4.5 При Александре Третьем

4.5 При Александре Третьем

Во все времена евреи Мстиславля подвергались унижениям и притеснениям. Продолжалось эта политика и в конце 19 века, особенно в годы царствования Александра Третьего (1881–1894 гг.). Это был период враждебного отношения власти к евреям, период особых анти-еврейских законов, внедряемых при неограниченной власти губернаторов и полиции. Лето 1890 года было особенно зловещим в российской реакции. Были упразднены последние реформы Александра Второго в области местного самоуправления, в городах и деревнях была усилена полицейская власть, страна управлялась чрезвычайными законами, которые давали губернаторам неограниченную власть над " подданными". Этой властью они воспользовались, прежде всего, для издевательства над евреями.

Как будто по указанию свыше, они стали издавать циркуляры о том, что евреи в черте оседлости держат себя дерзко и вызывающе по отношению к христианам, не кланяются русским чиновникам на улице и не проявляют должного почтения к начальству. Специальный циркуляр по этому поводу был разослан и Могилевским губернатором Дембовицким уездным предводителям дворянства и полицейским исправникам. Копия циркуляра Дембовицкого была опубликована в Недельной хронике Восхода № 24 от 17.06.1891 г. В нём говорилось:

"При посещении уездных городов и местечек мною замечается всё более невежливое отношение молодого еврейского населения к старшим, не исключая и высших должностных лиц.

Присущая еврейству с одной стороны льстивость и низкопоклонство, с другой назойливость и кичливость, дошли в нынешнем молодом поколении до того, что при обращении с просьбой, евреи, низкопоклонничая по старому до унижения, при отсутствии нужды теперь стали грубы в своих приёмах до дикости, так что при встрече со старшими местными властями и даже высшими должностными лицами, вместо обычного, встречаемого у простолюдина даже за границей приветствия, провожают лишь назойливо-любопытным взглядом, в шапках, сидя на улицах и заглядывая пристально в лица проходящих и проезжающих, или с таким же приёмами обступая толпой на улице экипаж или идущего. Обращаясь к причинам этого нежелательного явления, нельзя не усмотреть, что оно имеет в основе своей только отсутствие домашних и общественных начал, сколь и известную долю распущенности, постепенно образовавшейся вследствие разнородных веяний и некоторых необычных событий, следовавших за 1861 годом, после того как коренным образом изменилось существо, значение и руководящее влияние на низший класс населения местной власти и поместного дворянства. Оставление в настоящее время без должного воздействия этой стороны жизни евреев может довести до постепенной одичалости общественных нравов и неуважения к властям. Поэтому прошу вас и подведомых чинов, не пропуская ни одного замеченного случая подобного направленного со стороны евреев обращения, лично и способами, которыми вам опытность укажет, постоянно, настоятельно и последовательно разъяснять как самим замеченным в том лицам, так и старикам и представителям евреев, имеющим на толпу влияние — совершенную необходимость и непременное требование, чтобы они заботились о домашнем и общественном воспитании молодого поколения в мягкости нравов, в обходительности, в правильном отношении к старшим по положению и возрасту."

Уездные власти поняли, что евреи отданы в их руки и могут делать с ними всё, что заблагорассудится под предлогом "неуважения евреев к русским властям". Они приняли распоряжение губернатора к безукоснительному исполнению и дополнили его собственными требованиями, считая, что они могут "позаботиться" о собственных евреях в соответствии с собственными воззрениями. Мстиславский предводитель дворянства князь Мещерский, получив циркуляр от начальства, пригласил к себе именитых представителей еврейской общины и в присутствии исправника и товарища прокурора прочёл им губернский циркуляр, дополнив его своими толкованиями.

Обругав в своей речи евреев, он обвинил их в обходе законов и неуважении к носителям власти, а также в крайней деморализации и всяческих пороках, из которых упомянул только стремление к обходу законов и сутяжничество. При этом привёл всего лишь 2–3 случая, осуждаемых самими евреями. Он упрекал евреев в заносчивости, дерзости и неуважении к властям, выражающееся в шуме еврейских ребят на улицах, в общественном неблагочестии и в том, что евреи не всегда кланяются начальству при встрече. Далее он сообщил, что в применении циркуляра ему предоставлены широкие полномочия и в грубом тоне потребовал, чтобы они искоренили в своей среде эти пороки, пригрозив, что в случае ослушания будут подвергать представителей общины "позорным наказаниям", которые сопряжены с физической болью и публичным позором для наказуемого и сверх того ляжет тяжёлым пятном на всё еврейское население.

