Глава 5 ВОЙНА В ИТАЛИИ

Глава 5

ВОЙНА В ИТАЛИИ

280 г. до н. э. Поход в Италию. – Владения римлян. – Тарент. – Различные партии в Таренте. – Шумные собрания. – Хитрость Метона. – Метону удается достичь своей цели. – Пирра приглашают в Тарент. – Большое число добровольцев. – Киней. – Киней задает вопросы Пирру. – Пирр излагает свои планы. – Мнение Кинея. – Пирр отправляется в плавание. – Флот и армия Пирра. – Пирр чудом спасается от гибели в кораблекрушении. – Пирр обосновался в Таренте. – Энергичность Пирра. – Пирр идет на решительные меры. – Тарентинцы – греки по происхождению. – Войска прибывают медленно. – Публий Валерий Левин. – Пирр видит лагерь римлян. – Необычное зрелище. – Пирр слишком заметен. – Беседа Пирра и Леоната. – Пирр в серьезной опасности. – Слоны. – Трофеи уносят с поля боя. – Появление Пирра. – Поражение римлян.

Грандиозным предприятием, затеянным Пирром, о котором мы упомянули в предыдущей главе, была война с римлянами в Италии. Поводом к этой войне послужила просьба о помощи, полученная Пирром от жителей Тарента. Им необходима была помощь. Именно таким образом Александр, предшественник Пирра, попал в Италию. Казалось бы, судьба Александра должна была предостеречь Пирра. Однако история человечества говорит о том, что военачальники редко извлекают уроки из ошибок предшественников. Пожалуй, желание Пирра завоевать Италию лишь окрепло от сознания того, что подобная попытка стала причиной трагической гибели его дяди. Он хотел смыть с Эпира пятно позора. Непомерное честолюбие подстегивало его к демонстрации силы и могущества там, где другие оказались бессильны.

К тому времени римляне уже завладели значительной частью Италии. Тарент и принадлежавшие ему территории еще не были ими покорены, однако римляне постепенно подбирались к восточным и южным районам Италии и в конце концов подошли к границам владений Тарента. Армия Тарента, не желая отступать без боя, вступила в приграничный конфликт, который постепенно превратился в большую войну. Под напором римлян тарентинцы отступили, и вскоре непосредственная опасность стала угрожать самому городу.

Трудности, с которыми пришлось столкнуться тарентинцам, усугубляло отсутствие в их правительстве единства и стабильности. Формой правления в Таренте была демократия, но демократия чрезвычайно нестабильная. Вопросы государственной политики дебатировались на народных собраниях, которые практически не регулировались какими бы то ни было законами, а приближение римлян к городу вообще посеяло панику.

Образовались различные партии, каждая из которых предлагала собственные решения выхода из кризиса. Некоторые предлагали покориться римлянам и, следовательно, стать частью Римской республики. Другие настаивали на необходимости сопротивляться до конца. В разгар споров кто-то предположил, что причина военных неудач в отсутствии талантливого полководца, способного объединить и направить мощь армии в необходимое русло, а потому необходимо срочно исправить это упущение и пригласить Пирра, самого опытного, самого славного из ныне живущих военачальников. Этому плану воспротивились более рассудительные и дальновидные, ибо они прекрасно понимали, что, когда в качестве временного друга и союзника призывается чужак, он почти всегда становится постоянным хозяином. Однако подавляющее большинство горожан было столь сильно встревожено нависшей угрозой, что рассуждения о какой-то отдаленной и неопределенной опасности совершенно не действовали. Итак, решили призвать на помощь Пирра.

Как мы уже говорили, собрания тарентинцев были столь неорганизованными и бурными, что, как часто случается в народных собраниях, голос меньшинства не был услышан. Тогда один из государственных деятелей, выступавших против приглашения Пирра, прибег к весьма необычному плану. Звали этого деятеля Метон. Хитрость его состояла в следующем: переодевшись странствующим музыкантом и притворившись пьяным, он явился в собрание с венком на голове и факелом в руке в сопровождении женщины, которая играла на инструменте, похожем на флейту. Естественно, он привлек внимание всего собрания. Кто-то засмеялся, кто-то стал рукоплескать, кто-то попросил его спеть. Метон приготовился к выступлению, а когда в конце концов воцарилось молчание, он вышел на освобожденную для него площадку и, скинув маскарадный костюм, громко выкрикнул:

– Граждане Тарента! Просите песен и развлекайтесь, пока можете, ибо, предупреждаю вас, в Таренте не будет ни радости, ни веселья, когда явится Пирр.

