Мои впечатления о Советском Союзе

Мои впечатления о Советском Союзе

Перед поездкой в Москву в госдепартаменте мне говорили, что русские будут меня бояться и не захотят даже со мной разговаривать.

Спустя несколько недель после приезда в Москву я убедилась в том, что многие советские граждане, с которыми я встречалась, не только не боялись видеться со мной и свободно разговаривать, но оказались дружелюбными и сердечными людьми. Надо сказать, что эти советские люди были более гостеприимными, чем я или любой другой сотрудник американского посольства в Москве имел право ожидать, если принять во внимание, что посольство повседневно проводило политику, рассчитанную на подрыв дружественных отношений между советским и американским народами и тратило огромное количество денег на шпионаж и ведение враждебной пропаганды против советского народа и его правительства.

Перед поездкой в Москву мне говорили, что будет совершенно невозможно путешествовать вне пределов города и что советские власти делают все, чтобы не дать возможности американцам, живущим в Москве, увидеть Советский Союз и познакомиться с советской жизнью.

Прибыв в Москву, я убедилась, что не только можно путешествовать вне Москвы без какого-либо вмешательства, но что местные власти, администрация гостиниц, музеев, культурных учреждений, памятников старины и т. д. в Москве и вне города оказывают помощь и проявляют чуткое гостеприимство в отношении иностранцев, обращающихся к ним за содействием.

Я узнала, что многие американцы, предпринимая поездки в различные районы Советского Союза, встречали не препятствия, а помощь советских властей и приятное гостеприимство.

Я лично вместе с советскими и американскими друзьями посетила много городов и памятников культуры и старины близ Москвы. Я останавливалась в гостиницах, посещала музеи, монастыри, церкви, куда меня пускали совершенно свободно, и везде относились ко мне с величайшей внимательностью.

Когда я посещала деревенские школы, то учителя всегда приглашали меня и моих спутников к себе домой, чтобы рассказать о своей работе и проблемах, с которыми они сталкиваются.

Хорошо помню, как однажды я побывала в доме одного колхозника недалеко от Москвы, куда мы зашли, чтобы спрятаться от дождя. Он пригласил нас к себе и устроил нам завтрак, состоявший из черного хлеба, сала, помидоров, огурцов, чая и водки.

Он рассказал мне, что его сына убили на фронте. Сам он также дрался против немцев, а затем вернулся в деревню, чтобы восстановить свой дом, разрушенный оккупантами. Он рассказал нам о своих надеждах на лучшую жизнь и подробно описал, что он лично делает для улучшения жизни. Он поднял тост за дружбу между народами Америки и Советского Союза и, когда мы уходили, приглашал нас к себе в гости.

Я помню так, как если бы это происходило только вчера, свою поездку летом 1947 г. на черноморское побережье, в район Одессы, и с удовольствием вспоминаю гостеприимство, оказанное мне в одном украинском доме, где я прожила несколько недель. Я помню сердечные проводы и просьбу моих украинских друзей вновь посетить их когда-нибудь в будущем.

* * *

В Вашингтоне и в посольстве мне неоднократно говорили, что Россия будто бы готовится к войне против США с целью достижения мирового господства.

Я убедилась в том, что каждый советский гражданин, с которым я разговаривала, страстно желает установления прочного мира во всем мире.

Беседуя с самыми различными русскими людьми, я пришла к выводу, что члены коммунистической партии и официальные деятели Советского государства, так же как и остальные советские граждане, искренне желают длительного мира и дружественных отношений с США.

Я увидела, что русские люди дружественно настроены по отношению к американцам, несмотря на то, что антисоветски настроенные деятели американского правительства проявляют открытую враждебность к СССР.

В Вашингтоне и в посольстве мне часто говорили, что советские граждане систематически дезинформируются о Соединенных Штатах и об американском народе.

Я лично убедилась в том, что многие русские хорошо знакомы с американской жизнью, культурой и политикой. Я увидела, что многие американские авторы столь же хорошо известны и их произведения столь же часто читаются в Советском Союзе, как и в самих Соединенных Штатах.

