Слав. *иеtijъ, *neti, −ere . К вопросу о специальном обозначении племянника

Слав. *иеtijъ, *neti, ?ere. К вопросу о специальном обозначении племянника

Др.-русск. нетии ‘племянник, filius fratris, sororis’, нестера ‘племянница’, др. — польск. niec (nyecz)[502], чешск. neti, ?ere ‘племянница’, словацк. netera, net ‘племянница’, др.-сербск. нетии ‘sororis filius’, сербск. неcтepa ‘племянница’, нечака ‘дочь сестры, племянница’, нё?ак ‘сын сестры, племянник’.

Анализом этих и близких им индоевропейских форм занимались многие ученые. Ф. Миклошич, А. Брюкнер[503]: слав. netij < neptij, ср. санскр. nap?t, naptar, napt?; слав. nestera < nep(s)tera; Ф. Бопп, Б. Дельбрюк[504]: санскр. napt?r — к pit?r ‘отец’, т. е. ‘не-отец’, ‘не-отцов’, ‘не господин’; слав. neti < и.-е. *nept?, слав. *netijъ< и.-e. *nepijio-ср. готск. nipjis < *neptio-; В. Прельвиц, В. Штрайтберг[505]: греч. ??????; < *sm-neptiio-, ср. авест. naptija- ‘семья’; ??????? < и.-е. *ne-p?t-’несамостоятельный, несовершеннолетний’; последнее толкование поддерживает А. Вальде[506], отвергающий связь с *р?t?r ‘отец’; Р. Траутман[507] выдвигает балто-сланянскую форму *nepot- ‘внук, племянник’; Г. А. Ильинский[508], вслед за Погодиным[509], объясняет слав. nestera племянница’ из *nept-dъktera.

Со стороны значения и.-е. *nep?t- представляет, пожалуй, не меньший интерес, чем со стороны формы. Действительно, анализ целого ряда родственных индоевропейских форм показывает, что оба значения внук’ и ‘племянник’ весьма древни. А. Исаченко[510], интересуясь в первую очередь принципиальной стороной вопроса, полагает, что первоначально и.-е. *nepot- обозначало внучатного племянника, т. е. внука (внучку) сестры мужчины или брата женщины. Этим объясняется потенциальная возможность древнего *nepot- стать в будущем в одних случаях ‘внуком’, в других — ‘племянником’. Отсутствие общеиндоевропейских названий ‘племянник, ?ца’ Исаченко объясняет последовавшими семантическими сдвигами. Эти названия существовали, когда племянники, племянницы одновременно были кросскузенами[511] — и мужьями и женами моих «детей».

В морфологическом отношении и.-е. *nepot- образовано из отрицания пе- ‘не’ и и.-е. *pot-, которое нам известно во втором компоненте слав. gos-podb, литовск. pats ‘сам’ и которое обозначало, вероятно, старшего в роде, на стадии патриархата — старшего мужчину, отца. Соответственно этому форма с отрицанием *ne-pot- должна была при известных условиях обозначать не-старейшину, не-отца. Строго говоря, такое значение может иметь только и.-е. *ne-pot-, полностью сохраняющее корневой вокализм и.-е. *pot- (о краткое). Тогда формы *nepot-, последовательно повторяющиеся во многих индоевропейских языках со значением ‘внук, племянник’: санскр. nap?t-, лат. nepos, литовск. nepuotis[512] — будут производными типа vrddhi (т. е. образованными путем удлинения корневого гласного, ср. у Дельбрюка объяснение санскр. t?ta, обозначение сына, собственно, производное: ‘отцов’). Форма и.-е. *nep?t- ясно свидетельствует, что оно могло значить ‘принадлежащий не-отцу, не-старейшине’. Такое толкование вполне соответствует термину побочного родства ‘внучатный племянник’, т. е. ‘неродной внук’. Ю. Курилович[513] говорит о долгой ступени корневого гласного в балто-славянском как морфологическом средстве выражения производного характера слова, сопровождающем известную суффиксацию или имеющем тенденцию вытеснить ее[514]. Описанный способ словопроизводства не был единственным, ср. восходящие к и.-е. *neptio-, *neptiio, греч. ???????, готск. nipjis, слав. netijь[515]. He случайно в этих производных, образованных с суффиксом принадлежности ?io/-iio, нет никаких признаков ? долгого в корне, напротив — нулевая ступень *nept-, полученная из *nepot-[516]. Это показывает, что ? долгое характеризовало производное, функционально равноценное производному с суффиксом. Поэтому этимология, исходившая из *ne-p?t- ‘несовершеннолетний, несамостоятельный’, принятая рядом авторов, не может быть признана достаточно точной ни в фонетическом, ни в смысловом отношении. Попытка В. Махека[517] объяснить *nep?t- из *nevo-pot- ‘новый, или молодой господин’ через гаплологию ne(vo)pot- с заменительным растяжением о (nep?t-) неубедительна, поскольку, в отличие от изложенного объяснения, опирается на незасвидетельствованные и маловероятные формы.

Что касается слав. nestera ж. р.[518], следует вместе с Брюкнером[519] видеть в нем результат аналогического выравнивания по слав. sestra. Слав. nestera < *neterа, которое продолжает r-основу *neter-, сохранившуюся еще в чешск. neti, netere ж. р. и образованную по аналогии *mati, ?ere, *dъkti, ?ere. Группа pt всюду упростилась в славянском, дав t: netijь, neti, в то время как в литовском она сохранилась, ср. nepte = слав. neti. А. Вайан[520] объясняет в слав, nestera st<pt при более новом упрощении t < pt в netijь, в чем он видит следы количественного чередования *nep?t: *nept — в склонении в балто-славянском. Видеть в nestera компаративное *nept-tera, (ср. лат. mater’ tera ‘тетка’, с суффиксом ?ter-[521]) нет надобности, если учесть местное аналогическое происхождение как слав. nestera, так, например, и санскр. ndptar[522]. А. Мейе[523] точно так же из компаративного образования объяснял слав. netijь с суффиксом ?jo-.

Что касается современных названий племянника, племянницы в славянских языках, очень большое число их произведено от названий сестры, брата, и они были нами рассмотрены в соответствующих разделах. Это очень употребительные формы сравнительно с более редкими слав. *netijь, *neti. Поздние образования представлены в русском языке: племянник (первоначально — ‘родич, соплеменник вообще’), диал. племянка ‘племянница[524], племяненка ‘племянница’[525], племник, плёмница ‘племянник, племянница’[526]. Поздний, местный характер носят укр. небога ‘племянница’, небожа, ?ати ‘племянник, племянница’, белор. небога, небож то же[527], собств. ‘бедняжка’.

Прибалт.-словинск. bela, belk ‘Vetter, Brudersohn’ происходит, возможно, из нем. Buhle ‘любовник; соперник’.