Неожиданное перевоплощение бродяги и его слова поразили публику. Пронесся одобрительный шепот. Казалось, Метон достиг своей цели и здравый смысл восторжествовал, однако это впечатление было недолгим. Снова вспыхнули бурные споры, а Метона и женщину бесцеремонно выгнали.

Собрание постановило пригласить Пирра, и вскоре в Эпир отправились послы. По прибытии на место посланники сообщили, что тарентинцы воюют с римлянами и приглашают Пирра руководить их армией. Войск, провизии и оружия в Таренте достаточно, объяснили послы, не хватает лишь хорошего полководца, и, если Пирр согласится помочь, ему немедленно доверят командование 20-тысячной конницей и пехотой числом в 350 тысяч.

Трудно поверить, что страной, достаточно богатой для снаряжения такой огромной армии, управляли люди, которые в момент неминуемой катастрофы позволяли странствующим шутам и музыкантам отвлекать себя от государственных обязанностей. Однако мы не можем не доверять свидетельству одного из величайших историков древности.

Разумеется, полученное приглашение привело Пирра в восторг и всколыхнуло весь народ Эпира. Огромное количество добровольцев изъявило желание отправиться в поход. Пирр сразу же с размахом стал готовиться к войне. Несмотря на уверения тарентинцев в том, что они уже собрали огромную армию,

Пирр явно решил взять с собой своих лучших воинов.

Первый большой отряд возглавил Киней – выдающийся полководец и государственный деятель. Фессалиец по происхождению, он занимал высокое положение при дворе Пирра. Он был учеником знаменитого оратора Демосфена и, по мнению современников, не уступал своему учителю в ораторском искусстве. Время от времени Пирр посылал его вести переговоры и никогда не жалел о своем выборе. Киней прекрасно выполнял дипломатические поручения. Пирр, традиционно признававший заслуги своих подданных, высоко ценил его и не уставал повторять, что Киней красноречием покорил для него больше городов, чем он сам силой своего оружия.

Поговаривали, что с самого начала Киней не был сторонником итальянского похода и свое мнение выразил в беседе с Пирром еще во время подготовки к нему, воспользовавшись кратким отдыхом царя:

– Римляне славятся прекрасной армией. Среди их союзников много воинственных народов. Даже если предположить, что мы добьемся успеха и покорим их, какую пользу принесет нам эта победа?

– Ответ кроется в самом твоем вопросе, – ответил царь. – Римляне – господствующая сила Италии. Если мы покорим их, никто не сможет противостоять нам, и вся Италия окажется в нашей власти.

После короткого раздумья Киней спросил:

– И что же мы будем делать после того, как завоюем Италию?

– Ну, по соседству с Италией лежит Сицилия, плодородный и густо населенный остров. Там не прекращаются волнения и беспорядки, его нетрудно будет захватить.

– Это правда. А когда мы станем хозяевами Сицилии, что будет потом?

– А потом мы пересечем Средиземное море и достигнем Ливии и Карфагена. Расстояние не очень велико. Мы высадимся на африканском побережье с большой армией и легко покорим всю страну. Мы станем столь могущественны, что никто не посмеет бросить нам вызов.

– И это правда, – согласился Киней. – А еще ты сможешь легко подчинить своих старых врагов в Фессалии, Македонии и Греции. Ты станешь властелином всех этих народов. А когда выполнишь все эти планы, что тогда?

– А тогда, – сказал Пирр, – мы заживем мирно и спокойно, будем пировать и веселиться.

– У тебя уже есть все для того, чтобы жить в мире и спокойствии, пировать и веселиться. Так зачем пускаться в опасные походы, подвергать себя бечисленным рискам, проливать море крови и в конце концов не получить ничего, кроме того, что ты уже имеешь?

Не знаем, действительно ли Киней столь серьезно возражал против похода в Италию или всего лишь по-дружески высмеивал честолюбие, дабы развлечь своего властелина, отдыхающего от тяжких трудов, но, каковы бы ни были его намерения, он не убедил Пирра изменить планы. Вскоре несколько отрядов под командованием Кинея были готовы к отправке, их погрузили на корабли, которые затем пересекли Адриатическое море. Тем временем Пирр завершал комплектование основных сил, состоявших из 20 слонов, 3 тысяч всадников и 20 тысяч пеших воинов, 2 тысяч лучников и 20 тысяч воинов, вооруженных пращами. Затем он погрузил армию на корабли, присланные Кинеем из Тарента, и отплыл из Эпира. Дома управлять страной он оставил своего старшего сына Птолемея, которому было тогда пятнадцать лет, а двух младших сыновей, Александра и Гелена, взял с собой. С самого начала, казалось, экспедиция была обречена. Лишь только флот отошел от берега, разыгрался сильнейший шторм. Корабли разметало волнами, и многие затонули. Галере Пирра, которая была больше и надежнее остальных, вскоре после полуночи удалось достичь Италии, но ветер и волнение были столь сильны, что долго не удавалось подойти к суше. В конце концов ветер изменил направление и задул со стороны берега, так что возникла опасность быть вынесенными в открытое море. Опасность была столь очевидна, что Пирр даже решил броситься в море и попытаться добраться до берега вплавь. Он действительно прыгнул в бушующие волны, следом за ним в воде оказались несколько его приближенных, чтобы помочь царю добраться до суши. Ситуация была опаснейшей: темная ночь, ревущий ветер, высокие волны, сильный прибой. Тем не менее, ближе к рассвету пловцы добрались до земли.

