НОВГОРОД ДОМОНГОЛЬСКИХ ВРЕМЕН

НОВГОРОД ДОМОНГОЛЬСКИХ ВРЕМЕН

Из событий XI века доказательств в поддержку альтернативной версии практически нет: настолько хорошо поработали правщики истории. Князь Ярослав, окаянный по своим поступкам, стал Мудрым, а время его правления — чуть ли не Золотым веком Руси. Правду о Ярославле, конкуренте ордынской Москвы, скрывали по-разному: замазывались в рукописях какие-либо сведения, связанные с этим городом, а когда это сделать было трудно, просто переправляли события с берегов Волги на берега Волхова. Боясь одновременного появления двух Новгородов на страницах летописей (а по ТВ двух Новгородов быть не должно, был всего один Новгород — на Волхове), в некоторых сообщениях Новгород=Ярославль заменили на соседний Ростов.

В Лаврентьевской летописи сказано: «И бы тогда Ярослав Новегороде лет 28». В других летописях слова Новгород нет, есть только: «…беже тогда Ярослав лет 28». Это говорится о событиях 1016 года и о том, что князю тогда было 28 лет. Но так ли? И правилен ли перевод?

У князя Ярослава было много младших братьев, а это значит, что Ярослав однозначно не мог родиться в 988 году, в этот год Русь была крещена, а Владимир женился на греческой принцессе. Считается, что после крещения у Владимира были дети только от гречанки. Отсюда следует, что Ярослав родился явно ранее 988 года. Поэтому фразу из Лаврентьевской летописи следует понимать как то, что Ярослав княжил в Новгороде 28 лет с 988 года. Но по ТВ в этом 988 году он стал князем РОСТОВСКИМ и лишь после смерти Вышеслава — новгородским. Таким образом, в первоначальном варианте (от которого сохранились строчки только в Лаврентьевской летописи) сообщалось, что Ярослав получил в удел Новгород=Ярославль, где он прокняжил 28 лет. При правке Новгород заменили на Ростов.

Во многих летописных списках говорится, что Ростислав, внук Ярослава Мудрого, перед княжением в Тмутаракани жил в Новгороде, а вот Татищев утверждает, что Ростислав княжил в Ростове и Суздале. Если Новгород — это Ярославль, то все ясно, Татищев действительно прав. Кстати, Соловьев также подтверждает слова Татищева.

А вот довольно интересные события, происшедшие в 1096 году. Олег Святославич подошел к Мурому, где сидел сын Мономаха Изяслав. «И послал Изяслав за воинами в Суздаль, и в Ростов, и за белозерцами, и собрал воинов много. И послал Олег послов своих к Изяславу, говоря: «Иди в волость отца своего к Ростову, а это волость отца моего». Произошло сражение, в котором Изяслав был убит. Его останки были похоронены в Новгороде. Сразу встает вопрос: почему там, так далеко, а не в соседней ростовской земле? Расстояние от Ярославля до Ростова всего 60 километров, а от Ростова до Новгорода уже 500, да еще по бездорожью.

Олег на этом не останавливается и захватывает Суздаль и Ростов. «Возгордившись успехами, Олег затевал подчинить своей власти и Новгород, где на княжении был другой сын Мономаха, Мстислав». Послав вперед своего брата, Олег с войском встает в поле у Ростова, но при подходе войск Мстислава бежит. Вот вкратце вся история. Конечно, можно верить, что в этом случае речь идет о Новгороде-Ильменском, но если вместо Новгорода вписать Ярославль, то картина событий от этого станет гораздо компактнее, а следовательно, и реальнее.

Копаясь в трудах Татищева, я нашел в примечаниях к Академическому списку «Повести временных лет» маленькую сноску к событиям 1127 года. «В то же время посла князь Мстислав братию свою на кривич четырмя пути: Вячеслава ис Турова, Андрея из Володимеря, Всеволода из Городца, Изяслав Ярославич из Луцка. Тем повеле ити ко Изяславлю, Всеволоду же, сыну своему, из Новагорода ко Неключу, Всеволоду Ольговичю повеле ити из Чернигова своею братьею на Стрежев к Борисову…». Это текст летописи. А вот сноска Татищева: «Ошибка, вместо дрегвич кривичи написаны».

Как видите, сноска маленькая, совсем незаметная. Она сообщает, что древний летописец, мол, вместо племени дреговичей написал кривичей. Действительно, география вышеперечисленных городов указывает на местность, относимую к племени дреговичей, но никак не кривичей, живших к востоку от них.

