого скота указывает обычай приносить в жертву именно этих животных. Кроме того, были известны и различные породы крупного рогатого скота. Ослы и мулы служили для перевозки грузов. В библии сохранились указания на то, что отдельные богачи владели большими стадами. Набал в горах Иудеи имел 3 тыс. голов мелкого рогатого скота. У Иова было 7 тыс. голов мелкого скота, 3 тысячи верблюдов, 500 пар упряжных волов и 500 ослиц; Меша, царь Моава, отдал Израилю в виде дани 100 тыс. ягнят и шерсть 100 тыс. овец.

Большие родоплеменные группы в течение долгого времени вели в Палестине кочевой скотоводческий образ жизни, причём районы пастбищ каждой группы были твёрдо установлены. Если родоплеменные группы становились особенно многочисленными и их стадам не хватало пастбищ, то они распадались на несколько частей. В библии образно описывается, как Исаак отделился от Иакова, «ибо их имение было так велико, что они не могли жить вместе, и земля странствования их не вмещала их по количеству стад их».

Благоприятные естественные условия, в частности хорошая плодородная почва и наличие рек, способствовали раннему возникновению земледелия в различных районах Палестины. Пшеница и ячмень встречаются здесь в качестве дико растущие растений, которые были акклиматизированы в эпоху глубокой древности. Египетский вельможа Синухет в начале II тысячелетия до н. э., бежавший в северную Палестину (или в прилегающую область Сирии), описывает богатства этой земледельческой страны, «в которой были фиги и виноград, вина больше, чем воды, большое изобилие мёда, множество маслин и всяких плодов на деревьях. Были там и пшеница и ячмень, а различного скота бесчисленное множество». Вполне естественно, что древнееврейские племена уже в середине II тысячелетия до н. э. смогли использовать богатый и древний земледельческий опыт своих предшественников, ханаанских племён. Главными зерновыми растениями были пшеница и ячмень, меньшее значение имела полба (эммер). Кроме того, были известны чечевица и бобы, а также некоторые виды овощей и кормовых трав.

Земледельческие орудия долго сохраняли свой примитивный характер. В садах, в виноградниках, на крутых склонах, там, где трудно или нельзя было пользоваться плугом, применяли первобытную мотыгу, образец которой был обнаружен при раскопках в Тель-Джемме. Обычным орудием для вспахивания земли был примитивный плуг, в который впрягали пару волов, реже ослов или мулов. Железный сошник начали применять лишь со времени Саула (XI в. дон. э.). Форма этого примитивного плуга, судя по применению воронки для сеяния, прикрепленной к плугу, была заимствована из Месопотамии. Недостаточное орошение, отсутствие удобрений, слишком тонкий слой почвы, годной для обработки, примитивность орудий были причинами частых неурожаев, которые обычно влекли ва собой дороговизну, голодовки, необходимость привозить из соседних стран дорого стоившее зерно. Урожай выше чем сам-30 был редким явлением. Обычным урожаем был урожай сам-10 или сам-15.

Большое распространение получили садоводство и виноградарство. Наиболее распространёнными культурами были виноград, фиги (винные ягоды) и оливки. Значительно реже встречались гранаты и финики. Особенно ценились в Палестине оливки, из которых делали ценное оливковое масло. Этим маслом пользовались как пищевым продуктом, для освещения, для изготовления косметик и лекарств. Оливковое масло шло также и на экспорт. Не менее широко было распространено виноградарство и виноделие. Палестинский виноград славился своим высоким качеством. На некоторых древнееврейских монетах встречается изображение виноградной лозы или виноградных гроздьев, которые, очевидно, считались эмблемой Иудеи.

Недостаток собственного местного сырья мешал развитию ремесленного производства. Основными видами сырья были камень и глина. Руда встречается очень редко, дерева было мало. Поэтому некоторые виды сырья приходилось привозить из соседних стран. Ремесленное производство в Палестине с давних пор развивалось под сильным иноземным влиянием. На это указывают многочисленные найденные изделия, сделанные под египетским, эгейским, сирохеттским или ассирийским влиянием. Даже в X в. израильско-иудейские цари принуждены были выписывать искусных мастеров из соседних стран. Однако ремесленное производство занимало видное место в общей системе хозяйственной жизни страны. Появилась значительная специализация. Отдельные виды производства были сосредоточены в отдельных районах (прядение в Тель-беит-Мирсим) или даже в отдельных кварталах, например в Иерусалиме. Большие специализированные мастерские (деревообделочная, кирпичная, гончарная) находились в руках государственной власти.