Пирр совершенно выбился из сил от перенесенных испытаний, но падать духом не собирался. Местные жители высыпали на берег, чтобы оказать помощь, как им казалось, жертвам кораблекрушения. Вскоре и нескольким кораблям удалось достичь берега, поскольку сила ветра быстро уменьшилась. Пирр обнаружил, что спастись удалось примерно 2 тысячам пехотинцев, небольшому отряду всадников и 2 слонам. С этими жалкими остатками армии царь направился к Таренту. Киней со своим отрядом вышел из города и проводил Пирра в безопасное место.

В Таренте Пирр немедленно взял все дела в свои руки, словно был признанным правителем города. В действительности тарентинцы были столь дезорганизованны и беззащитны, что поведение Пирра можно было оправдать жесткой необходимостью. Как часто случается с людьми, доведенными до отчаяния, жители города стали безучастными ко всему. Кто отсиживался дома, кто бродил по городу, многие собирались в увеселительных заведениях. Они забросили все общественные дела, предоставив дело своего спасения Пирру. Пирр понимал, что положение в городе необходимо изменить в корне, и предпринял самые решительные меры. Он приказал закрыть все увеселительные заведения и запретил слоняться по улицам без дела. Всех мужчин, способных носить оружие, призвали в армию, где заставили тренироваться с утра до ночи. Тарентинцы возражали, но им пришлось подчиниться, правда, некоторые вообще покинули город. Разумеется, бежали безвольные и подавленные, в то время как более стойкие и решительные остались. Организуя войско, Пирр не забывал и о городском укреплении. Он привел в порядок стены и ворота, расставил часовых. Так или иначе, положение в Таренте вскоре радикально изменилось. Из беззащитного города, населенного любителями праздности и удовольствий, он превратился в хорошо укрепленную и обороняемую дисциплинированным, надежным гарнизоном крепость.

Юго-восток Италии, ту ее часть, где находился Тарент, населяли греки, скорее всего эмигранты с противоположного побережья Адриатического моря. Так что их язык, обычаи и образ жизни отличались от языка, обычаев и образа жизни общин, населявших западные области полуострова. В те времена греки считали себя единственным цивилизованным народом в мире, а все другие народы называли варварами. Следовательно, обращаясь к Пирру с просьбой помочь в борьбе с римлянами, тарентинцы не считали его чужеземцем, не считали гражданской свою войну. Скорее, Пирр был соотечественником, помогающим в борьбе с чужеземными захватчиками. Пирр и тарентинцы были одной крови, в то время как враги, явившиеся из-за Апеннин, представлялись ордой варваров, и союз против этой орды служил общегреческим интересам. По этой причине Пирру и удалось так легко взять в руки абсолютную власть в Таренте.

Население соседних городов не спешило присылать войска, обещанные тарентинцами Пирру, и, пока армия собиралась, пришли вести о том, что приближается большое римское войско под командованием консула Публия Валерия Левина. Пирр немедленно покинул город во главе своей реорганизованной армии и отправился навстречу консулу. Через некоторое время он направил в лагерь Левина посла с предложением, прежде чем идти на крайности, попытаться уладить конфликт между римлянами и тарентинцами миром. В посредники этого урегулирования он предложил себя. Левин холодно ответил послу: «Я не выбирал Пирра в посредники, и я не боюсь его как врага». Конечно же после получения подобного ответа Пирру не оставалось ничего иного, кроме как готовиться к войне.

В одной из долин перед узкой речушкой под названием Сирис армия Пирра разбила лагерь. Римляне встали лагерем на противоположном берегу той же речушки. Пирр вскочил на коня и подскакал к вершине холма близ реки, чтобы осмотреть окрестности.

Увиденное поразило его. Порядок в войсках, четкое расположение охраны и часовых, прекрасный план лагеря.

– И это варвары! – воскликнул Пирр. – В расположении их лагеря нет ничего варварского, а скоро мы узнаем, каковы они в деле.