И что же, летописец ошибся? Конечно, но только при условии, что Андрей шел из Владимира-Волынского, Всеволод из Гродно, а другой Всеволод из Новгорода-Ильменского. Но не являются ли эти два Всеволода одним и тем же лицом, княжившим в Новгороде=Ярославле? Городец, Старица и Тверь были фантомами Ярославля. А упоминаемый Владимир мог быть городом не на Волыни, а Владимиром-Залесским, что на Клязьме. И этому есть маленькое косвенное подтверждение. В 1125 году по той же летописи княжили: «…Георгий в Суздали и Ростове, Андрей в Володимери».

В списке княжеств Владимир стоит в самом конце списка РЯДОМ с Суздалем и Ростовом, городами Северо-Восточной Руси. Совпадение? Да нет, точная географическая привязка.

Те, кто правил наши летописи, подредактировав географию событий 1127 года, не вписали дреговичей вместо кривичей. И все их труды по исправлению этого эпизода истории оказались напрасными.

Новгородский князь Всеволод в 1131 году идет в поход против чуди. Летописи в трактовке Соловьева сообщали, что «перебили много добрых мужей новгородских в Клину:

Клин — это русский перевод эстонского слова Waija, или Wagja, как называлась часть нынешнего Дерптского уезда в XIII веке». Нас хотят убедить в том, что русские жители называли соседние чудские земли переводом с эстонского. Так давайте же переводить на русский язык и прибалтийские, польские, венгерские города и местности. Но таких примеров история не дает, не принято это и сейчас. А здесь речь в действительности шла о походе ярославского войска против жителей района Клина, города расположенного между Тверью и Москвой. Именно в этом районе жила голядь, племя, покоренное только во второй половине XI века. Если признать Клин в том месте, где он сейчас расположен, то что там делали новгородцы? Эта территория относилась к Владимиро-Суздальскому княжеству, но никак не к Новгородскому. Поэтому и пришлось историкам неуклюже придумывать переводы с эстонского. Хорошо хоть не с японского.

В 1169 году во время войны Андрея Боголюбского с новгородцами победа осталась за последними, но досталась тяжело: из-за опустошения окрестностей Новгорода в нем начался голод, а хлеб, оказывается, можно было достать только «из областей Андреевых». Андрей Боголюбский правил во Владимирском княжестве (это города Владимир, Ростов, Суздаль и др.). Новгородское княжество действительно граничит на востоке с Владимирским, но на юге — широкой ЧЕТЫРЕХСОТКИЛОМЕТРОВОЙ полосой с Полоцким и Смоленским княжествами. На юге, как известно, всегда было с хлебом лучше, чем на северо-востоке. А нам же морочат голову, пытаясь уверить в хлебную блокаду. Полный вздор! Зато Ярославль действительно был окружен со всех сторон землями Боголюбского, который легко мог полностью перекрыть путь подвоза хлеба, и в первую очередь из Поволжья. А там, вниз по Волге, была расположена Волжская Булгария, главным предметом экспорта которой был хлеб.

В 1173 году произошла ссора владимирского князя Андрея Боголюбского с Ростиславичами, захватившими Киев. Вот что пишет Соловьев про войско Андрея: «Собрались ростовцы, суздальцы, владимирцы, переяславцы, белозерцы, муромцы, новгородцы и рязанцы».

О каких переяславцах здесь идет речь? Естественно, о жителях Переяславля-Залесского, города, который к тому времени уже был основан (1152 год по ТВ), и здесь традиционные историки уже могут с чистой совестью признать в них жителей Залесского. Но другой известный историк Карамзин в своей «Истории…» стыдливо убирает переяславцев из этого списка, прекрасно понимая, к каким нежелательным выводам может привести этот факт. Переяславль по ТВ был основан только за 21 год до описываемых событий, а следовательно, должен был быть еще крохотным поселением. А раз так, то не могли еще переяславцы фигурировать в этом списке. Нет же в нем москвичей, хотя Москва была основана (по ТВ) раньше Переяславля-Залесского.

