13. «Миссурийский компромисс»
13. «Миссурийский компромисс»
Лето 1854 года принесло страшную засуху среднему северу. В полях вместо злаков сухо и зловеще шелестела выжженная солома, черви объедали с деревьев последние высохшие листья. Скот ревел от голода, не находя на пастбищах ничего, кроме растрескавшейся земли. Люди выбивались из сил, чтобы сохранить почве хоть какую-нибудь влагу. Но на небе не было ни облачка, и истомленные люди и животные спасались в тени своих жилищ. И как раз тогда, когда уже надвигался призрак голодной зимы, в дом Браунов пришло письмо от их родственника — пастора Эдера. Эдер недавно переселился в Канзас и писал, что для людей, желающих и способных работать, Канзас золотое дно, что тучные пастбища и черная жирная земля только и ждут хороших хозяйских рук, чтобы давать обильные жатвы.
Письмо Эдера было каплей горячей смолы, а может быть, искрой, упавшей в порох. Молодежь семейства Браунов как будто только ждала такого сигнала. Все сыновья были охвачены волнением: «Ехать, ехать в Канзас, подыматься всем!» Они приступили к старику: ведь и он непоседлив, ведь и он не дорожит этим опостылевшим жильем в Эльбе, этой бесконечной борьбой за жизнь. «Едем в Канзас, отец!» Но Джон Браун-старший упрямо качал головой:
— Нет, дети, у меня другие планы. Быть может, скоро наступит время, когда я должен буду исполнить мой долг. Мне нужно быть готовым к этому.
Сыновья знали: если отец что-то задумал, что-то решил, никакие силы не могут свернуть его с пути, заставить переменить решение. В письме пастора Эдера были многозначительные слова:
«Здесь потребуются хорошие, верные люди».
В семье Брауна знали, что именно подразумевает под этим Эдер.
В США каждая территория с населением не менее пятидесяти тысяч человек имела право требовать приема ее в Союз в качестве самостоятельного штата. К 1820 году в Союзе было двадцать два штата — одиннадцать свободных и одиннадцать рабовладельческих. Но равновесию угрожал новообразованный штат Миссури. Северяне настаивали, чтобы он был введен как свободный штат, южане требовали, чтобы он был рабовладельческим.
Конечно, ни одна «демократическая» конституция не могла установить закон, по которому число рабовладельческих штатов непременно соответствовало бы числу свободных. Такой закон был немыслим. В результате длительной борьбы рабовладельцам Юга удалось добиться постановления о приеме штатов на паритетных началах: на один свободный штат — один рабовладельческий. Это соглашение, не являвшееся ни договором, ни законом, получило название «Миссурийского компромисса». В силу этого соглашения из старого штата Массачусетс был выкроен новый штат — Мэн. Он вошел в Союз в качестве свободного штата, а Миссури стал рабовладельческим. Чтобы избежать в будущем «недоразумений», конгресс США принял постановление, по которому рабство в территориях и штатах севернее 36° широты запрещалось.
В двадцатых годах прошлого столетия за рекой Миссури лежали огромные пустынные степи, и творцы «компромисса» не предполагали, что степи эти будут вскоре наводнены поселенцами.
«Компромисса» строго придерживались в продолжение тридцати лет. К 1850 году в Союзе прибавилось еще восемь штатов, все на паритетных началах.
Но за тридцать лет Америка сильно изменилась. Север быстро обгонял южные штаты и по населению и по росту промышленности, и Юг понимал, что сохранить «компромисс» незыблемым не удастся. Поток переселенцев, устремившийся на Запад, опрокидывал все политические сделки. На Западе молниеносно росли поселения, они объединялись в штаты и требовали признания. Это были в большинстве фермерские штаты, которые не желали вводить у себя рабство.
В то же время рабовладельцы Миссури не ограничивались правом селиться в своем штате, за установленной чертой, они желали распространить рабство до самых Скалистых гор. Во многих штатах возникали тайные общества сторонников рабовладения — «Голубая ложа», «Сыны Юга», «Социальные общины». Вступая в эти общества, новые члены давали обещание помогать плантаторам распространять рабство.