Ко мне заходила шестнадцатилетняя девушка, дочь одного из моих друзей. Она с интересом расспрашивала меня о жизни в Америке, об американской литературе. Она разговаривала со мной о таких писателях, как Марк Твен, Фенимор Купер, Теодор Драйзер, Эптон Синклер, Синклер Льюис, Джон Стейнбек, с таким глубоким знанием их произведений, что я была крайне удивлена. Я уверена, что она ушла от меня разочарованной: она надеялась узнать от меня что-либо об американских авторах, которых она не читала, а вместо этого она должна была рассказывать мне об авторах, произведений которых я не читала.

Я увидела, что обыкновенный советский гражданин несравненно больше знает о Соединенных Штатах и меньше заблуждается в вопросах американской жизни, чем средний американец знает о советской жизни.

Мне говорили в Вашингтоне, что все советские граждане «боятся и ненавидят свое правительство». Это оказалось враньем. Из разговоров с десятками советских граждан я убедилась, что они питают величайшее уважение и доверие к своему правительству, коммунистической партии и их руководителям.

Я увидела, что советские граждане питают огромную любовь и уважение к своему вождю — генералиссимусу Иосифу Сталину, что это уважение основано на известном каждому советскому человеку факте, заключающемся в том, что Сталин всю свою жизнь посвятил советскому народу.

Примерно год тому назад, в солнечный день, я была в гостях у одной моей знакомой советской девушки в Москве. Большая и светлая комната, в которой проживала ее семья, была обставлена довольно скромно. На стене висел портрет генералиссимуса Сталина. Это была единственная картина в комнате. Я спросила отца моей знакомой, из каких чувств он исходил, повысив этот портрет на стене. Он, не задумываясь, с гордостью ответил:

«Товарищ Сталин и я — мы оставались в Москве в тревожные дни октября 1941-го. Да, многие слабонервные люди в Москве испугались. Некоторые из них говорили, что Москва обязательно попадет в руки немцев. Мы все знали, что это будет означать для нас, поскольку мы слышали от тех, кто сумел спастись от немцев, как оккупанты убивали и грабили других советских граждан. Могу признаться в том, что я тоже нервничал, но не отходил от станка, потому что я знал, куда идут боеприпасы, которые я делал».

Далее он продолжал:

«Мы знали, что товарищ Сталин находится с нами. Он командовал обороной Москвы. Я был на заводе, когда услышал это сообщение, и помню, что сам почувствовал в этот момент и как реагировали рабочие в моем цехе. Мы знали, что он руководит нами и миллионами других рабочих и солдат в обороне нашей столицы.

Мы работали 12,14,16 часов в день, производя снаряды. Мы работали до тех пор, пока не падали от усталости, спали несколько часов прямо в цехе, а затем вновь начинали работать. Мы знали, что товарищ Сталин через величайшие испытания ведет нас к победе. Он привел нас к ней, и теперь, в мирных условиях, он также ведет нас к победе.

Я не член компартии, но жить под руководством такого вождя — привилегия, которой я горжусь. Вот почему портрет товарища Сталина всегда на почетном месте в моем доме».

* * *

В государственном департаменте мне говорили, что все советские люди живут в постоянном страхе перед советской тайной полицией. Это тоже оказалось враньем. На основании собственных наблюдений и многочисленных разговоров с русскими людьми я убедилась в том, что они не только считают себя свободными, но и являются свободными. Они считают свое государство справедливым, и оно действительно справедливо.

Я узнала, что только ничтожное количество советских граждан, стремящихся к обогащению за счет благополучия своих сограждан, не спит спокойно ночью, хорошо зная, что советское правосудие неизбежно найдет и накажет виновных.

Я увидела, что граждане, которые пытаются предать интересы Советского государства (хотя это случается довольно редко), тоже строго наказываются. Но я также увидела, что честные советские люди, которые составляют подавляющее большинство населения, спят особенно спокойно и чувствуют себя особенно уверенно в своих правах на свободу именно потому, что государство бдительно защищает их от предательства и эксплуатации со стороны преступных элементов.

Мне говорили в государственном департаменте, что в Советском Союзе русские эксплуатируют все другие национальности. Я сама убедилась в том, что Советский Союз является единственным государством в мире, в котором полное расовое равенство не только обеспечивается законами, но и проводится в жизнь.