О развитии каменотёсного дела можно судить по каменной кладке нижних частей стен, сохранившихся в различных развалинах древних городов. Важное значение имела металлургия. Древнейшим известным металлом была медь; начиная с XII в. до н. э. стало широко распространяться железо, очевидно заимствованное у филистимлян. Железный серп и железный плуг были найдены в Тель-беит-Мирсим в архаическом слое, который относится к филистимской эпохе. При раскопках в Тель-Джемме были найдены остатки плавильных печей для выплавки железа.

Кочевые древнееврейские племена в течение продолжительного времени жили в условиях родового строя. Основная социальная ячейка — род (мишпаха) — существовала самостоятельно, переделялась и воевала как нераздельная единица и была основана на кровном родстве. Согласно древнему обычаю кровной мести весь род был обязан мстить за убитого родича, и лишь позднее эта кровная месть стала обязанностью одного ближайшего родственника. Земля и рабы находились в общем владении у всего рода в целом. Общие дела рода обсуждались на совете всех членов рода, среди которых царило полное равенство. Во главе рода стоял старейшина, который избирался всеми членами рода. Роды имели свои особые религиозные праздники и родовые кладбища. В библии рассказывается о том, что Авраам купил у хеттов пещеру Махпелу для устройства родового кладбища.

У древнееврейских племён в течение долгого времени сохранялись пережитки матриархата. Неоспоримым было право матери давать имя ребёнку и таким образом присоединять его к своей родовой группе. Жена и дети оставались в семье и роде матери. Поэтому палатка считалась собственностью жены, а муж только «входил» к своей жене.

Пережитки этого материнского права сохранились в обрядах усыновления, в магических заклинаниях и в очень своеобразных словоупотреблениях. Слово «рехем» (материнская утроба) обозначало «потомство». Слово «аума», происходящее от слова «аем» (мать), обозначало понятие «род». Названия страны и городов сопровождались словом «мать». Общепринятым было наименование «мать Израиля».

Однако в изучаемую нами эпоху эти следы матриархата уже являются пережитками. Материнское право вытесняется отцовским. Формируется и укрепляется патриархальная семья. Все племена в эту эпоху считаются разросшимися семьями, происходящими от своих родоначальников. Так, например, ассирийцы — от Ассура, Хананеи — от Ханаана, израильтяне — от Израиля. Прочной социально-экономической ячейкой является «дом отца» (бет-аб) — понятие, вполне соответствующее древневавилонскому термину «бит-абия», имеющему то же самое значение.

На прочность древних родовых связей указывает специфическое для этой эпохи наказание — изгнание из племени, которое лишало человека помощи и поддержки родичей. Несомненным пережитком древнего обычного права был закон эквивалентности возмездия, сохранившийся в библии («перелом за перелом, око за око, зуб за зуб»).

Формы патриархальной семьи, тесно связанной с многоженством, с правом первородства и левирата, позволяют сближать патриархальный быт древних племён Палестины с аналогичным патриархальным бытом других древневосточных племён и народов. Отец имел все права рабовладельца по отношению к детям. В течение некоторого времени сохранялся обычай продажи детей в рабство. Этот обычай был зафиксирован законом. Больше того: отец мог убить своего ребёнка и даже своего внука. В библии сохранилось сказание, описывающее, как глава семьи осуждает свою невестку на сожжение. Также велики были права мужа, который назывался «господином» своей жены. За невесту отцу или братьям обычно вносили особую плату или выкуп, носивший название «мохар».

Особенно содействовало укреплению этой патриархальной семьи право первородства, обеспечивавшее старшему сыну привилегированное положение в семье. Старший сын имел право на преимущественную, т. е. двойную, часть наследства. Вполне естественно, что существование этого обычая должно было укреплять патриархальную семью, содействуя накоплению имущества в одних руках. Так, в недрах крупной патриархальной семьи усиливалось имущественное расслоение и социальное неравенство. Концентрации имущества в одних руках способствовал и другой обычай, восходящий к глубокой древности и прочно существовавший в быту в течение целого ряда веков. Это так называемый обычай левирата, согласно которому вдова должна была выйти замуж за брата своего умершего мужа.

Переход от кочевого скотоводства к оседлому земледелию был тесно связан с установлением общинного землевладения. Община получила довольно чёткое оформление в древней Палестине. Каждая община имела своего начальника (паси) и своего жреца (левит). Общинники были связаны между собой круговой порукой и обязаны были выкупить из кабалы своих задолжавших односельчан. Наряды на принудительные работы распределялись по общинам. Первоначальная общинная собственность местами сохранялась вплоть до царского периода. В библии говорится о распределении земли по жребию и размеривании её при помощи землемерной верёвки. Периодические переделы общинных земель производились ещё в VIII в. до н. э. В книге пророка Михея говорится: «не будут у тебя верёвкой размеривать землю по жребию». Делами общины заведывал «общинный сход», который разбирал конфликты между невольным убийцей и «мстителем за кровь». Наконец, общинники, объединённые совершением особых религиозных обрядов, должны были производить казнь преступника всем миром.