Выступивший после него прокурор Сушков разъяснил, что под телесными наказаниями понимается нанесение палочных ударов и даже показал, как эта процедура будет осуществляться. Это заявление Сушкова предводитель дворянства повторил с особым ударением, причём прибавил, что постарается ради острастки привести свою угрозу в исполнение над самым уважаемым лицом в городе и воспользуется для этого самым ничтожным поводом.

Ошеломлённые депутаты, не понимая даже, в чём их обвиняют и что требуют от них под угрозой оскорбительных наказаний, растерялись и не нашлись, что отвечать. Тем более, что еврейское население Мстиславля всегда вело себя спокойно и у исправника не было к нему претензий.

Это событие произошло в пятницу утром 22 июня 1890 года.

Наглое заявление руководителей города произвело большое впечатление и вызвало крайнее волнение у еврейского населения.

Семён Дубнов, узнав, что оскорбительные слова не встретили протеста со стороны растерявшихся членов общины, организовал депутацию к предводителю дворянства, чтобы предупредить о недопустимости подобных действий, но делегация не была принята по причине того, что Мещерского как будто бы не было в городе.

В Мстиславле нарастало возмущение евреев. Тогда Дубнов решил начать войну печатным словом и послал в издательство "Восход", где он регулярно публиковался, статью с описанием антисемитского инцидента в Мстиславле. Она была напечатана по просьбе автора без его подписи. Редактор Грузенберг предпослал этому сообщению передовую статью о воцарившемся в провинции административном произволе.

Резкие материалы в "Хронике Восхода" дали огласку безобразному поведению мстиславских властей; их перепечатали многие русские газеты, даже такие консервативные, как "Новое время", ненавидящая евреев. Оттуда они перекочевали в либеральные "Новости". Там была напечатана статья, призывающая к борьбе с безобразиями в Мстиславле и других городах. Сведения о скандале проникли и за границу — в зарубежной прессе появились статьи с протестом против" русского варварства".

К мстиславскому скандалу прибавились аналогичные скандалы в Одессе, Вильно и других местах.

Результаты информационного шума, связанного с ужасным положением евреев в России, имели совершенно неожиданные последствия. Предводитель дворянства и заместитель прокурора получили выговоры от высоких властей за своё излишнее усердие. Последний из них был вызван в Петербург для разъяснений и извинений. Для самозащиты он опубликовал в " Хронике Восхода" письмо, в котором пытался полностью опровергнуть факты об угрозах, которые он высказал во время беседы с делегацией общины. Газета " Новое время" выступила с новой публикацией, в которой пыталась очернить анонимного еврейского корреспондента, разоблачившего административный произвол в Мстиславле. Дубнов приложил большие усилия для того, чтобы представители мстиславской общины, которые являлись в своё время перед властями, подтвердили то, что было изложено в его статье. Это было нелегко сделать. Из девяти членов еврейской депутации только четверо решились подписать такое заявление, остальные боялись неприятностей со стороны местных властей. Особенно упорствовал казённый раввин, официально связанный с полицейскими органами; его подозревали даже в заговоре с властями. Дубнов проявил большую настойчивость. Он ежедневно приглашал к себе представителей общины вместе с раввином и в конце концов убедил их подписать составленный им документ, опубликованный в Недельной хронике "Восхода" № 34 1890 г… В нём говорилось: "… нижеподписавшиеся, присутствовавшие при речи предводителя дворянства кн. Мещерского по приглашению последнего, сим подтверждаем верность и совершенную точность того, что сообщено ранее об этой речи и словах Сушкова. Предводитель дворянства действительно грозил евреям "позорным физическим наказанием на площади", а г. Сушков тут же во время речи предводителя пояснил слова последнего коротким выражением: "просто будем драть", также обращённым ко всем присутствующим еврейским представителям. Этот документ был подписан старостой Мстиславского молитвенного дома И.Г. Гинсбургом, мстиславским старостой по сборам Е. Б. Беленьким, помощником раввина Мстиславского уезда Гитовичем.

Ранее эти слова мстиславских чиновников подтвердили купцы 2-ой гильдии М.Н. Фрумкин, Н.З. Генькин, С.М. Лейтес, а также купеческий сын Ш.С. Лейтес.

Общественная атмосфера в Мстиславле после этого несколько успокоилась. После разоблачений Дубнова предводитель дворянства смирился и даже стал дружно жить с евреями, а уволенный со службы товарищ прокурора уехал из Мстиславля и бедно жил в имении родных.

Евреи убедились, что с властями можно бороться за честь еврейского народа и были благодарны Дубнову за его подвиг.

Литературная кампания, которую провел С. Дубнов, сильно подняла его престиж среди местного еврейского населения и ему простили его многолетний отход от синагоги. Гордился своим внуком и его 85-летний ослепший дед Бенцион, доживавший свои последние дни. Он вскоре умер и был торжественно похоронен в Мстиславле.