Карамзин и до этого имел проблемы с Переяславлем. Согласно летописным данным Переяславль-Южный был основан князем Владимиром в 993 году на месте победы над печенегами. Вот что об этом писал Карамзин: «Обстоятельство, что Владимир основал Переяславль, кажется сомнительным: ибо о сем городе упоминается еще в Олеговом договоре с греками в 906 году». А напрасно сомневался осторожный Карамзин: в летописи была чистая правда: Переяславль-Южный действительно был основан в конце Х века, а в договоре с греками упомянут Переяславль-Залесский.

Но вернемся в 1173 год. Посмотрите хорошенько на весь список ополчения князя Андрея. Возьмите карту: на место новгородцев географически так и просятся ЯРОСЛАВЦЫ.

Через два года после смерти Боголюбского умирает в Городце Волжском и его брат Михаил, князь владимирский. На освободившийся стол претендуют два князя: брат Михаила Всеволод Большое Гнездо, князь переславский, и племянник Мстислав, княживший в Новгороде. Узнав о смерти Михаила, жители Ростова отправили в Новгород посланцев с предложением Мстиславу на княжение. В то же время владимирцы признали князем Всеволода, который в спешке посылает в Переславль за подмогой. Войска соперников сходятся у города Юрьева, который находится как раз в центре треугольника Владимир — Ростов — Переславль. Сражение выигрывает Всеволод, а Мстислав бежит в Ростов и далее в Новгород. Когда владимирцы у Юрьева соединились с переславцами, то последние сказали Всеволоду следующее: «Ты Мстиславу добра хотел, а он головы твоей ловит, так ступай, князь, на него, а мы не пожалеем жизни за твою обиду, не дай нам бог никому возвратиться назад; если от бога не будет нам помощи, то пусть, переступив через наши трупы, возьмут жен и детей наших; брату твоему еще ДЕВЯТИ ДНЕЙ НЕТ, КАК УМЕР, а они уже хотят кровь проливать».

А теперь взгляните на карту. Городец находится на востоке от места описываемых событий. От Городца до Ростова 240 километров по прямой, от Ростова до Новгорода — почти 500, а до Ярославля всего 60 километров. И наконец, от Ростова до Юрьева около 90 километров.

Итак, гонец с сообщением о смерти Михаила скачет из Городца в Ростов (если через Владимир, то это еще плюс 80–90 километров), оттуда в Новгород, из Новгорода Мстислав едет в Ростов, собирает войска и идет к Юрьеву. И все это УКЛАДЫВАЕТСЯ В 9 ДНЕЙ!? Лично у меня такое НЕ УКЛАДЫВАЕТСЯ в голове. А теперь подсчет специально для историков: весь путь — по прямой! — составил 1330 километров. И это без вероятного крюка через Владимир! Плюс время на сбор войска, на саму битву! Скорость космическая для тех времен.

Зато если Новгород — это Ярославль, то в девять дней уложиться как раз можно. Кстати, после поражения Мстислав бежит в Новгород через Ростов, а это все-таки в стороне от ближайшего пути, но точно на пути в Ярославль.

Внук Ярослава Мудрого — Глеб Святославич был в 1178 году князем новгородским, но был изгнан и убит чудью в Заволочье (восточнее Белоозера). Каким Новгородом правил Глеб: Ильменским или Ярославским? Я выбираю второй.

В 1215 году Ярослав Всеволодович, получив власть в Новгороде, приказал схватить двух неугодных ему бояр и заточил их в Твери. Между прочим, Тверицы — старинный пригород Ярославля. Через Волгу в километре от центра. Зачем везти их по ТВ с берегов Ильменя в Тверь?

В этом же году случился неурожай в Новгородской земле, начался голод. Ярослав не пропускает в Новгород обозы с хлебом из Низовой земли (то есть из Поволжья). А где же хлеб с юга? Такая ситуация могла быть только в том случае, если под Новгородом подразумевается Ярославль. Как видите, вновь повторяется случай 1169 года.

Как фальсифицировали исторические документы? Как правило, в тексте исправляли название города, если, конечно, оно не было привязано конкретно к какой-либо местности, способной разрушить труды правильщиков истории. Название Ярославль зачеркивали и писали Новгород, а если в летописи шло два названия: «Новгород Ярославль», то просто зачеркивали Ярославль. Но с летописными событиями 1218 года у правильщиков вышла незадача. Судите сами.

Согласно традиционной истории в 1218 году ярославским князем становится Всеволод, сын великого князя Константина. Сыновья великих владимирских князей частенько становились новгородскими князьями, а здесь по ТВ, как видите, нет. О таком местном событии, естественно, писали летописцы Северо-Восточной Руси. Южнорусские летописцы, как правило, ограничивались событиями своего региона, а о событиях отдаленных писали редко и с опозданием.