С этими словами царь повернулся и поскакал в свой лагерь. Увиденное всерьез обеспокоило Пирра. Враг оказался куда более грозным, чем предполагалось. Пирр решил остаться на месте до прихода союзников из других греческих городов, а пока принялся укреплять свои позиции. Один довольно большой отряд он отправил охранять берег реки, дабы римляне не застали его врасплох. В то же время Левин, также прекрасно осведомленный об ожидаемых Пирром подкреплениях, решил не медлить и, несмотря на вооруженный заслон, безотлагательно форсировать речку.

Римляне не пытались перейти реку в одном месте. Войско разделилось на несколько колонн и вошло в воду в разных местах выше и ниже по течению. Пехота шла где помельче, конница искала другие броды. Таким образом, вся река вскоре заполнилась воинами. Охрана, выставленная Пирром на берегу, понимала, что не сможет противостоять столь многочисленной армии да еще окажется в окружении, а потому отступила от берега реки и присоединилась к основному войску.

Пирр понимал опасность положения. Он построил пехоту в боевой порядок и приказал оборонять лагерь, а сам с конницей бросился к реке, где его ожидало потрясающее зрелище. Вся поверхность воды скрылась за щитами, слегка выступавшими над водой. И пешие воины, и всадники держали щиты на вытянутых вверх руках. Перейдя реку, римляне выстроились на берегу и дали сражение подоспевшему Пирру.

Римский лагерь

Обе стороны были настроены крайне решительно, и бой продолжался долго. Пирр в прекрасных, дорогих доспехах выделялся из массы воинов, привлекая к себе всеобщее внимание. Он сражался в самых опасных местах, ввязываясь в самые жаркие схватки и появляясь там, где его присутствие более всего требовалось для поддержания боевого духа войска. В конце концов один из его полководцев, Леонат, подскакал к нему и сказал:

– Властитель, видишь того варвара? У него черный конь с белыми чулками на ногах. Берегись его. Похоже, он что-то замыслил против тебя. Он постоянно следит за тобой и следует за тобой повсюду. Он явно ищет случая выполнить свой план. Будь осторожен.

– Леонат, – ответил Пирр. – Я прекрасно знаю, что человек не может бороться со своей судьбой, но я также знаю, что ни этот воин и никакой другой в римской армии из тех, кто ищет встречи со мной, не сможет радоваться победе надо мной.

Едва Пирр произнес эти слова, как всадник, на которого указывал Леонат, бросился к ним во весь опор, направив железное острие копья прямо на Пирра. Пирр, вскинув копье, ринулся навстречу. Кони столкнулись, сбросив обоих всадников. Друзья Пирра поспешили к нему. Оба коня, пронзенные копьями, умирали на земле. Кто-то из приближенных вытянул Пирра из-под его коня и унес с поля боя, остальные закололи римлянина.

Избежав страшной гибели, Пирр решил впредь быть более осторожным. Он не без причины полагал, что римские воины, разъяренные смертью своего товарища, предпримут самые отчаянные попытки мщения. Он снял яркие доспехи, столь сильно выделявшие его из общей массы, и отдал их одному из своих воинов – Мегаклу, надев сам его доспехи. Замаскировавшись таким образом, Пирр вернулся на поле брани. С собой он привел пехоту и слонов, только теперь он не кидался в рукопашную, а стал направлять ход сражения, воодушевляя своих воинов и стараясь вовремя дать передохнуть уставшим в бою частям.

Обмен доспехами, похоже, спас жизнь Пирру, ибо, где бы ни появлялся Мегакл в царских доспехах, его тут же окружали множество римских воинов, и в конце концов он был убит. Когда Мегакл пал, убившие его воины сорвали сверкающий шлем, роскошный плащ и унесли эти трофеи в римский лагерь как доказательство гибели Пирра.

Весть о смерти Пирра разнеслась по всем боевым порядкам римлян, вызывая громкие победные крики и поднимая боевой дух, в то время как воинов Пирра охватили уныние и страх. Обе армии, правда, не долго верили в гибель Пирра. Чтобы развеять ложный слух, грозивший его армии катастрофой, Пирр с непокрытой головой проскакал на коне через ряды своих воинов, крича им, что он жив.

Трофеи

В конце концов в этой долгой, ожесточенной битве победили греки. Во многом своей победой они были обязаны слонам, которых Пирр привел на поле боя. Римские кони, непривычные к виду таких огромных животных, в ужасе обращались в бегство. Во многих случаях всадники просто теряли контроль над ними; те разворачивались и мчались прочь, сминая все живое на своем пути. В итоге римляне бежали, а Пирр, форсировав реку, завладел их лагерем.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.