Рабство возникало в древней Палестине в силу тех же самых причин и в таких же формах, как и в других древневосточных странах. Развитие производительных сил в земледельческом хозяйстве, развитие ремёсел приводило к необходимости увеличивать количество рабочих рук путём эксплоатации прибавочного труда. В том случае, когда была нужна рабочая сила, прибегали к покупке раба. Домашнее рабство возникало в недрах патриархальной семьи. Несостоятельных должников обычно превращали в фактических рабов. Войны увеличивали количество рабов в стране, являясь основным источником рабства.

Некоторые буржуазные историки, идеализируя положение рабов в Палестине, утверждали, что тяжёлой эксплоатации подвергались только рабыни. Но это, конечно, неверно. Мы знаем, что в древней Палестине было широко распространено рабство. Отголоски этого сохранились и в библии. Древние евреи, завоевав Ханаан, в некоторых местах превратили покорённые племена Ханаана в государственных рабов. Большое количество рабов работало в храмовых хозяйствах. Так, например, в иерусалимском храме находились «необрезанные рабы», очевидно из числа иноземных пленников. Работы в крупных землевладельческих хозяйствах выполнялись главным образом рабами. В поместье наследника царя Саула работали рабы. В крупном скотоводческом хозяйстве Набала также работали рабы (неаарим). В библии часто говорится о том, что рабы работают в поле и пасут скот. Труд рабов применялся также и в лесном хозяйстве. Рабы выполняли самые тяжёлые физические работы, в частности работали при жерновах. Рабы составляли один из важнейших видов богатства, причём на рабов смотрели, как на движимое имущество, обычно перечисляя рабов наряду со скотом. Имущество Авраама описывается в библии следующим образом: «И был у него мелкий и крупный скот и ослы, и рабы и рабыни, ослицы и верблюды».

Часто рабство являлось следствием долговой кабалы. Имущественное расслоение вызывало разорение некоторой части свободных общинников, терявших свои земельные наделы, попадавших в кабалу к богачам и постепенно превращавшихся в рабов. Некоторые отрывки из библейских книг, относящихся к персидской эпохе, ярко характеризуют рост рабовладения в. древней Палестине:

«И сделался большой ропот в народе и у жён его на братьев своих иудеев. Были такие, которые говорили: нас, сыновей наших и дочерей наших много, и мы желали бы доставать хлеб и кормиться и жить. Были такие, которые говорили; поля свои, и виноградники свои, и дома свои мы закладываем, чтобы достать хлеб от голода. Были такие, которые говорили: мы занимаем серебро на подать царю под залог полей наших и виноградников наших; а у нас такие же тела, как и у братьев наших. И сыновья наши такие же, как их сыновья. И вот мы должны отдать сыновей наших и дочерей наших в рабство. И были такие, которые говорили: наши жёны находятся в порабощении. Нет никаких средств для выкупа. И поля наши и виноградники наши в руках других».

Следовательно, не только всё имущество, не только земельные участки попадали в руки богачей. Аристократы закабаляли бедняков, обращали их в рабство, что, конечно, должно было резко обострять социальные отношения. Это всё более и более распространяющееся рабство нашло своё отражение и в законах. Однако вряд ли можно считать, что те статьи законов, которые вводили юридическое ограничение рабства определённым сроком, в полной мере отражали реальную историческую действительность. В некоторых законах указывается на то, что еврей, попавший в рабство, должен был работать только шесть лет, а на седьмой год его обязательно следовало отпустить на свободу, что, конечно, несколько смягчало формы рабовладения. Но вслед затем законодатель тотчас же ослабляет юридическую силу этой статьи закона оговоркой, дававшей возможность рабовладельцу удержать у себя раба на значительно более долгий срок. Эта оговорка разрешала в случае согласия раба привести его к судьям, поставить его к двери или косяку и проколоть ему ухо шилом, после чего данный раб должен был остаться навеки рабом своего господина. Классовый закон всегда стоял на страже интересов рабовладельца. Так, например, если раб умирал от ударов своего господина, то в таком случае закон лишь в самой общей и неясной форме грозил виновному, что «должно отомстить ему». Если же агония этого раба длилась один или два дня, «то не должно наказывать его, ибо это его серебро». Таким образом, считалось, что рабовладелец уже достаточно наказан тем, что он лишился своего раба.