Все советские граждане, независимо от их религии, национального происхождения или цвета кожи, имеют одинаковые права, одинаковые привилегии и одинаковые обязанности. Люди всех национальностей имеют возможность заниматься любой полезной деятельностью без всякой дискриминации или фаворитизма. Я увидела, что Советский Союз является государством, в котором десятки национальностей живут в мире, имея возможности для полного развития своей национальной культуры.

Я вспоминаю вечер, проведенный в одном московском ресторане, где отмечали день рождения одного из моих советских друзей. За различными столами в ресторане находились монголы и казахи, эстонцы и украинцы, евреи, русские и армяне. Все они ужинали в одном зале, каждый веселился по-своему и чувствовал себя частичкой единого целого, и двери этого ресторана были открыты для всех, независимо от того, черная кожа у него или коричневая, независимо от каких бы то ни было национальных предрассудков.

Один армянин, сидевший с русским другом за ужином, начал спорить о том, где лучше климат — в Москве или в Ереване. Спорили они настолько громко, что было слышно во всем ресторане. Затем спор перешел на обсуждение относительных достоинств России и Армении вообще, и мне казалось, что горячая кровь патриотически настроенного кавказца закипела. Я была уверена, что дело скоро дойдет до рукопашной. Спор был настолько громким, что привлек к себе внимание всего зала, и директор ресторана начал волноваться. Потом я вдруг увидела, как два «врага» пожимали друг другу руки, а затем русский, держа в руке рюмку ереванского коньяка, а армянин — рюмку московской водки, произносили тост: армянин за Москву, а русский за Ереван.

На советской сцене я видела знаменитую певицу — актрису Тамару Ханум. Она поет народные песни шестнадцати национальностей, причем песню каждой национальности она исполняет в соответствующем национальном костюме. Сама Тамара Ханум являлась для меня символом положения, которое занимают народы Центральной Азии в советской жизни. Ее песни вызывали бурные аплодисменты преимущественно русской аудитории, что явно свидетельствовало о том, что народы Советского Союза считают культуру всех советских национальностей своей собственной культурой. Это свидетельствовало также о восхищении и уважении к культуре других народов.

Я сама видела, что в кино, в искусстве, в литературе, в науке, в спорте, в политической жизни и государственной деятельности представители нерусских национальностей всего Советского Союза имеют те же права и возможности реализовать свои творческие способности и выполнять ответственную работу, как и русские.

* * *

Мне говорили в посольстве, что советских женщин эксплуатируют и силой заставляют работать на заводах и фабриках. Я увидела (особенно с тех пор, как ушла из посольства, чтобы занять свое место в советской жизни), что только в Советском Союзе женщины имеют те же права, что и мужчины, — не только по законам, но и на практике. Только здесь женщины получают равную зарплату за равный труд и имеют полную возможность занимать наиболее ответственные посты. Нигде в мире нет столь высокого процента женщин, работающих в медицине, науке, искусстве, литературе и точных науках, как в СССР.

Я познакомилась с десятками женщин, которые занимают ответственные посты в различных областях жизни. В числе моих знакомых — деятельница науки, лауреат Сталинской премии, обладательница орденов Ленина и Трудового Красного знамени. Она стала известным человеком в Советском Союзе благодаря своей научно-исследовательской работе и находит достаточно времени, чтобы воспитывать двоих детей. Она, быть может, представляет исключение, поскольку обладает выдающимися способностями, но символизирует для меня сотни тысяч женщин, выполняющих огромную работу в области советской науки, техники и искусства.

Я увидела также, что советское правительство создало систему ухода за детьми работающих матерей, которая позволяет женщине создать семью и в то же время выполнять свою любимую работу. Я лично познакомилась с той заботой, которой советское правительство окружает матерей.

Недавно я должна была родить ребенка. В течение нескольких месяцев до того, как мне нужно было пойти в родильный дом, я получала полную бесплатную медицинскую профилактическую помощь. Когда в последние недели я не была в состоянии посещать клинику, ко мне на дом приходила медицинская сестра, так же как и на квартиры других будущих матерей, с которыми я была знакома и которые были в таком же положении, как и я. Когда мне нужно было поехать в родильный дом, то за мной приехала машина, специально прикрепленная для обслуживания беременных женщин.

