Восточнослав. дядя

Восточнослав. дядя

Современные восточнославянские языки забыли оба древние специальные названия для отцовского и материнского дядьев и употребляют в обоих значениях общее название: дядя. «В ранних древнерусских и церковнославянских памятниках слово дядя не встречается вовсе. Первоначальное значение этого термина (дядя), существовавшего издревле в восточнославянских диалектах, было не только ‘дядя’, но и ‘отец’, старик’. В украинских говорах дядю, дядик и до настоящего времени известно в значении ‘отец’»[584]. Об отношениях слова дядя к названиям деда, отца говорилось уже раньше.

Др.-русск. д?д? ‘брат отца или матери’: «Изяславъ и Святославъ пыяша дядю стрыя своего Судислава изъ поруба». Псков. 1 л. 6567. В русском, помимо общенародного дядя, диал. дядяка то же[585], в говорах существуют производные, обозначающие жену дяди, тетку: дедина, дединка, дединушка, дедна, дядина[586], дядинка[587]. Ср. укр. дядина ‘жена дяди’, дядько ‘дядя’, белор. дзядзька то же.

В литературе русск. дядя давно рассматривается как родственное слав. dedъ[588].

Алб. dzadza ‘брат отца, дядя’ объясняют заимствованием из славянского[589], хотя сопоставляют его только с русск. дядя, не указывая таких же балканославянских форм, которые могли бы явиться источником заимствования.

Не совсем ясно сербск. (далматинское) dundo=stric ‘брат отца’. Лавровский[590] видел в этой форме отражение носового, ср. др.-русск. д?д?, что является очевидной ошибкой, так как ? в д?д? не более как орфографическая особенность. Словарь Югославской Академии (кстати, тоже предлагающий неверное толкование из удвоения слога dun в «детской речи») характеризует сербск. dundo как сравнительно новое слово (с XVI в., главным образом в Приморье) со следующими значениями: ‘брат отца’, ‘брат матери’, также о более отдаленных родственниках, вообще — о пожилом человеке, почтительно[591].

Позднее этимологией dundo занимался К. Штрекель[592]. К нему отсылает Э. Бернекер[593]. К. Сандфельд[594], говоря о романском влиянии на Балканском полуострове, упоминает о заимствовании истро-рум. cunat, cumnat ‘beau-frere’ из ит. cognato и лат. cognatus. Нам кажется, что правильную этимологию сербск. dundo надо искать именно здесь. Это позднее местное слово можно объяснить как заимствование из романского источника, ср. истро-рум. cunat или ит. cognato [konjato]; аналогичная романская форма могла дать *kunjdo, *kundo с последующей ассимиляцией — dundo, ср. также близость значений слов. Касаясь названных выше примеров, К. Сандфельд отмечает, что «венецианские слова, проникшие в истро-румынский язык, частично прошли через сербохорватский»[595], хотя при этом не приводит никаких сербохорватских форм. Во всяком случае в слове dundo мы имеем еще один поздний романизм сербохорватской родственной терминологии наряду с чукундjед (шикун?ед и под., см. выше) и непуча < лат. nepotia ‘племянница’[596].

Болг. диал. тьутьу ‘чичо, казва детето на таткова си брат’[597], очевидно, одна из форм корня *tat: *tet, столь широко использованного славянскими терминами родства.