В 1850 году волна переселенцев устремляется в не занятые еще области Луизианы. Такими свободными от поселений землями являлись бывшие индейские резервации — Канзас и Небраска.
Из них Канзас был самым ценным для переселенцев, так как в нем сходились все главные пути, связывающие Восток с Дальним Западом.
Новые земли быстро заселялись, и вскоре выделились два новых штата Канзас и Небраска. Сразу возник вопрос, на каких началах будут включены в Союз эти штаты — как свободные или как рабовладельческие? Этот вопрос имел огромное политическое значение. Вожди рабовладельческого Юга великолепно понимали, что сохранение рабства есть в то же время сохранение политической власти в Соединенных Штатах.
В январе 1854 года сенатор Дуглас, представитель штата Иллинойс в сенате, предложил отменить «Миссурийский компромисс» и предоставить новым территориям возможность самоорганизоваться на основе «народного суверенитета». Другими словами, штаты должны были теперь решать сами, быть им свободными или рабовладельческими.
Формулировка «народный суверенитет» была удобна тем, что каждый мог ее понимать по-своему. Северяне были уверены, что население, которому предоставлен свободный выбор, конечно, решит вопрос против рабства, южане, как всегда, рассчитывали действовать путем террора и во что бы то ни стало добиться введения рабства в новых штатах.
В июне 1854 года «Миссурийский компромисс» был отменен.
Каждый штат отныне мог решать по своему усмотрению, быть ему свободным или рабовладельческим. Первым на очереди был Канзас, и внимание всего Союза сосредоточилось на канзасских выборах.
Все понимали, что решается судьба Соединенных Штатов и что, если победят южане, то есть получат перевес в сенате, они постараются распространить свое влияние на весь Союз. Из правительственных вашингтонских сфер вопрос был перенесен в прерии и долины, на берега полноводных рек и в зеленые леса. Всякому было ясно, что предстоит борьба не на жизнь, а на смерть.
В Массачусетсе был основан Северный комитет помощи переселенцам. Фермеры, учителя, студенты, юристы потянулись к Миссури, дав клятву добиться свободной конституции для Канзаса. В то же время члены «Голубой ложи» уже построили свои бараки в Ливенуэрте и Атчисоне, и когда первый северянин переправился через реку Миссури и объявил, что он против рабовладения, его посадили в лодку и пустили по течению без пищи и весел.
«Сыны Юга» созвали митинг в Уэстпорте, на границе Канзаса, где была принята следующая резолюция: «Общество обязуется мобилизовать своих членов по первому требованию каждого гражданина территории Канзаса для оказания ему помощи и немедленного изгнания всех пришельцев, являющихся туда под покровительством Северного комитета помощи переселенцам».
Газета «Суверенитет скваттеров», издаваемая в Атчисоне, напечатала в одном из первых номеров декларацию плантаторов: «Мы будем по-прежнему придерживаться закона, установленного большинством: будем вешать, обмазывать дегтем, валять в перьях и топить всякого аболициониста, который осмелится осквернить нашу землю».
В июле 1854 года тридцать сторонников свободных штатов переправились через Миссури. Они были хорошо вооружены и привезли с собой палатки и продовольствие. Поднявшись по реке Канзас, они выбрали громадный, покрытый цветами луг и разбили там лагерь. Так было положено основание городу Лоренсу, вокруг которого суждено было разгореться войне за Канзас.
В августе к новым поселенцам присоединились еще семьдесят хорошо вооруженных северян. Слух о дерзких пришельцах, нарушивших законы территории, взбудоражил всех сторонников рабовладения. Триста пятьдесят «Сынов Юга» на лошадях окружили Лоренс и потребовали, чтобы новые переселенцы немедленно покинули поселок. На сборы им давалось три часа. Но из Лоренса послышались звуки американского рожка: поселенцы готовились обороняться. «Сыны Юга» не ожидали отпора. Увидев, что предстоит сражение и что янки, по-видимому, решили отстаивать свои права с оружием в руках, миссурийцы начали постепенно отступать. К вечеру у нового города уже не было ни одного всадника.
Таков был Канзас — та обетованная земля, куда стремились сыновья Джона Брауна в поисках счастья.