В родильном доме меня обеспечили полным медицинским уходом, всеми средствами лечения и пищей, причем все это бесплатно. Мой ребенок родился, и в течение 10 дней за ним и за мной отлично ухаживали. За все это я не заплатила ни одного цента. Это не было специальной привилегией для меня, а является правом каждой матери в Советском Союзе. В какой еще стране мира можно найти подобные великолепные условия?

Мои приятельницы в США в период беременности вынуждены были платить за предродовый уход, за такси, перевозившие их в госпиталь, за койки в родильном доме, за пищу, почти за воздух, которым они дышали, когда были в родильном доме. Когда они возвращались домой и больше всего нуждались в том, чтобы быть избавленными от всех забот и нервозных мыслей, им за все перечисленные услуги присылали счета, доходившие примерно до 500 долларов.

Несколько месяцев назад я посетила дом для сирот в Москве. Директор дома — женщина лет 40, которая имела собственную семью и очень любила детей, показала мне своих воспитанников и познакомила с маленькими мальчиками, живущими в ее доме. Не помню, чтобы где-нибудь я видела такую здоровую и счастливую группу ребят — толстых, крепких, веселых, строящих различные сооружения, иногда дерущихся, но растущих со всеми преимуществами детей, имеющих родителей. Возможно, что эти дети получали даже лучший уход, чем те, которые живут дома. Для меня это явилось символом сердечного отношения Советского государства к своим детям.

Из разговоров со многими советскими женщинами я узнала, что они не ведут такой бесполезной, пустой жизни, какой живут жены богатых людей в Америке, или жизни, сопровождаемой тяжелым трудом, которую ведут жены рабочих и фермеров в США и в других капиталистических странах. Советские женщины знают, что, где бы они ни работали — будь то на фабрике или ферме, в конторе или в институте, — их не эксплуатируют. Они сами пожинают плоды своего труда и в то же время вносят большой вклад в строительство великого государства и нового общества.

В государственном департаменте и в посольстве мне говорили, что высшее образование в Советском Союзе могут получать только дети «привилегированных классов».

Я увидела, что любой советский молодой человек, который способен сдать соответствующие экзамены, свободно может получить высшее образование. Подавляющее большинство студентов получает образование за счет государства и может сосредоточить все свое внимание на учебе, не опасаясь, что экономическая нужда заставит его на полдороге отказаться от получения желаемой профессии.

Только в Советском Союзе я увидела, что рабочие могут после рабочего дня посещать школы при своих заводах, чтобы за счет государства стать инженерами, техниками, специалистами.

Я сейчас вижу перед собой женщину, которая пришла помочь мне по хозяйству, поскольку я еще не совсем окрепла после рождения сына. Она — скромная, приятная, честная женщина, происходящая из крестьянской семьи. Ее муж работает на одной московской фабрике. Они представляют собой обыкновенную русскую семью, каких тысячи в Советском Союзе. У них трое детей: две дочери и один сын. Ее сын, вернувшийся после войны с наградами, изучает физику в Московском университете. Он хочет стать ученым. Перед ним долгий путь, интенсивная работа, но он получает стипендию от государства и не является обузой для своей семьи. На протяжении всей учебы он будет жить на стипендию, как тысячи других советских студентов. Одна из дочерей этой женщины закончила музыкальную школу и сейчас поступает в Московскую консерваторию; эта девушка намерена стать концертной пианисткой. Вторая дочь еще учится в школе, но готовится поступить в институт иностранных языков и уже неплохо говорит по-английски; как-то она заходила ко мне, чтобы попрактиковаться в языке.

На основании моих собственных наблюдений я могу сказать, что граждане Советского Союза постоянно имеют большой стимул к получению образования, вытекающий из сознания того, что, когда они полностью подготовят себя к квалифицированной работе, они всегда ее найдут. Они знают, что являются желанными людьми, что государство гарантирует им работу в соответствии с избранной профессией, что им никогда не придется опасаться безработицы; советским людям чуждо чувство бесполезности, переживаемое людьми в Америке и других капиталистических странах, когда их выбрасывают с работы и они вынуждены жить или на жалкое правительственное пособие, или на средства частной благотворительности, или же погибнуть от голода.