Так вот, по данным южных летописцев, в 1219 году в Новгороде сменился в очередной раз князь. Им стал Всеволод, сын великого киевского князя Мстислава Романовича. Итак, в Ярославле — Всеволод, сын великого князя, и в Новгороде — Всеволод, сын великого князя. Что же произошло с летописями в действительности?

И как же все происходило? Южнорусский летописец написал с опозданием на год о вокняжении в «Новгороде Ярославле» Всеволода, сына великого князя. Через какое-то время летопись подправили, вычеркнув как обычно слово Ярославль, соотнеся таким образом эти события с Новгородом-Ильменским. Но получилась нестыковка северных и южнорусских летописей: Всеволод одновременно оказался князем и ярославским, и новгородским. Поэтому Всеволода более поздние историки отожествили с его тезкой, тоже сыном великого князя, но не владимирского, а киевского.

Любопытно узнать, что же творилось в Новгороде дальше. В 1221 году новгородцы выгоняют киевского Всеволода и приглашают еще одного Всеволода, третьего по счету, уже сына нового владимирского князя Юрия Всеволодовича. В этом же году этот Всеволод почему-то бежит из Новгорода, но в 1224 году возвращается. На самом же деле в 1221 году был изгнан из Ярославля (т. е. Новгорода) Всеволод Константинович, а Всеволод Юрьевич пришел туда в 1224 году.

История с уходом Всеволода киевского выдумана: не мог он уйти оттуда, где никогда не был, но раз в истории он фигурирует как новгородский князь, то Новгород он ДОЛЖЕН покинуть не позже 1221 года — реального года ухода из Ярославля Всеволода Константиновича.

Странные действия Всеволода Юрьевича, пришедшего согласно истории в Новгород в 1221 году, почему-то тут же бежавшего и вновь через три года возвратившегося, становятся понятны из малоизвестного факта: в 1221 году Ярославль сгорел дотла — судя по всему ярославцы просто выгнали сына великого князя, за что город и поплатился.

Рассказ о ярославском пожаре 1221 года сам по себе довольно примечателен. Судите сами: «Сгорел почти весь город Ярославль и 17 церквей; но дворец княжий уцелел». То есть, надо полагать, сгорели далеко не все церкви. Много или мало — 17 церквей для захолустного по ТВ города? Вот что сообщают летописи о пожаре 1227 года в СТОЛИЦЕ — городе Владимире: «Сгорел город Владимир, 27 церквей и дворец Константинов с бывшею в ней церковью Св. Михаила». Но при дворце была не одна церковь, потому что при пожаре 1229 года «сгорел в Владимире княжеский дворец и 2 церкви».

Вот два больших пожара в крупном Ростове, который был столицей княжества. Из Ростовского княжества, кстати, по традиционной версии в 1218 году и выделилось Ярославское княжество. В 1211 и 1408 годах в ростовских пожарах сгорело соответственно 11 и 14 церквей. Наличие такого БОЛЬШОГО количества церквей, по мнению наших историков, «свидетельствует о масштабах ростовского городского строительства» (по Козлову и Анкудиновой).

А что же сообщают летописи о пожарах в самом Новгороде? При пожаре 1217 года сгорела значительная часть города и 15 церквей, в том числе и каменные. То есть пожар был сильным. Таким образом, по числу церквей Ярославль стоит на том же уровне, что и Владимир, и Новгород традиционных историков. Но по традиционной истории Ярославль начала XIII века — еще небольшой город, только с 1218 года ставший центром маленького Ярославского княжества. Для такого города странны сообщения летописей, что в 1215 году «Константин основал в Ярославле на СВОЕМ дворе каменную церковь Успения», а уже в следующем году «Константин заложил в Ярославле каменную церковь и монастырь Св. Преображения». Две каменные церкви и монастырь за два года в городе, который еще даже не стал центром маленького удельного княжества! Кстати, о пожаре 1221 года. Не потому ли остался цел княжеский дворец, что был он расположен на левом берегу Волги в районе под названием Тверицы? Сообщу читателям, что Ярославль занимает в основном правобережье Волги.

Любопытно сообщение 1393 года о смерти ярославской игуменьи Ульяны, начальствовавшей над 90 черницами. Даже по нынешним временам девяносто монашек в женском монастыре — цифра громадная.