Я сама видела, что только в Советском Союзе пожилые рабочие могут спокойно выполнять свою работу, будучи уверенными в том, что их никогда не уволят, чтобы освободить их места для более молодых и более сильных людей. Только в этой стране каждый человек знает, что ему будет предоставлена работа до тех пор, пока он хочет и может работать.

Я сама убедилась в том, что здесь каждый гражданин имеет, право на бесплатную медицинскую помощь и госпитализацию. Советские рабочие прекрасно знают, что ни болезнь, ни несчастный случай не могут лишить их жилья и сбережений и что они не будут выброшены на улицу и не будут влачить голодное существование. В Советском Союзе ни один рабочий никогда не зависит от благотворительности в деле оказания ему медицинской помощи.

В посольстве и государственном департаменте мне говорили, что уровень жизни в Советском Союзе один из наиболее низких во всем мире. Мне также говорили, что в СССР война произвела такие опустошения, что пройдет много десятков лет, прежде чем эта большая страна без кредитов США сумеет встать на ноги, сумеет восстановить свои разрушенные города и деревни. Мне говорили, что советское правительство основные свои усилия направляет на производство вооружения, с которым оно планирует начать новую мировую войну.

С другой стороны, работая в посольстве, я знала, что американцы, строя военные базы вокруг Советского Союза, постоянно угрожая ему войной, увеличивая и без того огромный американский флот и воздушные силы, вводя обязательную воинскую повинность, пытаются вынудить СССР направить его все увеличивающееся производство на военные нужды и таким образом задержать развитие мирной промышленности в Советском Союзе. Даже такому неопытному наблюдателю, как я, было совершенно ясно, что этот шантаж не увенчается успехом. Советское правительство в состоянии содержать такое количество вооруженных сил, чтобы свести на нет эффект американского бряцанья оружием и в то же время выполнять свои пятилетние планы по восстановлению страны после войны и по дальнейшему развитию мирной промышленности и сельского хозяйства.

Государства Западной Европы, которые по сравнению с Советским Союзом подверглись значительно меньшим разрушениям во время войны, теперь, как бедные родственники, ползут к США за «помощью» и принимают эту «помощь» на таких условиях, которые могут навеки подчинить их народы американской экономической эксплуатации. В это время Советский Союз идет своим собственным, гордым и независимым путем, не только успешно разрешая свои собственные проблемы, но находя ресурсы и для оказания помощи своим союзникам, которые также избрали дорогу независимости от государственного департамента США.

В то время когда англичане и французы, как несчастные нищие, протягивают свои руки, прося милостыню у американского конгресса, русские быстро продвигаются вперед с гордо поднятой головой.

Я всегда была таким человеком, который предпочитает голодать, но не стоять в очереди у чужой «суповой кухни». Я люблю советский народ и восхищаюсь его отвагой, независимостью и находчивостью. Он не только отказался принять «помощь» из-за границы на условиях, неприемлемых для свободных людей, но кормит и одевает себя лучше, чем менее гордые нации, которые согласились принять американскую подачку.

Прибыв в СССР, я увидела то, что при желании мог бы увидеть любой американец. Я увидела, что, несмотря на весьма серьезные последствия войны, даже в 1946 г. советские люди получали большее количество пищи и вообще жили лучше, чем другие народы Европы. Я увидела, что они не голодают, все работают, имеют теплую одежду и крышу над головой Я сама увидела, какие огромные усилия были направлены на строительство Москвы до войны. Я увидела, что эта большая, в прошлом широко раскинувшаяся деревня, состоявшая до революции из деревянных домов и улиц, вымощенных булыжником, превратилась в огромный современный город с великолепными бульварами и площадями, с высокими красивыми многоквартирными домами, с наиболее современным в мире метрополитеном и учебными заведениями, имеющими лаборатории, оборудованные по последнему слову техники.

Я увидела, что уже в 1946 г. был и достигнуты большие успехи по восстановлению страны после войны. Я увидела, как быстро растет производство различных товаров, хотя Советский Союз восстанавливает свое хозяйство без какой бы то ни было внешней помощи. В 1946 г. я видела, с каким мужеством и верой в будущее советский народ встретил испытания невиданной засухи. Я видела, как осуществлялись надежды этих людей: промышленность и сельское хозяйство СССР шли вперед такими темпами, какие не известны ни одной другой стране.

Я увидела, как в 1947 г. Советский Союз отменил карточную систему и в результате этого мероприятия стал единственным крупным государством в Европе, не имеющим системы рационирования, не имеющим «черных рынков» и обеспечивающим в достаточном количестве продовольствием весь народ.

Я вижу, как часто в Советском Союзе понижаются цены на все товары, в то время как во всех других странах мира они постоянно растут.

* * *

Я недавно посетила одну деревню недалеко от Москвы, в Истринском районе, которую немцы сожгли дотла. Когда немцы ушли, в деревне не осталось ни одного дома. Сейчас трудно найти следы разрушения. Вместо домов, уничтоженных во время войны, с помощью советского правительства построены новые дома, во многих случаях лучше прежних. Проезжая через украинские города, я видела, как быстро восстанавливается разрушенное. Во многих случаях жители в свободное время добровольно работают на различных стройках.

В Москве я каждый день вижу что-нибудь новое. Из окон моей квартиры я вижу, как улицы заливают асфальтом. По всему городу сажают деревья и создают новые парки. Недалеко от моего дома заканчивается строительство новой секции метро, которая, видимо, в этом году будет введена в строй.

Мои друзья сообщают мне, что в их квартирах провели газ и что они выбросили примусы и электрические плитки, которыми пользовались на протяжении многих лет. На моей улице строится новый многоквартирный дом, подобный десяткам других домов, строящихся в городе. Сотни семей скоро въедут в комфортабельные квартиры. По улице, где находится мой дом, проходят новые красивые автобусы. По шоссе все в большем количестве движутся новые советские автомобили.

Я увидела явные признаки успешной реконверсии советской военной промышленности и переход ее на производство товаров мирного времени. Советские автомобили, тракторы, новые локомотивы — все это сделано на заводах, выпускавших во время войны танки, орудия и боеприпасы.

Я увидела, как быстро появляются в магазинах новые товары широкого потребления и какое большое внимание советское правительство уделяет мирной промышленности. Несколько месяцев назад я видела на Белорусском вокзале ветеранов войны, прибывавших из Германии, — парней, демобилизованных из Советской Армии. Они возвращались на работу — на фабрики и в колхозы. Многие из них готовились поступить на учебу.

* * *

Мне говорили в посольстве и в государственном департаменте, что русские — «некультурные варвары», что они «не понимают западной цивилизации». Я убедилась в обратном. Не только интеллектуальное развитие русских людей, с которыми мне приходилось знакомиться, значительно выше, чем у среднего американца, но именно в Советском Союзе истинные сокровища западной цивилизации сохраняются и развиваются. Русские не только глубоко знают западное искусство, литературу, науки и культуру, но на протяжении многих веков они делали свои весьма ценные вклады в западную цивилизацию. Эти вклады продолжаются во все увеличивающихся размерах, и советские граждане своими глубокими знаниями и чувствами добавляют к западной цивилизации богатейшие ценности, берущие свое начало в великой уникальной цивилизации народов Советского Союза.

Именно в Советском Союзе в области искусства, литературы, музыки, архитектуры, философии и в других областях культуры интеллигенция отказалась слепо принять деградирующие стандарты, которые так модны в западноевропейских государствах и в Америке.

Только в Советском Союзе эти области человеческой культуры не находятся в тупике. Забота, которую проявляет Советский Союз в деле защиты классических сокровищ мировой культуры, лучше всего иллюстрируется недавней установкой коммунистической партии по вопросу о советской музыке. От композиторов требуется, чтобы они вернулись к традициям великих русских и западных композиторов и писали бы настоящую музыку, вместо того чтобы идти по пути формализма, который, в конце концов, может превратить их в композиторов, пишущих бессмысленную музыку, подобно какофонии Хиндемита.

Совершенно ясно, что если в мировой музыке появятся новые бетховены и чайковские, то можно быть уверенным в том, что они выйдут из рядов советских композиторов, а не из музыкального декадентства Америки, Англии и Франции.

Только в Советском Союзе массовые средства культурной пропаганды — пресса и радио — не используются для того, чтобы вдалбливать в головы слушателей и читателей эстетические стандарты культурных отбросов.

Нигде в мире радиопрограммы не находятся на таком высоком уровне, как в Советском Союзе. Когда я была прикована болезнью к постели, я слушала советское радио почти по 12 часов в день. Час за часом передавались отличные концерты, много интересных лекций, программы для колхозников, программы по просьбе детей, пьесы со сцен московских театров, оперетты из театра, где поет мой муж.

В течение почти всего дня передаются 3 различные программы — и никакой рекламы, никакой дешевой музыки, никто не пытается продать мне мыло, или жидкость от перхоти, или автомобиль «форд». Не было никакой сентиментальной запутанной драмы из семейной жизни. Не нужно было принимать таблетки от головной боли после 2 часов слушания радио, как это приходилось делать в Америке.

* * *

Естественно, что мои впечатления, которые я здесь изложила, охватывают лишь некоторые стороны жизни Советского Союза, с которыми я познакомилась за сравнительно короткий срок пребывания в СССР.

Я не претендую на звание «эксперта по России», как называют в Соединенных Штатах некоторых «знатоков» СССР. Я лишь простая американская женщина, которая приехала сюда, чтобы все посмотреть своими глазами и познакомиться с советскими людьми. Я писала только о таких вещах, которые объективный американец или любой другой иностранец может наблюдать в Советском Союзе, причем не только наблюдать, но осознать и, если он имеет достаточно мужества, — обо всем этом написать.

Основное впечатление, вынесенное мною после сравнительно короткого пребывания в Советском Союзе, не относится к какой-либо отдельно взятой стороне жизни этой страны, а является общим для всех сторон жизни в Советском Союзе.

Я чувствую, что теперь живу в обществе, которое в неизмеримо большей мере опередило капиталистический строй, нежели капитализм некогда перегнал феодализм.

Я убедилась в том, что Советский Союз является новым типом общества, находящимся на заре своего развития, и что горизонты человеческого прогресса при социализме, совершенно очевидно, безграничны.

Нельзя отрицать того факта, что США пока производят больше автомобилей, чем Советский Союз.

Но неизмеримо более важным фактом является то, что Советский Союз развивается в культурном и экономическом отношении гораздо более ускоренными темпами, чем Соединенные Штаты развивались даже в самые лихорадочные годы капиталистического развития, в годы «бума».

Знаменательным фактом является также то, что Советский Союз — молодой, здоровый и энергичный организм — имеет врожденную способность двигаться вперед и развиваться в то время, как США являются организмом запутанным, декадентским, политически гнилым, попавшими в руки лидеров, которые тянут страну к невиданной катастрофе, повторяя шаг за шагом ошибки Германии. Если их не остановить вовремя, то все это может кончиться самоубийством для США.

Важнейшим фактом, наконец, является то, что в Советском Союзе каждый гражданин, независимо от своего положения в жизни, имеет возможность смотреть вперед, в будущее, со спокойным и уверенным сознанием того, что с каждым годом он будет жить лучше и что он помогает создавать новую эру для человечества — эру, которую увидят его дети, а возможно, и он сам.

Как мать я смотрю вперед, чтобы увидеть, в каком мире будет жить мой сын. Как мать я сознаю, что будущее принадлежит Советскому Союзу и что мой сын будет жить более яркой, более полной жизнью, чем он мог бы жить где бы то ни было в другом месте мира. Я знаю, что в Советском Союзе он вырастет и получит наилучшее образование и что ему не придется бороться за это образование так, как делала это я. Ему не придется бесконечно шагать по улицам в поисках работы, короли вооружения и нефтяные монополисты не сделают из моего сына пушечного мяса. Как и его советские сограждане, мой сын будет свободным человеком, участником величайшего движения вперед, когда-либо предпринимавшегося человечеством.

Я счастлива, что я здесь и что мой сын родился в Советском Союзе, получив в наследство все сокровища, о которых я писала. Я высоко ценю советское гостеприимство, так щедро предоставленное мне, и благодарна не только за себя, но еще больше за сына.